Не валяй дурака, Америка…

Глава третья Вред и польза от просмотра боевиков и телепередач

США. Нью-Йорк. Бродвей…

Да. Ошибка исключена. Это был он. Мой фигурант, которого я планировал искать в университете на кафедре борьбы с коммунизмом или как там у него это называется. Но вот он и сам… Идёт, сволочь, и улыбается. Не узнать его я не мог. Сколько раз видел его на фотографиях и по телевизору.

Даже, кажется, однажды целую передачу про него смотрел. Не помню точно, но информации про него у меня почему-то много сохранилось на жёстком диске моего мозга. Ярый русофоб и враг Советского Союза. У меня даже было ощущение, что он даже оргазм получил, когда СССР распался в моей прошлой жизни.

Блин. А у меня с собой ни ножа, ни пистолета. Сейчас бы проводил его немного, да и грохнул бы в тихом месте. Но вряд ли он будет бродить по переулкам… Странно даже, что он пешком идёт. Я думал, что такие важные персоны только на авто передвигаются… Не помню только, он уже стал важной персоной или только собирается? Хотя. Вроде бы профессор Колумбийского университета и доктор каких-то там наук — лицо уже достаточно важное? Может, это не он, а просто очень похожий на него человек.

Нет. Не может быть. Как говорится: Если животное похоже на кошку, ходит, как кошка и мяукает, как кошка, то, скорее всего, это и есть кошка. Да и память у меня вполне себе профессиональная…

А тем временем объект зашёл в двери ресторана. Что могу сказать? Это не МакДональдс и не какая-нибудь другая бургерная, коих тут немало оказалось. Судя по названию, что-то французское…

Делаю вид, что жду кого-то, стоя у входа в ресторан. Через большие витринные окна мне видно внутреннее пространство ресторанного зала. Объект моего наблюдения сразу же направился к одному из столиков, где навстречу ему поднялся солидно одетый человек в очках. Несмотря на то, что память человеческая небезгранична, но мне показалось, что и этого человека я где-то видел.

Холёный, полноватый… Костюм. галстук, очки… Но судя по початой бутылке виски на столе перед ним, он уже «принял на грудь», несмотря на самое начало дня. Да… Рановато нажинает наливаться горючим гражданин. Гражданин… Знакомое лицо. Или просто типаж такой «узнаваемый»? Но он всё равно чем-то выделяется среди других посетителей. Вон пан Збигнев, тоже в костюме и галстуке, на нём костюм сидит довольно-таки небрежно. Не неопрятно, нет… Так сидит белый халат на враче или форма на пожарном. А на этом хлыще костюм сидит, как на манекене в магазине. Блин. Ну как ещё объяснить это? Такое ощущение, что это актёр, которому выдали дорогое одеяние из костюмерной и сказали: «Только не порви и не испачкай!»

Я узнал его. Узнал, потому что видел. Видел в прошлом своём будущем… По телевизору, в документальном фильме про советских перебежчиков. Шевченко Аркадий Николаевич. Но там он был уже постарше… Сотрудник МИД СССР, советский дипломат… Учился, гад, в престижном Институте международных отношений вместе с сыном Громыко. Приложил кучу усилий, чтобы поближе сойтись не только с Анатолием Андреевичем, но и с его высокопоставленным папашей. Как говорится, строил карьеру с малых лет. Женился на дочке богатых родителей. Не стеснялся за счёт тёщи дарить дорогие подарки жене Андрея Андреевича.

Помню, что фильм про него был довольно подробный. А меня он заинтересовал тогда, поскольку я не понимал, как человек, обласканный всеми благами от Советской власти, которые только можно было иметь в СССР в те года, предал свою страну и сбежал на Запад. Ему и бежать-то не пришлось. Он и так уже жил и работал на этом сраном Западе. И не каким-то там вторым помощником третьего секретаря в посольстве заштатной африканской или даже латиноамериканской банановой республики. Этот тварюга занимал должность Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Соединённых сука Штатах Америки, а с семьдесят третьего по семьдесят восьмой год был заместителем Генерального секретаря ООН по политическим вопросам и делам Совета Безопасности ООН. Вот, бля, уровень. Куда с него бежать-то? А этот сбежал. Хотя ему и бежать-то не пришлось. Просто вышел из одного дома в Нью-Йорке и зайдя в другой попросил политического убежища. Вот так вот просто… Бросил страну. Бросил жену и детей. Жена его потом покончила с собой. А у сына карьера в трубу полетела после предательства отца.

