(Не)идеальный момент

Глава пятнадцатая

Сжимая в руке чашку кофе, я отправляю сообщение Джей Пи и Хаксли в наш групповой чат.

Я встаю, делаю последний глоток кофе, а затем возвращаюсь в ванную, где чищу зубы, а затем ополаскиваю рот жидкостью для полости рта. Я в последний раз проверяю, как выгляжу, а затем направляюсь к входной двери как раз в тот момент, когда в нее стучат.

Как раз вовремя. Я заставляю себя улыбнуться, открываю дверь и говорю:

– Доброе утро, Лия!

Говорю это самым веселым, непринужденным тоном, как будто вообще ничего не произошло.

На ней фиолетовые шорты и белый кружевной топ, часть волос она собрала в небрежный пучок, убрав передние пряди с лица, что подчеркнуло ее великолепные зеленые глаза. Черт, она такая красивая!

– Привет, – застенчиво говорит она.

Мне нужно быстро увести тему от неловких сообщений прошлой ночи и сразу перейти к главному, ведя себя так, как будто ничего не произошло.

– Ты готова идти? – спрашиваю я. – Может быть, еще рано, но я отложил завтрак, чтобы съесть немного торта.

Вообще-то, поедание торта – последнее, черт возьми, дело в моем списке на данный момент, поскольку я все еще мечтаю опохмелиться, но мы идем на жертвы ради тех, кого любим, верно?

– Э-э-э, да. Я тоже не завтракала.

– Две горошины в стручке, не так ли? – Я обнимаю ее одной рукой, закрываю за собой дверь и веду к лифту. Судя по растерянному выражению ее лица, мне, возможно, придется немного сбавить обороты. Нажимаю кнопку «Вниз» и засовываю руку в карман. – Хорошо выспалась? – спрашиваю я, не зная, что еще сказать.

– Не совсем, – отвечает она.

– Нет? Не слишком ли много ты думала о том, какой вкус торта выбрала Бив? Я думаю, что-нибудь скучное, например двойная ваниль.

Она поднимает на меня взгляд и смотрит, пока не открываются двери лифта. Я чувствую ее замешательство и желание поговорить о прошлой ночи, но как я уже сказал, мы двигаемся вперед. Не нужно зацикливаться на прошлом и на том, что я мог наплести под влиянием зеленого змия. Отрицание. Отрицание. Отрицание.

– Итак, как ты думаешь, что она выберет?

Мы спускаемся на лифте, и она говорит:

– Ну… наверное, ты прав. Двойная ваниль.

– Но мы собираемся испортить ее планы, не так ли? – Я подмигиваю ей.

– Да, я думаю, так и поступим.

– В этом вся соль.

Мы выходим из лифта и направляемся к моей машине.

– А теперь есть одна вещь, о которой нам нужно поговорить, прежде чем мы приедем в кондитерскую. – Я открываю для нее пассажирскую дверцу и говорю: – Как насчет того, чтобы настоять на «Красном бархате»? Мы оба его большие фанаты, но хватит ли этого, чтобы свести ее с ума?

На ее губах появляется едва заметная ухмылка.

– Я так не думаю. Возможно, нам придется попросить добавить ароматизатор сахарной ваты.

Она подходит к машине, и я хватаю ее за руку, чтобы помочь сесть. На мгновение ее взгляд падает на наши соединенные руки, прежде чем она снова возвращается в реальность.

– Вот моя девочка, – бормочу я. – Сладкая вата, весь день, каждый день.

– А, Брейкер! Я не была уверена, что вы появитесь и на дегустации торта, – говорит Бив. На удивление, она сегодня задрала нос выше некуда.

– Я буду участвовать во всем. К тому же это торт. Не могу упустить шанс получить несколько бесплатных образцов.

По дороге мы с Лией прекрасно справлялись с умалчиванием событий вечера, и вместо этого перечисляли все известные нам вкусы тортов, которые могли бы довести Бив до ручки. Мы словно нашли вечную тему, которую нам бы никогда не надоело мусолить.

– Очень хорошо. – Бив одергивает легкий жакет в тон юбке. – Может, зайдем внутрь?

– Давайте, – киваю я, что вызывает у Лии смешок.

