Не стой у мага на пути. Том 3

Глава 7 Кровавые сны

Магам часто снятся сны гораздо более бредовые, чем обычным людям. В этом нет ничего странного, потому как нам известен не только физический мир, но и множество его тонких продолжений, населенных иными существами и живущих по иным законам.

Вот и в эту ночь мои сновидения мучили меня. Не могу сказать, что они были слишком сумасшедшими, но были очень яркими и оставляли после себя не всегда приятное послевкусие. В эту ночь я просыпался дважды от того, что казалось будто в дверь моей комнаты кто-то скребется. Откуда-то приходили мысли, что этот «кто-то» Ольвия, при чем в облике волчицы. И пришла она для того, чтобы убить Флайму, которая мирно спала на соседней подушке.

Я засыпал, и снова меня атаковали жутковатые сны. Теперь мне мерещилось, будто Флайма, вовсе не Флайма, а изменившая облик вампирша Флэйрин — не даром их имена так похожи — и пока я сплю, она прокусила мне горло. При этом сделала это так грубо, беспощадно, что кровь хлещет из раны, течет ей в рот и мимо; льется с постели на пол, потом на нижний этаж; и вот уже комната Салгора и Талонэль полна моей крови — они захлебываются в ней, эльфийка тонет и погибает.

От этого безумного сна я окончательно проснулся, оторвал голову от подушки и огляделся. С пробуждением, тревога меня не отпустила, а наоборот она лишь выросла. Я почувствовал, что опасность исходит с нижнего этажа. Вероятнее всего из комнаты моего ученика. Выбравшись из-под покрывала, я поднял штаны, валявшиеся на полу после того, как Флай стянула их с меня. Надел их, накинул сорочку. Звоночек моей интуиции не давал покоя. Я обулся и подошел к окну, откинул штору. Светало. Наверное, был на исходе Час Змеи. Я бросил взгляд на посох, стоявший возле кровати, и почему-то именно в этот момент почувствовал запах дыма. Вот теперь тревога окончательно развеяла сон. Я выскочил из комнаты и бросился вниз.

Девушка по имени Валила, которая обычно сидя спала по ночам за стойкой распорядителя, на месте не было. И здесь, внизу еще ощутимее воняло гарью. При чем из коридора, ведущего к комнате Салгора. Оттуда же доносились голоса. Я бросился туда.

Дверь в комнату моего ученика оказалась распахнута, как и еще две соседние двери. В коридоре, оживленно переговариваясь, стояло несколько постояльцев: Ромир — северянин, с которым я успел познакомиться как-то за ужином, бородатый торговец с Аютана и три немолодых женщины.

— Вампиры! — едва заметив меня, крикнул Ромир. — Я не знал в какой комнате вы, иначе позвал бы!

— Их было не меньше трех! — визгливым голосом сообщила одна из дам с седоватыми волосами.

— Боги! Никогда такого не было! Напасть прямо на приличную таверну! Ворваться в комнату! — причитала другая, вытирая слезы платком. — Валилу убили! Милая Валила, она была так добра к нам! Она была совсем молода!

Стеная, она говорит о девушке, дежурившей за стойкой распорядителя. Но сейчас меня беспокоил только Салгор и Талонэль. Вбежав в комнату, я увидел какого-то бледного паренька в мокрых штанах, стоявшего с пустым ведром. Шкаф сгорел почти полностью. Так же от огня пострадала части стены и угол кровати, на которой лежал Салгор — он был еще жив, несмотря на порванное горло, многочисленные раны и стилет, торчавший из его бока. Рядом с кроватью, неестественно выгнувшись и уставившись багровыми глазами в потолок, лежал обгоревший труп вампира. Под ним поблескивала лужица грязной воды — видимо ей тушили пожар.

Талонэль… Ее я не нашел ни за кроватью, ни за столом. Ее вообще не было в комнате. Бросившись к Салгору, я разорвал простынь. В первую очередь перевязал его горло.