Проживёт сам предатель не слишком долго. Сдохнет в нищете от цирроза печени, брошенный всеми, спиваясь на съёмной квартире. Похоже, что до самой смерти его преследовали призраки тех, кого он продал и предал.

Да… Но всё это будет чуть позже. Побег он осуществит в семьдесят восьмом. А сейчас он, похоже, ещё только торгует Родиной оптом и в розницу. Недаром они сидят тут с ещё одним гадом за одним столиком и о чём-то разговаривают. Гранату бы мне сюда… А у меня с собой, как назло, ни ножа, ни пистолета.

Судя по всему, они в ресторане засели надолго. Я практически бегом возвращаюсь в отель. Майк что-то пытался спросить у меня, но я отмахнулся. Поднимаюсь наверх, врываюсь в номер, где застаю Лолиту в абсолютном неглиже. Но мне сейчас не до её прелестей. Начинаю собираться. Беру сумку, с револьвером.

— Лола! Где нож?

— Что случилось? — спокойно спрашивает моя «боевая» подруга.

При этом она довольно-таки скоро начинает одеваться. Без суеты, но быстро. Не в платье, а по-походному. Джинсы, рубашка…

— Так получилось, что я совершенно случайно обнаружил того, кого планировал на ноль помножить. Он сейчас в ресторане. А вместе с ним ещё один гад. Хочу устранить обоих разом.

— Я с тобой! — решительно заявляет Лолита.

— Уверена?

— На все сто.

— Хорошо.

— Как действовать будем?

— Пока не знаю. На месте сориентируемся.

— Я уже не удивлена.

— Чему?

— А ты всегда всё делаешь, не заостряя внимания на мелочах.

— Не одобряешь?

— Не могу понять, почему у тебя всё получается?

— Наверное, я — счастливчик. Поймал бога за бороду…

— Не богохульствуй!

— Ладно… Расскажу тебе всю правду… — с заговорщицким видом поворачиваюсь к ней. — Однажды богиня удачи Фортуна отвернулась от меня. Ну, то есть… Повернулась ко мне спиной…

— И с тех пор тебе везёт?

— Нет. Я просто нагнул эту вздорную богиню и поимел… Несколько раз…

— А… Я поняла. Теперь она тебе всё время помогает в ожидании повторения процесса?

— Ага… — Я улыбнулся, и постарался сделать очень глупое лицо.

— Дурак! — сказала мне Лолита. — Не шути так больше! Спугнёшь удачу…

— Не бойся! У нас с удачей договор.

Легко сказать — сориентируемся на месте. Перед проведением любой операции желательно было бы провести рекогносцировку на местности. Разведать пути подхода и отхода. Рассчитать время, подготовиться технически…

Но я же — гусар!

Меня спросили, как я буду действовать? А я отмахнулся… Ерунда! Прорвёмся!

Сказать-то я это сказал. Но как я буду действовать, до конца ещё так и не продумал. А думать-то надо. Хотя бы иногда.

Молодого портье по имени Майк не было внизу на ресепшене. Зато была открыта дверь в его подсобку. Или там у него комната отдыха? Я заглянул.

Оказалось, что там и то и другое сразу. А ещё я заметил небольшой коридорчик из которого в комнатку проникал свет. Дневной свет.

Сделав несколько шагов, я обнаружил там выход во двор. Небольшой такой внутренний дворик отеля. Две припаркованные машины… А ещё там стоял мотоцикл с которым возился портье. Хотя нет. Не мотоцикл. Поменьше что-то. Мопед?

— Это твой байк, Майк? — скаламбурил я.

— Теперь мой. — ответил парень.

— Неужели тоже наследство от внезапно съехавших педиков?

Почему-то при этих моих словах Майк немного смутился. С чего бы это? Может от того, что он сам не любит девочек? Не потому ли он был так разговорчив и любезен со мной?

Нет. Не может быть. С виду вполне нормальный и приличный парень… Нынче у них тут нравы ещё не скатились в угоду нетрадиционным извращениям. И принадлежность ко всяким меньшинствам не поощряется ни властями, ни общественным мнением.

