(Не)идеальный момент

Глава двадцать первая

Вцепившись руками в стойку в ванной, я смотрю в зеркало и делаю несколько глубоких вдохов.

Я люблю ее.

Я влюблен в нее.

Я не хочу никого и ничего, кроме нее.

Этот гребаный поцелуй чуть не сбил меня с ног.

Я никогда не испытывал ничего подобного. Как будто в тот момент, когда наши губы встретились, электрический разряд пронзил меня насквозь, заставив стать другим человеком.

Я чувствую потребность всегда иметь ее подле себя.

Я чувствую непреодолимую потребность прикоснуться к ней.

Я чувствую потребность раздеть ее и заняться с ней любовью.

Я хочу, чтобы она знала, что я принадлежу ей навсегда. Что мне не нужен никто другой, кроме нее.

Но мне также нужно делать это постепенно. Я не хочу ее спугнуть. По одному чертову шагу за раз, чувак.

Я отталкиваюсь от стойки, беру свою зубную щетку и выдавливаю на нее пасту.

После фейерверка мы вернулись к машине, держась за руки. По дороге домой я положил руку ей на бедро, и она положила свою ладонь поверх моей. Мы говорили о выходе новой настольной игры, в которую хотели поиграть, вспоминая о том времени, когда мы ходили в Диснейленд, когда учились в колледже. Этот поход обернулся полнейшей катастрофой, так как мы отправились в час пик и смогли прокатиться в общей сложности на трех аттракционах.

Когда мы вернулись домой, я проводил ее до квартиры и легонько поцеловал на ночь, наслаждаясь ощущением ее губ на своих и тем, как мне отчаянно хотелось пригласить ее к себе. Но я пожелал ей спокойной ночи и вернулся сюда, чтобы принять душ.

Все еще с влажными волосами, обернув полотенце вокруг талии, я чищу зубы как раз в тот момент, когда слышу, как захлопывается моя входная дверь.

– Лия?! – кричу я, у меня изо рта стекает пена.

– Да, это я, – отзывается она, когда я слышу, как она приближается.

Я быстро заканчиваю чистить зубы, прополаскиваю рот и направляюсь в свою спальню, где нахожу ее стоящей посреди комнаты, одетую в шелковый халат, с влажными волосами.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

Она смотрит на мою грудь, затем на полотенце, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. Она качает головой как раз в тот момент, когда расстегивает свой халат и позволяет ему упасть на пол. Под ним обнаруживается фиолетовый комплект нижнего белья. Шелковая майка на бретелях и кружевные трусики в тон.

– Я не хочу засыпать одна, Брейкер.

Она подходит ко мне и легонько кладет руки на мой пресс и проводит ими вниз, к моему полотенцу.

– Я не хочу спать одна, и я не хочу, чтобы наша ночь закончилась поцелуем на ночь у моей двери.

– Нет? – Легкая испарина выступает у меня на лице.

Она качает головой и распахивает мое полотенце, отчего оно падает на пол.

– Ты поцеловал меня сегодня вечером, а это значит, что я хочу тебя всего. Больше нас ничто не сдерживает. Я хочу тебя целиком.

Мой член набухает между нами, когда я дотягиваюсь до ее щеки и обхватываю ее ладонью.

– Ты же знаешь, что я хочу того же самого, верно? Я просто хочу убедиться, что ты готова.

Она хватает меня за руку и тянет к кровати.

– Я более чем готова.

Когда ее ноги касаются края, я не толкаю ее на кровать. Я тяну ее майку вверх и снимаю ее через голову, затем бросаю ее на пол.

Я провожу руками по ее бокам, обхватываю ладонями ее лицо, а затем прижимаюсь к ней губами в поцелуе. На этот раз я не беспокоюсь о том, что нас окружает, и позволяю себе раствориться в настоящем моменте. В ней.

Ее руки сжимают мои запястья, удерживая их на месте, когда наши губы раскрываются, а языки переплетаются. Это самое сладкое, восхитительное чувство – чувствовать, как она вот так прижимается ко мне, чувствовать, как сильно она хочет меня, точно так же, как я хочу ее.

Ее поцелуи глубокие, доставляют удовольствие и временами кажутся неземными. Как будто я держу в своих руках самую драгоценную вещь в мире.

И я верю в это, потому что так оно и есть.

Она такая чертовски ценная, и я никогда не сделаю ничего, что могло бы все испортить. Никогда. Я знаю, сколько времени потребовалось, чтобы добиться ее, оказаться с ней в этом моменте, и будь я проклят, если все испорчу.

Опрокидываю ее на кровать и тянусь к ее стрингам, стягивая их вниз и отбрасывая в сторону. Мы оба укладываемся в изголовье кровати, и когда она раздвигает ноги, я устраиваюсь на ней сверху, мое тело идеально помещается меж ее бедер. Я слегка глажу ее по мокрым волосам и смотрю на нее сверху-вниз.