Я придерживаю для них дверь, а затем проскальзываю внутрь позади Лии, где толкаю ее в бок, а затем шепчу ей на ухо:

– Не смейся надо мной, или Бив узнает, что мы в сговоре.

– Почти уверена, что волноваться об этом уже слишком поздно, – произносит она как раз в тот момент, когда кондитер приветствует нас.

– Миссис Бивер, большое спасибо, что присоединились к нам сегодня.

– Конечно. – Она указывает на Лию: – Это Офелия, невеста, а это ее друг Брейкер Кейн.

– Здравствуйте, очень приятно с вами познакомиться.

Дверь позади нас открывается, и я оборачиваюсь и вижу, как Брайан входит в кондитерскую. От одного только вида его обаятельного лица мое раздражение нарастает. Какого хрена он здесь делает?

– А, вот и ты, дорогой, – улыбается Бив.

– Брайан, – испуганно произносит Лия. – Что… что ты здесь делаешь?

– Мне удалось перенести несколько встреч. Не мог пропустить дегустацию торта. – Он наклоняется, хватает ее сзади за шею и целует в губы. Когда он отпускает Лию, то поворачивается ко мне, хлопает по плечу и говорит: – Привет, приятель. Я сегодня за тебя. Можешь идти.

Ух-х…

Я смотрю на Лию, надеясь, что она не согласна с этим решением, и, к моему счастью, она говорит:

– Нет, Брейкер может остаться. Я бы все еще хотела узнать его мнение.

Спасибо, черт возьми, за это.

– Хорошо, конечно. Чем больше народу, тем веселее, – кивает Брайан с фальшивой улыбкой.

Все верно, ты, ублюдок. Как будто он может просто, мать его, кружить здесь и вести себя так, будто он безумно любящий жених.

Конечно, это дегустация торта для его свадьбы, но он ведет себя так, будто был на каждой встрече, а это не правда. Чем больше народу, тем веселее… Он может проваливать к черту, если это прокатит.

– Что ж, тогда почему бы вам четверым не присесть, а я подготовлю образцы для презентации. Я скоро приду. А пока вы ждете, не хотели бы вы выпить шампанского?

– Пожалуйста, – соглашается Бив. – По одному бокалу для всех.

Скорее по одному в каждую руку.

Я тянусь, чтобы отодвинуть для Лии стул, но Брайан бросает на меня самый злобный из всех злобных взглядов, на которые только способен, так что я отступаю. Вместо этого я выдвигаю свой собственный стул и мысленно благодарю за то, что веду себя так по-джентльменски. Бив сидит рядом со мной, Брайан – рядом с Бив, а Лия – между нами. Вместе мы смотримся как маленькая счастливая семья.

Хотя об этом, конечно, и речь быть не может.

– Итак, я сообщила пекарю о наших предпочтениях, – начинает Бив.

– Что бы это могло быть? – спрашиваю я. – Мне показалось, что вы не советовались с Лией.

– Я сказал матушке, что нравится Лие, – заявляет Брайан.

– О, и что ты сказал? – интересуюсь я.

Брайан выпрямляется:

– Ванильные коржи с ванильной глазурью.

Ха, мы, черт возьми, так и знали!

– Но она это не любит, – возражаю я, и волосы у меня на затылке встают дыбом – вот-вот начнется драка двух кобелей. – Если ей придется поедать что-то столь скучное, как ваниль, то она предпочтет добавить к ней малиново-лимонную пропитку. Ей еще нравится «Красный бархат» с сливочным сыром, но в торте обязательно должна быть шоколадная крошка. Если ее нет, она не захочет даже пробовать «Красный бархат». Но ее любимый вкус – лимонно-черничный, который, я уверен, вы даже не рассматривали.

Брайан надменно щурится и поворачивается к Лии:

– Раньше ты очень любила ванильные десерты.

Лия переводит взгляд с меня на него и обратно.

– Ну, я бы не выбрала его на свадьбу.

– Но это еще не все, – вмешивается Бив. – Поскольку у нас будет более трех тысяч приглашенных, мы должны выбрать самый распространенный вкус, чтобы все остались довольны.

