(Не)идеальный момент

Глава шестнадцатая

Я не могу выносить, когда он говорит подобные вещи.

Его пленительный взор говорит мне, что я всегда должна быть на первом месте, и именно эти слова я всегда хотела услышать от Брайана. Это единственное, о чем я его просила, но Брейкер говорит мне об этом так легко.

Если бы ты выходила за меня, я бы ни за что на свете не смог делить тебя с другим мужчиной, будь то хоть лучший друг. Если бы ты вышла за меня, я стал бы для тебя и тем, и другим. Лучшим другом и мужем.

Я опускаю ноги на пол и допиваю остатки своего сидра.

– Хочешь еще? – спрашиваю я его, направляясь на кухню.

– Конечно, – отвечает он, но я слышу дрожь в его голосе.

Я не утруждаю себя расспросами, потому что я и так знаю, что произошло. Он беспокоится, что я топлю свои печали в выпивке, но это не так. Я пытаюсь заглушить раскаленные эмоции, пульсирующие во мне всякий раз, когда он смотрит в мою сторону. Я осознаю, что это я попросила его быть моим другом – и единственным другом – много лет назад. Я также помню слова его невесток: Брейкер не из тех парней, что с легкостью начинают новые отношения. Так что мне нужно перестать фантазировать.

Однако… Я не могу выбросить из головы мысли о том, как он ублажает женщину языком.

Как он предпочитает, чтобы ему отсасывали.

Как бы он обращался со своей женщиной, как будто она драгоценность.

И я не могу перестать думать о том, как выглядят его глаза в спальне. Они темнее? Яснее?

Не говоря уже о том, как он бесстыдно говорит мне, какая я красивая… Это начинает вводить меня в ступор, потому что я не должна так смотреть на своего лучшего друга. У меня не должно быть таких мыслей, поэтому, если мне придется употреблять алкоголь, чтобы справиться с ними, я готова напиться вусмерть.

Я открываю банки для нас и протягиваю ему одну.

– Давай посмотрим какое-нибудь шоу, – предлагаю я. – Или фильм. Мы можем пересмотреть «Худого человека»[34].

– Ты уверена, что не хочешь разгромить меня в другой настольной игре?

– Я пытаюсь спасти твою гордость.

– Какая же ты невнимательная. – Он хватает пульт, а я допиваю свой напиток. У меня начинает кружиться голова, а это как раз то, что мне сейчас нужно. Я рада своему помутненному сознанию. – О, я записал несколько повторов «Пароля» на случай, если ты захочешь поиграть. – Он приподнимает брови, глядя на меня. – Ты в деле?

– Ты же знаешь – я всегда за.

– Отлично. – Он подмигивает, а затем тоже делает большой глоток из своего бокала.

– Прекрати. – Я смеюсь так сильно, что чуть не писаюсь в штаны. – Стоп… Как я должна догадать о слове «ложка», если ты показываешь мне молочные продукты?

Он сгибается пополам и смеется на полу в круге из наших пустых банок из-под сидра.

– Потому что ты хлебаешь молоко ложкой, – сообщает он, раскинув руки и уставившись в потолок. Его рубашка задралась на несколько дюймов, и я замечаю его потрясные кубики пресса.

– Ты бы и сказал, спорщик. Ты утратил свою хватку.

– Я пьян. – Он отшвыривает ногой несколько банок. – И я только что съел пончик, так что мой мозг работает не очень хорошо.

Я опускаюсь на пол и подползаю к нему, мои волосы падают на щеки, когда я смотрю ему в светящееся улыбкой лицо. Я протягиваю руку и несколько раз похлопываю его по щекам:

– Раньше ты был таким умным. Что с тобой случилось?

– Всему виной ты и твои напитки, – говорит он перед тем, как обхватить меня рукой за талию и повалить на пол рядом с собой.

– Мы не так уж много выпили.

– Мы выпили по десять банок каждый, – уточняет он.

– Где-то больше… десяти.

– Лия Фейрвезер-Ферн, не прошло и десяти часов. А мы выпили три за последний час, так что… мы пьяны.

– Может, ты и пьян, но я не пьяна.

– О, да? Тогда вставай и иди по прямой линии.

– Полегче! – Я перекатываюсь на бок, а затем медленно заставляю себя встать. Он прислоняется к дивану, чтобы понаблюдать за мной. Я делаю глубокий вдох и говорю: – Смотри на это совершенство.

Я ставлю одну ногу перед другой и начинаю идти, мои ноги подкашиваются, я теряю равновесие и чуть не падаю на стулья на островке, заставляя Брейкера покатываться со смеху.

– Ладно, конечно, ты не пьяна.

– В этом нет моей вины. – Я делаю еще один глубокий вдох.

– Разве? Тогда кто подменил твои ноги?

– Я, но… во всем мой лифчик виноват, – смеюсь я. – Он препятствует притоку крови к пальцам ног, и именно поэтому мне трудно ходить.

