(Не)люди (СИ)

Запись шестнадцатая. Конец июля — начало августа. Союзники и высота

Оз весь день проводил в доме Дарины, знакомясь с бытом людей из Города-По-Ту-Сторону-Горы и долечиваясь единственно доступными здесь лекарствами — травяными настоями и медом, — а ночевал в трейлере. Это было, по мнению Эммы-01, самым рациональным: днем она была вынуждена часто блокировать систему из-за недостатка энергии или для отдельных этапов ремонта и поэтому не могла следить за Озом и его лечением. Этим занимались Ари и Диана. Ночью же она сама брала на себя роль наблюдателя, позволяя людям отдохнуть.

Они сразу после того, как заполучили данные Юсты, отослали семейству Вега прошение о помощи и терпеливо ждали ответа. А семейство Вега не торопилось. Видимо, предполагал Ари, они решали, на чьей стороне выступить, собирали информацию о том дне и разговоре и что-то анализировали. Готовились ко всем вариантам событий. А может быть, просто тянули время, что было только на руку Озу. Потому что данные, нужные женщинам из лабораторий, были лишь у Пятой, которая втайне ото всех, кроме Ари, Дарьи и Дианы, уехала вместе с Дариной и должна была вернуться через две с лишним недели. О том, что данные Юсты целы и невредимы, никто не знал. Ари счел необходимым использовать этот факт лишь в качестве решающего аргумента в случае ополчения на Оза и семейство Дека. Поэтому блок Эммы-02 оставался в доме Дарины. Как и сама заблокированная Эмма-02.

Однажды, на четвертый день после визита в бункер, старейшины заподозрили неладное в поведении «Дарины», которая купила в местной лавке слишком много трав и порошков, и решили наведаться в гости к обоим клонам. Они проследили за женщиной, которая вернулась в дом охотницы, и тут же направились к Диане. А она, уведомленная о слежке Эммой-01, едва успела вернуться в свой настоящий дом и сделать вид, что болеет. Дарья, пришедшая к ней «в гости» с букетом цветов, передала якобы послание от матери и гостинец — бульон с мясом и травяной настой. Красная как рак Диана, завернутая в одеяла и трясущаяся от простуды, поедая его, плакала, и старики решили, что слухи о том, что теперь в городе живет лишь одна из женщин, лживы. Они оставили семейство Дека в покое и не стали настаивать на встрече клонов на их глазах. А Диана, для верности выждавшая несколько часов и лишь вечером вернувшаяся в дом клона, решила все-таки научить девочку готовить бульон, чтобы она больше не переводила продукты и не путала приправы. Во рту женщины до сих пор все горело от дикой смеси соли, перца и трав. Она забрала девочку из сада, оставив Оза заниматься уборкой ягод, и парню быстро наскучило делать это одному.

— А что вы делаете? — он, зайдя в дом, не смог удержаться от того, чтобы не заглянуть на кухню — настолько вкусно оттуда пахло. — Ого, готовите?

— Почему ты так удивлен? Никогда не видел, как это делается?

— Никогда, — согласился парень и тут же смутился. — Ну… В моем городе этим занимались не-люди и дроиды. Я вообще ничего не делал…

И ему вдруг стало стыдно. Он жил здесь, в этом доме, уже четыре дня, а еще ни разу ничем, кроме элементарных дел вроде сбора черных ягод, большая часть которых терялась в его желудке по дороге от куста до чашки, не помог. И только сейчас это понял.

— Извините, — пробормотал он и хотел было уйти, чтобы не отвлекать их, как вдруг Дарья, схватив его мокрыми от воды руками, потянула на себя:

— Давай со мной учиться? Я тоже не умею! Ди, пусть он тоже поможет! — обернулась она к Диане, и женщина, демонстративно откусив морковку, пренебрежительно махнула рукой.