– Три тысячи? – Лия смотрит на Бив, затем на Брайана. – Я думала, мы сократили этот список.

– Мы собирались, – кивает Брайан, – но вчера вечером я разговаривал с матушкой, и мы думаем, что лучше никого не обижать.

Кроме твоей чертовой невесты.

– Никого не обижать? – вмешиваюсь я – Откуда ты знаешь три тысячи человек? Мне это кажется абсурдным.

– Что ж, хорошо, что это не твоя свадьба, – парирует Брайан. – Может быть, когда ты наконец сможешь заставить кого-то влюбиться в тебя и пойти с тобой к алтарю вместо того, чтобы приставать к девушкам других парней, тогда ты сможешь выбрать, сколько человек придет на твою свадьбу.

– Эй, – останавливает его Лия, – Брайан, он ни к кому не пристает.

– Ладно, ладно, – примирительно произносит Бив, пытаясь нас успокоить. Сжимаю руки под столом. Откуда, черт возьми, этот парень вылез? Он даже не знает, какие торты любит Лия, и думает, что может вот так разговаривать со мной? Прежде чем я успеваю ответить, Бив добавляет: – У нас с Брайаном был долгий разговор по поводу планирования свадьбы, который, честно говоря, прошел не очень гладко, и мы договорились о некоторых вещах вчера вечером.

– Как, к чертовой бабушке, вы могли обсуждать детали без Лии? – Мой гнев стирает остатки вежливости.

– Прошу прощения? – хмурится Бив. – Мистер Кейн, вы оказали бы мне неоценимую услугу, если бы не оскорбляли меня.

Ага, только сегодня я не собираюсь терпеть это дерьмо.

– Миссис Бивер, вам было бы крайне полезно начать относиться к Лие с некоторым уважением. На случай, если вы вдруг забыли, мы с моими братьями владеем этим городом, этим штатом, этой страной, поэтому если вы не хотите, чтобы ваша репутация была окончательно испорчена, вы поведаете Лие, как вы собираетесь изменить те планы, которые вы уже составили.

Краем глаза я замечаю, как Лия молча разевает рот, поворачиваясь ко мне.

Сегодня я не собираюсь валять дурака. Не после того, что Лия рассказала мне о Брайане. Только не после того, что я сказал ей прошлой ночью.

Хватит значит хватит. Они не будут помыкать моей девочкой ни одной чертовой секунды больше.

– С чего ты взял, что ты вправе угрожать моей матушке? – Брайан хватается за край стола, как будто собирается его перевернуть.

Бив похлопывает его по руке:

– Расслабься, дорогой, я справлюсь. – Уравновешенная и спокойная, Бив складывает руки вместе. – Как вы знаете, я считаю, что этот союз не совсем подходит для Брайана…

– Что вы имеете в виду? – Лия переводит взгляд на Брайана.

– Мама, это неправда. Тебе же нравится Лия.

– Верно. Я думаю, ты милая девушка, но будь моя воля, Брайан женился бы на ком-нибудь со статусом, а у тебя, к сожалению, его нет. И поэтому я плачу за свадьбу, которая отражает наш статус, даже несмотря на то, что он женится на тебе. Вот почему мы вернули место празднования в церковь, избавились от маргариток в букете и пригласили тех людей, которых изначально хотели пригласить.

Вау. Она не может говорить это серьезно. Как может кто-то, у кого есть хоть капля совести, действовать за спиной невесты и менять те детали ее свадьбы, которые она уже обговорила?

Я смотрю на Брайана, ожидая, что он что-нибудь скажет, вступится за Лию, но вместо этого он сидит там, как жалкий, ничтожный сопляк, каким он и является.

Похоже, мне придется вступиться за нее, доказать, что я тот мужчина, на которого она может положиться. Я тот мужчина, который заслуживает ее руки. Я тот мужчина, который может и сделает ее счастливой.

Я уже открываю рот, чтобы ответить, когда Лия поворачивается к Брайану.

– Ты позволил ей так поступить? Одно дело просто сидеть и позволять ей оскорблять меня, говоря в лицо о том, что я не подходящая для тебя женщина по ее мнению, но поговорить с ней прошлой ночью после того, как мы поссорились, и позволить ей изменить все в нашей свадьбе? Ты сделал это назло?

