Не стой у мага на пути

Глава 23 Западные сволочи

Оставив дорожный мешок на табурете, я обошел кровать и с минуту смотрел на сложенный вдвое листок желтоватой бумаги. В том, что это записка, я не сомневался, потому как виднелись проступившие в одном месте чернила. Я не спешил протянуть руку к посланию эльфийки потому, что догадывался о написанном в нем. Догадывался и хотел оттянуть этот неприятный миг. И все же этот миг был неизбежен. Я сел на край кровати, взял листок и прочитал:

«Я ненавижу тебя, Райс! Ты самый подлый из всех мужчин, которых я знала! Ты провел ночь со мной, обольстил меня или правильнее сказать одурачил. Потом разыграл обиду на пустом месте и убежал к ней! Я ждала тебя до полуночи… Хотя нет, уже не ждала. Чего мне тебя ждать, если теперь я знаю, какое ты дерьмо. Я просто сидела, надеясь, что ты придешь и я смогу сказать все это в лицо. Но нет, не случилось даже этого. Мне не остается ничего иного, как передать все, что я думаю о тебе этой бумаге. Между нами все кончено! Проклятие ведьмы по-прежнему в силе — не помогла твоя жалкая магия! И это к лучшему — мне не нужен больше никто. Больше никогда не подпущу к себе ни одного мужчину! Я заплатила за комнату еще за три дня вперед: живи и радуйся! Спи на постели, на которой ты трахнул меня как доверчивую девочку — Наирлесс судья тебе, а я ухожу! Не вздумай меня искать. Если только ты встретишься еще раз на моем пути, я тебя убью. Скажу по секрету, Ирдемс принимает и обычные человеческие сердца, и еще мужские члены. Думаю, ты не так глуп, чтобы не понять этот намек!». Дальше следовало несколько слов на эльфийском. Их значение я не смог понять, потому что этот язык слишком отличался от известного мне, но явно это был фрагмент из какой-то эльфийской песне о раненом сердце и расплате за эту рану.

Я долго сидел на краю кровати, сжимая записку Ионы и с горьким сожалением думая, как скверно все вышло. Признаться, я не мог даже предположить, что моя подруга воспримет так остро мое ночное отсутствие. Ведь могла же предположить, будто со мной что-то стряслось, и я попал в какую-то беду, что на самом деле и произошло. Могла все-таки дождаться меня, прежде чем делать какие-то выводы. Странная она, вспыльчивая, категоричная. Иона… несмотря на очень нежелательные особенности ее характера, меня сильно влекло к ней. А теперь, несмотря на ее гневную речь в записке, на угрозы меня убить, я был обязан ее найти, хотя бы потому, что ей угрожала серьезная опасность: Малгар Арэнт.

Еще подумалось, что ситуация становилась слишком сложной, с непредсказуемыми последствиями. Главной угрозой нам всем было появление графа Арэнта. Да, еще время есть. Ольвия ожидает его дней через семь, за это время я как маг стану достаточно силен, чтобы противостоять любому оборотню. Однако, как отнесется госпожа Арэнт, если мне придется убить ее мужа, ради безопасности Ионэль? После общения с Ольвией я сделал вывод, что она не любит Малгара и ее тяготит этот брак. Возможно даже он был вынужденный, только это совсем не значит, что госпожа Арэнт спокойно примет смерть того, с кем связана значительная часть ее жизни.

Выложив их вещевого мешка лишнее, я закинул его за плечо и вышел из комнаты. Хотя я не собирался делать никаких покупок, вещмешок почти всегда находился со мной, даже если я собираюсь не в дальний путь, а лишь на прогулку по городу. Ближайшими моими планами были поиски Ионы. Я знал, с чего начать. Когда мы расстались с ней, эльфийка собиралась к какому-то старому приятелю, который давал ей и Яркусу работу. Я не знал его имени, но из того, что Ионэль говорила о нем, можно было сделать вывод: приятель Ионы родом не просто из Элатриля, но из родного города Ионэль — Лойлэна. А лойлэнцы всегда держались обособлено от других эльфов. И жил он возле старого кладбища, что севернее Красной Арены. Все это вместе давало неплохие шансы найти его, расспросить местных, может кому-то дать гинар-другой за полезную подсказку.

