Не тот дракон, или Отбор, полный неожиданностей

Глава 10

Часть 1

Двое мужчин, один тот самый, который прогнал меня ночью от сарая, и второй, помоложе, подхватили плащ, как носилки, и почти бегом припустили к сараю. Третий крестьянин забрал у меня поводки козлят и предложил руку для поддержки.

― Госпожа, как же хорошо, что вы третьего козлёнка нашли! Я переживал за малыша, — доверительно сообщил он и насупился. — Говорил господину Пинрису, что дурное это испытание. И козлята, и девушки пострадать могут, а он упёрся как тот дикий козёл, и всё тут!

Несмотря на злость, усталость и натянутые нервы, я усмехнулась, осознав, что он в первую очередь волнуется о козлятах, а потом уже о девушках. Хотя, безусловно, драконицы рисковали меньше, чем беззащитные зверята. Ну, не считая одной ненормальной, которая ради своей любви чуть не погибла!

При этой мысли меня снова заколотило от злости. Пинрис, значит, настоял на таком испытании… А князь где был? Он, вообще, знает, что делается во дворце?

Помощник заметил мою перекошенную физиономию и понял всё по своему.

― Не волнуйтесь, госпожа, уже всё кончилось. Сейчас и подругу вашу полечат, и вам помогут. И козляток осмотрим, накормим, обогреем.

― Да, козлятки, это главное, вы правы, — сдержанно ответила я. С другой стороны, мелким тоже досталась радостная ночка. Пусть уж хоть им быстро помогут.

― Добрая вы, госпожа. Понимаете, что слабые и беззащитные всегда важнее, — мужик проникся уважением.

Хорошо, что он не мог прочесть мои мысли, где всплывали яркие картины того, как я кровожадно, со смаком бью морду Пинрису, вышибаю ему зубы, а потом бросаю одного, голого в этих горах. Вот только эта тварь же дракон! Тут надо что-то посерьёзнее, чем мордобой и голый зад…

Возле сарая нас уже встречали. Все шесть дракониц, Пинрис и лекарь. Подготовились, видимо, понимали, что это испытание без травм и увечий не обойдётся!

Я тихо встала в сторонке. Сейчас пусть помогут Руфи, а потом устрою им концерт со спецэффектами и подтанцовкой! Это нельзя так оставлять.

― Что с ней? — распорядитель подскочил к импровизированным носилкам и в ужасе смотрел на Руфи, а я разглядывала дракониц, только уже с ненавистью.

Хоть одну заподозрю, и собственными руками удавлю! Но увы, девицы дружно охали, заламывали руки и шептались, а злоумышленница себя не выдала. Пинриса я в отравлении не подозревала. Чему учит история людей в моём мире? Яды, это оружие женщин.

Лекарь осматривал Руфи, и я подошла к нему.

― Княжна сказала, что это рвотная трава.

― Были рези в животе, рвота? — уточнил мужчина, и я, кивнув, рассказала, как нашла подругу, и как мы добирались до сарая.

Сдвинув брови, целитель метнулся к своему саквояжу, достал пару каких-то склянок, намешал снадобье и сноровисто влил его в рот пострадавшей, зажав ей нос рукой. По сараю поплыл омерзительный запах и девицы принялись закрывать носы.

― Господин Пинрис, — медовая Марсия подошла к распорядителю, — мы все привели козлят и устали, испытание пройдено. Нам обязательно тут находиться? Княжна вся грязная, её, того гляди, начнёт тошнить, ещё эта жуткая вонь… Это отбор невест или что? Мы не обязаны смотреть на эти ужасы. Очевидно, что девушка теперь выбыла из гонки за женихом, как и человечка, пришедшая позже всех, да и то, с помощью слуг! А нам надо отдыхать и привести себя в порядок.

Ах ты, гадина холёная! На языке уже вертелась пара ласковых, но сказать я ничего не успела. Явился князь.

Один взгляд на землю, где лежала Руфи, и Эйдан побледнел, черты лица заострились, глаза вспыхнули… Казалось, ещё секунда и он разнесёт тут всё, обернувшись драконом!