– Вот наши образцы. – Кондитер ставит перед нами поднос, явно не замечая напряженной обстановки за столом, пока ее помощница разносит шампанское по кругу. – У нас есть, как вы и просили, ванильный бисквит с ванильной глазурью, ванильный бисквит с шоколадной глазурью, торт с шоколадной помадкой и ванильной глазурью и шоколадный торт с шоколадной глазурью. – Она кладет несколько вилок и предлагает: – Наслаждайтесь. – После чего оставляет нас одних.

Когда кондитер больше не может услышать нас, Брайан заявляет:

– Я ничего не делал назло. Моя матушка утешала меня после нашей ссоры, и мы с ней решили, что предстоящая свадьба спровоцировала у тебя стресс и что мы должны просто позволить ей заняться планированием.

Лия выпрямляется, ее уверенность растет.

– Единственная причина, по которой планирование свадьбы вызывает стресс, заключается в том, что нас заставляют пожениться через четыре недели, твоя мать пытается взять все на себя, и, похоже, никто, кроме Брейкера, ко мне не прислушивается.

– Потому что Брейкер ничего так не хочет, как увидеть крах наших отношений, – горько усмехается Брайан.

Ух ты, только посмотрите на это! Наконец-то у нас с ним появились точки соприкосновения.

– Он поддерживал меня все это время! Он даже дал мне советы, как сделать тебе минет… от которого ты решил отказаться.

– Господи, Пресвятая Матерь Божья! – произносит Бив, прижимая руку к груди, в то время как Брайан пристально смотрит на меня сверху вниз. Я просто пожимаю плечами, потому что, честно говоря, не знаю, что еще могу сделать в данный момент. Я откидываюсь на спинку стула и делаю глоток игристого, наслаждаясь зрелищем.

– Может, мы хоть немного соблюдем приличия?

– Какого хера ты обсуждаешь с Брейкером нашу сексуальную жизнь?! – едва не кричит Брайан.

– Какая еще сексуальная жизнь? – объявляет Лия, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не рассмеяться. – Ты почти не смотришь на меня, когда я голая.

Детка, я бы смотрел на тебя обнаженной при каждом удобном случае. Затем продолжал бы трахать тебя до тех пор, пока ты больше не сможешь этого выносить.

– Офелия, говори тише, – возмущенно смотрит на нее Бив.

– Зачем? Чтобы люди не услышали, что ваш сын предпочел бы проводить ночи за компьютером, чем трахаться со мной?

Я почти уверен, что вздох, вырывающийся изо рта Бив, можно услышать за три квартала отсюда. А то, как она теребит нить жемчуга у себя на шее, – прекрасное дополнение к ее возмущению. Незабываемая картина.

Происходящее приводит меня в восторг. Я не могу сдержать улыбку и едва сдерживаюсь, чтобы не высказать Брайану то, что о нем думаю. Продолжай в том же духе, Лия.

– Лия, хватит! – повышает голос Брайан. – Это совершенно неподобающее поведение в присутствии моей матушки.

– Но она же может вести себя так, будто я – второсортная бабенка, и у тебя с этим не возникает никаких проблем? Разве ты не видишь проблемы, Брайан?

Я вижу. Мысленно поднимаю палец вверх. Это ясно как день.

Тихо, ровным тоном Бив произносит:

– Давайте все сделаем глубокий вдох и сосредоточимся на торте.

Лия полностью игнорирует ее и поворачивается к Брайану.

– Ты всегда будешь на ее стороне, несмотря ни на что. Она может сказать мне в лицо, что я не соответствую ее стандартам, но поскольку она так отчаянно хочет видеть тебя женатым, она согласится на меня в качестве невестки. Ты понимаешь, насколько это хреново, Брайан? Почему я должна хотеть войти в семью, которая так относится ко мне? Почему я должна хотеть быть с мужчиной, который позволяет своей матери так обращаться со мной?

Брайан переводит взгляд на свою мать, а затем снова на Лию.

– Матушка права. Я думаю, нам всем нужно сделать глубокий вдох.

– Мне не нужен глубокий вдох, – возражает Лия. – Я никогда в своей жизни не видела ничего настолько ясно.