Оз, высунув язык и нахмурившись, резал картофель одинаковыми кубиками, и выходило так медленно, что кусочки успели немного почернеть. Но он старался, и Диана, как бы ни торопилась, ничего не говорила — только с усмешкой наблюдала за попытками парня принести пользу. Дарья, занимаясь зеленью, тоже старалась. Девочка хотела обогнать Оза, показать, что может лучше и быстрее, но то, что она всегда отлынивала от подобного рода помощи, сказывалось именно сейчас. Диана подумала, что это отличный способ до возвращения Дарины научить девочку и готовить, и убирать, и еще что-нибудь. Дарья обязательно будет стараться, чтобы Оз, как сейчас, искренне хвалил ее способности.

— Что еще? — бодро спросила девочка и с готовностью уперла руки в бока. — Я все могу! — и покосилась на Оза так, что тот примирительно поднял руки. Диана, глядя на них двоих, расхохоталась.

Она хотела отправить их в сад за яблоками, но, выглянув в окно, увидела приближающихся к воротам гостей. Диана, быстро свернув готовку и отправив Дарью в ее комнату, тихо через наушник попросила Эмму-01 позвать Ари, а сама сделала вид, что ведет себя, как обычно ведет себя Дарина. Но, к счастью, гостями оказались две женщины из семьи Вега. На четвертый день контакт состоялся. Они пришли дать свой ответ.

— Вирана, Веста, — представились они. Пожилая женщина, почти старушка, и молодая девушка на вид едва ли старше Оза. Диана выдохнула и протянула им руку, которую минуту назад тянула к висящему у двери ружью. Оз, выглянув из-за угла, угрюмо кивнул в знак приветствия.

— Все в порядке, — сказала женщина, не оборачиваясь. — Это Вега.

И Оз выдохнул, выходя полностью.

В маленькой гостиной, которая с приходом Вега потеряла свой уют, став маленьким полем боя между западом и востоком, Оз с Дианой сидели напротив Вираны и Весты. Будто противостоящие стороны, между которыми дымилось пепелище прошедшей войны — остывающий яблочный пирог Дарьи. Они все ждали Ари, без которого проводить очередные переговоры не решались. Старик отчего-то грубо запретил Озу открывать рот и пообещал принести для Вега какие-то «неоспоримые аргументы». Сконфуженный парень, сочтя это платой за свой провал со старейшинами, послушно молчал. Было слишком тихо — не слышно даже дыхания сидящих людей. Где-то далеко доносился шум улицы и топот копыт, и Оз бросил взгляд на часы — почти восемь вечера. Секундная стрелка двигалась рывками, будто прыгая, и каждый прыжок вдруг стал слышаться громче и громче. Стоит лишь настроиться, и от тиканья, с каждым разом все больше напоминавшего удары, уже не избавиться. Этот звук даже страшнее тишины. Он подобен отсчету перед стартом. Оз боялся даже чихнуть, потому что думал: вот стрелка лишь один раз не тикнет — и все разом зашевелятся и заговорят. Даже заблокировавшаяся Эмма-02, стоящая в углу.

Веста, почувствовав себя не в свой тарелке, аккуратно взяла кусок пирога и, стараясь шуметь как можно меньше, поднесла ко рту. Улыбавшаяся все это время Вирана даже не шелохнулась и ни на секунду не свела взгляда с парня, которого уже немного потряхивало от нервов.

— Вкусно, — неуверенно улыбнулась девушка, и Диана холодно кивнула на закрытую дверь, показывая, что не ей нужно это говорить. Оз, чувствуя, что вот-вот не выдержит этой тишины, тоже потянулся к тарелке и не успел проглотить ни кусочка, как в дом ворвался Ари, разрушив и тишину, и напряжение, и застывшее время, заключенное в круг секундной стрелки.