— Они унесли ее! — горестно сказала седоватая женщина. — Видела в окно! Все мы боялись выйти! Это очень страшно!

— Даже когда поняли, что начался пожар, страшно было открыть дверь! — добавила вторая.

— Кто-нибудь знает, где найти лекаря? — затягивая повязку, спросил я.

— Я схожу. Есть тут один возле моста, — вызвался аютанец.

— Сходи, друг! Очень прошу! Деньги есть — заплачу сколько нужно! — кошелек я не взял, и не время было сейчас за ним бегать, но аютанец кивнул и его быстрые шаги зазвучали в коридоре. — Давно это случилось? Не знаете, куда утащили девушку, что была здесь? — я повернулся к плачущей женщине.

За нее ответил северянин:

— Ей уже не поможешь — убили. Увы. Там она… — Ромир махнул рукой куда-то в сторону окна, на противоположную сторону улицы.

Я мрачно кивнул и поспешил заняться Салгором. Из меня очень скверный лекарь. Свое тело я могу вырвать у смерти даже в безнадежной ситуации, но тело другого человека мне мало подвластно. Тем не менее я старался как мог, вытянув руки над своим учеником, спешно сканируя его жизненно важные центры, давая ему часть своей силы. Энергетические потоки Салгора мне категорически не нравились — были в них серьезные искажения. Даже с учетом серьезности его ран, они не должны быть такими. Причину из-за спешки я пока не мог понять. Стилет, торчавший из его правого бока, трогать пока не стал — лучше это оставить лекарю, но постарался остановить кровотечение — сейчас это было самое важное. Над Салгором я провозился минут двадцать, под конец он даже открыл глаза. Увидел меня, встрепенулся и едва слышно произнес:

— Мастер, это Зейрон! Подлый ублюдок! Он унес Тали! Я ничего не мог сделать из было трое! Мастер, спаси Тали! Умоляю, брось меня — ее спаси!

Я не стал говорить, что эльфийку уже не спасти. И, если честно, для меня важнее был Салгор. Да, нельзя так рассуждать, человеческие жизни одинаково ценны, но иногда приходится выбирать. Сделав с учеником все, что мог, я поспешил из таверны, к месту, где должна быть Талонэль — его мне описал северянин и седоватая женщина, до сих пор наблюдавшие за моими магическими усилиями.

Эльфийку я нашел на клумбе среди, сломанных, измятых цветов. Талонэль любила цветы, и смерть застала ее среди них. Только очень жестокая смерть. Опустившись возле эльфийки на колени, я понял, что ее насиловали и беспощадно истязали. Рука Талонэль оказалась сломанной в двух местах; по всему телу под обрывками окровавленной туники виделись глубокие рваные раны от когтей; левая грудь девушки была почти оторвана, будто кто-то неумело пытался вырвать ее сердце.

Когда я вернулся в «Вечернюю Звезду», Валилу кто-то перенес из-за стойки распорядителя. Ее и положили на пол посреди зала, свернув ковер, чтобы не испачкать кровью. Валила тоже была мертва, и стенания какой-то незнакомой мне женщины, воззвания к Волгарту и Алеиде не могли ей помочь.

К сожалению, лекаря, за которым бегал аютанец, не было больше часа. Уже пришел хозяин таверны — господин Антагол, заохал, завозмущался, хлопая себя по выпуклому животу, а лекарь не появлялся. Каждые пять минут я проверял состояние Салгора: парень был без сознания, но держался. И когда я уже хотел подняться к себе, чтобы разбудить Флайму и отправить ее за другим целителем, появился какой-то важный с виду гусь, с большим кожаным саквояжем.

— Постарайтесь! Парень не должен умереть! — сурово и настоятельно сказал я ему и, когда я понял, лицо его морщится от нищенской обстановки в комнате Салгора, добавил: — Деньги у меня есть — делаете свою работу!