Наши взгляды встречаются, и на мгновение я чувствую, как слова вертятся у меня на кончике языка. Я люблю тебя, Офелия. Я хочу их произнести. Я хочу прокричать их. Я хочу, чтобы она точно знала, каким счастливым она меня делает, как я чувствую, что моя чаша желания всегда переполнена, когда я с ней. Ничто никогда не сможет причинить мне боль, потому что она в моих объятиях.

Но я подавляю свои чувства и прижимаюсь губами к ее губам, и мы целуемся. Она проводит рукой по моим волосам, я же опускаю свою к ее груди, слегка обхватывая ее.

В моих прикосновениях нет ничего грубого, но и ничего дикого в них тоже нет. Потому что я не чувствую необходимости грубо иметь ее. Я хочу наслаждаться этим моментом.

Отрываюсь от ее губ и скольжу вдоль ее подбородка и вниз по шее. Она цепляется за меня, когда я дотягиваюсь до ее груди. Я облизываю ее сосок, обводя его несколько раз, прежде чем слегка втянуть в рот.

– Да-а-а. – Она играет с моими волосами, что мне уже давно нравится.

Я перехожу к другой ее груди и играю с ее соском, прежде чем облизать ее живот и между ног, которые она охотно раздвигает для меня. То, что она так открыта для меня, вызывает вспышку вожделения в моей груди, потому что она доверяет мне, и я хочу сохранить это доверие.

Я провожу языком по ее щелочке и медленно поднимаюсь вверх.

– Боже, Брейкер, – выдыхает она. – Я обожаю твой рот.

Я снова провожу пальцем. И снова, каждый раз погружаюсь все глубже и глубже, пока я не прижимаюсь к ее клитору.

Я хочу подвести ее к краю, к тому моменту, когда она кончит, а затем отстранится, поэтому я продолжаю прижиматься к ней, наслаждаясь тем, как ее ноги прижимаются к моим плечам, и как ее ногти впиваются в мои волосы, и как поднимается и опускается ее грудь, изгибаясь, и поворачивается с каждым движением моего языка. Она такая отзывчивая, что очень способствует нашему с ней обоюдному удовлетворению, и мне это в ней нравится. Мне не нужно гадать, что ей нравится, потому что она сама говорит мне об этом.

Ее ноги дрожат на моих плечах, становясь все тяжелее и тяжелее.

– Да… почти, – произносит она как раз в тот момент, когда я отстраняюсь. – Что? – Растерянное выражение на ее лице такое милое, что мне хочется немедленно его расцеловать.

– Я хочу, чтобы ты кончила на мой член. – Выражение ее лица смягчается, когда она вытягивает руки над головой. – Ты хочешь этого, Лия?

Она кивает.

– Да, но поторопись.

Я ухмыляюсь и тянусь к своей тумбочке, откуда достаю презерватив и открываю упаковку. Я ловлю ее напряженный взгляд, пока натягиваю презерватив на свой ноющий член и убеждаюсь, что он прилегает плотно.

– Хочешь, чтобы я был сверху, или ты сама хочешь быть сверху? – спрашиваю я ее.

– Я… Я не знаю. Может быть, ты сверху.

Я возвращаюсь назад, между ее ног, и вместо того, чтобы сразу же скользнуть в нее, я прижимаюсь губами к ее губам и снова целую ее, раздвигая ее губы своим языком.

Она расслабляется подо мной, поэтому я трачу время на то, чтобы ласкать ее рот, пока играю с ее грудью, наслаждаясь ощущением ее в моей ладони, такой мягкой, словно бархат.

И когда я думаю, что она по-настоящему расслаблена, я прижимаю свой член к ее влажному, открытому для меня входу. От одного только ощущения моего члена рядом с ней она снова напрягается.

– Тебе нужно расслабиться, Лия.

– Я знаю, – выдыхает она. – Я просто нервничаю.

– Не из-за чего нервничать.

Я выцеловываю дорожку вдоль ее подбородка, вниз по шее, а затем снова вверх. Держа свой член у ее входа, я осторожно вжимаюсь в нее, всего на дюйм, и позволяю ей приспособиться.

– О боже! – выдыхает она. – Брейкер, ты слишком большой.

– Нет, Лия. Я идеально подхожу тебе.

Покусываю ее ушко и играю с ее соском, прежде чем снова прижаться губами к ее губам. Это занимает у нее секунду, но она целует меня в ответ с такой же страстью. И я позволяю ей затеряться в поцелуе, когда снова медленно двигаюсь внутри нее. Она такая чертовски тугая, что я покрываюсь потом, мой разум кружится от того, насколько невероятными будут эти ощущения. Такими крышесносными!

– Ты в порядке? – спрашиваю я ее, целуя в подбородок.

– Да, – выдыхает она, и я продвигаюсь еще на дюйм. – Господи! – шепчет она.

– Ты уверена, что у тебя все в порядке?

– Да. Я просто… Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного.

– Ты хочешь, чтобы я продолжал?