— У меня… для начала… — старик не мог отдышаться. Оз одновременно с Дианой вскочили, чтобы подхватить его, и не-человек сунул в руки парня маленькое устройство, жестом велев передать его Вега. Как только ничего не понимающий парень выполнил просьбу, Вирана пошевелилась и нажала какую-то кнопку. По комнате разнеслись голоса стариков, Оза и Эммы-01, говорившей на восточном языке словами парня. Запись разговора со старейшинами, подтверждающий невиновность Оза и раскрывающий истинное лицо верхушки города. Вирана и Веста внимательно слушали приглушенные, чуть искаженные записью голоса. Старушке это все явно не нравилось — она недовольно пожевывала губу и исподлобья косилась на Оза, будто препарируя взглядом, а лицо девушки с каждой минутой становилось все более и более безразличным. Будто ее, ждавшую чего-то особенного, разочаровали.

— Я обещал, — выдохнул Ари и, доползши до стула, грузно опустился на него и запрокинул голову, пережидая потемнение в глазах. — Во избежание недопонимания. Это единственное, что мы можем предоставить, и надеемся, что вас это устроит.

— Вот как, — звонко подытожила Вирана, и Веста кивнула. Оз напрягся: сейчас будет решающий момент. За или против. С ними или нет. Получится или нет… Диана тоже выглядела напряженной, а Ари, казалось, даже перестал дышать. Веста и Вирана долго о чем-то перешептывались.

— Ну?.. — не выдержал старик и прикрыл рот рукой, когда все обернулись на него.

— Этого достаточно, — довольно кивнула девушка. — Но раз это не он уничтожил данные, у нас вопрос: что вам нужно в обмен на ваши архивы? Мы готовы пойти навстречу и выполнить любую просьбу. Само собой, пределах разумного.

Оз просиял и, чуть подавшись вперед, радостно выдохнул:

— Щит. Снимите спутниковый щит над городом, и я отдам вам все архивы, которыми располагаю. Даже больше: я предоставлю вам связь с моим городом, чтобы вы могли непосредственно обратиться к Смотрителю.

Ари, не успевший остановить Оза, спрятал лицо в ладонях. Вирана нахмурилась:

— Это за пределами разумного. Для снятия щита нужно время, договоренности и очень много нюансов. К тому же для связи с твоим городом, судя по этой записи, — пухлый палец указал на устройство на столе, — нужна точка, в установке которой старейшины отказали. Что же вы еще от нас скрыли? — старушка прищурила глаза, глядя, как растерялся Оз, и Ари с Дианой переглянулись: самое время открыть Вега тайну об их плане.

Оз ехал в гаражи. Измотанный разговором с Вега, которые оказались хоть и приятными, а ужасно утомительными, опустошенный морально, он то и дело закрывал глаза и проваливался в дрему. А ночной город только способствовал этому: за тихим жужжанием двигателя было слышно, как где-то в траве на обочине кирпичной дороги что-то поют насекомые, как шуршат листья деревьев, а где-то далеко, за горами, гремит гром. На улице пахло свежестью и легкостью. Оз не сразу заметил, что пошел дождь. Шум воды в сознании смешался с шелестом листьев и звуками насекомых, и парню казалось, что он плывет куда-то в этом шумящем потоке. Но Диана остановила машину и растолкала парня, шепотом ворча, что они уже на месте. И свежий шелест исчез, сменившись душной тишиной гаража — такого огромного, что трейлер казался совсем небольшой машиной. Оз про себя называл это место ангаром, но люди упрямо твердили: гараж.

— Ну? — нетерпеливо спросила Первая, зажигая фонарь над открывающимся люком. — Как ты?

— Получилось! — завопил окончательно проснувшийся Оз, бросаясь к стене трейлера с раскинутыми в стороны руками. — Боже, Эмма, у нас все получилось!.. Я думал, умру, пока дождусь! Как я боялся!..

— Ну, хватит обнимать мою стену, — усмехнулась Первая, и Оз ее благополучно проигнорировал. — Я за тебя рада. Ари отличный союзник. Тебе очень повезло, что ты попал к нему под крыло. Просто очень-очень.