И ещё… Парни съехали внезапно, оставив после себе кучу ценных и полезных вещей. Закончили обучение? Так уехали бы раньше. Скоро тут уже новый курс начнётся. Чего они так долго тянули? А может…

А может, они не сами съехали, а кто-то помог им съехать? Стуканул куда надо, в нужное время открыл нужную дверь нужным людям, которые и застали голубков за неприличным занятием. Интересно… Статьи за мужеложство у них в Уголовном кодексе вроде бы нет. Но зато есть общество, которое не прощает тем, кто запятнал себя в таком непотребстве.

Майк! А не ты ли сдал этих педиков кому надо? У тебя ведь наверняка и ключи запасные есть от всех номеров, на случай их утери клиентами.

— Да. Это тоже от них. Уезжая, они сказали, что им больше не надо…

Врёт. Вот теперь ясно видно, что врёт. Тем лучше.

— Продай мне этот байк, Майк!

— Не. Я ещё сам не успел на нём покататься. А сколько дашь за него?

Ах, ты, гнида! Не продам… Сколько дашь? Гнилая душонка. Сто процентов это он подставил жильцов отеля, а теперь разбирает трофеи. Про нас потом тоже всё расскажет копам. К гадалке не ходи…

— А сколько ты хочешь, Майк?

— Двести долларов.

— Ты фантазёр, Майк! За эту рухлядь двести? Сто долларов и по рукам.

— Согласен.

Похоже, что я переплатил… Уж больно быстро он согласился. Да и хрен с ним. Деньги есть, а транспорт пригодится. Именно здесь и сегодня. Сейчас…

— Наверняка ведь и шлем найдётся, Майк? А лучше два. Я слышал, что уже приняли закон, что без шлема нельзя на мопеде рассекать.

— Гони двадцатку и оба шлема твои.

— Майк! Не смеши мои мокасины! Десятки хватит.

— Ладно…

— Там бензин-то хоть есть в баке?

— Почти полный бак.

— А он на ходу?

— Да. Заводится без проблем.

И он тут же завёл мопед. Движок довольно заурчал, пожирая горючку и выпуская выхлопные газы. Белого и чёрного дыма из трубы не наблюдалось. А это хороший признак.

— Вот деньги, парень! — я достал из кармана кучу смятых купюр.

— Мы на мотоцикле поедем? — спросила Лолита, приблизившись к нам.

— Да.

— Скоро вернётесь? — почему-то поинтересовался портье.

Хотелось переспросить по привычке: «А ты с какой целью интересуешься?», но я сдержался.

— Скоро. Съездим, перекусим и обратно.

— ОК.

Шлема были смешные. Я-то думал, что это будут закрытые шлема, скрывающие лицо, но это были всего лишь «котелки с козырьками». Ладно. И так сойдёт.

Надо торопиться. А то клиенты разбегутся. Ищи их потом по всему Нью-Йорку.

Я сажусь за руль мопеда, Лола пристраивается позади меня, держась за меня крепко-крепко… Это в принципе, не обязательно, поскольку скорость движения совсем детская. Я быстро привыкаю к новому для меня транспортному средству и мы катимся в сторону ресторана, где общаются мои враги.

Не у самого входа, а чуть-чуть в стороне, я паркуюсь и ставлю мопед на подножку, двигатель не глушу.

— Наблюдай за входом! И будь готова.

— Если хочешь, я могу и за руль сесть. У меня есть опыт управления такими двухколёсными агрегатами.

— Ты уверена, что справишься?

— Вполне. Можешь не переживать за это.

— Хорошо. Тогда садись за руль и приготовься стартовать как только я вернусь.

— О̕ кей, босс!

— Я пошёл.

Вот так всегда и бывает. Может быть, я не великий стратег, который может рассчитать на сорок ходов вперёд дислокацию и движение нескольких полков на поле боя. Но с тактикой у меня всё в порядке.

Как только я увидел байк во дворе отеля, у меня сразу в мозгу пронеслось несколько картинок из виденных ранее боевиков. Двое на мотоцикле, один рулит другой стреляет. Это классика жанра в фильмах, где используется двухколёсная мототехника. К сожалению у меня нет в наличии пистолета-пулемёта Узи, или чего-то подобного ему, чтобы стрелять очередями с одной руки. Но я думаю, что скрыться на мопеде по переулкам на будет гораздо легче, чем убегать с места будущей перестрелки. А то, что перестрелка случится, я уже заранее знаю. Потому что уже разглядел через витринное окно ресторана, что мои фигуранты всё ещё обсуждают за столом какие-то свои проблемы. Но это уже не мои проблемы, а их.