Кроме поисков Ионы у меня имелась еще одна весьма важная цель: выяснить кто и почему пытался вчера меня убить. Зацепкой были слова, сказанные одним из нападавших перед смертью: то ли Харун Дан, то ли Хартун Тарн и еще долговая записка с именами. Возможно, тот самый эльф — приятель Ионэль — поможет мне как-то с этим, ведь двое из нападавших тоже были эльфы. И еще по пути к Арене, если идти через Медяки проживал мой знакомый. Вернее, знакомый Лавера, но меня он тоже хорошо знал. Его имя было Дигмар, хотя чаще его называли Медяком. Промышлял Медяк скупкой и перепродажей краденого, соответственно его осведомленность о событиях вокруг местных банд могла стать очень полезной, если мне удастся его разговорить.

Поскольку мой путь лежал в сторону Арены, то заглянуть к Дигмару было почти по пути. Поднявшись к площади Арно, я сразу свернул в Медяки и, пройдя мимо старой литейной оказался возле дома скупщика. Здесь имелась одна опасность: к Дигмару часто заглядывали люди из банды Медной руки. Говорят, сам Барон — главарь той банды, родом из этих мест, как и его ближайшие дружки, поэтому банда и получила такое название. Мои магические силы полностью восстановились после вчерашней передряги, хотя раны еще давали о себе знать и сказывались на моей подвижности, встречи с меднорукими я не боялся. С луками они не ходят, а на атаки коротких мечей и кинжалов мне есть чем ответить. Однако, нарываться на неприятности тоже не хотелось. Поэтому за литейной, над которой поднимался густой дым, я остановился, глянул на огромного мохнатого пса, наблюдавшего за мной, и закрыл глаза, пуская вход интуицию. В круге моего внимания оказалось много людей: работников литейной, жителей соседних домов и прохожих, но вроде не было никого, кто мог бы представлять угрозу. Хотя, интуиция много раз подводила меня.

Через пять минут я остановился у порога дома Дигмара, постучал в створку двери, скрепленной бронзовыми полосами. Поначалу мне ответила тишина, после еще нескольких ударов моего кулака раздались шаркающие шаги. Дверь открыл мужчина лет сорока с всклокоченной бородой и серьгой в ухе — Дигмар. Меня он будто не признал сразу, окинул взглядом черных, полных всяческих подозрений глаз, затем сказал:

— Ах, это ты Райс. Чего без Лавера?

— Увы, Лавера больше нет. Положили нас эльфы. Я чудом выкарабкался, — сообщил я. — Дело к тебе есть. Можем переговорить?

Он без слов открыл шире дверь, впуская меня, и провел в комнату, где обычно принимал нас с Лавером. По пути несколько раз произнес:

— Жаль, как жаль. Хороший он парень был. Как вы из города бежали, предчувствие у меня было дурное, что с Лавером больше не увижусь. Седай там, — он указал на табурет слева от зарешеченного окна. — Я сейчас эля принесу. Будешь?

Я кивнул. Медяк вскоре вернулся с двумя бутылками ржаного эля. Попивая горьковатый напиток прямо с горлышка, я кратко пересказал ему нашу с Лавером историю — ту часть, которую помнил сам, начиная от причин заставивших нас бежать из Вестейма и кончая тем черным днем, когда эльфийские стрелы оборвали жизнь моего друга. Хотя, если быть честным, они оборвали и жизнь прежнего Райсмара Ирринда.

— Печальная история, — признал скупщик. — Ты с чем вообще пришел? Что-то есть на продажу?