Армар шагнул к распорядителю, навис и буравил его взглядом, раздувая ноздри:

― Что здесь творится? Что с княжной?

И вот тут уже ничего не успел сказать Пинрис!

― Что тут творится? — я подлетела к Светлости, ткнула его пальцем в грудь и заорала, как ненормальная. — Что, не знаете о происходящем у вас под носом? Я скажу вам, что творится. Этот, — указала пальцем на распорядителя, — разбудил всех среди ночи, выдал какие-то идиотские бумажки, якобы карты, и отправил в темноту. В одиночестве, без всякого оружия! Искать козлят! Про то, что пережили несчастные животные, я сейчас промолчу, хотя за это тоже хочется шкуру с вас всех спустить! Но! Он отлично видел, что Руфина не в порядке, однако же, не остановил её, не отправил никого с девушкой. Как же! Правила для всех едины!

Я уже не могла остановиться, накипело так, что чуть глаза из орбит не выскакивали от бешенства. А Эйдан, обалдевший от такой агрессии, молчал и растерянно взирал на наглую человечку. Пинрис попытался вставить слово и нарвался на грубость.

― Помолчите! — рявкнула я на него. — Когда мы в прошлый раз жаловались, что перед моей дверью налили масло, вы, господин распорядитель, заявили, что это всё ерунда. Происшествие с куклой тоже, видимо, было ерундой, да? Человечку не жалко. Ни к чему разбираться. Вот теперь пострадала не человечка, а княжна, так на секундочку! — я повернулась к Эйдану. — Кто-то подбросил ей конфеты, якобы от вашего, князь, имени! И вот результат! Отравление. И лишь по чистейшей случайности я оказалась рядом. А иначе, к тому моменту, когда ваш остолоп Пинрис соизволил бы начать поиски, княжна Руфина была бы мертва. Так что это вот вы мне ответьте, какого грёбаного чёрта у вас тут творится?

Я орала так, что голос, который уже почти сорвала, зовя на помощь, пропал совсем. Последнее предложение еле просипела в лицо правителю Армари. Потом подошла на шаг и прошептала так, чтобы окружающие не услышали:

― Хотите выкинуть меня с отбора? Плевать. Вам прекрасно известно, что на вашу руку, сердце и прочие причиндалы я не претендую. Но если выбросите с отбора Руфину, которая пошла выполнять бесчеловечное испытание, будучи совершенно больной… Ради вас пошла! Вы будете редкостным уродом. Уж простите.

Я отошла от князя и присела на какую-то скамью. В сарае повисла звенящая тишина, а мне было уже всё равно, кто и как на меня смотрит, что думает, и что будет дальше. Достало! Всё и окончательно!

― Ваша Светлость… — Пинрис подошёл к повелителю, но тот жестом заставил его умолкнуть.

Эйдан глянул на меня, но вовсе не зло, а виновато. И в его глазах отчётливо читался страх. Мужчина перевёл взгляд на лежащую без сознания Руфи, и стиснул кулаки. Кадык на мощной шее резко дёрнулся…

― Пинрис, — глухо проговорил князь, — отправьте девушек в комнаты, я лично прослежу, чтобы княжну Руфину доставили в замок, устроили и обеспечили уходом и лечением. И сообщу её брату о случившемся…

На этих словах Ру открыла глаза и простонала:

― Не надо… Эйдан… — она сказал его имя еле слышно, но князь бросился к девушке и схватил грязнул, ободранную руку, не обращая внимания на отвратительные пятна на коже и одежде княжны.

― Руфина, я не могу такое скрывать! Ваш брат лучший целитель Арума и…

― Нет! — несчастная открыла глаза и твёрдо произнесла это слово. — Не тревожьте его, я в порядке… скоро буду.

Эйдан жадно вглядывался в лицо рыжули, а я следила за ним, и видела всё, что творилось в его душе. Ярость отступила, и мне стало жаль князя. Он доверился старому слуге, тот устроил проблемы, и девушка, которая Эйдану совершенно очевидно нравится, чуть не умерла… Кого будет винить в таком случае нормальный мужик? Правильно, себя. И Светлость грыз себя нещадно.