– Ух ты, это вполне научное объяснение.

– Ну, а ты попробуй ходить в лифчике. – Я протягиваю руку перед собой, расстегиваю переднюю застежку лифчика, а затем снимаю его и бросаю Брейкеру: – Попробуй сам.

Он поднимает на меня взгляд, держа в руке мое нижнее белье, а затем его взгляд спускается вниз по моей шее, проходит мимо ключиц и направляется прямо к груди, где, как я догадываюсь, сквозь белую ткань топа просвечивают мои соски.

– Это было сексуально, Лия. – Он облизывает губы, а затем осматривает мой лифчик. – Без шуток.

Его взгляд снова опускается на мою грудь, и я чувствую, как все запреты снимаются, когда я выпячиваю ее:

– Пытаешься хорошенько рассмотреть?

– Ага, – отвечает он с бесстыдной ухмылкой.

– Ну, прекрати. – Я пинаю его ногой. – Я тут серьезным делом занята. – Я делаю глубокий вдох и развожу руки в стороны. – Смотри, как красиво и грациозно я хожу.

– Давай посмотрим.

Хотя, когда я украдкой бросаю на него еще один взгляд, он продолжает смотреть на мою грудь без лифчика.

Я ставлю одну ногу перед другой и скольжу, не пропуская ни шага и доказывая, что на самом деле я не пьяна.

– Ха, – выдыхаю я, когда заканчиваю. – Я же говорила тебе, что это из-за лифчика.

– Ой, да ладно заливать! – Он встает. – Это все из-за твоей удачи. Держу пари, я могу ходить прямо в этом лифчике.

– О, ты так думаешь?

– Я это знаю.

Он кладет лифчик на подлокотник дивана, стягивает рубашку через голову и отбрасывает ее в сторону.

Привет, кубики.

– Э-э-э, что ты делаешь?

– Надеваю лифчик. – Он пытается просунуть руки в бретели. – Черт, почему он так туго идет?

– Может быть потому, что ты крупнее меня?

Одна рука у него продета через бретельку, но он крутится на месте, пытаясь ухватиться за другой конец лифчика. После нескольких поворотов он упирает одну руку в бедро и поворачивается ко мне.

– Можешь, черт возьми, помочь вместо того, чтобы просто смотреть, как я бегаю кругами, словно собака, пытающаяся поймать свой хвост?

– На самом деле мне нравится просто наблюдать за тобой.

Он ворчит, снимает лифчик, а затем надевает его задом наперед, так что задняя часть бюстгальтера проходит по его соскам. Поскольку я намного меньше его в плечах, его руки выворачиваются внутрь, удерживаемые лишь бретельками бюстгальтера. Он опускает взгляд, а затем снова поднимает его на меня.

– Знаешь, я не думаю, что мне идет такой образ.

Я разражаюсь хохотом, качая головой.

– Я видела и получше.

– Тогда давай просто покончим с этим, пока я не потерял терпение и не начал подбирать помаду в тон к моим соскам.

– Что? – хихикаю я. – Почему ты подбираешь ее в тон к соскам?

– Я видел, как какая-то девушка рассказывала об этом в Тик-Токе. Она сказала, что идеальный оттенок губ должен сочетаться с цветом твоего соска. Это неправда?

– Почему ты смотришь уроки макияжа в Тик-Токе?

– Я не выискиваю их специально. Они просто всплывают. У девушки был бостонский акцент. Думаю, ее звали Майкайла. Она чертовски забавная, и я посмотрел несколько ее видео. И мне не стыдно. На самом деле она очень вдохновляет. Живет своей жизнью, так, как ей самой хочется. И теперь ты знаешь, как подбирать помаду в тон кожи своих сосков. Не за что.

Затем он разводит руки в стороны и идет по прямой, все время держась ровно.

– Ты же знаешь, что это не считается, верно? – спрашиваю я. – Ты неправильно носишь бюстгальтер.

– Потому что он недостаточно большой.

Я пожимаю плечами.

– Это не моя проблема.

– Тогда что это, черт возьми, такое? Что я делаю не так?

– Скажи сам, это ведь ты напялил мой лифчик.

– Какая глупость. – Он снимает его, а затем стреляет им словно из рогатки прямо мне в лицо.

Ткань бьет меня по щеке, и я задыхаюсь от шока.

– О боже мой, ты мог запросто оставить меня без глаза.

– Не сильно ли ты преувеличиваешь?

– Держу пари, у меня теперь красная отметина. – Я хватаюсь за щеку и притворяюсь. – Смерть от бюстгальтера произошла впервые.

– Э-э-э, извините меня, сэр. У меня нет сомнений в том, что многие женщины познакомились со своим создателем из-за некачественно изготовленного бюстгальтера, скорее всего, разработанного мужчиной, который не имеет ни малейшего представления о том, какой вред могут нанести разрушительные косточки ничего не подозревающей душе.

