Не стой у мага на пути

Глава 20 Тетива Ночи

По пути к дому графини я останавливался несколько раз, то прислоняясь спиной к дереву, то опираясь на изгородь или стену дома. Закрывал глаза, выходил на тонкий план, чтобы направить магическое внимание на раны, снова и снова активировал исцеляющие шаблоны, внося необходимые изменения. Кровотечение остановилось, и сейчас самым важной стала быстрая нейтрализация яда. Почти все эльфийские яды очень сильные. Шет знает, из каких растений остроухие их делают и как готовят, но прежде я гораздо легче справлялся с хвалеными ядами алхимиков-людей. Хотя были тоже сложные случаи. Мне требовалось продержаться еще хотя бы полчаса и не уснуть, тем более не потерять сознание. Так нужно, потому что я вносил постоянные корректировки в исцеление. А потом можно и уснуть. Сон даже пойдет на пользу.

Дом госпожи Арэнт виднелся невдалеке. Паренек не соврал: дорога от реки вела прямо к нему, будто кто-то так и проложил дорогу от ворот особняка Арэнт точно к реке, рассекая этот район. Вот те самые молодые кипарисы, фигурная кованая ограда и за ней большой дом с колоннами из темного гранита, окруженный садом. Приблизившись к пересечению улиц, я снова остановился, вошел во второе внимание, пытаясь распознать, нет ли какой-либо угрозы. Все было спокойно: мальчишки играли возле канавы, две женщины с корзинами для стирки спускались к реке. Я пошел дальше, хромая, потягивая ногу, перебрался через неглубокую канавку и остановился напротив ворот перед домом Арэнт. Взглядом нашел свисавшую цепь с медным шариком на конце. Дернул несколько раз — вдали раздался колокольный звон.

Почти тут же к воротам подошел пожилой мужчина лет 60-ти или более, на аллее появилось и исчезло за подстриженными кустами еще двое в легких кирасах — наверное, парни из охраны.

— Извольте доложить госпоже Арэнт, пришел Райсмар Ирринд, — сказал я, опираясь на решетку.

— Ее сиятельство предупредила, — отозвался старик после недолгой задержки, его глаза с испугом поглядывали на мои раны. — Вы сможете дойти? — с беспокойством спросил он.

— Сюда дошел, значит и до дома дойду, — ответил я, ожидая, когда он откроет кованую калитку.

Медленно мы направились по аллее к дому. Уже поднимаясь по ступенькам, я побоялся, что сейчас растянусь прямо на ступенях под серыми колоннами особняка семьи Арэнт — уж слишком потемнело в глазах. Но обошлось, нашлись силы, и я следом за стариком вошел в дом.

Графиня появилась через пару минут, как только провожатый известил паренька-прислугу о моем прибытии. Еще сверху увидев мое состояние, она сбежала по лестнице со словами:

— Райс! Боги! Да что же случилось⁈ — остановилась в двух шагах, с испугом глядя на меня. — Ну почему снова с вами такое⁈

— Извиняюсь, ваше сиятельство. И очень сожалею, что доставляю столь неприятные эмоции, — сказал я, стаскивая с плеча лямку дорожного мешка. Хотя он был не тяжелый, держать его уже не было сил. По реакции Ольвии я утвердился, что она точно не причастна к покушению на меня: вряд ли возможно разыграть испуг и сожаление так искренне.

— Гурвис быстро к Иветте, — графиня махнула рукой пареньку, — Пусть сейчас же готовит гостевую комнату! Вы, Шолан, помогите господину Ирринду подняться наверх. И осторожнее, осторожнее! Вещи его не трогайте — я сама понесу! — торопливо распорядилась Ольвия выхватывая из моих рук вещевой мешок.

— Я сам дойду, госпожа Арэнт, — было воспротивился я, но Шолан — тот самый старичок, что встретил меня и, вероятно, служивший дворецким, взял меня под левую руку.

Он оказался на удивление крепок и на него вполне можно было опереться.

— Гурвис! — спохватилась хозяйка дома, обращаясь к рыжеволосому пареньку. — Бегом к господину Тармору, объясни ему, что тяжело ранен мой друг. Пусть придет сам или пришлет своего сына. И поскорее!

Вот эти слова мне особо понравились: «мой друг». Неужели графиня всерьез причисляет меня к своим друзьям? И это после всего лишь нескольких дней знакомства, и после того, как она причислила меня к охотникам на оборотней, испытывая при этом большое огорчение. Нет, такого не может быть. Скорее всего, «мой друг» лишь фигура речи, чтобы подчеркнуть важность и заставить мальчишку поторопиться.