– Боже, да! – Она снова находит мои губы и еще немного расслабляется, чтобы мне было легче проскользнуть внутрь. Еще через несколько минут, когда она податлива от моего поцелуя, я могу войти в нее на всю длину.

Она прижимается ко мне своей грудью и открывает рот, делая глубокий вдох. Я подгадываю момент, чтобы взять ее грудь в рот и пососать сосок.

– Ты такой хороший, Брейкер!

Ее слова ободряют меня, поэтому, прикусывая ее сосок, я раздвигаю бедра на самый последний дюйм, достигая последней точки, когда она сжимается вокруг меня.

– Черт возьми… черт возьми! – издаю я стон, опуская голову ей на плечо.

Она крепко обнимает меня, ее дыхание затруднено.

– Такой большой, Брейкер!

Я поднимаю голову и вижу слезы в ее глазах. Моя рука быстро опускается на ее щеку, и я спрашиваю:

– Черт, ты в порядке?

– Все просто идеально. – Она оттягивает мой затылок и приближается ко мне губами.

На этот раз я крепко целую ее. Я просовываю свой язык глубже в ее рот, и она соответствует глубине. Наши соприкасающиеся губы посылают мурашки вверх по задней поверхности моих ног, отчего я начинаю двигать бедрами.

– Я… прости, – говорю я ей в губы. – Мне нужна разрядка.

– И мне, – шепчет она, вращая попкой.

– Черт возьми, Офелия, не двигайся. – Я прижимаю свою руку к ее бедру. – Ты заставишь меня кончить. – Она ухмыляется, а затем снова двигает попкой. Пронзаю ее убийственным взглядом. – Я сейчас абсолютно серьезно. Ты такая тугая! Я в нескольких мгновениях от того, чтобы кончить.

– Тогда кончай! – просит она, когда ее ноги обхватывают мои, позволяя мне проникнуть еще глубже.

– Черт! – бормочу я, упираясь рукой в матрас и начиная входить и выходить из нее, стараясь двигаться одновременно вниз и внутрь, чтобы она получила такое же количество удовольствия, как и я. Судя по прерывистому вздоху, срывающемуся с ее губ, я предполагаю, что попал в нужное место.

Поэтому я проделываю это снова. И еще раз. И еще раз. Она цепляется за меня. Вцепилась ногтями мне в грудь.

Ее бросает из стороны в сторону, но я не сбавляю темпа, подводя ее все ближе и ближе к тому, что нужно нам обоим.

– Да, Брейкер. Да, пожалуйста, не останавливайся.

Ее пальцы впиваются в мою кожу, ее грудь выгибается дугой, а ее киска сжимается вокруг моего члена как раз перед тем, когда она издает самый сексуальный стон, который я когда-либо слышал. Звук ее стона вибрирует у моего сердца, когда она кончает.

– Черт, Офелия! – выдыхаю я, делая еще несколько толчков. Я хочу, чтобы это чувство эйфории длилось вечно, я хочу вечно пребывать в этом состоянии блаженства, но поскольку она продолжает сжиматься вокруг меня, я знаю, что это невозможно, поскольку мой член набухает, а оргазм прокатывается вверх по моей спине и вниз по ногам.

– Ух-х-х-х, черт меня… побери! – кричу я, кончая. Мои бедра замирают, и самое райское чувство переполняет меня.

– О боже мой, – шепчет Лия, когда мы оба погружаемся в негу. Ее рука опускается на мои волосы, когда я покрываю легкими поцелуями ее ключицу, прежде чем приподняться, чтобы посмотреть ей в глаза.

Я не знаю, что делать. Я просто… улыбаюсь, потому что мне нечего сказать, кроме…

Я люблю тебя. Я хочу тебя навсегда. Я хочу, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Она легонько гладит меня по щеке.

– Ты довольно глупый.

Я хмурюсь.

– Что?

Не то, что вы ожидаете услышать после самого умопомрачительного оргазма в вашей жизни.

Она хихикает.

– Потому, что не предпринял никаких действий намного раньше.

– Ах, это? – Я тоже смеюсь. – Поверь мне, я буду жить с этим чувством сожаления всю оставшуюся жизнь. Я просто благодарен, что сейчас у меня есть ты.

Я запечатлеваю еще один легкий поцелуй на ее губах, и она обхватывает меня руками, крепко прижимая к себе.

– Ты нервничаешь? – спрашиваю я Лию, когда мы подходим к входной двери дома Хаксли и Лотти.

– Нет, с чего бы мне нервничать?

Я качаю головой.

– Нет, если кому и следует нервничать, так это мне. Как только мои братья увидят, что мы держимся за руки, они никогда не позволят мне забыть о том, что давным-давно сказали мне, что мы созданы друг для друга. Но их подколки того стоят.

– Я думаю, что это необходимо. После сегодняшнего утра… очень, очень необходимо. Ты помешал нам разделить столько… совместной радости.