– Ты ведь понимаешь, что можно и не носить бюстгальтер, верно? – Его ухмылка говорит мне, что он всего лишь дразнит меня, но это меня не останавливает. – О, конечно, лифчик надо уметь выбирать, так что если я начну ходить с выставленными напоказ сиськами, ка думаешь, на меня не будут жаловаться из-за того, что у меня видны торчащие соски или что они слишком сильно просвечивают?

Он засовывает руки в карманы спортивных шорт и говорит:

– В данном случае я без претензий.

– Тьфу, извращенец.

Я иду на кухню и беру еще сидра для нас обоих.

– Ты не можешь говорить такое всерьез. Меня может стошнить.

– Или сморить сон. Я предпочитаю сон.

Вскрываю обе банки и протягиваю ему одну. Мы чокаемся, а затем садимся на диван, прижавшись плечами друг к другу, и смотрим в телевизор.

Сделав глоток, я говорю:

– Знаешь, нет никого другого, с кем я хотела бы провести время после того, как отменила свадьбу и рассталась со своим женихом, кроме тебя. – Я кладу голову ему на плечо.

– Аналогично, Лия.

Мы оба берем по банке.

– Когда ты впервые увидел меня в коридоре своего общежития, ты когда-нибудь думал, что мы закончим вот так? Соседи, лучшие друзья, сидящие бок о бок перед экраном телика?

– Э-э-э… не в тот момент, но после того вечера у меня закралось такое подозрение.

– Как так?

– Мы просто совпали. Например, когда в тот вечер все ушли из комнаты и мы остались одни, я почувствовал, что мой недостающий кусочек головоломки встал на место.

– Я чувствовала то же самое. – Мы оба подносим наши бокалы ко рту и делаем большие глотки. – Я бы пропала без тебя, Брейкер.

– Я бы тоже пропал без тебя.

– Не похоже на то. – Мои мысли принимают мрачный оборот. – У тебя так много всего впереди. Твой бизнес, у тебя крепкие семейные узы и невестки, с которыми бывает весело. У тебя есть перспективы, тебя окружают единомышленники и у тебя так много возможностей.

– А у тебя ничего этого, значит, нет? – спрашивает он, и по его тону можно предположить, что ему интересно, к чему я клоню.

– У меня есть ты. Я выстраиваю круг доверия. И у меня есть работа, которую я люблю, но не знаю, просто чувствую, что у тебя есть гораздо больше.

– То, что есть у меня, есть и у тебя. Ты же знаешь, Хаксли и Джей Пи относятся к тебе как к сестре. И ты выстроила свой бизнес с нуля, не многие люди могут похвастать этим. Это все из-за твоей потери, из-за того, что твои родители не могут быть рядом с тобой.

– Наверное, да, – вздыхаю я. – Боже, как думаешь, я когда-нибудь смогу пережить это?

– Вряд ли. Потерю родителей не так-то просто пережить, но я думаю, что тебе обидно, что ты осталась одна, без них. На это уйдет время, но с каждым днем тебе будет становиться только легче.

– Иногда я все еще ощущаю их присутствие, – тихо признаюсь я, прежде чем отпить очередной большой глоток сидра. – Ночью, когда мне одиноко в своей квартире, я иногда чувствую, что они там, наблюдают за мной.

– Так и есть, – произносит Брейкер. – Они всегда присматривают за тобой. И ты знаешь, когда тебе станет одиноко, ты всегда можешь прийти ко мне. Вот для чего я здесь.

– Несомненно. – Он просовывает руку мне за спину и притягивает к себе поближе. – Ты так важен для меня, Брейкер.

– Ты тоже важна для меня, Лия.

Я сажусь и смотрю ему в глаза.

– Например… как если бы «что бы я без тебя делал»?

– Я стараюсь не думать о том, на что был бы похож день без тебя, – говорит он.

Я смотрю на него, его глаза бегают по моему лицу, мой взгляд также изучает его, и улыбка растягивается на моих губах.

– Почему ты улыбаешься? – спрашивает он, прежде чем допить остатки сидра и поставить банку на стол.

Я присоединяюсь к нему и ставлю пустую банку на кофейный столик.

– Ты совсем не похож на того парня, которого я встретила в колледже. Помнишь ту гусеницу, которая росла у тебя на верхней губе? Отвратительно.

– Эй, нескольким девушкам в колледже мои усы очень нравились.

– Ты про Аманду Фултон? Да, поскольку ей нравился каждый парень с двумя сосками и пенисом, она не обращала внимания на растительность у тебя под носом.

– Правда ли, что соски были для нее обязательным требованием?

Обхватываю ладонями его лицо и отталкиваю, заставляя его рассмеяться.

– Я устала. – Я широко зеваю.

– Потому что мы слишком много выпили, – поясняет он.

– Что ж, я хочу лечь спать. Пока.

– Тогда отправляйся спать. – Он ложится на диван и кладет обе руки за голову.

– Я так и сделаю. – Я поднимаюсь на дрожащие ноги. – Просто сначала мне нужно сходить в ванную.