По широкой лестнице из бледно-красного мрамора мы поднимались довольно долго — в здоровом бы состоянии, я бы успел подняться и спуститься по ней несколько раз. Ольвия обогнала нас, поспешила дать какие-то указания прислуге наверху. А я, волоча непослушную раненую ногу, думал: как хорошо, что я все-таки добрался до дома Ольвии, и она явно с желанием настроена приютить меня хотя бы до утра. И в то же время, как это плохо: ведь теперь я точно не попаду в «Добрый Лирки» сегодня: Иона будет уверенна в моих сердечных связях с госпожой Арэнт, и вряд ли простит это. Я слышал, что эльфийки, тем более которые родом из Лойлена очень ревнивы и резки в подобных вопросах. Слышал даже истории, будто за измену эльфийки убивали своих возлюбленных или их пассий. Однако, я ничего не обещал Ионэль. Я не клялся ей в любви, а те слова, которые сказал ей на набережной, протягивая букет цветов, она сама вытянула из меня.

Мы прошли по коридору мимо арки, которую охраняли статуи воинов, державших по арленсийской традиции настоящее боевое оружие. Затем свернули в распахнутую дверь. В комнате с большой кроватью и дорогой меблировкой нас уже дожидалась графиня и полненькая женщина из прислуги, спешно перебиравшая что-то в шкафу.

— Ложитесь, господин Ирринд. Скоро придет целитель — господин Тармор. Он лучший в Заречье. Оставьте нас, — распорядилась Ольвия, когда дворецкий помог мне устроится на кровати.

— Прошлый раз я, наверное, испачкал вам кровью карету, а в этот постель, — я попытался улыбнуться: из-за яда мышцы лица будто одеревенели.

— О чем вы говорите, Райс! Это совсем не важно, — она дождалась, когда закроется дверь и спросила: — Что случилось с вами? Если тяжело говорить, то скажите самое главное.

— Ольвия, вы можете присесть рядом? — мне захотелось прикоснуться к ней в благодарность, что графиня Арэнт так тепло приняла меня и проявила такую заботу. И это после того, что было между нами в лавке алхимика.

— Да, Райс, — она с готовностью села на край кровати.

Я взял ее руку, глядя в ее глаза. Все-таки глаза у нее были странные: серовато-синие, какие бывают у младенцев, но с другого ракурса они казались карими из-за крошечных темно-золотистых лепестков в радужной оболочки.

— Пытаетесь понять, оборотень я или нет? — неожиданно спросила она, отставляя свою руку в моих пальцах. — Это сейчас совсем не важно. Важно то, что с вами случилось.

— Мне просто нравятся ваши глаза, — сказал я и это было чистой правдой.

Затем чуть повернулся на левый бок и рассказал ей, что произошло на берегу реки. Рассказал, не слишком погружаясь в подробности, но довольно ясно описав напавших на меня людей и упомянув долговую записку, найденную в кармане одного из них.

— Велисса всемогущая, вы думаете, что стрелы отравлены⁈ — испуганно произнесла графиня, когда я закончил рассказ упоминанием о яде.

— Я это точно знаю. Я все-таки маг и понимаю реакции своего тела, — сказал я.

— Немедленно пошлю за Дерхлексом. Он должен прийти вечером, но я потороплю, — она было хотела встать.

Я удержал ее руку и сказал:

— Пожалуйста, не надо его в это посвящать.

— Райс, он очень хороший маг — иначе бы Малгар не нанял бы его для меня. И я знаю, он кое-что смыслит в ядах — сказала она, все еще горя желанием идти, дать распоряжение прислуге. — Можно еще послать за нашим общим знакомым — алхимиком Ирдемсом или кем-то другим.

— Минутку, ваше сиятельство, послушайте меня, — я сжал ее ладошку чуть сильнее: — Во-первых, я тоже неплохой маг, и лучше, чем я сам, никто в этом мире не поможет мне с излечением. Вы же помните, что раненый эльфийскими стрелами в день нашего знакомства, уже на следующий день я неплохо себя чувствовал. Думаю, такое не по силам вашему магистру. Мне нужно лишь время, чтобы магическое исцеление дало эффект. И еще нужен человек, который поможет вытащить стрелу из правого бока.

— Скоро придет Тармор — он хорошо разбирается в ранах, — заверила Ольвия и спросила: — Почему еще вы не желаете участия Дерхлекса? Вы назвали лишь одну причину, подразумевая, будто есть вторая.

— Потому, что он может быть причастен к попытке убить меня, — отозвался я и пояснил, исследуя взглядом изящную лепнину по карнизу стены: — Он мог знать, что я приду к вам примерно в это время. У него имелся мотив, слабенький, но все же: непонятной природы ненависть ко мне.