Она встает из-за стола, снимает с безымянного пальца обручальное кольцо и кладет его на стол. Еще один мастерски поставленный вздох Бив эхом разносится по кондитерской.

Я хочу разразиться аплодисментами, чтобы поощрить доблестное поведение своей лучшей подруги, потому что, боже всемогущий, при виде яростной Лии, я ощущаю, как у меня твердеют соски.

– С меня хватит, Брайан. Я должна была покончить с этим еще некоторое время назад, но, возможно, мне просто нужны были неопровержимые доказательства того, почему я должна поставить на этом точку.

– О чем ты говоришь? – Во взгляде Брайана проскальзывает паника. Не могу сказать, беспокоит ли его то, что может сказать его мать о всем происходящем или он действительно беспокоится о Лие. Печально, что он даже на секунду может не поставить Лию на первое место.

– Ты относишься ко мне так, словно я занимаю третье место в твоей жизни, непосредственно после работы и твоей матери, и я не хочу быть с кем-то, для кого я не номер один. Ты оскорбляешь меня, когда говоришь, что у меня чуть ли не нервный срыв из-за стресса, что мне никогда не следовало менять прическу и что ты ненавидишь мои очки. Ты причиняешь мне боль, когда не хочешь прикасаться ко мне ночью, когда ты даже не хочешь пробовать со мной что-то новое. Я думаю, единственная причина, по которой я держалась так долго, заключается в том, что, когда я встретила тебя, ты помог мне пережить горе от потери моих родителей. Но теперь мне интересно, было ли это по доброте душевной, или ты пытался использовать их потерю, чтобы сблизиться со мной.

– Лия, это неправда.

Она подталкивает к нему кольцо.

– С меня хватит. Мы закончили. Мне надоело чувствовать себя дерьмово, когда ты рядом. Я больше не волнуюсь, поцелуешь ты меня или нет, когда увидишь. Я больше не спрашиваю себя, достаточно ли я хороша для тебя, достаточно ли хороша для твоей семьи. И мне надоело иметь дело с твоей матерью-психопаткой. Я хочу большего. И я совершенно уверена, что заслуживаю большего. Пойдем, Брейкер.

Я встаю со своего стула, готовый бежать за ней на край света. Но поскольку у меня хорошие манеры, я сначала обращаюсь к присутствующим за столом, прежде чем уйти:

– Если что, звоните.

Я собираюсь вывести Лию за дверь, когда она оборачивается и заявляет:

– Кроме того, выбранный вами клуб, вероятно, одно из самых уродливых мест, которые я когда-либо видела, и в нем нет никакой элегантности, кроме пустых попыток выдать его за место, где собираются сливки общества.

Затем она тянется к столу, хватает шоколадный торт, покрытый шоколадной глазурью, и берет его в руки.

– Прихвачу его с собой, потому что это единственный приличный вариант на блюде.

А потом она поворачивается и выходит за дверь, я следую за ней с самой широкой, раздери меня карась, улыбкой на лице.

– Боже милостивый, – произношу я, когда мы подходим к моей машине. – Лия, я, черт возьми, не могу поверить, что ты это сделала.

Она дрожит и расхаживает взад-вперед, держа торт в руках.

– О боже мой, о боже мой… Неужели я только что сказала все это?

Я хватаю ее за плечи, не давая пошевелиться, и наклоняюсь к ней, чтобы заглянуть в глаза.

– Ты, черт побери, сделала это, и я бесконечно горжусь тобой.

– Правда?

Ее губы дрожат, и я вижу, что уровень адреналина начинает сходить на нет.

– Да, Лия. Это было потрясающе, и их семейка вполне заслужила таких слов! Господи, у меня там соски затвердели, когда я тебя слушал!

От этого замечания она начинает улыбаться.

– Затвердели соски, правда? – Я выпячиваю перед ней свою грудь, и провожу по затвердевшему бугорку ее свободной ладонью. – Очень твердые.

– Видишь. Черт возьми, я так горжусь тобой! Как ты себя чувствуешь?

Она кивает, слегка покачивая головой.

– Я чувствую… Я чувствую себя хорошо. – Ее глаза встречаются с моими. – Свободной.