Я направляюсь к его спальне, а он говорит:

– И куда ты пошла? Твоя квартира дальше по коридору.

– Но удобная кровать прямо здесь. Спасибо.

Машу ему рукой, а затем направляюсь в его ванную, где привожу себя в порядок и чищу зубы.

Я не беспокоюсь о своих волосах, потому что они и так в беспорядке. Я подхожу к его кровати и ложусь на прохладные простыни. Да… это блаженство.

Однажды на Рождество Брейкер купил мне такие же простыни, как у него, потому что я сказала, что очень их люблю, но по какой-то причине на моей кровати они не приносят столько удовольствия. Думаю, дело в матрасе. А еще его постель пахнет его одеколоном, что может вызвать у любого желание утопать в ней.

– Чувствуй себя как дома, – говорит он, расхаживая по ванной.

– Мне не нужно было твое разрешение, но спасибо. – Я перебираюсь на середину кровати и ложусь на обе подушки, оставляя ему ограниченный выбор. Он всегда любит повторять, что я постельный боров, так что вполне могу позволить себе соответствовать этому прозвищу.

Слышу, как он спускает воду в туалете, а затем чистит зубы. Когда Брейкер выключает свет в ванной, он переходит в спальню и опускает механические шторы – чего у меня в квартире нет, и комната погружается во мрак.

Кровать прогибается под его весом, а затем он прижимается ко мне.

– У тебя моя подушка. – Он дергает за нее.

– Эй, я ее уже взяла.

– Ты не можешь спать на двух подушках сразу, – возражает он.

– Я могу делать все что захочу. Я добралась сюда первой.

– Да, но это моя кровать. – Он снова тянет, но я держу крепко. – Отлично. Если ты собираешься продолжать вести себя так, то у меня нет другого выбора, кроме как сделать следующее. – Он обхватывает меня рукой за талию и прижимается своим телом вплотную к моему, чтобы вырвать из моих рук подушку.

– Ты хочешь сказать, что это наказание? Очень на него похоже. – Но в этот самый момент я наслаждаюсь теплом его тела.

– Оно наступит, когда я откачусь в сторону посреди ночи, а ты упадешь с кровати, – предупреждает он.

– А еще говорят, что рыцарский кодекс не канул в Лету.

Он хихикает.

– Если бы ты была моей девушкой, тогда я бы позволил тебе делать все что тебе заблагорассудится. Но дело не в этом. Ты – моя лучшая подруга-тролль.

– Тролль, ничего себе, – поддразниваю я. – Не потрудишься объяснить мне, чем отличается твой захват? Потому что кажется, что ты обнимаешь меня, как свою подружку.

– Нет. – Он сдувается. – Это чисто по-дружески. Если бы ты была моей девушкой, моя рука была бы совсем в другом месте.

– Фу, мужчины всегда хотят засунуть руку женщинам между ног.

– Это не то, о чем я думал.

– О, прости, тогда груди. – Я закатываю глаза, хотя он и не может видеть этого.

– И не о ней, – шепчет он.

– О… дырка в заднице? Не самый очевидный выбор, на первый взгляд, но каждому свое.

Он слегка посмеивается, и я чувствую, как он качает головой у меня за спиной.

– Снова ошибаешься.

– Ну, можешь считать меня окончательно сбитой с толку, потому что я не могу придумать другого места, куда можно засунуть твою руку. Можно, конечно, попробовать в рот, но я могу задохнуться.

– Я бы не стал засовывать руку ни в одно из указанных тобой мест. – Он медленно проводит ладонью по моему животу, заставляя его напрячься от его прикосновения. – Видишь ли, дело не в очевидном прикосновении. Речь идет о еле заметном. – Он скользит рукой вниз к обнаженному участку кожи и очень легко проводит по нему пальцем. – Вот как бы я прикоснулся к моей девушке. Так, чтобы она знала, что я здесь, но без намека на что-то большее.

– О! – Я слегка задыхаюсь, потому что мне очень приятно. – Брайан, э-э-э… Он никогда так ко мне не прикасался. Он был не большим любителем обниматься.

– Его упущение. – Брейкер продолжает водить пальцами по моей коже.

– Он никогда ничего не делал со мной. Это заставляет меня задуматься, не считал ли он меня просто непривлекательной.

– Невозможно. – Его пальцы играют с краем моей рубашки, слегка проскальзывая под нее. – Ты желанна, Лия. – Он понижает голос до шепота, приближает губы к моему уху, в то время как его рука скользит еще на дюйм под мою рубашку, заставляя мое тело пылать.

Я лежу, оглушенная и неспособная пошевелиться из-за алкогольного тумана, заполнившего мой мозг. Я все время думаю – что он делает? Он прикасается ко мне так, как прикасался бы к своей девушке? Но в глубине души я хочу, чтобы он двигался быстрее.

– Я никогда не чувствовала себя желанной, – признаюсь я, когда его теплая ладонь касается моего живота и его рука полностью забирается под рубашку.