Госпожа Арэнт не стала возражать, и по ее лицу я понял, что она тоже взвешивает в уме эту неприятную для нее версию. Потом сказала:

— Райс, вы готовы сейчас поговорить со мной серьезно о другом? О том самом, ради чего я хотела, чтобы вы сегодня пришли.

Я понял, что скорее всего сейчас пойдет разговор об убийстве оборотней.

Шетова гордость! Иногда не следует выпячивать ее. Ведь можно сделать маленький шаг назад. Сколько раз уже случалось так, что пламя, которое бушует в душе, в жизни Ионэль сжигало что-нибудь важное. Вот и в этот раз вышло, как всегда. Хотя Райсмар — это «не как всегда». Он точно другой. Он не похож ни на одного человека из всех когда-либо известных! Поэтому Ионе было особенно жаль, что между ними так вышло.

«Нужно было ему немного уступить», — сказала она себе, поднимаясь по ступеням к акведуку, возвышавшегося чередой белокаменных арок. Сказала себе и тут же мысленно ответила: — «Но я и так уступила ему! Я ему уступила слишком много! Больше, чем кому-либо! Вот только зря я ему сказала, что он плохой маг». Теперь эльфийка не знала, как ей поступить. Сначала ее так и подмывало вместо визита к Лиэдрису сразу направиться в таверну — благо ключа было два — забрать свои вещи, которых там осталось немного, и снять комнату в где-нибудь в Темном квартале. Яркус без труда найдет ее там. И конечно, написать этому Райсмара записку, что-то вроде: «Ты потерял меня, волчонок, из-за своей глупости. Даже не пытайся меня найти. Больше не твоя Иона». Но потом настроение поменялось. Пришло какое-то сожаление, нарастающее сожаление, и Иона поняла, что она не может поступить так. Иначе будет мучиться этим очень долго, может быть даже целый год. Она должна дождаться Райсмара в их комнате. Да, да, пока еще их комнате. Поговорить с ним. Может быть и он понимает, что не может так обходиться с ней.

Она остановилась в тени арки акведука, слушая как высоко над головой журчит вода. Это журчание успокаивало, мысли становились тише и эльфийке казалось, что она не в Вестейме, а родном Лойлэне стоит возле святого источника Аолис. Ей хотелось постоять здесь подольше, расслабиться и очистить разум от слишком горячих мыслей, но скоро приятные звуки прервало мычание быков — погонщики вели их к Важному рынку. Эльфийка пошла дальше. За Красной Ареной свернула направо и двинулась по узкой безлюдной улочке вверх. Впереди уже виднелась полуразрушенная башня кладбища. Места здесь были не слишком благородные, и прогуливаться возле древнего кладбища не стоило даже днем, тем более с полным кошельком. Но этот совет был хорош не для Ионэль. Стены этих старых домов — добротных и лачуг — должны помнить громкий случай: когда эльфийка с Яркусом схлестнулась пятерыми лихими людишками. Трое из них сбежали, а двое так и остались лежать в пыли, увлажняя ее собственной кровью.

И как бы ни были опасны эти места, имя мастера Лиэдриса здесь многие знают — оно в этом мрачном районе в большом почете. Только не в правилах Ионы было прятаться за чье-то имя. Она дошла до перекрестка, поймав на себе взгляд двоих мужчин, сидевших в тени молодой смоквы, ответила им тоже взглядом. Взглядом, полным холодного безразличия, и пошла дальше. До дома важного эльфа оставалось пятьсот шагов. Там Иона свернула за угол и оказалась у дверей двухэтажного особняка, который издали нельзя было приметить из-за высоких деревьев вокруг. Лиэдрис проживал здесь более полувека, и было загадкой, почему он, человек весьма не бедный, выбрал не самое удобное место, при чем весьма неприятное из-за соседства с кладбищем. Да, за домом Лиэдриса имелся сад, прекрасный сад, разбитый в эльфийских традициях, с ручьем, цветами и камнями, посвященными богам, и маленьким прудиком, на дне которого был разбросан жемчуг. Но все равно, зачем было ему цепляться за этот гадкий район, если по берегу Весты имелись участки гораздо лучше. Ионэль выбор мастера казался слишком странным, но она никогда не задавала ему подобных вопросов.

Эльфийка вошла без стука по-лойленски. Все-таки они были земляки и такая манера вполне допустима. В небольшом зале, из которого в стороны расходилось пять дверей, Иону встретил слуга Лиэдриса — низенький лысоватый старик, арленсиец.

— Мастер Лиэдрис у себя? — спросила Ионэль, ответив на молчаливое приветствие жестом Миларис*

(*Миларис — приветственный эльфийский жест — кулак левой руки прикрывает ладонь правой, глаза, как правило, закрыты. Символизирует хранимое богами сердце).