И это заставляет меня улыбаться. Я беру ее на руки и кружу, прижимаясь своей головой к ее, пока она не протягивает мне торт.

– Нам нужно отпраздновать. – Я опускаю ее, и она указывает на торт между нами. – У меня есть чем.

– Думаю, нам нужно нечто большее, чем просто торт, но да, давай его съедим.

Она подносит торт ко рту и откусывает большой кусок, прежде чем предложить его мне. Я откусываю второй кусочек, и вместе, стоя перед моей машиной, мы едим украденное ею угощение прямо с ее рук.

Через несколько мгновений она говорит:

– Мне кажется, я знаю, чем хочу сегодня заняться.

– Твои предложения?

– Давай возьмем парочку пицц на обед, много-много крепкого сидра, возвратимся к себе и поиграем в «Разграбление».

– Вот как ты хочешь отпраздновать?

– Я и мечтать о большем не могла. – Она снова одаривает меня своей прекрасной улыбкой.

– Тогда давай съедим пиццу и поиграем в «Разграбление».

Я открываю ей дверцу и достаю из бардачка несколько салфеток, чтобы она вытерла руку от остатков торта, и, помогая ей привести себя в порядок, спрашиваю:

– Просто хочу убедиться: ты счастлива? Ты только что отменила свадьбу и порвала с Брайаном.

Ее глаза встречаются с моими, когда она говорит:

– Да. Это был правильный шаг, спасибо, что спросил.

– Раз у тебя все хорошо, тогда давай отпразднуем.

– У меня все в порядке. Клянусь.

Опупеть. Одуреть. Боже. Милостивый!

Я меряю шагами свою спальню, пока Лия переодевается в своей квартире. Выйдя из кондитерской, мы отправились в нашу любимую пиццерию, заказали две большие пиццы – одну с сосисками и луком, другую с ананасом и пепперони, сбегали в магазин за двумя упаковками сидра «Энгри Орхард» по двенадцать штук в каждой, а затем вернулись домой. Она сказала, что хочет быстро ополоснуться в душе, потому что чувствовала себя отвратительно после посещения кондитерской, и переодеться.

Из-за чего я здесь расхаживаю, уставившись на свой телефон, и жду, когда мои братья ответят мне на сообщение.

Наконец мой телефон пищит, и я провожу по экрану пальцем, чтобы прочитать то, что они написали.

Я яростно выстукиваю ответ, как раз в тот момент, когда мой телефон выдает еще одно сообщение, на этот раз от Хаксли.

Я кладу телефон на прикроватную тумбочку, а затем направляюсь в гостиную, где Лия склоняется над коробками с пиццей, одетая во фланелевые шорты, черно-зеленую рубашку «буффало»[33] и белую майку, которая открывает дюйм ее кожи на животе. И ее черный кружевной лифчик просматривается так хорошо, что у меня слюнки текут.

Она надевала этот наряд несколько раз, но сейчас мне кажется, что он – моя погибель. Я так много хочу сделать с этим нарядом, а точнее с женщиной, которая его носит. Я хочу просунуть руки под ее укороченный топ. Хочу провести пальцами по кружеву. Хочу стянуть эти шорты вниз, обнажив все, что на ней надето под ними.

Но парни правы. Я поступил бы как полный идиот, если бы попытался что-либо предпринять в такой момент. Мне нужно сохранять нейтралитет. Быть дружелюбным. Платонические отношения.

– Я собираюсь попробовать по кусочку каждой. А как насчет тебя? – спрашивает она, держа в руке одну из моих тарелок.

– Да, я думаю, что поступлю так же. Я схожу за выпивкой.

– Встретимся на диване.

Мы купили одну упаковку крепкого сидра, которая уже была охлаждена, а другую положили в холодильник. Я беру две холодные банки, несколько салфеток и подхожу к дивану, где я успел разложить «Разграбление». Думаю, эту игру модно назвать ребенком «Риска» и «Морского боя».

– О боже, можем мы просто поговорить об этом торте минутку и о том, каким сухим он был? Бив на самом деле думала, что это лучшее заведение в городе! Не в обиду кондитеру… Но боже упаси.

Я издал низкий смешок.