– Потому что ты была не с тем мужчиной. – Он придвигается ближе, так что я чувствую тепло его обнаженной груди на своей спине. – Если бы ты была с правильным мужчиной, то он всегда обращался бы с тобой так, чтобы ты понимала – ты желанна.

Его рука скользит вверх по моему животу, и он проводит большим пальцем под моей грудью. Твою же мать!

Жар охватывает меня, и мои щеки горят. Мой живот опускается и напрягается, в то время как Брейкер медленно ведет рукой вниз, пока не достигает места чуть выше пояса моих шорт. Покалывание пробегает по моей коже, когда его мизинец проводит по резинке. Я прикусываю щеку, мое сердце колотится так сильно, что я слышу его грохот у себя в ушах.

– Все в тебе желанно, Лия. – Он притягивает меня еще ближе, так что моя попка прижимается к его тазу.

И затем он просовывает свой мизинец за пояс шорт, удивляя меня не на шутку. Я задыхаюсь, моя грудь наполняется неожиданной надеждой, что он опустится еще ниже, но прежде чем я успеваю даже подумать о последствиях, он снова поднимает свои пальцы вверх.

Его прикосновение такое легкое, едва ощутимое, но от ощущения его груди за моей спиной и самого короткого физического контакта все мое тело реагирует. Меня бросает в холодный пот.

– Ты… ты заставляешь меня чувствовать…

– Что? – Он опускает руку чуть ниже моей груди.

Его большой палец двигается вверх и вниз, вверх и вниз, едва касаясь того места, где я хочу, чтобы он ласкал меня, создавая это адово пламя так глубоко внутри меня, что я начинаю чувствовать физическую потребность.

Жажду его прикосновений. Его руки. Чтобы он передвинул ее дальше. Поступил так, как не поступает лучший друг, но я хочу, чтобы он поступил именно так. Мне остается мысленно жаждать и умолять его раздвинуть мои ноги и заставить почувствовать что угодно, только не пустоту.

– Брейкер, – шепчу я задыхающимся голосом.

– Хм? – Он опускает руку вниз, так что кончики его пальцев проскальзывают за пояс моих шорт.

Да, боже, да. Не останавливайся. Прикоснись ко мне, пожалуйста. Сильно зажмуриваюсь, непроизвольно приподнимая попу вверх. Я не должна хотеть этого. Мне не нужно чувствовать потребность в этом. Я бы не хотела потеряться в его прикосновениях в этот момент. Это все действие спиртного, верно? Всему виной неожиданная потеря жениха… верно? Я чувствую одиночество.

Я в замешательстве. Вот и все. Я не… Мне не нужен Брейкер. Он мой лучший друг.

Но затем его пальцы скользят прямо над моей лобковой костью, и мое тело смещается, прогибаясь на дюйм назад. Это едва уловимое действие, но от этого его пальцы опускаются еще ниже.

Пульсация. Жжение. Глупая надежда.

Жажду большего. И как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается провести рукой у меня между ног, он скользит ладонью обратно к середине моего живота. Издаю стон разочарования.

– Ты собиралась что-то сказать? – шепчет он, его губы так близко к моему уху, что я вот-вот могу воспламениться.

– Я… я не помню…

– Думаю, ты все помнишь. Ты просто не хочешь этого говорить. – Его пальцы танцуют вверх по моему животу к грудной клетке. – Ты говорила, что я заставляю тебя чувствовать… – Облизываю губы, напрягаясь в ожидании его прикосновения, но он не двигается. Он продолжает обнимать меня, не теряя самообладание. – Просто скажи мне, Лия. – Его губы скользят по моему уху, отчего по моей коже пробегают мурашки.

– Возбуждаешь, – выдыхаю я, тяжело дыша. – Ты меня… возбуждаешь.

– Это потому, что ты чертовски сексуальна, – произносит он как раз в тот момент, когда кончик его большого пальца скользит по моей груди.

– О… ч-е-е-е-рт.

– Господи, ты такая сексуальная, – шепчет он. Его таз прижимается ко мне, и мои глаза распахиваются от удовольствия, когда я чувствую его эрекцию у меня за спиной.

О боже мой. Он так же возбужден, как и я.

Его пальцы скользят по моему животу, и на этот раз, без колебаний, прямо под мои шорты, где его мизинец ходит взад-вперед, прямо над моим холмиком. Он прикасается ко мне не там, где я хочу, но в этот момент я возбуждена больше, чем когда-либо с Брайаном.

Я хочу этого. Неистово. Жажду этого. Жажду освобождения.

И я так боюсь, что если я что-то скажу или пошевелюсь, это жгучее желание рассеется. Я не хочу этого, потому что чувствую что-то вроде… пробуждения от глубокого, кошмарного сна, в котором я находилась больше года.

Нуждаясь в максимальном доступе к его телу, я поворачиваюсь так, что почти полностью оказываюсь на спине.

