Не валяй дурака, Америка…

Глава двадцатая «Здрасьте! Я ваша тётя»

США. Штат Пенсильвания.

Дорога, дорога, дорога…

Трофейное оружие я решил предать земле. Лолита не хотела расставаться с револьвером. Но я пообещал, что как только мы доберёмся до места и она поправится, то обязательно сходим в оружейный магазин и купим ей точно такой же Кольт «Питон». Лишь после этого она согласилась расстаться с так понравившимся ей оружием. Я обтёр ружьё и пистолет от каких либо отпечатков и прикопал их подальше от места нашей стоянки. Лопату воткнул поглубже в землю среди густых кустов, и тоже обтёр от отпечатков.

Мотор нашего «Вагонера» довольно заурчал, с аппетитом пожирая топливо, и мы поехали от этого места прочь. И так слишком надолго здесь задержались. Полдня уже прошло мимо, а нам ещё ехать и ехать.

Лолита занялась рукоделием. Она соорудила мне смешную шапку, чтобы она закрывала ссадину на моём затылке. А я и забыл про неё со всеми остальными проблемами. Надо было и мне тоже вколоть заряд антибиотика в задницу на всякий случай, но сейчас мне некогда. Я веду машину. А подруга изучает найденный мною клад. Она уже сделала кое-какие выводы и поспешила поделиться со мной.

— Все купюры выпущены до шестьдесят восьмого года. Правда нашлась одна пачка, где все номера двадцаток шли по порядку. И на ней маркировка федерального казначейства США. А во всех остальных пачках купюры бывшие в обращении и все помечены Society National Bank в Кливленде.

— Я, кажется что-то читал такое. Один парень работал в банке. Именно в Кливленде. Однажды он собрал в бумажный пакет двести с чем-то тысяч долларов… Всё, что было в его кассе. А потом просто взял и ушёл. Больше на работу он так и не вернулся. И между прочим, его до сих пор не нашли… Хотя, кажется, я его нашёл… Я тебе не рассказывал? Там где я закопал твоих жмуриков, уже был кто-то закопан.

— Странное дело… Он что, спрятал деньги и сам себя закопал?

— Откуда я знаю. Но могилка была не свежая. Если бы я не начал копать в том месте, то никогда бы её не нашёл. Там всё заросло зеленью.

— Значит, был кто-то ещё. Или там закопан не тот парень.

— Ты думаешь, что деньги в дупле дуба и могилка под деревом не имеют друг к другу никакого отношения?

— Откуда я знаю. Это ты у нас сыщик. Пошёл попи́сать и нашёл клад.

— Я не попи́сать пошёл, а посмотреть: «Не разрыл ли медведь могилу?»

— И что? Так и было. Я прогнал медведя, а когда стал по новой закапывать могилу, заметил в траве обрывки долларов.

— А на дерево зачем полез?

— За желудями… Чего пристала? Ты не могла мне другую шапку сделать.

— Тебе не понравилась твоя новая шапка?

— Я в ней похож на идиота.

— А без неё ты похож на человека, которому врезали по башке. Надо было у того парня взять шляпу.

— Ага… И ходить с эмблемой Национального заповедника на голове.

— Я думаю, что такую шляпу ты мог бы купить где-нибудь по дороге. Без всяких эмблем.

— Нам всё равно придётся останавливаться. Заправиться надо. Да и переночевать в человеческих условиях не помешает. Можно найти мотель по дороге. В них обычно не спрашивают документов, если платят наличными.

— Я хочу принять душ… — мечтательно промурлыкала девушка. — Я такая грязная.

— Я же тебя обтирал там…

— Это не то.

— Тебе пока не стоит принимать душ. Рана не зашита. Попадёт вода, снова всё воспалится. Ты себя как чувствуешь?

— Когда дорога ровная — нормально. А так… Иногда дёргает…

— Если всё пойдёт нормально, то завтра к вечеру уже будем в Колумбии, в гостях у твоей тёти Марии.

— Хорошо бы… А то мине уже кажется, что мы не доедем туда никогда.

— Никогда не говори никогда!

— Странное выражение. Глупое, какое-то — фыркнула Лолита.

— Сама ты глупая! Это слова Лао-Цзы.

— Я не глупая. А кто этот Цы?

— Лао-Цзы — китайский философ. Он жил очень давно. Ещё за пятьсот с лишним лет до Иисуса Христа. И между прочим его слова до сих пор цитируют образованные люди. А это фраза целиком звучит, если мне память не изменяет: «Никогда не говори „никогда“, потому что дни бегут так быстро и ничто не остается неизменным».

— Па-адумаешь… Какой-то китаец что-то когда-то сказал… Это же давно было…

— Между прочим, его книгу «Искусство войны» до сих пор читают военные. А многие цитируют. И очень часто цитаты звучат вполне современно.