— Нет, Дигмар, на продажу ничего. Прежними делами не занимаюсь и с меднорукими не вожусь, — я булькнул элем, отмечая хороший вкус напитка. — Но это не значит, что мы теперь друг другу бесполезны. Кое-что на продажу у меня может появиться.

— Чем же промышляешь? — удивился хозяин дома.

— Пока без работы, но собираюсь я промышлять услугами… ну, скажем так, услугами мага, преимущественно боевого, — я знал, что мои слова его сейчас очень удивят. И может не стоило их говорить, но, с другой стороны, как маг по найму, я не мог оставаться все время в тени. Мне требовалось создавать имя и репутацию, иначе откуда возьмутся клиенты.

— Маг, значит… — он расхохотался, стукнув бутылкой о стол. — Райс, понимаешь ли, чтобы оказывать услуги мага, надо быть магом.

— Верно, Дигмар. Поэтому я магом и являюсь, — для убедительности, не вставая с табурета, я поверялся в сторону от стола и продемонстрировал ему «Щит Нархана». С шипением щит развернулся из правой руки.

К сожалению, мой арсенал пока был скуден и явить что-то более эффектное я не мог. Не ломать же Медяку мебель кинетикой. Шалить здесь «Пламенем Пасвилла» тем более было рискованно.

— А что это? — Медяк озабоченно смотрел на туманную область, развернувшуюся возле моей руки и мерцавшую слабо-голубым свечением.

— Это магический щит, — пояснил я. — Если какая-то сволочь попытается проткнуть меня клинком, то клинок увязнет в этом. Боевую магию показывать здесь не рискну, чтобы не сломать тебе что-нибудь или не сжечь.

— Райс, друг, но как⁈ — его глаза выражали полнейшее изумление. — Ты же никогда не был магом. Если бы был, то на кой шет тебе сдалось связываться с людишками Барона?

— Вот так… В общем, так вышло. Так бывает: неожиданно открылись способности. Не знаю как, но открылись. Считай, что боги меня научили. Или демоны. Но это не важно. Важно, что я это умею. И, кстати, мои умения уже испытали на себе Хурдж и Григор, — я знал, что Медяк знаком с ними и пересказал ему, как проучил этих мерзавцев недалеко от полетной башни, перед тем как войти в Столичные ворота.

По реакции скупщика я понял, что этот случай еще не успел докатиться до него, и еще я понял, что Медяк теперь куда более расположен ко мне. Этого я и добивался: теперь я для него не просто какой-то там Райс, иногда заходивший, чтобы продать какую-то ерунду за несколько гинар, а человек куда более серьезный, который может оказаться полезен. Свое расположение этот прохвост проявил тут же:

— Еще эль будешь? Могу что-то покрепче предложить.

— Нет, спасибо. Я по делу, а дела теперь я исполняю только в трезвости, — я сунул руку в карман камзола и достал долговую записку, но прежде, чем показать ее, спросил: — Подскажи, слова Харун Дан или Хартун Тарн тебе ни о чем не говорят? Я не знаю, как они звучат в точности, потому как человек, произносивший их, говорил очень невнятно.

— Харун Дан или Хартун Тарн… — задумчиво протянул Медяк. — Это что-то с эльфами связанное. Слова не ихние, больше похоже на аютанскую речь, но я слышал подобное в адрес эльфов. Что-то вроде ругательства, мол западные сволочи. Точно сказать не могу, такое ты эльфам лучше не говори.

— Ясно, — я положил на столе перед ним долговую записку. — Глянь, здесь нет знакомых имен, таких, чтобы увязать с этими «западными сволочами»?

— Имен то знакомых много, как и кличек. Вот, например, Пузатый. Но ты хоть представляешь, сколько «Пузатых» в Вестейме? Я знаю как минимум четверых. Но увязать эти имена с теми словами не могу — ничего такого в голову не лезет, — поджав плечами, Медяк вернул мне записку.