— Вообще, раны серьезные. Понимаете, это же зубы и когти вампиров — раны от них особо опасны! — бегло оглядев моего ученика, сообщил он начал выкладывать зелья и всякую лечебную всячину из саквояжа. Остановился, поглядывая на правый бок Салгора: — Еще и кинжал в печени! Он мне особо не нравится.

Пока он занимался Салгором, я сбегал к себе, разбудил Флайму и кратко сообщил ей о случившемся. Взял кошелек, посох и спустился вниз. Еще надо было определиться как поступить с телом Талонэль. Я очень надеялся, что Салгор выкарабкается, и будет сожалеть, что я похоронил эльфийку без него. Но, с другой стороны, Салгор встанет на ноги явно не скоро, поэтому я решил потратиться на бальзамировщика.

— Господин Ирринд, — обратился ко мне лекарь, когда наложил на тело Салгора повязки с какими-то вонючими мазями. — Я сделал все возможное. Лучше могут сделать только боги. Так что, если вам этот парень дорог, молитесь неустанно за его жизнь — она в нем едва держится. Что будет дальше, не могу знать. С вас 350 гинар — я дал ему дорогое лекарство и мази недешевые.

— Может есть какое-то зелье у алхимиков, которое помимо помощи богов будет полезно? — спросил я, развязав кошелек и отсчитав ему 350 золотом.

— Да, есть такие. Например, «Капли Роххе» или «Жизненная Сила Луму». Есть и другие. Рекомендую обратиться к Ирдемсу. Думаю, он лучший в Вестейме и лавка его не так далеко, — взяв деньги, лекарь принялся собирать саквояж. — Еще, если парень выживет, рекомендую вам через день снова потратиться на мои услуги — они будут стоить дешевле. Парню обязательно нужна правильная перевязка.

— Хорошо, тогда попрошу вас прийти послезавтра, желательно пораньше с утра, — согласился я, и сказал в какой комнате меня искать, потому как собирался перенести Салгора к себе.

Лекарь ушел с куда более довольным видом, чем приходил в таверну. А меня ждало маленькое разочарование: в предстоящей беготне, которой сегодня предстояло быть особо много, Флайма не смогла мне помочь — Антагол поставил ее работать за стойку взамен убитой Валилы. Одно утешало: в эту роковую ночь, обслуживала постояльцев не Флай, иначе моя печаль могла бы стать еще мрачнее.

Первым делом я попросил двух парней, работавших при таверне, завернуть тело Талонэль в простыню и убрать в прохладное место на заднем дворе. Сам побежал к Ирдемсу. Увидев меня, алхимик явно занервничал и даже хотел уйти из-за прилавка под надуманным предлогом. Причина его волнений вскрылась чуть позже: сначала я сам догадался о ней, и потом мою догадку подтвердил Ирдемс, когда я его прижал.

— Скажите, уважаемый, граф Арэнт посещал вас перед отбытием из города? — спросил я, пронзительно глядя на него и говоря это с такой твердостью, словно мне было известно все дол мелочей.

— Да, заходил господин… э-э… — имени моего он не помнил, потому как с моего визита с Ионой здесь я больше не появлялся, и алхимик мог вполне забыть о том, как меня представляла эльфийка. Но он точно хорошо запомнил мое лицо и то, с кем из его важных клиентов оно связано.

— Райсмар Ирринд, — подсказал я ему, не сводя с него глаз. — И конечно он расспрашивал о том, кто продал вам сердце оборотня в тот вечером пятнадцатого дня месяца Диких Скакунов? — спросил я негромко, так чтобы нас не слышал его помощник, разбиравший склянки в длинном ящике.

— Да, господин Ирринд, — кивнул хозяин лавки и, потупив взгляд, пояснил: — Я всячески стараюсь держать в тайне имена своих клиентов, их запросы, и уж тем более имена поставщиков. Но в этот раз утаить было просто невозможно. Насколько я припоминаю по тому вечеру, вы знакомы не только с Ионэль, но с ее сиятельством графиней Арэнт, а раз так, то должны понимать, насколько серьезный человек ее муж. Я не мог сказать ему неправду. Тем более, ворвавшись ко мне он был чем-то очень разозлен. Даже взбешен.