— Я знаю. Ари замечательный. И он третий не-человек, который меня не бесит! Первые двое — Смотритель и Немо.

— Еще бы! — возмущенно заметила Первая. — А теперь будь добр, пожалуйста, занести Вторую и зайти, — она перешла на восточный язык и совсем другим тоном обратилась к Диане, которая привезла парня. — Спасибо, что помогаете нам. Мы очень благодарны.

Диана кивнула, но ничего не ответила — она не хотела излишне любезничать и вести пустые разговоры, и Эмма-01 прекрасно понимала ее молчание. Парень, затолкав в люк корпус и зарядную платформу Эммы-02, обернулся, услышав тонкий детский голос, и увидел, как Дарья, которая напросилась вместе с Дианой проводить его до гаражей, выходит из машины.

— Можно мне остаться с тобой? Пожалуйста!

— А меня не хочешь спросить? — женщине это не понравилось, но, увидев, как Оз молча протягивает руку девочке, а трейлер снова выдвигает ступеньки, растерялась. — Эй!

— Все будет хорошо, — одновременно с Озом заверила Первая и, отключившись от парня и девочки, добавила: — Я за ней присмотрю. Этот парень не животное и не сумасшедший. Все будет в порядке. Вам тоже нужно отдохнуть, Диана.

— С чего я должна тебе верить?

— Я с вами уже почти неделю, пусть и не прямо на глазах. Все время, что вы слышите голос Оза, я рядом. Как Вторая и Пятая Эммы, только в таком вот корпусе.

И Диана, прищурившись и недовольно скривив лицо, перевела взгляд на Дарью. Девочка сложила ладони в умоляющем жесте.

— Ладно. Приеду как обычно, — и уехала, даже не попрощавшись. Оз с Дарьей радостно переглянулись и тут же отправились внутрь после строгого замечания Первой.

Оз долго фиксировал зарядную платформу Эммы-02 на положенном для этого месте, а потом и саму Эмму: нужно было поставить ее так, чтобы не подключить ненароком. Вторая была заблокирована не после сигнала бедствия, и ее тело было податливым и похожим на тело большой куклы. Оз, постоянно убирая падающие на него руки и поднимая голову дроида, тихо ворчал. Пока парень прикрепил Вторую специальным тросом и закрыл отсек зарядки, он взмок и устал, а Дарья заскучала. Она рассматривала светло-серый коридорчик и удивлялась, какой он, оказывается, нестрашный. Девочка ожидала увидеть провода и кабели, стелющиеся по полу, ползущие по стенам и замершие под потолком, но ничего этого не было. Все было чисто и аккуратно — только немного пыли и следы ботинок женщин-ремонтников на полу. Оз, проследив взгляд девочки, сказал, что он протирает пол каждый день, но сегодня делать этого совсем не хочет, потому что жутко устал. Первая с потолка обозвала его лентяем, и Дарья задрала голову, гадая, откуда доносится голос.

— Вон, — указал на один из динамиков Оз. — А вообще весь трейлер — это и есть Эмма-01.

— Ага, — девочка задумалась и поднесла к лицу растопыренную ладонь. — Это Первая Эмма… — она загнула большой палец и продолжила: — мы принесли Вторую. С мамой уехала Пятая. А где Третья и Четвертая? — спросила она, демонстрируя Озу два не загнутых пальца. Парень помрачнел.

— Четвертая осталась дома, а Третья… — он указал на ходулю, и Дарья прикусила язык. Она только теперь поняла, почему Оз едва не плакал, когда Вторая Эмма заблокировалась. Она загнула оставшиеся пальцы и спрятала руки за спину, жалея, что спросила. Мрачный и расстроенный Оз ей не нравился: он становился раздражительным и капризным. Дарья не хотела лишний раз становиться причиной его грусти. Она вообще не хотела, чтобы он грустил. Улыбка нравилась ей гораздо и гораздо больше.