― Я в порядке, — снова чуть слышно повторила княжна.

― Ты не в порядке, Ру! — я подошла к подруге и присела рядом. — Если твой брат может помочь, то…

― Нет, — снова перебила она, уже тяжело дыша, силы её таяли. — И не ругайся… Эйдан не виноват…

Князь вскочил, шумно втянув воздух, и процедил тихо-тихо:

― Виноват. Ещё как! Часть 2

― Пинрис! — правитель рявкнул так, что даже я подпрыгнула, хотя мне после такого сольного выступления уже поздно было чего-то бояться. — Почему девушки ещё тут? Я не ясно выразился?

― Ваша Светлость, мы должны довести дело до конца. Завершим испытание, и потом, если пожелаете, можете меня заменить, — распорядитель стоял прямо, гордо вскинув голову. — Вы дали понять, что отбор я могу проводить по своему усмотрению. Видят боги, я делал всё на совесть, однако признаю, сегодня вышла серьёзная накладка. Но, раз уж испытание, так или иначе, состоялось, давайте завершим его, как положено.

― Ну так завершите уже! — прошипел князь, с трудом сдерживая раздражение.

Пинрис с достоинством поклонился ему, и повернулся к драконицам, даже не взглянув на меня.

― Благородные девы, понимаю, что вы устали, ночь выдалась очень трудной и нервной, однако настоящая княгиня должна быть смелой, сильной духом и решительной. Многие уже жаловались мне на сложность испытания, но, во-первых, задания были вам по силам. Козлят никто особо не прятал, вам были выданы карты с ориентирами. Во-вторых, к каждой из вас был приставлен охранник, обязанный, в случае необходимости, помочь и защитить. Он знал, где спрятан козлёнок… Увы, произошла путаница. Двое охранников договорились о подменах и толком не объяснили своим сменщикам задачу. Поэтому вышло так, что княжна Руфина и иномирная гостья остались без сопровождения, как только отошли от этого пастушьего домика. Мне стыдно признать столь чудовищную ошибку, и я прошу прощения.

При этом Пинрис поклонился всем девицам, потом Руфи, которая лежала с закрытыми глазами, а по мне даже взглядом не мазнул. Нормально? Впрочем, задеть меня уже ничто не могло, а вот вывести из себя запросто!

― А можно вернуться к той части, которая была «во-первых»? — я сунула руки в карманы, сама подошла к Пинрису и с вызовом посмотрела прямо в лицо. — Говорите, задание по силам? Врёте, в надежде, что смолчу? Мой козлёнок был спрятан там, где неплохо было бы иметь крылья, чтобы его достать! Что это, если не покушение на мою жизнь? — голос звучал холодно и требовательно, хотя объяснений я не ждала. — Вы с самого начала меня возненавидели, только в упор не понимаю, за что. Я не просилась в ваш «чудный» мирок и на этот отбор, а вы прямо таки мечтали избавиться от человечки! Может, надеялись, что в этот раз, наконец, получится? Что я убьюсь на той проклятой скале? За мою смерть вам ничего бы не было, а чуть что, так можно всё на охранника свалить, что вы и сделали.

― Прекрати! У меня в мыслях такого не было! И какая ещё скала? — взорвался распорядитель, но я вскинула руку, требуя не перебивать.

― Это далеко не всё! Вы видели, что княжна не здорова, но не запретили проходить испытание! Когда вы узнали про охранников? Почему сразу не отправили людей на поиски меня и Руфины?

― Я не намерен оправдываться перед тобой, человечка! — Пинрис побледнел, но ринулся в атаку. — Ты довольно наговорила, и за одно это можно было бы упечь тебя в темницу. К счастью, ты опоздала с возвращением, и больше не участвуешь в отборе. Чушь про крылья расскажешь во дворце, если доберёшься. Чтобы найти козлёнка, привязанного в поле, крылья ей понадобились, а! — он презрительно усмехнулся, пригладил волосы и с издёвкой поклонился: — Не смею вас больше задерживать, иномирная гостья. Топайте к Её величеству, пусть она с вами разбирается.