— Что именно вы сказали ему? — с этой минуты подтвердились мои худшие опасения. Если последнее время мысли об Тетиве Ночи редко одолевали меня, то теперь, когда я понял, что Малгар точно вышел на ее след, захватили меня с новой силой.

— Пришлось признаться, что то сердце продала мне Ионэль с Яркусом, — поморщившись, словно глотая непотребное снадобье, признал он и поспешил добавить: — Про вас, господин Ирринд не сказал я ни слова! Клянусь перед Тованом*! — он сложил крестом руки на груди.

(*Тован — нубейский бог — бог загробного мира, наказания и болезней. Считается, что он имеет власть над алхимиками).

— Лучше бы ты указал ему на меня, и забыл про эльфийку! — сердито сказал я. Успокаивала лишь мысль, что Ионэль с Яркусом в скором времени после появления Малгара в Вестейме, уехали из города. А следом эта поначалу спокойная мысль превратилась в другую, от которой я громко выругался: «Странная работа с ненормально высокой оплатой!.. Уж не ловушка ли это от Малгара⁈». Ведь все невероятно совпадало! Яркус приходит ко мне и рассказывает о заказе подозрительно высокооплачиваемом, от торгатовского барона, который как бы не должен здесь искать исполнителей! Яркус спешит — заказ срочный! И в этот же день Малгар срочно уезжает из Вестейма, хотя до Двоелуния еще четыре дня!

— Что с вами, господин Ирринд? — забеспокоился алхимик, заметив, как я изменился в лице.

— Ничего… Если не считать, что последнее время меня атакуют крайне неприятные и трагические события, — ответил я, прислонив к стене посох, который до сир пол держал в руке.

— Могу вам предложить великолепное зелье удачи. Сделано из редких ингредиентов. Заговорено у алтаря Алеиды, — он попытался подсластить свою речь улыбкой.

— Я принимаю все то, что дает мне эта жизнь и боги. Нет нужны ничего менять, — ответил я и это на самом деле было моей твердой позицией. — Но все же зелье я у вас куплю, — кратко я рассказал ему, что случилось с моим учеником, назвал снадобья, упомянутые лекарем.

— Как хорошо, что с этим вопросом вы пришли ко мне! Все у меня есть! Графиня Арэнт и ее маг Дерхлекс закупаются исключительно у меня. И вас, господин Райсмар Ирринд, я огромным удовольствием добавлю в число своих самых уважаемых клиентов, — алхимик просиял, заулыбался во все зубы. — «Жизненная Сила Луму» — эликсир, без сомнений, неплохой, и он у меня есть. Вам, уважаемый Райсмар, отдам всего за 500 гинар, хотя он у меня идет по 650. Только в вашем случае я рекомендую «Калисорт» — это снадобье подороже, но в нем помимо улучшенной формулы исцеления добавлены особые травы, что растут лишь в труднодоступных областях нубейской пустыни и вытяжка из печени вампира, редкие минералы из Ледяного Блома. Почему особо рекомендую в вашем случае, — важно продолжил он, — именно потому, чтобы ваш ученик не подхватил вампиризм. Сам понимаете, если его так потрепали, то это не обычный укус, чтобы тихо попить кровушки. Здесь шансы стать кровососом очень велики.

— Хорошо, — согласился я, неприятно изумленный столь высокими ценами. — Сколько вы желаете за этот «Калисорт»?

— Вам отдам за тысячу! Это с очень приличной скидкой! — произнес он, так словно вытряхивал из меня не треть моего кошелька, отдавал свою склянку за несколько медяков.

Я без слов развязал кошелек Ольвии и принялся отсчитывать монеты. Потом спохватился: вышивка герба дома Арэнт могла попасться ему на глаза. Увы, мои пути с графиней разошлись, но компрометировать ее я не имел права, пусть даже таким весьма относительным фактом, как ее герб на кошельке.