– Так вот как ты это называешь? Радость?

– Ага.

Она мило улыбается.

Ну, думаю, я бы тоже назвал секс в душе с Лией радостью. И секс на кухонном полу. Единственная причина, по которой мы здесь одетые, это потому, что Хаксли потребовал моего присутствия на позднем завтраке. Сказал, что у него есть новости о компании. Я спросил его, ничего, если Лия присоединится, и он сказал, что не видит в этом ничего страшного. В противном случае я был бы в своей постели с Лией, обнаженный, просто наслаждался ее телом и ее сладкими губами.

Я звоню в дверь, наклоняюсь и запечатлеваю поцелуй на ее шее:

– Я уже говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь в этом платье?

– Всего пять раз, – отвечает она.

– Просто хочу убедиться.

Она выбрала светло-желтое платье макси практически без спинки и с глубокими вырезами спереди. По ее словам, это сарафан, но я не могу быть в этом слишком уверен, особенно учитывая то, что через него просвечивают ее торчащие соски.

– О, и просто, чтобы ты знал… – Она встает на цыпочки и шепчет: – Я забыла надеть белье.

– Лия! – Из меня исторгается стон как раз в тот момент, когда открывается дверь.

Рейн, их личный шеф-повар, встречает нас теплой улыбкой.

– Привет, Брейкер. Все уже на заднем дворе.

– Круто. Спасибо. – Останавливаюсь и хлопаю его по плечу. – Пожалуйста, скажи мне, что Джей Пи не готовит «Кровавую Мэри».

– Извини, парень, я пытался предложить что-то другое, но он был уверен, что всем понравилось.

– Только вот нам не очень. Определенно не понравилось.

Он хихикает, и, взяв Лию за руку, я веду ее на задний двор, где замечаю Джей Пи, Хаксли, Райота, Лотти, Келси и Майлу, которые стоят кружком и разговаривают.

Когда мы появляемся в широко распахнутой раздвижной двери, взгляды всех присутствующих устремляются на нас, а затем на наши соединенные руки.

– Я, черт побери, говорил тебе! – орет Джей Пи Хаксли, закатывая глаза.

Лотти и Келси хлопают в ладоши, в то время как Райот целует Майлу в макушку.

– Скажи нам, скажи, что это правда. Вы пара… официально? – интересуется Лотти.

Я смотрю на Лию, а затем снова на нашу семью и друзей. Я поднимаю наши руки и подтверждаю:

– Все официально.

Девчонки визжат, в то время как парни отвешивают мне свои «Я же тебе говорил».

После нескольких объятий и рукопожатий девушки уводят Лию, а парни остаются готовить для них тарелки.

– Итак… – начинает Джей Пи.

– Полагаю, в данный момент тебя можно назвать очень счастливым человеком, братец.

Я готовлю тако с яйцом для Лии и киваю:

– Не думаю, что я когда-либо был счастливее.

– Забавно, как это бывает, знаешь, ты мог бы стать счастливым еще много лет назад, но…

– Чувак, мне не нужно это слышать, поверь мне. Я и так достаточно наказывал себя.

– Хотя он прав, – произносит Хаксли, готовя тарелку для Лотти.

– В курсе. Я пришел сюда не для того, чтобы слушать, как ты бубнишь о том, как ты был прав все эти годы. Я пришел сюда, чтобы отпраздновать то, что я наконец-то чувствую себя… наполненным.

– Господи, чувак! – говорит Джей Пи. – Я не думал, что ты так эмоционально отреагируешь на наши замечания.

– Я не плачу, но, черт возьми, я действительно счастлив. Я ощущаю, что все на своих местах.

Я оглядываюсь на девушек, которые жмутся друг к другу, а затем замолкаю, прежде чем взять фрукт и сказать:

– Прошлой ночью мы впервые поцеловались, а потом у нас был самый интимный секс в моей жизни. После этого я понял, что мне хана. С меня хватит. Я знаю, что мне больше ничего не нужно, кроме нее.

– Ты сказал ей об этом? – спрашивает Хаксли.

– Черт, нет. Не уверен, что она пока готова все это услышать, но было трудно держать это все в себе, это точно. Я просто хочу сказать ей, как сильно я ее люблю. Я имею в виду… Черт, я бы сделал предложение сегодня, если бы знал, что она будет открыта для этого.

– Что ж, я рад, что ты практикуешь самоконтроль, – ерничает Джей Пи. – Это прогресс.

Мы заканчиваем наполнять тарелки для наших девочек, а затем с «мимозой» в руке относим им еду.

– Спасибо, – благодарит Лия. Вкладываю бокал с «Мимозой» ей в руку, а затем наклоняюсь и беру ее за подбородок. Нежно целую ее в губы только для того, чтобы Келси, Майла и Лотти стали ворковать рядом с нами. Лия улыбается мне в губы, а затем отстраняется.

– Леди, весело вам поболтать, – желаю я.