Оз бережно достал из кармана небольшой накопитель и поднял взгляд к потолку. И Эмма-01, которой не требовалось слов, чтобы понять, чего он хочет, открыла тайник в стене. Дарья, встав на цыпочки, заглянула в небольшое углубление, пока Оз заворачивал блок в ткань, и полезла туда рукой.

— Нельзя!.. — Оз не успел ее остановить: девочка уже сжимала в ладошке акулий зуб и с интересом рассматривала его. Чуть желтоватая гладкая поверхность, аккуратная дырочка, в которую продета витая грубая веревка. Девочка впервые видела подобную вещь и не понимала, в чем ее прелесть. Она подняла взгляд на Оза, который застыл, с ужасом глядя на ее ладони и подняв руки так, будто в любой момент готов отобрать зуб, и девочка догадалась.

— Сокровище?

— Самое важное сокровище, — закивал Оз и поспешил забрать подарок. — Пусть лежит здесь… — и закрыл тайник, спрятав там зуб и блок. Эмма-01 вернула часть стены на место, и металл встал так, что даже стыков при первом взгляде не было видно. Но Оз не позволил девочке посмотреть поближе: он мягко, но настойчиво потянул ее куда-то в сторону, открывая узкую дверь и заводя в свою комнату.

— Добро пожаловать, — сказал он и улыбнулся. — Чувствуй себя как дома, Дороти!

И Дарья, радуясь тому, что он снова стал веселым, даже не стала его поправлять.

Дарина лежала на земле, раскинув руки и глядя на небо. Заходящее солнце окрашивало облака в красные оттенки, а высокая трава одичавшего без людей мира колыхалась от ветра и почти обнимала шлем. Дарине казалось, будто она сама эта трава, обреченная всю жизнь смотреть на небо.

Дарина была измотана и истощена. Она не чувствовала собственного тела. Справа возвышалась вышка. Старая-старая высоченная башня, на которую они поднимали оборудование. Сначала несколько часов укрепляли конструкцию, невероятно хорошо сохранившуюся по сравнению с другими увиденными по дороге, по низу, а потом — наверх. Эмма-05 вызвалась залезть сама, но на высоте двадцати метров у нее сработал стопор. Система запретила ей лезть дальше, и Дарина полезла сама. Она судорожно хваталась за перекладины ржавой лестницы и из-под сильно прищуренных век смотрела только вверх. Тело немело, ноги холодели и наливались свинцом, а по спине тек ледяной пот ужаса. Но женщина, поскуливая от страха, все равно лезла выше и выше, иногда позволяя себе отдых на промежуточных платформах, где ей казалось, что дуют дикие ветра, готовые сбросить ее вниз. Лишь гордость, обида за то, что она восемь дней ехала черт знает куда, спала на неудобной койке и питалась какой-то мерзостью, придавали сил и помогали побороть ужас. Она закрепляла бегунок троса на каждом промежуточном уровне башни и поднимала ящик с оборудованием. А потом снова тащила конец каната наверх, почти не отпуская из дрожащих пальцев крюк страховки. Дарина была сильной и выносливой женщиной, способной на многое, но все равно быстро устала. Последние метры она преодолевала на чистой силе воли.

С высоты двухсот двадцати пяти метров открылся вид, от которого у нее закружилась голова и разжались пальцы рук. Женщина, закрепившая себя тремя тросами страховки, привалилась к башне и едва не отключилась, не понимая, где верх, где низ, где она сама. Солнце было таким близким, будто его можно взять рукой, а земля — далеко-далеко внизу, будто игрушечная. Платформа под ней вдруг показалась зыбкой и непрочной, и Дарине пришлось судорожно ощупывать ее рукой, чтобы убедиться, что она вообще есть. Что сама Дарина не летит с этой высоты, не слыша свиста ветра в ушах только из-за шлема на голове. Она не решилась посмотреть вниз — дождавшись, пока тело снова обретет чувствительность и подвижность, пока перестанут так сильно ныть мышцы и пройдет одышка, женщина, не открывая глаз, достала маленькую камеру и, подползши к краю платформы, опустила объектив. Она решила, что обязательно покажет в городе, какую высоту покорила. По крайней мере, обязательно покажет Ари и Диане. И клон обязательно спишет с нее долг за обрезанные волосы. Она покажет, но сама вряд ли посмотрит.