— Ты что ли тоже читал?

— Если честно признаться, то целиком не читал. Зато запомнил некоторые его цитаты.

— Ну и что такого умного наговорил твой китаец?

— Ну, во-первых, он не мой. Ладно. Послушай, и постарайся понять…

— Да, уж постараюсь…

— Война — это путь обмана и лжи Если ты что-то умеешь, не показывай это противнику, или наоборот, покажи, что не можешь этого сделать. Если ты планируешь использовать какое-то оружие, покажи врагу, что не умеешь пользоваться им. Если ты близко — показывай, что далеко, а если ты далеко, то постарайся убедить врага, что ты близко. Замани врага выгодой, устрой засаду и бери его. А если враг силён, уклоняйся от него, вызови в нём сомнение, утоми его и нападай на него, когда он не готов к этому.

— От всех этих тупых умностей-заумностей хочется заснуть и не просыпаться.

— Вот и поспи! Тебе это полезно. Сон лечит.

— Ну и ладно. Ты — зануда!

После этих слов она затихла. Пусть поспит. А нам скоро уже заправляться пора будет уже почти триста километров от леса отъехали. Никак не могу привыкнуть к их милям. У меня всё время в голове работает невидимый калькулятор, который переводит расстояния на указателях в мои привычные километры… Меня бесят все эти галлоны, мили, дюймы. На Руси тоже такое было раньше. Мерили вёдрами, боками, вершками да аршинами. Помню только, что в пуде шестнадцать килограмм. Да верста — это примерно, как у них миля. То ли дело литры, метры, килограммы. Молодцы французы… Вовремя подсуетились со своей метрической системой.

А вот и заправка с маленьким магазинчиком. И народу никого. Лишь одна машина стоит. Какой-то потрёпанный жизнью пикап, весь залепленный грязью с номерами вместе. И где они грязь нашли? Дождя не было давно, погода тёплая. Но, как говорится: «Свинья везде грязь найдёт».

Подъехав к свободной колонке и открыв лючок бензобака, я пошёл платить…

США. Штат Огайо.

О том, что на заправке что-то не так, я понял сразу, когда вошёл в магазинчик. Трудно не понять, когда тебе в лица целятся из о*уенно большого револьвера. Интересно, его при выстреле отдачей не сносит назад на пару метров. Я такое в кино видел. Но Голливуд на то и Голливуд, чтобы врать людям.

А я себя в очередной раз ругал всеми последними словами на разных языках. Ну, почему я не беру с собой оружие. Ведь его у нас до хрена и больше. Я мог запросто пристроить пару пистолетов за поясом сзади. Никто бы и не заметил. И я сейчас бы смог помножить на ноль эту парочку местных гопников. Как два пальца об асфальт. Нет же. Я — пижон. Оставил всё оружие в машине и припёрся сюда с кучей баксов в кармане.

— Стоять! — визгливо скомандовал мне патлатый парень с маслянистыми глазами.

Под наркотой он что ли? Наверное… Кто же ещё пойдёт на гоп-стоп с такой карманной гаубицей. А вот у второго я пистолета не заметил. Зато у него в руке был нож. Да что там Н О Ж. Что-то среднее между большим поварским ножом и мачете. Неужели это и есть тот самый знаменитый нож Боуи? И этим свинорезом он целился в продавца. Парнишка за кассой находился в полуобморочном состоянии. Молодой такой парнишка, конопатый и рыжий. Такое ощущение, что владелец заправки оставил его на кассе вместо себя, а сам отошёл куда-то ненадолго.

— Я стою! Не стреляйте! — я делаю вид невинной овечки.

Это лучшее, что можно придумать в данной ситуации. Как там говаривал недавно упомянутый мною Лао-ЦЗы. Да пошёл он на *уй, этот сраный китаёза. Я опять вляпался по самые уши. И что теперь? Ждать пока этот наркоман проделает мне скворешник в груди из своей аркебузы?

Чёрт! У меня в баке хватило бы топлива ещё миль на пятьдесят не меньше… Мили, *уили… Галлоны, е*лоны… Зае*али *лядь, пиндосы грёбанные со своим культом ножа и револьвера.

— Парень! Ты слишком близко ко мне подошёл! — сообщаю я владельцу огромного револьвера.

— А? Чё?

— Да ни чё…

Банальный приём по отбиранию оружия из руки слишком близко подошедшего идиота. Такому приёму учат ещё новобранцев, тех кто вообще ничего не умеет.

Доля секунды, и увесистый револьвер уже у меня в руке, а его бывший владелец корчится на полу, баюкая вывернутую руку и подвывая от боли. Минус один.