– О, спасибочки, мы так и сделаем. – Лотти играет бровями.

Да, их разговор, вероятно, будет крутиться вокруг нас с Лией.

Я возвращаюсь к буфету, беру розовую тарелку и голубую салфетку, а затем налегаю на тако и «мимозу», полностью отказываясь от «Кровавой Мэри» Джей Пи. Я не намерен подвергать себя этому пыталову сегодня.

Как только я сажусь, Бэннер и Пенн выходят на задний дворик.

Пенн – бывший питчер «Чикаго Бобби». Он прошел через настоящий ад и вернулся, чтобы улучшить свою жизнь. Находясь здесь, в Калифорнии, и работая с Райотом и Бэннером, он действительно смог обрести покой.

– Бэннер Бисли! – кричит Лотти с того места, где сидят девочки. – Где моя кузина?

И да, предположительно, он пытался встречаться с кузиной Лотти и Келси, Кензи, но все, что я знаю об этом, это то, что все идет не так, как он хочет.

Бэннер тяжело вздыхает:

– Знал, что мне не следовало приходить.

– Похоже, тебе не помешает… «Кровавая Мэри». – Джей Пи встает со стула. – Я принесу тебе стаканчик.

– Спасибо. – Бэннер встает вместе с Джей Пи. Я чувствую, что должен предупредить его, но я также не хочу нагоняя от Джей Пи.

– Возьми что-нибудь поесть, чувак, – говорит Хаксли Пенну. – Угощайся.

– Спасибо, – говорит Пенн, выглядя при этом почти застенчивым, когда берет тарелку.

Хаксли бросает на меня взгляд, и пока мы остаемся наедине, он говорит:

– Я действительно рад за тебя, Брейкер. Если отбросить в сторону все поддразнивания, я думаю, она идеально тебе подходит.

– Спасибо. – Я снова бросаю на нее взгляд. – У меня что-то руки чешутся сделать следующий шаг, понимаешь?

– Это еще зачем? – недоумевает Хаксли. – Просто наслаждайся моментом.

– Продолжаю твердить себе об этом, но я не знаю. Мы сблизились с ней в тот день, когда она рассталась с Брайаном, и у нее на самом деле не было времени оплакивать эти отношения. Наверное, я просто беспокоюсь о том, что может случиться, если однажды она проснется и поймет, что совершила ошибку.

– Этого не произойдет, – уверяет Хаксли. – Вам двоим суждено быть вместе. Она это знает. Перестань волноваться и просто получай удовольствие, чувак.

– Да, ты прав, – соглашаюсь я как раз в тот момент, когда Пенн возвращается на своем место.

– Я думал, нам никогда не позволяли говорить Хаксли, что он прав. Что-то насчет непомерно раздутого эго, а?

– И кто тебе это сказал? – Хаксли поворачивается к Райоту, который не донес тако до рта.

– Только не я. Поговори со своим братом.

Я поднимаю руки.

– Это, должно быть, тот другой брат. Я бы никогда не сказал что-то подобное, чтобы меня отлучили от воскресных бранчей, которые… Кстати, что это за розово-голубые шарики и декор? – интересуюсь я. – Пытаешься оживить воскресный бранч?

– Что? – Келси перебивает всех нас и встает с того места, где сгрудились девочки. Ее взгляд встречается с Хаксли, а затем возвращается к Лотти.

– Э-э, все в порядке, детка? – спрашивает Джей Пи.

– Нет, – качает головой Келси. – Все не в порядке.

А потом она заливается слезами, заставляя Джей Пи бросить все ингредиенты для «Кровавой Мэри» и броситься к ней.

– Келси, что случилось?

Хаксли тоже встает из-за стола, и поскольку я не понимаю, что происходит, я тоже встаю. Лия в замешательстве оглядывается на меня. Я тоже в недоумении, и тут Лотти начинает плакать.

Э-э-э…

Хаксли немедленно заключает ее в объятия, прижимая к своей груди. Я стою, не зная, что делать.

Через несколько секунд я спрашиваю:

– Я могу что-нибудь сделать? Кому-нибудь, кому я могу позвонить?

Лотти отстраняется от Хаксли, и они оба обмениваются взглядами, прежде чем повернуться к нам и сказать:

– Добро пожаловать на нашу вечеринку по раскрытию гендерной проблематики.

– Ген… в смысле… в смысле у вас будет ребенок? – потрясенно спрашиваю я.

– Верно. – Лотти прижимает руку к животу. – И Келси злится, потому что я не говорила ей до сих пор.

– Я злюсь не поэтому. – Келси вытирает глаза. – Я вовсе не злюсь.

Джей Пи целует Келси руку, а затем произносит:

– Она счастлива, потому что и у нас будет ребенок.

Э-э, что сказать?

Лотти издает крик, похожий на предсмертный, прежде чем они обе бросаются в объятия друг друга и плачут вместе, а их мужья тупо пялятся на них.

Я подхожу к каждому из своих братьев и обнимаю их.