Достав карту, я невозмутимо сунула её в лицо распорядителю.

― Крест стоит на горе? Или я слепая?

Пинрис вырвал у меня из рук карту и хотел отшвырнуть, но, скользнув взглядом, заткнулся. Вся спесь слетела.

― Что такое? — Эйдан, как и все, заметил ступор седого вельможи.

― Похоже, вам действительно лучше сменить распорядителя, Ваша Светлость… — пробормотал Пинрис и повернулся к Руфи, которая выглядела уже не такой бледной, кажется, вонючее лекарство действовало. — Княжна, вы сохранили карту?

Ру кивнула и попыталась достать её из кармана юбки-брюк для верховой езды.

― Не напрягайся! — я подбежала к подруге и сама вынула смятый клочок бумаги.

Глядя на него, Пинрис посерел ещё больше.

― Иномирянка… Ты забрала козлёнка со скалы? — глаза мужчины были полны ужаса, смешанного с восхищением и недоверием.

― А что вы так удивляетесь? Где спрятали, там и забрала. Всё согласно вашей карте.

Эйдан, устав от загадок, забрал у него оба рисунка, глянул и тихо выругался сквозь зубы.

― Похоже, в этом испытании всё пошло не так, да? — если бы взгляд мог убивать, по сараю уже валялись бы ошмётки Вернона Пинриса. — Вы перепутали карты. Ту, что предназначалась крылатой, отдали иномирянке, и наоборот.

― Многих участниц пришлось будить подолгу, я переживал, что не все успеют справиться до утра. Княжна и посланница королевы оставались последними, я спешил, — пробормотал седой и виновато воззрился на меня, причём совершенно искренне. — Не знаю, как ты справилась, человечка, но прошу прощения. Не думай, что я желаю тебе зла и подстроил это намеренно. Не должна была ты там оказаться…

Нет, ну вот как можно быть настолько невезучей, а? Я смогла лишь грустно усмехнуться в ответ. Перепутал он… Нормально. Никого не перепутал, а нам с Руфи и карты поменял, и охранниками не обеспечил. Зато хоть стало ясно, кто за мной тащился от самой ограды княжеского сада. Классно быть победительницей по жизни…

― Но, — мысли быстро перескочили на другое, — если я нашла козлёнка Руфины, она нашла моего, то чей же третий? Хотя, хорошо, что его кто-то не забрал. Собственно, если бы я не услышала его колокольчик, то и княжну не нашла бы.

При этих словах лицо князя дёрнулось, как от резкой боли.

― Козлёнок… Да… — распорядитель никак не мог взять себя в руки, и мне даже как-то жалко его стало. Чего уж тут злорадствовать, когда человек раскаялся и повинился… — Так вот… Как я сказал, почти за всеми участницами следили охранники. И мне доподлинно известно, что одна из девушек не искала козлёнка. Она дошла до этого домика и спряталась в кустах, растущих чуть в стороне. А утром, повалявшись по земле, чтобы испачкать одежду, пришла в слезах и заявила, что обошла всё, но так и не нашла малыша. Ещё пожаловалась, что подвернула ногу, и ей очень больно. Так, госпожа Сарита?

Пинрис, наконец, собрался и снова стал прежним суровым сморчком, чему я порадовалась. А то как-то даже неловко было видеть его таким растерянным… Он же предводитель нашего сплочённого серпентария, так сказать. Хотя… Я же вылетела с отбора! Теперь кобры отдельно, иномирянки отдельно, как мухи и котлеты.

Тем временем распорядитель подошёл к волоокой красотке, сидящей на лавке с перевязанной лодыжкой. Вид у брюнетки был, и правда, изрядно измызганный, кажется, даже я выглядела опрятнее.

― А это она виновата! — вскочила эта хромоногая сороконожка и ткнула в мою сторону пальцем. — Она моего козлёнка забрала, поэтому я его и не нашла. А охранник ваш врёт! Он, наверное, как и те два, куда-то ушёл, а потом напридумывал небылиц. Посмотрите на меня! Я всю ночь по лугам и горам лазала, а вы… Вы…

Чернявая картинно разрыдалась и уселась обратно, потирая, якобы, пострадавшую ногу.