Новый угол заставляет его усилить хватку, и когда он снова двигается вверх по моему животу, моя грудь наливается тяжестью, соски твердеют, и я жду. Молюсь. Надеюсь, что его действия станут чаще, резче, грубее. Что на этот раз он прикоснется ко мне в нужных местах.

Глаза закрыты, я задерживаю дыхание, мои ноги дрожат, когда он все ближе и ближе прижимается к моей груди. Почти добрался до нужного места. Просто прикоснись ко мне, пожалуйста!

Должно быть, он способен читать мои мысли, потому что его рука скользит прямо на мою грудь, а большой палец проводит по моему соску.

– Боже, – стону я. Моя спина выгибается дугой, когда я полностью ложусь на спину, показывая ему, что хочу большего. Я хочу гораздо большего.

– Господи Иисусе, у тебя самые нежные сиськи. – Он вжимается своей плотью мне в ногу, а его губы прямо у моего уха. – О, чтобы я с ними сделал…

– Ч-что?

– Сниму с тебя эту рубашку и засуну свою голову меж твоих грудей. Я хочу ощутить их вес в своей руке, ущипнуть твои твердые, как камешки, соски, посасывать их, пока ты не закричишь, а затем пометить их своими зубами. Я хочу, чтобы ты проснулась на следующее утро и увидела, что прошлой ночью ты принадлежала кому-то другому, а не тому, кого хотела назвать своим мужем еще сегодня утром.

Мои ноги непроизвольно раздвигаются, когда тупая пульсация между ними превращается в неистовую потребность. Глубокий, грубый, словно присыпанный песком, сексуальный голос Брейкера, тот самый, который я однажды слышала через стену, рушит все мои преграды. Он пользуется этим. Влияет на меня.

Жду, что он опустит руку обратно, но вместо этого он снова проводит большим пальцем по моему соску, и снова… и снова, из-за чего с моих губ слетает страстное желание большего.

Я прижимаюсь грудью к его руке, надеясь, что он осуществит свой план, но он отступает, и я стону от разочарования.

– Брейкер, – говорю я, затаив дыхание.

– Ты нуждаешься во мне? – спрашивает он с ноткой дерзости в голосе.

Даже это заводит больше, чем что-либо другое.

– Да, – шепчу я, желая сбросить с себя одежду.

К счастью, он быстро преодолевает преграду в виде моих шорт, направляя палец строго на юг. Я раздвигаю ноги в сладостном предвкушении, и, к моему удовольствию, он скользит двумя пальцами по моей щелочке. Он не вдавливает пальцы внутрь, даже не пытается отстранить меня, он просто ведет ими по чувствительной коже. Поэтому я раздвигаю их еще шире, заставляя его пальцы проскользнуть внутрь, где он ощущает мое сильное возбуждение.

– Черт, – произносит он таким вымученным голосом, что я чувствую, как этот звук пробирает меня до самых костей.

Он убирает пальцы, оставляя дорожку моей влагой на животе, и когда мне кажется, что Брейкер вернется к моей груди, он убирает руку, и я зачарованно наблюдаю, как он засовывает пальцы в рот, посасывая их.

У меня перехватывает дыхание, когда он проводит ими по губам и говорит:

– Я знал, что твоя киска будет самой сладкой из всех, что я когда-либо пробовал, черт возьми.

– Брейкер! – Мой разум буквально разлетается на куски. – Что… что ты делаешь?

– Пытаюсь контролировать себя.

– Мы… мы напились, – произношу я по какой-то причине, может быть, чтобы почувствовать себя лучше из-за того, что переступила черту со своим лучшим другом.

– Может, и так, но я чертовски долго хотел попробовать тебя на вкус.

– Что? – ошеломленно восклицаю я. – Н-нет, ты врешь. Это было… ты просто показывал мне, что я могу быть желанной.

– Да, Лия. – Его глаза встречаются с моими. – Ты чертовски желанна.

А затем он снова опускает руку к моей груди, подносит указательный палец к моему ноющему соску и щиплет его.

– О боже! – Я издаю стон, моя рука опускается между нами, прямо на его затвердевший член.

Чем мы занимаемся? Мы не пересекаем эту черту. Но ощущение его твердости сейчас, когда он играет с моим соском, заставляет меня сделать то, к чему, как мне кажется, я никогда не была готова. Я просовываю руку ему под шорты и провожу пальцами вниз по его боксерам, вдоль его…

– О боже… боже, – шепчу я, затаив дыхание, пока он продолжает покручивать мой сосок. – Брейкер, ты… ты огромный.

И это правда. Длинный. Толстый. Пожалуй, даже мощный.

Мои пальцы скользят вдоль выпуклостей его вен сквозь ткань трусов, а затем возвращаются к головке.

Его дыхание учащается, но он не перестает возбуждать меня, поигрывая с моим соском.

Я хочу большего, намного большего, поэтому полностью поворачиваюсь на бок, лицом к нему. Я едва могу разглядеть его лицо в темноте ночи, но могу различить очертания его резко очерченной челюсти.