— Прошу за мной, госпожа, — слуга не ответил на вопрос прямо, что было вполне по по-лойленски. Видимо, долгие годы служения мастеру Лиэдрису научили ему многому.

Он провел ее через третью дверь справа. Короткий коридор вывел в зал с большими окнами и распахнутой в сад дверью. Лиэдрис сидел к вошедшим спиной, но он сразу распознал, что пришла Ионэль. Наверное, услышав ее голос из прихожей. Встал улыбаясь.

Они приветствовали друг друга, так же молчаливо и тепло. Только, когда Лиэдрис разжал пальцы после жеста, то произнес:

— Рад тебе, Тетива Ночи, — хозяин дома назвал Иону именем, остававшимся со времен стаи. — Вижу, ты чем-то расстроена, — безошибочно определил эльф.

— Да. Немного, — призналась она, сожалея, что Лиэдрис так проницателен. Ему уже исполнилось 137, хотя на длинных льняных волосах не было седины — разве что самую малость. В синих глазах мастера всегда скрывалось немного хитрости.

— Расскажешь в чем дело? — хозяин жестом предложил гостье сесть на стул напротив своего места.

— Нет, мастер, не скажу, — Иона мотнула головой.

— Не говори. Когда дело в мужчине, то женщины не всегда спешат об этом говорить, — чтобы не смущать гостью еще больше, эльф отвел взгляд к картине, висевшей на стене. Синими, серыми и голубыми красками там была изображена улица их родного города.

— Есть какая-нибудь работа? — поспешила сменить тему Иона и тоже перевела взгляд на то полотно. — Через несколько дней вернется Яркус. Ты же знаешь, мы не любим долго сидеть на одном месте.

— Девочка моя, работа всегда есть. Вот только по ваши запросы ее не так легко подобрать. Дай мне минутку… — он встал, подошел к невысокому резному шкафу, стоявшему под часами, и вернулся с книгой для записей. — Память моя стала не совсем свежа. Впрочем, как и зрение, — усмехнувшись, Лиэдрис надел очки с большими круглыми линзами из бледно-голубого стекла. — Вот подзабыл местечко… За Речным в горах обосновались вампиры. Никто не знает сколько их и где точно находится их логово. Герцог желает с ними разобраться. Плата полторы тысячи гинар.

— Почему так мало? — удивилась Ионэль.

— Потому, что Кернст Альгер не слишком заинтересован в этом. Я бы даже сказал, очень не заинтересован. Он лишь делает вид, что борется с вампирами. Вот такой у нас ныне герцог. То ли кровопийцы ему платят, то ли здесь все еще сложнее, — пояснил он. — Скажу более: на поиски их логова уже ходили кое-какие люди более десяти дней назад. Более их никто не видел. Далее интересно?

— Да, говори все, что есть, — кивнула Ионэль, и спохватилась, развязывая кошелек: — Твои 300 гинар за барона Харса. Все подтвердилось.

— Экая ты быстрая! Я думал, вы еще туда не ходили, — на лице мастера Лиэдриса появилась довольная улыбка: вовсе не от вида монет, появившихся на столе, но от того, что Ионэль вернулась так быстро, решив столь непростое дело с оборотнем. — Дальше, — он нашел в свежих записях нужную строку. — Еще один оборотень возле Халборта. Но это далеко. Есть еще тролли за Мельниками и пока все. Все, если не считать мелкой работы в городе. Ничего не заинтересовало?

— Подожду Яркуса, может будут предложения поинтереснее. И может быть… — эльфийка задумалась, — возьмусь за логово вампиров за Речным. Здесь дело не в деньгах. Мне это просто может быть интересным.

— И очень опасным. Честно говоря, не советую. Кстати… — палец эльфа опустился к самому низу страницы. — Говорят, тот некромант, на кого вы охотились возле Торгата появился три дня назад здесь, в Вестейме.

— Шет! — Ионэль встрепенулась и наклонившись сказала: — Он очень сильный некромант, а ты, Лиэдрис, как раз живешь рядом с кладбищем.

— Девочка моя, мне нравится такое соседство. В нем я черпаю покой и очень глубокие мысли, — пояснил хозяин дома. — Если ты видишь угрозу для меня в том, что он появился здесь, то зря. Кладбище Альгера старо как мир. По крайней мере, как род этого шетова герцога. А некромантам куда больше интересны свежие могилы или не слишком старые. Здесь он вряд ли найдет вдохновение для своих темных дел.

— Но здесь нередко появляются новые захоронения, — заметила Тетива Ночи.