– Может, тогда выберем другой десерт? Я могу заказать доставку. Все что угодно за твой сегодняшний героизм. Победа над Бив означает, что на твоем пути теперь должно быть только хорошее.

– Хм. – Я протягиваю ей напиток, а она протягивает мне пиццу, и я кладу салфетки между нами. – Знаешь, я всегда считала, что пончики можно есть в любое время. Давай купим дюжину глазированных с желе у Арнольда.

– Дай-ка я возьму свой телефон. Я закажу.

Я возвращаюсь в спальню, хватаю свой телефон и замираю, когда вижу сообщение от Брайана. Мой желудок сжимается, и я задаюсь вопросом, какого черта он пытается со мной связаться. Что он хочет мне сказать?

Я должен просто удалить его. Даже не читая.

Если бы только моя голова работала как надо. К сожалению, лишь в моих снах, потому что любопытство берет верх.

– Ха! – Я громко смеюсь. – Да, конечно, Брайан.

Удаляю его текстовое сообщение и возвращаюсь в гостиную.

Мечтай дальше, придурок.

– А-р-р, ты, сухопутный придурок, отдавай свои ресурсы. – Лия протягивает руку и переплетает пальцы.

– Но если ты выпьешь остатки моего рома, мне нечего будет есть. Ты действительно хочешь так закончить игру? – спрашиваю я, замявшись. – Пьешь мужской ром?

– Я сказала – отдай его.

Она тычет меня в бок поддельным крюком, который принесла из своей квартиры. Я поднимаю руки в знак поражения.

– Отлично. Возьми мой ром, но я надеюсь, что ты будешь гореть в аду.

Она поднимает бокал в знак абсолютной победы и запрыгивает на диван, расхаживая по нему. Я откидываюсь назад и наблюдаю.

– Победа снова за мной, – воркует она, плюхается обратно на диван и отбрасывает свой крюк в сторону. – Думаю, мне нужно еще выпить. Хочешь одну?

Я бросаю взгляд на уже восемь пустых банок.

– Может быть, воды? Если мы будем продолжать в том же духе, то вырубимся в восемь.

– Разве это проблема? Продолжительный сон полезен для организма, тебе ведь об этом известно?

– Совершенно верно. Ладно, принеси мне еще. Я приберусь на доске.

– Уже убираешь доказательства моей победы? Ты такой никудышный, парень.

– Лия, я только что проиграл тебе трижды. Сейчас пять вечера, и мне нечего больше доказывать; сегодня я подбадривал тебя, когда ты отчитывала Бив, вырывал торт у тебя из рук и съел за один присест шесть кусков пиццы.

– Похоже, ты многого добился.

– Не так много, как ты.

Она игриво взбивает свои волосы:

– Что ж, никто не может добиться того, чего добилась я. Я схватила торт и выбежала из кондитерской.

Я хихикаю.

– Не думаю, что когда-нибудь смогу выкинуть этот образ из своей головы.

Она берет нам обоим по банке, и я перестаю убирать игру, когда она протягивает мне сидр. Мы открываем их вместе и делаем большие глотки.

– Знаешь, я тут подумал о твоем списке дел, которые ты хотела бы выполнить до того, как выйдешь замуж.

– Что с ним?

– Я думаю, тебе не следует его бросать. Очевидно, это придало тебе уверенность в том, что ты способна взять на себя ответственность за свою жизнь, и было бы жаль, если бы ты остановилась на полпути. К тому же ты отметила еще одну вещь в своем списке.

– Ты помнишь, что есть в моем списке?

– Лия, я помню о тебе все, – говорю я, прежде чем перечислить пункты ее списка. – «Сделать что-нибудь, от чего я почувствую себя красивой». Что ж, ты сделала, изменив прическу и прошвырнувшись по магазинам. Не то чтобы тебе это было нужно, но я вижу, как тебя это порадовало, а значит, это радует и меня. – Ее щеки краснеют. – Вторым шагом было создание круга доверия. Что ж, у тебя есть я, и, кажется, на днях ты подружилась с Келси, Лотти и Майлой, а также основала клуб вязания. Это отличное начало.

– Так и есть. Они мне очень нравятся. Они забавные.