― Готовы подтвердить свои слова над Водой правды, госпожа? — Пинрис был непрошибаем и даже прекрасен в этот момент. Вот тут я уже злорадствовала вовсю!

Сарита на пару секунд зависла, глаза метались по сараю, а в черепушке, судя по всему, так же метались мысли и тараканы. Не знаю, кто победил в гонке, но девица вскочила, гордо расправила плечи и пошла, совершенно не хромая, к выходу, заявив:

― Не собираюсь я ничего подтверждать! Если не верите моему слову, то и делать мне тут нечего.

― Великолепно, потому что вы всё равно выбываете с отбора! — не сдержавшись, прикрикнул распорядитель ей вслед. — Будьте добры покинуть замок сразу после завтрака.

― Все остальные участницы, — вмешался князь, — могут быть свободны. Я благодарю вас за то, что с честью выдержали такое жуткое испытание. Приношу свои извинения, что пустил отбор на самотёк, и обещаю, что больше никаких ужасов не будет.

Пинрис жестом велел девушкам следовать за ним, а я пошла к правителю Армари.

― Ваша Светлость, — даже поклон не стала изображать, к чёрту этикет, мне расшаркиваться уже бессмысленно, — я могу попросить разрешения остаться в замке, пока княжна Руфина не поправится? Потом уйду. Надеюсь, хоть картой снабдите, чтобы до столицы добраться…

― Куда вы собрались, Инга? — устало вздохнул Эйдан, следя мрачным взглядом за тем, как лекарь и его подручные устраивают на небольшой повозке бедную Руфи.

― К королеве. Куда же ещё? Она меня сюда приволокла…

― Вы остаётесь на отборе. Если смысл был в том, чтобы найти козлёнка, вы трижды справились. А уж за то, что спасли княжну, я… Всегда буду вашим должником. Спасибо.

― Но я же на вас наорала…

― И правильно сделали. Иногда надо, чтобы кто-то вправил мозги. Зря я не относился к отбору серьёзно и переложил всё на Пинриса.

― Ну, он тоже старается, но с такой толпой дракониц… Даже не знаю, кто бы мог справиться лучше.

Князь внимательно на меня посмотрел и усмехнулся.

― В вашем мире все такие отходчивые? А как же месть? Обида?

― Себе дороже выходит, обычно, — хмыкнула я, и мы пошли к выходу. Через пару шагов таки не сдержалась, и спросила: — А Руфина? Она останется? Ведь по правилам…

― Разумеется, останется. Она ничего не нарушила, а если бы и нарушила… Всё равно…

Князь смотрел под ноги, а я краем глаза изучала его точёный профиль. На красивом лице читалась целая гамма чувств и эмоций. Страх, переживания, желание кого-нибудь убить, самобичевание, стыд… В общем, захотелось обнять мужика и плакать. Не зря отборы не проводились давно. Это натуральное варварство во всех смыслах!

Девицы уже отошли на некоторое расстояние, Сариту, гордо идущую в стороне, дружно игнорировали, как прокажённую. Повозка с Руфи уехала, так что мы с Эйданом замыкали процессию. И тут на поле приземлился гигантский тёмно-бирюзовый дракон с серо-стальным гребнем и брюхом. Миг, и к нам уже шёл кузен князя. Напористо так шёл, словно тоже хотел кого-то прикончить…

Я представила, как выгляжу, и захотелось орать от обиды, а лучше вдруг стать невидимкой! Увы, Горриан кивнул брату, а вот на меня посмотрел очень внимательно, рассмотрел одежду, поскрежетал зубами и разозлился ещё больше.

― Надо поговорить, Эйдан, — гигант резко отвернулся от меня и мрачно уставился на Светлость. — И не выпускай никого из замка пока что.