Не снимая шлема, я захожу в двери ресторана. Сумка с револьвером висит у меня наискосок через плечо. Я извлекаю его и сразу же не раздумывая открываю огонь. Первая пуля в грудь Збигнева Бжезинского сбивает его со стула и он падает на пол, тут же аналогичная кара настигает и Аркадия Шевченко. После этого, я спокойно произвожу контроль в голову предателя, а после добиваю и профессора Колумбийского университета.

На всё про всё у меня уходит буквально пара секунд. Я быстро обвожу взглядом зал ресторана. Всё спокойно. Посетители и персонал попрятались. Залегли на пол и даже прикрыли головы руками. Но, разве это поможет, если я начну их убивать?

Ну, тупые… Как говаривал, или будет ещё говорить Михаил Задорнов.

На меня никто не смотрит. Я спокойно выхожу из ресторана, на ходу убирая револьвер в сумку. У меня там осталось всего-то два патрона. Так что на долгий бой я не рассчитываю. Скорее всего, мне будет лучше избавиться от этой железяки при первом же удобном случае. Но не сейчас. Сейчас мне надо слинять отсюда побыстрее и подальше.

Лолита поглядывает на меня, готовая сорваться с места. И как только я сажусь позади неё, она стартует с места. Я держу её за талию, а она уже сворачивает в ближайший переулок.

— В отель! — кричу я ей прямо в ухо.

Она услышала. Кивает мне в ответ. Переулок, снова переулок. У них тут всё просто. Улицы с переулками явно рисовали по линейке.

Не думаю, что нас хорошо разглядели там, у ресторана. А тут уже и вообще мы на фиг никому не нужны. Полиция приедет ещё только через минут десять, пятнадцать… Пока то, пока сё…

Но нам всё равно пора сваливать куда-нибудь подальше. Вот заберём свои вещи и деньги…

Блин! Деньги… Они лежат в номере. А в отеле очень предприимчивый портье. Причём у этого кадра есть ключи от всех номеров… К счастью, мы уже приехали.

— Лола! Двигай наверх! Собери все наши вещи и деньги. А я буду внизу. Подстрахую…

— О̕ кей!

Подруга оставив шлем уходит, а я иду на ресепшен, поболтать с Майком. Но его там нет… Нет его и в подсобке… И во дворе отеля его не видать… Твою же мать!

Бегу вслед за Лолитой, но уже, кажется, не успеваю…

Дверь нашего номера распахнута, изнутри слышна возня и шум борьбы… Заглядываю внутрь.

Картина маслом.

Наш милый портье уже завалил Лолиту на пол, и сидя на ней верхом, методично окучивает кулаками.

Удар в основание черепа, и агрессор отваливается в сторону. Есть там такая точка в месте сочленения затылка и первого позвонка. Даже слабый удар туда оглушает и может привести к потере сознания. А если врезать как следует… Последствия могут быть более летальные. Ну, в смысле, душа совсем отлетит. Хотя вряд ли есть хоть какая-то душонка у этого подонка. Мелкий жулик, стукач и падальщик…

Даже в истории с гомосексуалистами, пидорасом оказался именно он. Я постарался прощупать пульс у него на шее, но ничего не нашёл… Ну, что же? Пусть ему земля будет стекловатой!

Лолита лежала без сознания. Но у неё явные признаки жизни присутствовали. Грудь вздымалась при дыхании, зрачки под закрытыми глазами шевелились, а ресницы подрагивали… Кровь из носа, свежий синяк под глазом… Теперь уже под другим… Завтра без макияжа она будет похожа на маленького енота.

Начинаю похлопывать её по щекам… Она вздрогнула, открыла глаза, и глядя прямо на меня, стала что-то лопотать по-испански.

— Ну, всё, всё… Успокойся! Всё уже прошло…

— Он… Он.

— Он вон… — я указал на тело, лежащее в стороне. — Ты как? Встать сумеешь? Идти сможешь?

С моей помощью, она поднимается. Её немного пошатывает.

— Голова кружится? Тошнит тебя? — начинаю спрашивать потерпевшую.

Похоже, что сотрясение мозга она всё-таки заработала. Это хорошо. Раз есть сотрясение, значит было что сотрясать.

— В глазах всё плывёт… Да. Кружится… Я присяду пока.