Дарина лежала наверху, раскинув руки и запустив пальцы в дырочки платформы, почти два часа, прежде чем более или менее привыкла и смогла уговорить себя начать монтаж точки. На счастье женщины, ветра уже не было и башня не качалась, издавая ужасные звуки, когда она отлипла от нее и прикрепила лист с инструкцией на магнит. Пока Дарина крутила ручку мини-подъемника в последний раз, едва справляясь с ломотой в мышцах, голос Эммы-05, хрипло доносящийся по рации, подбадривал. Дроид смешно, по мнению женщины, но искренне пытался ей помочь — Эмма даже что-то пела. И это, на удивление Дарины, помогало. Попадая в такт, она даже смогла представить, что ручка, в которую она так судорожно вцепилась, вовсе не ручка подъемника, а она сама всего лишь перерабатывает мясо убитого ею зверя.

— Я спускаюсь, — сообщила она и, размявшись, снова задрала голову вверх, чтобы ненароком не увидеть высоту, на которой оказалась. Крюк страховки защелкивался на каждой десятой перекладине лестницы, и Дарина изо всех сил заставляла себя не считать эти щелчки. Уговаривать себя спуститься оказалось несколько тяжелее.

— Здорово получилось, а? — спросила Эмма, глядя на выполненную работу, и Дарина, успевшая раствориться в земле, которую внезапно так полюбила, скосила глаза. Ни она, ни Пятая не видели проделанной работы снизу. Эмма смотрела на экран сенсорной панели, к которой подсоединила камеру. Дарина, проследив взглядом высоту, вздохнула:

— Я никогда, никогда-никогда-никогда больше туда не полезу. И никому не пожелаю такое переживать… Скажи, Эмма, я жива? Или я упала и разбилась?

— Конечно жива, — заверила Пятая, опускаясь на корточки и загораживая обзор. — В раю дроидов вроде меня нет.

Дарина усмехнулась, согласившись, и закрыла глаза. Земля даже сквозь комбинезон и скафандр холодила кожу, стебли травы били по стеклу, и женщина дышала полной грудью. И Эмма-05 ее никуда не торопила. Дарина действительно заслужила этот отдых.

Оз когда-то спрашивал у Смотрителя, сколько живут не-люди. Он долго думал о том, почему Юко, который был на год младше его наставника, умер, а сам Смотритель в свои сто шестьдесят с чем-то был очень бодр и весел и даже самостоятельно передвигался на своих двоих. Старик тогда нахмурился и, почесав лысую голову, задумался.

— Не знаю, — в итоге услышал Оз и растерялся. — Мы первое поколение. Был бы кто глобально старше меня, я мог бы сказать, а так… Ну, по крайней мере, я пока не планирую помирать. Я еще вполне здоров, хоть уже и не молод.

Оз прищурился, но поверил. А потом, когда в первый раз побывал в Юсте и вернулся, узнал, что Смотритель еле живой. Тот самый бодрый Смотритель, не собиравшийся помирать, слег и начал слабеть умом и телом. Это напугало Оза: старик сгорел так быстро и внезапно, что парень оказался не готов. Уезжая в Юсту второй раз, Оз молился, чтобы до сентября ничего не случилось. А там он уже будет на связи и сможет проконтролировать состояние старика. Там он уже сможет что-то сделать, пусть даже все, на что он способен до момента, пока не дома, — моральная поддержка. Этого достаточно, чтобы Смотритель опять не поддался старости.