Часть 3

По настоянию Горриана мы все собрались в холле первого этажа. Там не было ни стульев, ни скамеек, поэтому драконицы топтались в центре, а я привалилась спиной к колонне, сползла на корточки и апатично разглядывала зал.

Замок Армаров был построен из серого камня, по стилю напоминал готику, только более приземистую и округлую, а внутреннее убранство отличалось изящной строгостью. Полы из бирюзового камня, рисунком похожего на мрамор; оштукатуренные стены; серые, голубые и бирюзовые тона; лепнина; колонны; стрельчатые и арочные окна с витражами, изображавшими драконов, горы и цветы. Кое-где висели картины в серебристых рамах, портреты и пейзажи, на невысоких постаментах стояли вазы с живыми цветами. Ещё были скульптуры из белого камня — чаши с цветами и плодами, горные козы на скалах, драконы… Однако всё это выглядело очень органично и не раздражало взгляд чрезмерной роскошью. Не знаю, кто тут отвечал за интерьер, но вкус у этого человека был прекрасный. Хотя мне больше нравились небольшие и уютные дома, а не вот эти залы с колоннами и высоченными потолками, среди которых я чувствовала себя мелкой букашкой.

-----

Холл замка Армари

― Уважаемые участницы, прошу прощения за эту задержку, — князь, до этого в сторонке говоривший о чём-то с братом и распорядителем, обратился к нам и отвлёк меня от размышлений. — Понимаю, что все устали, однако есть дело, не терпящее отлагательств. Как вы знаете, вчера в замке произошло ещё одно преступление. На нашу иномирную гостью, посланницу королевы Софии, было совершено чудовищное покушение.

Опаньки! До этого момента драконицы перешёптывались с любопытством, а я была в полной прострации, а тут сразу взбодрилась. Что там про меня вещают и какими неприятностями оно грозит?

Вперёд вышел кузен Эйдана и окинул суровым взглядом девиц, словно тощих новобранцев рассматривал и прикидывал, как бы над ними поиздеваться, чтобы хлюпики обратно домой сбежали. А я заметила, как приосанилась Катарина и принялась томно вздыхать, хлопая жидкими ресницами…

Это у нас что ещё за новости?.. В груди неприятно кольнуло, от усталости наверное, или невралгия пошла после чудесной ночки. А в голове сама собой заиграл припев песни про дельфина и русалку[1], только фигурировали там индюшка и слоник. При этом убить мне захотелось обоих…

Нет, надо больше отдыхать, а то вон как настроение прыгает! Не дело это, так и до психоза недалеко.

― Девушки, — Горриан не стал утруждать себя подбором эпитетов, и рубанул сходу и в лоб, — я даю единственный шанс виновнице, признаться самой. Правда мне уже известна, и молчание только усугубит положение. Считаю до трёх, — в холле повисла гробовая тишина, а командир крыла, заложив руки за спину, расхаживал перед девицами и считал, пристально вглядываясь в лица: — Раз! — пауза. — Два! — дошёл до конца ряда и развернулся на каблуках. — Три!

Он резко повернулся к Сарите, которая одиноко стояла в углу, а теперь юркнула за колонну.

― Госпожа Сарита Тала́ни, я дал вам шанс, — громыхнул повелительный голос, — теперь выходите в центр зала. Предупреждаю, бежать некуда, у ворот стоят мои люди. Покушение на жизнь…

― Да не покушалась я на эту грязь! — взвизгнула черноглазая и выскочила из своего укрытия. Глаза горят, морда красная, того гляди, кинется на меня и прибьёт. — Я хотела подержать её там пару дней, чтобы испытание пропустила, и всё! Подумаешь, в темноте бы посидела и поголодала немного!

Я обалдела от такой простоты. Подержать пару дней? Как животное в клетке?.. Руки сами сжались в зудящие кулаки, а ноги понесли вперёд, стоило лишь вспомнить пережитый ужас. Убью твари́ну!

Но Горриан опередил меня и молча подошёл к чернявой. Лицо мужчины превратилось в каменную маску, и только расширенные ноздри выдавали ярость. Он схватил девицу за запястье и потащил, не обращая ни малейшего внимания на сопротивление, визги и угрозы, пожаловаться на него королеве.