– Ну, это объясняет, почему сине-розовый декор, – говорю я, отпуская Хаксли.

– Это была идея Лотти. – Он заключает Джей Пи в объятия. – Черт, поздравляю, чувак.

– Взаимно!

– Господи, я не могу поверить, что вы двое будете отцами. Не знаю, стоит ли радоваться за вас или беспокоиться.

– Может быть, понемногу того и другого, – советует Джей Пи. – Потому что я до смерти напуган.

Хаксли почесывает щеку и шепчет:

– Как и я.

Я громко смеюсь и хлопаю их обоих по спине.

– Послушайте, если я что-то и знаю наверняка, так это то, что вы двое были замечательными старшими братьями, так что я уверен, что вы станете не менее замечательными отцами.

– Черт, как трогательно-то! – Райот пихает Бэннера. – Почему ты никогда не говоришь мне нечто подобное?

Баннер, у которого в руках «Кровавая Мэри», отвечает:

– Если бы ты был хорошим старшим братом, тогда я бы…

– Ой. – Пенн хихикает. – Это больно.

– Не очень хороший старший брат, а? – спрашивает Райот. – Кто же тогда помог тебе выпутаться из твоего… затруднительного положения…

– Секретное затруднительное положение, – произносит Бэннер сквозь стиснутые зубы.

– Ну что ж… – начинает Райот.

Баннер закатывает глаза.

– Прекрасно, ты хороший старший брат. Лучший во всей стране.

Райот прижимает руку к груди.

– Это так трогательно, спасибо тебе.

– Ух ты, ты действительно можешь почувствовать любовь. – Пенн заставляет нас всех хихикать.

После очередного раунда поздравлений и множества объятий Хаксли и Лотти стоят у бассейна, готовые сообщить нам пол ребенка. Келси потребовалась секунда, чтобы не разозлиться на свою сестру за то, что она не сказала ей раньше, но я думаю, что все это было мило, и мне это понравилось. Информация о ребенке и его поле. Вот как это делается.

– Вы все готовы к грандиозному открытию? – спрашивает Лотти.

Обнимая Лию, я прижимаю ее к себе, пока все присутствующие выкрикивают «да».

– Хаксли, ты оказываешь мне честь.

Лотти протягивает мне свой телефон, и я понятия не имею, что происходит, но Хаксли нажимает кнопку на телефоне, и бассейн загорается всеми цветами радуги. На заднем плане играет инструментальная музыка, превращая все в грандиозное шоу, а затем начинают мигать огни. Лотти крепко сжимает Хаксли в объятиях.

Огоньки вспыхивают синим. Затем розовым. Затем синим. Затем розовым, и розовым… и снова розовым, как раз в тот момент, когда музыка достигает кульминации и все стихает.

– Это девочка! – Лотти кричит и бросается обнимать Хаксли. Он крепко обнимает ее, целует в макушку, и… Господи Иисусе… Это что, слеза у него в глазу?

Нет, этого не может быть! Правда ведь? А потом, о чудо, он протягивает руку и трет свой глаз. О боже мой, Хаксли Кейн плачет!

– Это то, о чем я думаю? – тихо говорит Лия.

– Если ты думаешь, что Хаксли плачет, то ты права.

– Ух ты, никогда не думала, что доживу до этого дня.

– Я не думаю, что кто-то это подстроил.

Но, черт возьми, посмотрите на него! Посмотрите на Лотти и их волнение. Оно осязаемо. Я могу только надеяться, что однажды мы с Лией окажемся в таком же положении. Это было бы самое лучшее будущее из всех возможных.

– Ты думаешь, мы должны брать домой круассаны, потому что теперь мы пара? – спрашивает Лия, когда я убираю волосы с ее лица, пока мы лежим в постели.

Как только мы вернулись домой с позднего завтрака, который продолжался еще три часа после объявления о беременности, мы сразу отправились ко мне домой, где я медленно снял с Лии одежду и занялся с ней любовью. Вот как я это вижу – заниматься любовью – потому что именно так, черт возьми, я к ней отношусь.

– Здорово подмечено, потому что Пенн и Бэннер не смогли забрать с собой ни одного домой.

– О боже, ты действительно думаешь, что это привилегия парочек? Мы что, теперь в каком-то неофициальном круассановом клубе?

– От ТОС до круассанового клуба, посмотри, как далеко мы продвинулись.

Она хихикает.

– Сегодняшний день был каким-то сумасшедшим, все эти объявления, вопросы.

Лежа на боку, чтобы я мог смотреть на ее прекрасное лицо, я провожу рукой по ее бедру и спрашиваю:

– Они спрашивали обо мне?

– О да. Очень подробно.

– Что именно?

– Основы. Целовались ли мы, потому что они знали, что я ждала этого, и я сказала им, что мы целовались под фейерверком в Диснейленде. Они, конечно, все посчитали, что ты лучший из братьев Кейн.

– Неужели? – Я улыбаюсь.