Ушел я от него почти ни с чем. Хотя, кое-какие намеки получил. Например, что слова эти могут быть аютанские и тогда есть смысл обратиться к какому-нибудь аютанцу. Например, к моему недавнему недругу, после полета на драконе ставшему приятелем Бурухе Хазбулу. Мне вспомнилось, он сказал, что держит несколько лавок южных специй, и самая известная из них «Вкусы Эсмиры» в начале Медного квартала, то есть Медяков, через которые я сейчас шел. Вот только что считать за начало этого квартала? Я предположил, что начало все же или со стороны площади Арно, или ближе к рынку. Сейчас мне туда было не по пути — я шел в сторону Кладбища Альгера. Позже вполне можно было поискать этого задиристого Буруху.

— Эй, уважаемый, — окликнул я мальчишку лет пятнадцати — он стругал доску возле дома, мрачного увитого плюющем.

Малец, обернувшись, заулыбался. Видно слово «уважаемый» не слишком часто роняли в этих местах и слышать ему такое было особо приятно.

— Подскажи, где-то здесь, — я указал на дома, примыкавшие к длинной каменной стене, отделявшей кладбище, — живет эльф из Лойлена. Он может известен тем, что дает этакую опасную работу для наемников и рискованных людей.

— Убить кого-нибудь? — теперь улыбка мальчишки расплылась до ушей.

— И такую тоже, — согласился я, уже понимая, что мальчишка знает о ком я.

Тем не менее он ответил:

— Нет, я не знаю, — и вернулся к своей доске.

— А если я дам тебе два гинара, это освежит твою память? — я зазвенел кошельком, висевшим на поясе, зная, что перезвон монет на многих действует волшебным образом.

— Ну если ты с деньгами, попробую вспомнить, — он сделал вид, что задумался, закатив глаза к облачному небу.

Я тоже поднял взгляд и увидел дракона, летевшего со стороны моря. Вообще это странно: драконы, которые участвуют в воздушных перевозках, не летают в ту сторону, потому как там нет арленсийских городов.

— Пять гинар надо, — после минутной медитации решил малец.

— А ты не слишком загнул? — он меня даже рассердил столь наглой расчетливостью.

— Хорошо, давай три, — он прищурился и даже протянул руку в ожидании монет.

В прежних моих жизнях были случаи, когда мальчишки, получив деньги, тут пускались наутек, поэтому я сделал два шага вправо, чтобы успеть схватить его, если то потребуется. Затем развязал кошелек и вытянул крошечную серебряную монетку в три гинара.

— Говори, — я разжал пальцы, роняя серебряный кругляш в его ладонь.

— Ну дальше это. Пройдешь мимо старой казармы, — он указал на каменное здание с островерхой башней. — И ступай вдоль стены кладбища. Вот как увидишь в стене пролом так за ним будет приметный дом, вокруг него много деревьев и сад там большой. Вот в том доме живет эльф.

— Хорошо, как его имя? А то может ты говоришь о другом эльфе, — схитрил я, ведь имя мне не было известно.

— Мастер Лиэдрис. Здесь нет других эльфов, — сразу отверг юный прохвост.

Вероятность того, что мальчишка обманул, конечно, имелась, но это уже бесконечная игра в кости с судьбой. Я пошел в указанном направлении. За зданием, которое он знавал как «старая казарма» у меня снова возникло скверное ощущение, что за мной опять кто-то следит. И учитывая, что вчера это самое ощущение привело меня к встрече с остроухими стрелками, сейчас мне следовало быть поосторожнее. Я прошел еще шагов пятьдесят, выбрав место, где я с трех сторон был закрыт стенами двух домов и изгородью. Стал там, прикрыв глаза и входя во второе внимание. Пока интуиция молчала. Где-то там дальше я чувствовал присутствие троих, которые вряд ли могли представлять опасность.