– Я возбуждена, – сообщаю я, как будто он этого не знал.

– Я тоже.

– Я жажду освобождения.

– Как и я.

– Мы не должны были этого делать. Это переходит все границы. – Он ничего не говорит на это. Он просто проводит рукой по моей спине и спускается по шортам, крепко сжимая мои ягодицы. – Брейкер, мне нужно, чтобы ты кое-что сказал. Скажи мне, что это переходит все границы.

– Я не собираюсь говорить ничего, что могло бы остановить это. Не дождешься.

– Почему нет? – Мое сердце бешено колотится.

– Я думаю, ты знаешь ответ.

Я качаю головой.

– Нет, Брейкер. Не знаю.

Он снова молчит, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он ничего не собирается делать, он переворачивается на спину. Он откидывает одеяла, а затем хватает меня. Одним плавным движением он поднимает меня к себе на колени, прямо над своей эрекцией.

– О боже, – тяжело выдыхаю я.

Он протягивает руку между нами и устраивается так, чтобы я опиралась на его спину.

– Хочешь разрядки, Лия? Так возьми ее! – уверенно произносит он. – Используй мой член.

Это предложение одновременно озорное и эротичное. Я никогда не ожидала услышать от него нечто подобное, и все же оно что-то переключает внутри меня. Вместо того чтобы уклоняться, я чувствую, что подчиняюсь ему.

– Н-нравится так? – Я двигаю тазом, а мой клитор при этом плавно скользит вдоль его члена.

Он кивает:

– Именно так.

– В одежде?

– Да. Ты что, никогда раньше не трахалась всухую?

– Н-нет.

– Тогда позволь показать тебе.

Он без усилий садится на кровати, как будто я не лежу на нем сверху, и прислоняется спиной к изголовью. Я все еще прижимаюсь к его эрекции, но в этой позе я чувствую давление его члена на свой клитор.

Его рука проникает мне под рубашку и поднимается к груди, где он обхватывает ее и удовлетворенно сжимает. Моя голова откидывается назад, а таз подается вперед, создавая такое восхитительное трение, что я повторяю движение.

– Вот так. – Теперь его большой палец играет с моим соском. – Оседлай мой член, Лия. Я хочу, чтобы ты полностью отдалась ощущениям удовольствия. Я кончу, когда кончишь ты.

Он кончит, когда кончу я? Самоотверженность… его самоотверженность подзадоривает меня еще больше.

Я кладу руки ему на плечи, и пока он играет с моим соском, я ускоряю темп, двигая своим клитором по его члену, наслаждаясь ощущениями и давлением, пульсирующим во мне, как раз в тот момент, когда он тянет мою грудь на себя и засасывает сосок в рот через ткань рубашки. Моей рубашки.

У меня вырывается вздох, когда он точно так же дарит ласку другому соску, тоже посасывая и покусывая. Моя рубашка едва защищает меня, поэтому я опускаю вырез вниз, обнажая верхнюю часть груди. Он не сбивается с ритма, посасывая ложбинку меж моих грудей, двигаясь с одной стороны на другую, все время пуская в ход зубы.

– Да! – кричу я, чувствуя себя застенчивой, но в то же время сумасшедшей, как будто не могу удержаться от удовольствия. Я не хочу и вместе с тем хочу выпустить это наружу. Я хочу выпустить все это на свободу.

Я была так расстроена, так замкнулась в себе, что мне кажется, будто Брейкер только что прорвал плотину и я наконец-то позволяю себе пожить хоть мгновение.

Я сильнее прижимаюсь к нему, когда давление между моими ногами нарастает, и моя нижняя половина начинает неметь. Я могу сказать, что до моей разрядки осталось всего несколько мгновений.

– Боже, да, – шепчу я, когда он прикусывает мою грудь сбоку, боль от этого быстро превращается в удовольствие, и я направляю его голову в другую сторону. – Еще, – прошу я, когда он опускает мой вырез ниже, и звук рвущейся ткани раздается в тихой комнате. Его рот находит мой сосок, и он втягивает его одним большим всасывающим движением. Черт возьми, это невероятное ощущение!

Издаю стон и оседлываю его по всей длине, пульсируя все сильнее и сильнее. Он стонет, и волна мурашек пробегает по моему телу. Он прикусывает другой мой сосок, полностью распахивая мою рубашку, и я сильнее прижимаюсь к нему.

Его губы восхитительны на вкус, его руки сильны и внимательны, он думает только о том, чтобы доставить удовольствие мне, а не себе. Это так сексуально, так невероятно приятно, что я обхватываю его сзади за шею, запрокидываю голову назад и позволяю удовольствию от его восхитительного члена, прижимающегося к моему клитору, довести меня до предела.