Помогаю ей приземлиться на кровати, а сам тем временем оглядываю комнату. Похоже, что мальчик здесь уже порылся. Всё, более-менее ценное он уже нашёл и сложил возле дверей. Но наши деньги он найти не успел. Я умею искать тайники, умею их и делать.

— Я ничего не успела сделать. — начинает оправдываться Лолита. — Я только успела ключ вставить, как дверь распахнулась, и он меня на пол завалил. А потом…

— А потом он решил, что ты боксёрская груша. Соболезную… Ты завтра будешь похожа на маленького енота.

Она тут же схватилась ладонями за лицо и поморщилась от боли.

— Гад! — прорычала она и попыталась броситься на своего обидчика.

— Успокойся. Я его, кажется, уже убил. Ты давай, приходи в себя! Нам пора уже покинуть эту обитель скорби и разврата.

— Какого разврата?

— А я тебе разве не сказал? Тут до нас пару лет жили мальчики-зайчики.

— Что за ерунду ты говоришь? Какие зайчики?

— Ну, не зайчики, а голубки. В общем… Мальчики любили друг друга… А ещё они любили чистоту и порядок. Поэтому в номере и живности нет, и всё чистенько и опрятненько.

— И что?

— А вон тот дохлый пидор их сдал. То ли полиции, то ли руководству университета. И ребята быстро-быстро покинули и отель, и город…

— А зачем он это сделал?

— Из корыстных побуждений. Мальчики любили комфорт. У них тут даже кофеварка была. А про остальное он мне не успел рассказать. И, кстати, мопед, на котором мы немного покатались, тоже от них ему достался. А он мне его продал за стольник вместе со шлемами.

— Вот пидарас!

— И я про то же… Но теперь нам пора уходить. Сейчас ты возьмёшь все наши вещи, а я спущу вниз этого обмылка.

— Зачем?

— Так надо…

С безопасностью спуска тела дохлого портье я особо не заморачивался. По лестнице он просто кувыркался, а по ровной поверхности я его тащил за шиворот… В его же подсобке, я переодел его. В моей куртке и шлеме на голове, он теперь мало отличался от того человека, который перестрелял людей в ресторане. Револьвер я обтёр от своих отпечатков и тоже вложил ему в руку. Жаль, что нельзя ещё и выстрелить, зажав револьвер его рукой, чтобы и пороховой тест показал на него. Но привлекать внимание выстрелом в отеле, я не хотел. Мы и так тут нашумели… Странно, что никто не высунулся из своих номеров на шум. Либо народ уже разбежался по своим делам с утра пораньше, либо не все номера заселены. Но нам же лучше.

Напоследок я забрал журнал, в котором портье записывал клиентов. Нашлись и наши анкеты на имя супругов Такеров. Хотел было сжечь прямо тут, но решил, что пожар или хотя бы задымление раньше времени привлечёт излишнее внимание. Ключ от нашей комнаты мы повесили на доску, чтобы не выделять его среди других номеров.

Мопед мы оставили на память Майку. Покидали отель мы через двор и поэтому вышли совсем в другом переулке. А бумажные свидетельства нашего недолгого пребывания в отеле я, порвав помельче, отправил потом в мусорный контейнер через квартал от места совершения преступления…

На Бродвей мы не пошли, но выйдя через какое-то время на Риверсайд Драйв, я тут же поймал такси.

— Ньюарк! Аэропорт.

— Но проблем. — темнокожий таксист похоже был рад услышав такой дальний и по-видимому дорогой маршрут, поэтому не торгуясь согласился нас вести.

Лолита, старательно спрятав побитое лицо, надвинув козырёк бейсболки пониже, сидела за спиной водителя. А я разместившись рядом, заскучал. Говорить при водителе. Обсуждая наши проблемы не стоило. Таксисты народ болтливый. Не зная чем бы заняться, я совершенно случайно нащупал в сумке, купленную ещё с утра газету «Нью-Йорк таймс» и стал её читать…

Мельком проглядев первую страницу, я сразу же перешёл к последней, где почти сразу же наткнулся на небольшое объявление: «P. A. S. — новое и очень действующее средство от геморроя…» А дальше, после бестолкового текста был указан номер телефона.

Похоже, что моя записка, написанная на коленке в туалете аэропорта во Франкфурте и переданная с совершенно случайным человеком, дошла до нужного адресата.