Я двинулся дальше, скоро увидел пролом в кладбищенской стене и дом, окруженный деревьями, о котором говорил мальчишка. Надо заметить, странное место для жилища эльфа. Странное не только соседством с кладбищем, но и самом неблагополучным районом, в котором часть домов была заброшена. Быть может этот эльф был любителем игр на арене, ведь от его дома дорога вела прямиком к северному входу и пройти здесь всего с треть лиги.

Я постучал в крепкую дверь. На ней были начертаны охранные знаки Китилар*, а значит мальчишка не обманул — в этом доме точно жил эльф.

(*Китилар — разновидность эльфийских охранных знаков, сочетающих имена трех богов и магическое заклинание, якобы отгоняющее гостей с недобрыми намерениями).

Дверь мне открыли двое, седоватый старик-арленсиец и эльф, острые уши которого, по лойлэнски скрывали длинные волосы. Я приветствовал его по-арленсийски и спросил:

— Как мне видеть мастера Лиэдриса?

— Сожалею, юный человек, мастер уехал, — ответил он, и опережая мой следующий вопрос добавил: — Когда будет — неизвестно. Что вы от него хотели? Если это важно, то при встрече я обязательно передам.

Я внимательно посмотрел на его лицо, поймал хитроватый взгляд и понял, что остроухий врет. Скорее всего он и являлся тем самым Лиэдрисом. Ответил я так:

— Тогда, уважаемый господин Лиэдрис передайте тому, кто уехал, что его хорошей знакомой по имени Ионэль грозит большая опасность. Опасность связана с визитом Ионэль к алхимику Ирдемсу. Очень скоро ее начнет искать очень влиятельный человек. Этот человек легко найдет ее в Вестейме. Если это случится, то я не хочу говорить о последствиях.

— Нам нужны подробности, что это за человек и каковы причины, — сказал эльф, явно разволновавшись.

— Подробности, причины и все прочее я мог бы открыть самой Иона или мастеру Лиэдрису, но поскольку его для меня здесь нет, то довольствуйтесь тем, что я сказал. Иона знает, где меня искать. Хотя я не сижу на месте, пусть постарается найти, — не прощаясь, я повернулся, чтобы уйти.

— Назовите себя, юный господин. Я должен знать, с кем имел разговор, — произнес эльф, шагнув за мной следом.

— Я не знаю вашего имени, значит нет смысла называть свое, — ответил я, направляясь вдоль кладбищенской стены и чувствуя, как за спиной злится мастер Лиэдрис.

Кто ему виноват? Решил сделать из меня дурака, в ответ я сделал дураком его.

В этой ситуации и я отчасти не прав: можно было сыграть тоньше и не давать волю эмоциям. Тогда бы я мог расспросить эльфа о тех странных словах: Харун Дан или Хартун Тарн. Но чуть позже я найду их разгадку сам. Главное, весть об опасности, грозящей Ионе, Лиэдриса очень задела, а значит он найдет способ поскорее донести Ионе об этом и о моем визите. Может быть к тому времени Ионэль успокоится, проявит здравомыслие и все-таки вернется в «Добрый Лирки», чтобы поговорить со мной. Поскольку я не сижу в таверне, надо будет оставить ей записку у парня за стойкой.

Погруженный в эти мысли я как-то забыл об осторожности. Вспомнил о ней, лишь когда дошел до пролома в кладбищенской стене и увидел там девушку в легком эльфийском плаще с капюшоном, накинутом так, что ее лицо виделось не полностью. Оно мне показалось очень красивым, и девица скорее всего была эльфийкой.

Она поманила меня пальцем и шагнула в пролом, направляясь на кладбище. Я почувствовал исходящую оттуда угрозу. Была ли эта эльфийка приманкой? Скорее всего да. Может она как-то связана с Ионэль или мастером Лиэдрисом, а может с теми стрелками, которые напали на меня на берегу Весты. Я активировал в левую руку «Щит Нархана», в правую кинетику и направился к пролому в стене.