– Да, но потом я сказала им, что с тобой все в порядке в постели, и они изменили свое мнение.

Я щекочу ее бок, заставляя рассмеяться:

– Ты этого не говорила.

– Нет, я так и сказала. Я сказала им правду, что у тебя самый большой член, который я когда-либо видела, и что он слишком большой, что превращает секс с тобой в пытку.

– Врушка. – Снова щекочу ее.

– Ладно, ладно. Я с легкостью рассказала им о лучшем сексе, который у меня когда-либо был.

Довольный, я наклоняюсь и запечатлеваю легкий поцелуй на ее губах.

– Лучший.

– А что насчет меня? – спрашивает она, поглаживая прядь моих волос. – Ты бы сказал то же самое обо мне?

– Серьезно? – интересуюсь я. – Тебе действительно нужно об этом спрашивать?

Она пожала плечами.

– Может быть.

– Лия, – тихо бормочу я, обхватывая ладонью ее щеку. – До тебя секс был всего лишь средством достижения цели. В этом не было ничего, кроме разрядки, но с тобой… это полностью изменило все во мне. Связь, которая между нами существует, настолько сильна, что я чувствую себя так, словно нахожусь в другом мире, когда я с тобой. Секс с тобой не сравнить ни с чем.

Она улыбается.

– Ух ты, ты точно знаешь, как заставить девушку чувствовать себя хорошо.

– Тем не менее это правда. С тобой все по-другому. Как будто я могу лучше видеть, лучше слышать, лучше пробовать на вкус. Ты привнесла яркие краски в мою жизнь, Лия. Ты та, кто прокачивает кислород по моим венам.

– Ты это серьезно?

– Да, – отвечаю ей.

Ее взгляд смягчается, когда она кладет руку мне на затылок и притягивает меня к себе, целует глубоко, интимно, каждым дюймом своего тела. Когда наше дыхание становится прерывистым, она толкает меня на спину, а затем спускается поцелуями по моей шее к груди, а затем вниз к животу.

Она откидывает простыни и обнажает мой пенис, который берет в руку и начинает водить рукой по стволу вверх-вниз, одновременно приближая свой сладкий ротик к моему члену.

– Лия, – шепчу я, отчаянно желая, чтобы она знала, какие чувства я испытываю благодаря ей.

Она ничего не говорит. Вместо этого она опускается передо мной на колени, а затем берет меня в рот, где усердно посасывает головку моего члена.

Громкое шипение срывается с моих губ, когда я раздвигаю ноги и освобождаю для нее место. Я запускаю пальцы в ее волосы, пока она проводит ртом по моему члену, водя языком, подводя меня к задней части своего горла и поглаживая рукой вверх и вниз по всей длине, пока у меня не начинают дрожать ноги.

– Лия, я уже близко, – шепчу я. – Я хочу, чтобы ты была на мне. – Она поднимает на меня взгляд, и я вижу, что она колеблется, не зная, что делать. – Пожалуйста! – прошу я. – Мне нравится твой рот, но я хочу твою киску прямо сейчас. – Она бросает на меня лукавый взгляд, а затем еще несколько раз проводит языком по моему члену, прежде чем отстраниться и оседлать мои колени. – Ты готова? – спрашиваю я ее.

Уверенная в себе лиса берет мою руку и кладет ее себе между ног, где я чувствую, насколько она возбуждена.

– Господи, Лия! – говорю я прямо перед тем, как она приставляет мой член к своему входу, а затем опускается вниз одним плавным движением, окутывая меня таким теплом, что я чуть не кончаю прямо там.

– Черт! – кричу я, стискивая зубы. – Лия, помедленнее. Я кончу слишком быстро, если ты будешь продолжать в том же духе.

Она приподнимается так, что я почти полностью выхожу из нее, и снова опускается, заставляя мои яйца напрягаться. Она такая чертовски тугая, такая теплая, такая скользкая, что это убивает меня.

– Лия, серьезно.

Она проделывает это снова. И снова.

И я понимаю, что не контролирую ситуацию. Она хочет этого момента, и я собираюсь подарить его ей, поэтому я прикрываю глаза рукой и позволяю ей взять все под свой контроль.

Она опускается еще несколько раз, отчего мое дыхание становится настолько прерывистым, что мои конечности немеют, их покалывает, и моя потребность в этой женщине становится неистовой.

– Черт, я так близко!

Она полностью приподнимается с меня, пока мой член не упирается мне в живот.

– Какого черта? – спрашиваю я, когда она наклоняется и проводит языком снизу, прямо по головке. – Черт возьми, Лия… Господи, нет, прекрати. Я не хочу кончать на живот. – Стискиваю зубы, моя воля ослабевает. – Черт, пожалуйста, я хочу кончить в тебя.

– Ты уверен? – произносит она елейным голосом.

Она наслаждается каждой секундой этого!

– Да. Дай мне свою киску. Сейчас же!