— Вы, господин Ирринд, как я понимаю, маг-охотник. Кажется, о вас даже недавно ходили кое-какие слухи по городу. Наравне с Ионэль вы бы могли зарабатывать очень приличные деньги, поставляя мне необходимые ингредиенты. Сейчас в цене некоторые органы… — он снова понизил голос до доверительного шепота, поглядывая на своего помощника, — сам понимаете, существ не совсем человеческих.

— Вполне понимаю, — со звоном я высыпал перед ним двадцать золотых монет по 50 гинар. — Только за такую работу я не возьмусь. Если какие-то иные ингредиенты, не связанные с телами «не совсем человеческих существ»… — последние слова хоть и были повторением его же слов, мне даже дались как-то с трудом. Прежде чем высказать свою мысль, я вздохнул, подумав об Флэйрин и Ольвии, которую я без сомнений любил. Они тоже существа не совсем человеческие⁈ От этой мысли мне стало дико и в тот миг, я понял, что больше никогда не посмею охотиться на оборотней или вампиров ради органов. — В общем, если вам нужно добыть какие-то минералы, травы и вы точно знаете, где это искать, то за такую работу я вполне могу взяться. Но то, что делает Иона и Яркус, извините — это не мое.

— Даже после того, как эти твари едва не убили вашего ученика? — удивленно переспросил Ирдемс.

— Даже после этого, — уверенно ответил я. — Я обязательно найду их и уничтожу в ближайшее время. Но это будет не ради органов и денег, а как их неотвратимое наказание за содеянное.

— Вы меня удивляете, господин Ирринд. Ваши принципы вызывают большое уважение, хотя мне не во всем понятны. Минутку подождите — я за «Калисортом», — он отлучился в подсобку.

Пока я ждал — а его не было больше «минутки» — мрачные мысли снова вернулись к Ионэль и Яркусу. Теперь я был почти уверен, что их этим фальшивым заказом на оборотней-подростков вытянул из города Малгар. Не будет никаких оборотней-подростков, но будет ловушка, в которой Малгар жестоко расправится с эльфийкой и ее названным братом. От понимания этого на сердце стало еще тяжелее: Салгор едва жив, и не факт, что выкарабкается; Талонэль зверски убита, теперь еще Иона с Яркусом…

— Извините, закипело там, пришлось перезагружать реторты, — Ирдемс вышел с небольшой коробочкой, обшитой бархатом. — Прошу, ваше снадобье — «Калисорт», свежий, исключительного качества, — он приоткрыл крышку, показывая пузатую склянку, полную желто-зеленой жидкости, которая слегка светилась. — Сразу все не давайте. По-хорошему, ему должно хватить даже половины или трети этого. Влейте ему в рот сначала одну шестую часть. Состояние должно улучшиться уже через час-два. К вечеру дайте еще одну шестую. И столько же утром. Имейте в виду, снадобье очень сильное. Если дать больше, может не выдержать сердце.

— Спасибо, господин Ирдемс, — я взял коробку и убрал ее в дорожный мешок, переложив аккуратно плащом. — Еще к вам вопрос: подскажите, где найти хорошего бальзамировщика? Такого, чтобы и труп мог привести в порядок и обеспечить его сохранность хотя бы дней на пять-семь.

— Очень даже подскажу, — отозвался алхимик.

Выйдя от Ирдемса, я поспешил в «Вечернюю Звезду» — следовало скорее дать снадобье Салгору. А потом бежать по указанному алхимиком адресу к бальзамировщику, который проживал где-то близ Луврийских ворот. Еще в моих планах было навестить сегодня же подземелье, что начиналось под домом графини Арэнт и длилось до крепости Алкур. Но сначала я очень надеялся, что Салгор придет в чувства хотя бы до заката и сможет поведать мне, что произошло в его комнате минувшей ночью. Мне это было важно понять, чтобы знать кого там искать кроме Зейрона.