Второй бандюган ещё не успел ничего понять, а я уже целюсь в него из трофейного револьвера. Вот он, кажется, пришёл в себя и отведя свой тесак от шеи испуганного до усрачки продавца, наставил его на меня.

— Я тебя зарежу сейчас, мать твою, сука.

Думать я не стал. Просто, не целясь, наставил не него трофейный револьвер и крепко держа за рукоять двумя руками в ожидании сильной отдачи, нажал на спусковой крючок…

Сухо шёлкнуло и… Ничего.

Что за херня?

Я снова попытался выстрелить… С тем же успехом…

Эти идиоты что? Пришли грабить заправку с незаряженным револьвером? Вот ушлёпки грёбанные. Правильно ведь говорят: «Наглость — второе счастье». С таким счастьем и на свободе? Пора заканчивать этот спектакль.

Ведь «красавец» с ножом и искажённым лицом уже близко.

«Когда в окоп к рядовому Иванову влетела граната, одна мысль тут же пронеслась у него в мозгу: „Это пи*дец!“ — подумал Иванов. Солдатская смекалка и на этот раз его не подвела…»

Это был анекдот, который я почему-то вспомнил.

— А-а-аа! — заорал злодей, ускоряясь в мою сторону.

В эту раззявленную пасть я и швырнул со всей дури тяжеленный револьвер и не промахнулся. На такой дистанции я не промахиваюсь.

Следующим ударом я влепил ему с ноги пенальти прямо туда, где он носил своё достоинство. Хотя какое достоинство может быть у такого огрызка? А теперь его и вовсе не будет…

Выронив свою железяку и вытаращив глаза, бандос упал на колени и зажал всё своё двумя ладонями сразу. В связи с чем, получил второй удар прямо в морду. Ногу задирать высоко не пришлось. Так что всё прошло удачно.

Я обернулся к первому злодею. И вовремя… Он уже намылился свалить и был почти у дверей. В пол шага я догнал его и врезал кулаком ему по затылку, да так, что он впечатался лицом в пол.

Ну а то, что произошло после этого, мне реально напомнило сцену из какого-то дешёвого фильма про американскую глубинку.

Дверь широко и с шумом распахнулась, а на пороге появился натуральный такой шериф. В шляпе с большими полями, звездой на груди и револьвером в руках. Причём целился этот герой вестерна именно в меня.

«Ну, вот. Не делай добра…» — подумалось мне, но мои мысли прервал крик рыжего паренька:

— Папа! Не стреляй! Он спас меня!

Картина маслом. Те же и там же.

Шериф с пистолетом в руках, застывший в довольно-таки глупой позе, широко расставив ноги. Я сижу сверху на злодее, с занесённым для очередного удара кулаком. А между мной и служителем закона стоит рыжеволосый паренёк, закрывая меня своим телом.

«Папа?» Прикольно… Вот теперь и не знаю, это я удачно зашёл, или наоборот, нарвался на очередные неприятности?

— Что здесь происходит? — грозный голос обеспокоенного отца загремел на весь маленький магазинчик.

«А то ты сам не видишь?» — подумалось мне. Но я промолчал. Пусть сынок всё папаше расскажет. Так будет даже лучше…

— Они напали на меня. Вон тот с ножом, а у этого был револьвер. А этот парень… — он указал на меня. — Отнял револьвер и обезоружил того, что с ножом. Он герой, папа…

«Ага… Герой… Башка с дырой… Надо было в другом месте заправляться…»

— Сэр! У Вас есть наручники? Эти двое всё ещё опасны. У них глаза, как у наркоманов.

Похоже, что именно мои слова вывели шерифа из оцепенения. Он вынул откуда-то из-за ремня блестящие браслеты и сковал руки моего бандита. Впрочем, нарик ещё даже в себя не пришёл.

— Ты его не убил?

— Надеюсь, что нет, сэр.

— Чем ты его ударил?

— Кулаком, сэр. А другого бил ногой. Сперва по орешкам, а потом в голову.

— Хватит мне этих твоих «сэров». Мы не в армии. Говори нормально.

— Простите. Я очень переволновался. Всего лишь хотел заправить машину, а тут эти… Мне показалось, что они решили зарезать вашего парня и ограбить кассу. Ну, я и не смог просто так устоять на месте.

— Как же ты умудрился с ними справиться? Они я гляжу, постарше тебя будут.

— Не знаю… С испугу, наверное.

Повернувшись к рыжему парню, он приказал:

— Буч! Принеси верёвку. У меня нет вторых наручников.

«Вот, оказывается, как зовут его сына… Буч. Странное имя».

— Это не обязательно, сэр.

Я выдернул ремень из штанов одного из злодеев и быстро связал за спиной руки второму.