– Третий пункт – потратить целый день на то, чтобы всем возможностям говорить «да». Просто назови время и место, и я все время буду рядом с тобой.

– Дай мне закончить работу, которую я отложила, и тогда мы превратим этот день в чудесное событие. – Она делает глоток и подтягивает ноги к груди.

– Четвертое – постоять за себя. Что ж, ты можешь это отметить, потому что, черт возьми, Лия, ты сегодня взяла мир штурмом, и за этим было одно удовольствие наблюдать. Я был в восторге.

– Спасибо. Это было приятно. – Она отводит взгляд в сторону. – Я не могу поверить, что он просто сидел и позволял ей говорить такие гадкие вещи обо мне. Это только доказывает, что он на самом деле не был влюблен в меня, и я теперь тоже не думаю, что была влюблена в него. По крайней мере, не в последнее время. Трудно быть влюбленным в кого-то, когда этот кто-то не относится к тебе должным образом. Такие люди могут говорить красивые слова, как это делал он, но не подкреплять их делами. Он действовал не из любви ко мне. Все дело в мелочах, понимаешь? В том, чего ты даже не замечаешь, пока эти мелочи, которые делают твою жизнь удобной и комфортной, не иссякнут. Как… как, например, ты, который запасается моим любимым кофе, потому что знаешь, что я не могу пить никакой другой. Брайан никогда этого не делал для меня.

– Я не такой придурок. И я бы не хотел, чтобы ты пила что-нибудь еще, – подмигиваю я.

Она мягко улыбается.

– Я думаю, что мой сегодняшний выбор также совпадает с моей пятой задачей: следовать зову сердца. Страшно разрывать помолвку, потому что не хочется разочаровывать людей или задевать их чувства, но я почувствовала острую необходимость в этом, понимаешь? После разговора с девочками мне показалось, что все идет не так, как надо. А потом, когда Брайан даже не защитил меня, я поняла, что все кончено.

– Я рад, что ты прислушалась к себе.

Она откидывает голову на спинку дивана:

– Ты его терпеть не мог?

Я допиваю остаток своего напитка, делая это довольно большими глотками.

– Брайана? Да. Верно. С яростью тысячи человек.

– Подожди, ты так сильно его ненавидел? – удивляется она.

– Э-э-э… да, Лия. Единственная причина, по которой я пытался наладить с ним отношения, заключалась в том, что я старался ради тебя. Не потому, что я думал, что мы могли бы стать с ним друзьями или что я считал его хорошим парнем. Все это было ради тебя.

Она встречается со мной взглядом и облизывает губы. Хотел бы я знать, о чем она думает; если бы я только мог понять, что происходит у нее в голове, это упростило бы задачу. Я бы не так боялся сделать шаг… когда придет время, конечно.

– Ты должен был сказать мне.

Я качаю головой.

– Я не хотел влиять на твое решение. Мои чувства по этому поводу никогда не должны были тебя волновать.

– Но, Брейкер, если бы я вышла замуж за Брайана… Это было бы то же самое, как если бы один из твоих братьев женился на ком-то, кого ты ненавидишь?

Даже близко нет. Но я понимаю, к чему она клонит.

– И да, и нет. – Вот тут-то я мог объяснить, что для меня значит любовь к ней, но еще слишком рано. Я это понимаю. Возможно, можно слегка намекнуть. – Лия, если я чему-то и научился за время твоей короткой и бурной помолвки с Брайаном, так это тому, что я слишком сильно люблю тебя, что был бы несказанно счастлив, если бы любил тебя меньше.

– Что это значит? – Она выглядит такой растерянной и несчастной.

– Это значит, что единственный вариант твоего замужества, при котором я буду счастлив – это если ты будешь на сто процентов предана ему и только ему. Если бы ты выходила за меня, я бы ни за что на свете не смог делить тебя с другим мужчиной, будь то хоть лучший друг. Если бы ты вышла за меня, я стал бы для тебя и тем, и другим. Лучшим другом и мужем.

Она отводит взгляд, и я могу только надеяться, что в ее прекрасном мозгу что-то щелкает. Теперь я знаю, что никогда не смог бы отказаться от нее. Вот что такое любовь.