– Черт, Брейкер! – кричу я, двигаясь на нем быстрее. Мой оргазм пронзает меня так быстро, что я делаю все, что в моих силах, чтобы продлить его. Как только оно начинает ослабевать, он стонет у моей груди, он пульсирует, прижимаясь ко мне, а затем рычит мне в плечо, тоже кончая.

Я так поражена, так опьянена звуком приближения его разрядки, что просто сижу, ошеломленная, обнимая его, не заботясь о том, что моя рубашка разорвана или что он просто обсосал мою грудь. Или что я только что переступила самую жирную черту в отношениях со своим лучшим другом.

– Господи, черт, – шепчет он, переводя дыхание. Он поднимает голову, а затем прислоняется к изголовью кровати. В темноте ночи я могу уловить, как поднимается и опускается его грудь, но это все.

О боже мой, мы только что заставили друг друга кончить. Я… Я не могу в это поверить. Теперь, когда все закончилось, я чувствую себя потрясенной.

Не зная, что сказать, я отодвигаюсь от него, а затем шепчу:

– Можно мне одолжить рубашку?

– Конечно, – говорит он. – Я дам ее тебе.

– Нет, все в порядке. Я могу сама взять ее.

Встаю с кровати, чувствуя себя так неловко, что запахиваю свою разорванную одежду и подхожу к его комоду, где беру рубашку, а затем иду в ванную. Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к стойке.

Что, черт возьми, я только что натворила?

Я… Я только что поимела своего лучшего друга до такой степени, что мы оба испытали оргазм.

Я схожу с ума. Самое время. Мы переступили черту, большую черту, и я почти уверена, что только что все испортила.

Раздается стук в дверь, и я слышу его вопрос:

– Лия, ты в порядке?

Нет. Я совсем не в порядке.

– Да! – кричу я. – Просто переодеваюсь и хочу освежиться. Выйду через секунду.

– Лия, ты хочешь поговорить об этом?

Его голос искренний и успокаивающий. Не тот, которым он предлагал мне использовать его член для удовольствия. Этого Брейкера я знаю. И люблю.

– Что? – вскрикиваю я. – Нет, разумеется, нет. Не о чем говорить.

Я снимаю свою одежду и натягиваю его рубашку, которая, конечно же, пахнет им.

В сумбурном состоянии, от которого у меня скручивает желудок, я иду в ванную, умываюсь, а потом не утруждаю себя тем, чтобы посмотреть в зеркало перед уходом. Какой в этом смысл? Я знаю, что увижу – кого-то невероятно напуганного тем, что только что произошло.

Я выхожу из ванной и нахожу Брейкера по другую сторону двери с новой парой шорт в руках.

– Эй! – Он приподнимает мой подбородок, так что я вынуждена смотреть ему в глаза. – Ты в порядке?

Я натягиваю фальшивую улыбку, потому что если я чему-то и научилась у Брайана за последние полтора года, что я была с ним, так это умению изображать радость.

– Конечно. Просто сейчас я несколько вымотана. – Я похлопываю его по обнаженной груди. – Измотал меня. Ты, э-э-э, хочешь, чтобы я вернулась к себе?

– Нет. – Он морщит лоб. – Нет, я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной.

– Хорошо, просто хотела убедиться.

Я улыбаюсь, а когда прохожу мимо него, он прижимает руку к моему животу, останавливая меня.

– Ты точно в порядке?

– Определенно.

Я знаю, что это его не убедило, но он отпускает меня. Он направляется в ванную, а я пробираюсь к кровати и забираюсь под одеяло. На этот раз я беру только одну подушку и ложусь на бок, пока мои мысли мечутся. Наверное, я только что испортила нашу дружбу. Это было потрясающе – ощущать прикосновение его губ ко мне. Я очень быстро потерялась в ощущениях, и в тот момент меня не волновало ничего, кроме трения и тепла наших тел.

Действительно ли все это того стоило? Стоило ли разрушать нашу дружбу?

Выйдя из ванной, Брейкер подходит к кровати и ложится на нее. Я почти ожидаю, что он останется лежать на боку, но он притягивает меня к своей груди за живот и зарывается лицом в мои волосы.

Я задыхаюсь, не зная, что делать. Он снова прижимается ко мне. Он ласкает меня. Все его тело находится под контролем моего.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спрашивает он, его дыхание ласкает мой затылок.

– Да, – шепчу я, мое сердце бешено колотится.

– Отлично. Спокойной ночи, Лия.

Я с трудом сглатываю и шепчу:

– Спокойной ночи, Брейкер.

Он прижимается ко мне еще плотнее, пока я лежу без сна.

Вместо того чтобы заснуть, я беспокойно ворочаюсь, захваченная в плен его сильной рукой, мечась между наслаждением от того, как он прижимает меня, и паникой из-за того, что я только что все испортила.

Когда он засыпает и его хватка ослабевает, я пользуюсь моментом, чтобы выскользнуть из постели, из его спальни и отправиться в свою квартиру, где лежу без сна остаток ночи.

Ты облажалась, Лия.

Ты здорово облажалась.