Семья Вега сняла щиты на двенадцатый день отсутствия Дарины и Эммы-05, и Оз первым делом бросился в трейлер проверять, установлена ли вышка, а если да, — возможно ли связаться с домом. Он был полон волнения и предвкушения, и ноги его почти не слушались, пока он, ковыляя с ходулей, спешил в трейлер. Пешком, наплевав на людей. Вместе с Дарьей, которая теперь не отлипала от него ни на минуту. Пальцы путались, когда он вручную активировал систему навигации трейлера и вбивал данные координат, — Первая еще не перенастроилась.

— Давай же… — прошептал Оз, глазами впиваясь в экран. Эмма искала активные точки. Дарья уже привычно маячила за спиной, тоже сгорая от нетерпения: она, наслышанная о Смотрителе, не-человеке, человеческим клоном которого является Оз, не могла пропустить такой важный и волнующий момент. А еще не могла не разделить радости Оза — тот действительно сиял ярче, чем когда-либо, и был взволнован даже сильнее, чем в первую встречу со старейшинами.

— Они ее поставили! — тихо заверещал парень, когда на экране отобразилась вышка, и в порыве чувств сгреб девочку в охапку. — Пошел сигнал на запад!.. Ну же, Смотритель, ну же! — и поднес руки ко рту, прикусывая пальцы от волнения. Дарья сделала то же самое, будто эмоции парня заразили ее.

Сначала на экране, где было активировано окно связи, кроме черноты с непонятной девочке надписью, не было видно ничего. Затем надпись исчезла и появились помехи, а из динамиков донесся шорох и треск. Потом изображение начало потихоньку проявляться, а Оз среди шума и ряби узнал голос и облик Эммы-04.

— Оз?.. Это ты?

— Я! — парень был готов рыдать. — Где Смотритель, Четвертая? Я звоню прямо из Юсты, представляешь?! Я тут такое нашел — вы не поверите!..

Но Четвертая не разделяла его восторгов — это было видно даже при таком качестве связи. Эмма-04 пыталась что-то сказать, но Оз почти не слушал: он, размазывая слезы счастья по лицу, тараторил и остановился только тогда, когда у него от недостатка воздуха закружилась голова.

— Оз! — Эмма-04 поймала момент тишины и попыталась достучаться до парня.

— Да? Эмма, где Смотритель? С ним все в порядке? Почему он не пришел? — Оз разглядывал что-то за спиной Четвертой, но там определенно было пусто. — Эмма?..

— Смотритель не придет, — спокойно сказала дроид, и парень вмиг остановился. Улыбка сползла с лица, а кожа потеряла цвет, став серой. Оз сглотнул, и перед его глазами замелькали образы больного старика, лежащего в постели без протезов. Только не опять. Неужели что-то хуже?.. — С ним все в порядке, ничего страшного не случилось, — Четвертая спохватилась и успокаивающе подняла стальную руку, и дышать Озу стало чуть легче. — Но его нет здесь. Он сейчас лечится в Поле у не-людей. Восемь дней назад Смотритель отправил к тебе навстречу Немо, а потом решил побродить по городу один. Он поскользнулся и неудачно упал. Перелом обеих ног.

И бледный Оз, минуту глядевший вперед, не веря своим ушам, начал краснеть и ругаться. Грязно, громко и совсем не стесняясь. Эмма пыталась сказать что-то еще, но ее не слушали. А потом связь и вовсе оборвалась, и на экране вновь появилась надпись о том, что сигнала нет. Дарья, стоящая вне зоны видимости камеры все это время, вжалась в стену и, дождавшись, пока Оз, багровый от негодования, хоть немного успокоится, спросила, что случилось. Но он не обратил на нее внимания: лишь вскочил и, ударив ладонями о стол, выдохнул:

— Я еду домой.