― Горриан, что ты задумал? — князь не пошёл за братом, а просто окликнул, и по его лицу было ясно, что он заранее согласен с любым решением и спрашивает чисто из любопытства.

― Покажу госпоже Талани, на что она хотела обречь другую девушку. Пусть сама посидит пару деньков в тайнике.

Дикий вопль едва не оглушил всех. Сарита принялась отбиваться так яростно, словно сражалась за жизнь.

― Нет! — орала она и лупила мужчину по чём придётся, царапала его руки. — Нет! Я темноты боюсь! Я не пойду! Со мной нельзя так! Я дочь уважаемого человека! Я драконица, а не жалкая человечка!

Вопли отлетали от стен, неслись по замку, впивались в наши мозги, а командир крыла тащил девицу, словно не слышал. Они скрылись за поворотом лестницы, и мы все, не сговариваясь, пошли следом, но когда всей толпой поднялись на второй этаж, стало тихо.

― Наверное, он её отпустил и бедняжка тихонько плачет, — прошептала побледневшая Розамунда, повернувшись к Марсии. — Или лишилась чувств от страха, да?

― Или он её уже прикончил, — ледяным тоном ответила красотка. — Столько шума из-за ничтожества, годного только в прислугу…

И сказано это было так, чтобы я слышала. Катарина, шедшая рядом с Марсией, согласно кивнула и зыркнула на меня с ненавистью. Интересно, когда они успели так спеться?

Мы вошли в ту самую комнату, где находилась потайная дверь. Горриан стоял, привалившись к стене плечом, и мрачно смотрел в окно. Вдруг, тишину огласил душераздирающий вой, словно какая-то потусторонняя жуть бесновалась. У меня волосы встали дыбом. Если я орала и завывала так же, то могу себе представить ужас той бедной служанки. Мы понимали, кто воет и где, и всё равно пробирало до костей и зубы сводило. А девушка такое услыхала, находясь тут в полном одиночестве! Да я бы в дурку угодила сразу!

― Гор… — князь подошёл к брату. — Не слишком это?

― Нет, — невозмутимо ответил мой ангел мщения. — Я дал ей шанс. Она не призналась, не раскаялась. Иномирянка жива, а на отборе всякое бывает. И что делать? Как ты её накажешь? Посадишь под домашний арест? В столицу отправишь, чтобы там пожурили? Пусть посидит пару часиков, поорёт, может ума наберётся. Или хотя бы поймёт, что любое действие вызывает ответную реакцию.

Я смотрела на Горриана и не могла понять, что чувствую. С одной стороны, он был прав, и часть меня требовала именно такого наказания для этой гадины, а с другой… Неужели ему совсем не жалко девчонку? Даже мне было по-своему жалко, я-то знала, каково в той темноте.

И всё же, было неимоверно приятно, что он нашёл виновницу, вывел на чистую воду и наказал, хотя мог бы и не заморачиваться из-за человечки. Я изучала равнодушное, холодное и такое красивое лицо, и не могла увязать эту чётко рассчитанную жестокость и заботу, которой он окружил меня после того кошмарного случая. Как это всё уживалось в одном человеке? И как ему жилось с такой противоречивой натурой?

Мой взгляд не остался незамеченным, и кузен князя, отлепившись от стены, направился ко мне, причём тёмная часть его натуры явно лидировала… Ну, теперь-то что ещё? Я опасливо отступила назад и наткнулась на край стола, а сильные пальцы уже сомкнулись на моём запястье.

― Пойдёмте-ка, поговорим, иномирянка Инга, — процедил он сквозь зубы, и я заметила две вещи: во-первых, у него все кисти рук были в крови и ранах, а во-вторых, он запомнил-таки моё имя! Но поскольку вид чужой крови я переношу плохо, то обдумать второй пункт не удалось. Перед глазами всё поплыло, и меня подхватили, прижали к твёрдой, но ужасно уютной груди, и куда-то понесли.-----

[1] Песня И. Николаева «Дельфин и русалка»