— Ловко это у тебя получается.

— Меня отец научил.

«Честное слово. Не соврал ни разу. Правда это было давно, в другой жизни и совсем в другой стране. Но зачем об этом знать местному шерифу?»

— Правильным вещам тебя отец учил. Он что? Полицейский?

— Нет… Он в армии служит. Мастер-сержант. Зелёный берет.

— Вьетнам?

— Да. Недавно вернулся оттуда.

— И что теперь делает?

Я слегка замялся… Надо было сделать вид, что смущаюсь…

— Пьёт. Очень много пьёт…

— Ясно. Ты будешь подавать в суд на этих?

— Зачем? Они же не на меня напали.

— Да… Это верно…

— Мне дальше ехать надо. А уже скоро вечер. Я хотел бы остановиться в ближайшем мотеле. Я думаю, что Вы сами всё правильно напишете, что надо и этих злодеев накажут по закону.

Шериф что-то неразборчиво пробурчал. Чисто для себя я перевёл его фразу примерно так: «У нас тут свои законы».

А вслух он сказал:

— Спасибо тебе, парень! Ты спас моего сына…

— Не за что, сэр. Это был мой долг, как гражданина.

А потом, обращаясь уже к рыжему продавцу я продолжил:

— Буч! А теперь я смогу заправиться?

— Конечно.

Я протянул ему деньги.

— Не обижай меня, парень! — снова включился в разговор строгий шериф. — Какие деньги? Денег не надо! Буч! Залей ему полный бак!

— Спасибо, сэр!

— Удачи тебе, парень!

— И Вам тоже!

Рыжий залил мне топлива под самую горловину, аж мимо пролил. Мы пожали друг другу руки и я отъехал наконец-то от злополучной заправки.

Ну как я мог опять вляпаться в какое-то дерьмо? Я что, действительно магнит для идиотов и разных неприятностей?

Я специально поехал в противоположном направлении. Шериф — он и в Африке шериф. Мало ли что… Вдруг решит, что я тоже не слишком хороший парень и решит меня проверить. А проверять меня не надо.

В нескольких милях отсюда мы проезжали мимо развилки. Там был указатель на Западную Вирджинию. Я уже посмотрел по карте. Крюк, конечно… Зато слегка запутаем следы.

Через пару часов мы уже были в другом штате, где на какой-то второстепенной дороге нашли мотель. Я припарковался возле офиса и пошёл платить. Всё прошло без проблем. Я отдал деньги, а взамен получил ключ с номером. Перепарковав автомобиль к нашим дверям, я разбудил всё проспавшую Лолиту.

— Где мы?

— Пойдём! Я уже нам мотель оплатил.

— Я так долго спала?

— Да. Часа три, а может и четыре. Я не считал.

— А мы где?

— Где-то в Западной Вирджинии.

— Да. Но мы же ехали в Огайо? Или в Индиану?

— Так получилось… Теперь мы поедем через Кентукки…

— Что-то случилось?

— Да, так… Пойдём. Я тебе всё расскажу.

— Я есть хочу.

— Сейчас чего-нибудь придумаем.

— Грибной суп был та-акой вкусный.

— Вот нашла чего вспомнить.

— Ты потом приготовишь для меня что-нибудь вкусное?

— Не сегодня…

— Ну, скажи, что приготовишь!

— Лолита! Ты сейчас ведёшь себя, как маленькая капризная девочка.

— А ты знаешь… Я очень хочу, чтобы этотак и было. Потому что я уже и не помню была ли я когда-нибудь маленькой капризной девочкой.

— Ну, маленькой девочкой ты наверняка была. А вот была ли ты капризной или нет, я не знаю. И мне кажется, что я тебя слишком балую.

— Ладно. Уговорил. Когда у меня заживут раны, ты сможешь меня отшлёпать.

— Извращенка! — фыркнул я.

— Поможешь мне помыться, чтобы рану не намочить?

— Конечно, помогу. Только дай слово, что не будешь приставать.

— Это почему ещё?

— Потому что ты раненая. И тебя нельзя тормошить.

— Это так теперь называется? Тормошить…

— Ох. Дождёшься ты от меня… Вот правда, возьму ремень и выпорю.

— Да ты всё больше обещаешь…

— Пойдём уже… Я спать хочу. А нам завтра снова ехать.

Как же. Дадут тут поспать усталому путнику… Когда она разглядела у меня на руках сбитые костяшки, то стала допытываться, где это я так приложился. Пришлось ей рассказывать, как мы заправлялись, пока она спала.

— Тебя одного нельзя вообще подпускать к людям. Ты опасен для окружающих.

А потом вдруг безо всякого перехода добавила.

— И больше без пистолета из машины не выходи! Ясно?