Она тянется к моей тумбочке, достает презерватив и натягивает его на мою ноющую длину. Она поворачивается так, чтобы оказаться ко мне спиной, затем снова ставит меня у своего входа и позволяет мне скользнуть внутрь. Это так чертовски приятно, что я не думаю, что что-либо когда-либо превзойдет эти ощущения. Никогда!

– Отшлепай меня, – говорит она, медленно, и я имею в виду чертовски медленно, пульсируя на мне вверх-вниз.

Зная, чего она хочет, я шлепаю ее по заднице, звук разносится по комнате.

– Да! – стонет она, когда ее киска сжимается вокруг моего члена.

Черт, она тоже близко!

Поэтому я снова шлепаю ее, на этот раз по другой ягодице. Затем еще раз. Все это время она пульсирует надо мной, подводя нас обоих все ближе и ближе к нашей разрядке.

Я бью ее снова, на этот раз сильнее, и она стонет так громко, что, я уверен, наши соседи могут нас услышать.

– Это так приятно! – мурлычет она, когда я поднимаю и притягиваю ее так, что она прижимается к моей груди.

– Раздвинь ноги еще шире, – шепчу я ей на ухо.

И в нашей новой позе, когда она лежит на мне сверху, а мои руки обхватывают ее, моя попа приподнимается, я беру ее соски между пальцами и жестко вбиваюсь в нее.

– О боже мой, Брейкер! – кричит она. – Это… о черт… Я собираюсь…

Она не заканчивает фразу, так как ее перекрывает громкий стон, ее киска сжимается вокруг меня, ее сотрясает волнами удовольствия. Это самая сексуальная вещь на свете – чувствовать, как волны удовольствия пробегают по ней. Это так сексуально, что после еще двух толчков я напрягаюсь под ней. Я прикусываю ее плечо, когда тоже кончаю. Все вокруг меня чернеет, а мое тело отдается волнам неги и блаженства. Это достигается только тогда, когда я с Лией. Когда остаемся с ней наедине.

Через несколько секунд, когда мы переводим дыхание, она скатывается с меня и затем ложится плашмя на кровать, где тяжело дышит.

– Это был… новый опыт. – Она задыхается.

Я не могу сдержать слез от смеха.

– Тебе было приятно?

Она поворачивается ко мне и кладет руку мне на грудь, кивая.

– Да, для меня это был совершенно другой оргазм. Как будто я чувствовала его внутри, – улыбается она. – Я хочу повторить.

Я хихикаю.

– Хорошо, просто дай мне секунду. Надо, знаешь ли… подзарядиться.

Она улыбается, а затем прислоняется к моей груди и проводит рукой по моим волосам, прежде чем запечатлеть нежный поцелуй на моих губах.

– Я все еще не могу поверить, что могу вот так запросто целовать тебя. Это все еще кажется таким нереальным.

– Все это очень реально. – Я возвращаю поцелуй. – Все, что касается нас с тобой, реально. Самый лучший вариант развития настоящего.

Ее пальцы вырисовывают узор на моей груди.

– Я ведь тебе не надоем, правда?

– Ты издеваешься надо мной, что ли? Если ты мне не надоела за последние десять лет, я уверен, что не надоешь и сейчас.

– Но отношения со мной – это совсем другое.

– Как так? Ты кажешься мне такой же.

– Я очень прилипчивая.

– Когда это ты стала такой?.. Ну, я люблю прилипчивых.

– А еще я, по-видимому, очень возбуждена.

– Еще раз повторяю, когда ты возбуждена – это потрясающе.

– И требовательная, а еще мне нужно будет держать тебя за руку на всех наших с тобой совместных прогулках.

– Я думаю, что справлюсь с этим требованием.

– И мне потребуется по крайней мере одно свидание в неделю.

– Мне разрешат только одно или я могу напроситься на больше?

Она ухмыляется.

– Ты можешь устраивать их столько, сколько захочешь.

– Отлично. – Я провожу рукой по ее затылку и смотрю в ее прекрасные глаза.

Черт… Я люблю тебя, Лия. Я хочу всегда быть с тобой. Ничто, и я имею в виду абсолютно ничто, не будет лучше тебя. Ты моя навеки.

– Почему ты так на меня смотришь? – спрашивает она.

– Как так?

– Я не знаю… типа… глазами-сердечками.

– Может быть, потому, что у меня глаза-сердечки, когда ты рядом.

Она обхватывает ладонями мое лицо и смеется.

– Не будь занудой.

Я поворачиваю ее так, чтобы она оказалась спиной к матрасу, и прижимаю к себе.

– Я никогда не был занудой, но если ты думаешь, что я такой, то, может быть, тебе стоит просто уйти.

– Хорошо. – Она пытается встать.

– О, черт возьми, нет.

Снова прижимаю ее к себе, заставляя рассмеяться.

– Теперь ты принадлежишь мне.

А потом я прижимаюсь губами к ее шее и целую каждый дюйм ее тела.