Не валяй дурака, Америка…

Глава двадцать третья Месть подают в холодном виде?

США. Штат Миссури. Колумбия.

Мне не хотелось даже думать о плохом… Но других мыслей нет пока что…

Вот мы уже близко…

И вот вся картина перед нами…

Возле дома уже стоит красная пожарная машина. Было видно, что она тоже подъехала пару минут назад… Пожарные ещё только начали разворачивать рукава и пристраивать их к гидранту…

Полицейская машина стояла чуть в стороне. Возможно, что это именно они и вызвали пожарных.

Но было уже поздно…

Дом горел…

Полыхало так, что из окон вырывались громадные языки пламени, облизывая наружные стены и крышу…

Я вырвался, просто вывалился из-за руля в распахнутую дверь и бросился к горящему дому. Кто-то из пожарных попытался преградить мне дорогу, но я просто отшвырнул его в сторону.

Меня всё-таки перехватили… Полицейский, сбил меня с ног, а ещё один пожарный помог ему завалить меня на землю. Я пытался вырваться, но силы были явно не равны. Я что-то орал… Я кричал… Я просто выл от бессилия что-либо сделать для того, чтобы спасти Лолиту.

Мария, оказавшись рядом, сумела донести мысль до полицейского, что в доме осталась девушка… Она даже пояснила где и в какой комнате на кровати должна была лежать спящая девушка…

Один и пожарных услышав это, бросился вперёд… Я видел всё, как в тумане. Полицейский крепко держал меня, прижимая к земле, но я уже и не пытался дёргаться… Меня колотила мелкая дрожь… Выплеснутый адреналин не находил себе выхода. Организм требовал действия…

Немного посуетившись перед входом, пожарный выбил дверь плечом, чтобы сразу отшатнуться от волны пламени, которая накатила изнутри… Но потом он решительно рванулся вперёд и исчез из виду. Я невольно поразился смелости и решительности этого парня. Даже странно было это видеть со стороны. Вот только что они не спеша раскатывали пожарный рукав, но услышав про девушку в горящем доме… Настоящий герой именно так и проявляет себя. Просто хотя бы тем, что не раздумывая бросается навстречу опасности для спасения человеческой жизни.

Через долгие… Бесконечно долгие секунды, которые длились целую вечность, прямо из огня появился пожарный с Лолитой на руках. На ней и на нём горела одежда… Парень отошёл от горящего дома несколько шагов и упал на колени, почти уронив девушку. Его бил кашель. Казалось, что дым у него идёт прямо изо рта.

К нему уже подбегали люди, накрывая его какой-то тканью, сбивая пламя. Откуда-то уже появились медики… Маленький городок. Всё тут рядом и близко…

Полицейский меня уже отпустил, но я никак не мог прийти в себя и встать на ноги. Я боялся… Я боялся того, что увижу обгоревшую и обугленную Лолиту…

По моим щекам текли слёзы. Я не понимал, это были слёзы от горя или от дыма… Рядом со мной оказалась Мария. Её тоже не подпустили к племяннице…

Пожарные тем временем подключились к воде, и через полчаса огня уже не было, как не было больше и дома. Куча чёрных обгорелых деревяшек, которые венчала обвалившая и тоже полусгоревшая крыша… Унылое зрелище пожарища ещё больше подчёркивала грязь вокруг бывшего дома от воды и активной деятельности огнеборцев. Уже и дыма никакого не было видно. а они всё продолжали проливать пожарище, из-за чего грязи становилось всё больше и больше…

Лолиту увезли медики в больницу. Она сильно обгорела и была на грани жизни и смерти. Даже если она сможет выжить, то прежней задорной и весёлой девчонкой ей уже не стать. Как она умудрилась спасть лицо? Да просто закрылась ладошками, который обгорели сильнее всего. Я не видел остальное тело, но думаю, что и там всё плохо. Ведь на ней горела одежда, когда её выносил тот смелый парень из пожарной команды. Я узнал его имя. Дэн Фицпатрик. Он тоже уехал с медиками. И ожоги у него есть и дыму наглотался. Жаль, что мне с ним так и не удалось переговорить. Но я его обязательно найду, чтобы от всего сердца поблагодарить за спасение Лолиты. Вряд ли я смог бы без снаряжения и опыта поведения внутри горящего дома сделать то же, что и он. И сам бы погиб, и девочку бы не спас.

Мария очень переживала. И было видно, что плевать ей на дом и все деньги мира. Она очень больно восприняла то, что вновь обретённая племянница пострадала так сильно.

— Это мы во всём виноваты… — сказала мне она.

— Ты права на все сто. Мы могли бы ничего не делать, получить от банка хоть какие-то деньги, добавить к ним те, что были у нас и купить новый дом в другом месте… И теперь именно мы несём вину за изуродованную огнём девочку.

— Мы виноваты перед ней и перед богом. Нас обуяла гордыня…

— Ты о чём, Мария?

— Ни о чём… — замкнулась она в себе, глядя куда-то в пустоту.

— Как ты думаешь… Кто поджёг дом?

— Я не знаю. — ответила мне женщина, но в её голосе не было былой уверенности.

— Но ты догадываешься, кто мог это сделать?

— Догадываюсь, и при этом боюсь, что это окажется правдой. Тогда в этом мире не останется ничего, во что бы можно было верить.

— А во что ты веришь, Мария?

— Верую в Господа нашего Иисуса Христа.

— А ты веришь, что все те, кто называют себя слугами божьими, все эти пасторы и преподобные отцы, что все служители церкви безгрешны и чисты перед богом? Или у них есть шанс нагрешить, потом покаяться, после этого попросить прощения, и они снова чисты и могут грешить дальше?

— Не надо так говорить?

— А почему собственно? Я атеист. И как тот Фома Неверующий, что требовал от Иисуса доказательств, я не верю, пока в этом сам не смогу убедиться.

— Ты что? Вообще никому не веришь? И даже мне?

— Я тебя знаю один день… Да и тот ещё не закончился.

— Но ты отдал мне деньги, хотя совсем меня не знаешь.

— Я же тебе сказал, что я атеист. Я делаю добрые дела, не ожидая награды ни от людей, ни от какой-нибудь высшей силы или божества. А когда я делаю что-то плохое, то делаю это от всей души, не страшась ни кары небесной, ни чего бы то ни было другого.

— Да. В чём-то ты прав. И с одной стороны твоя позиция получается честнее и бескорыстнее. Ты не боишься Ада, не ждёшь Рая после смерти. Ты не вымаливаешь себе прощения за свершённые грехи. Ты не просишь Бога наказать твоих врагов.

— А зачем кого-то просить? Вот ты веришь, что после смерти люди попадут на божий суд. И он уже решит, кого карать, кого миловать… Я же не против. Я всего лишь могу слегка ускорить их встречу, не более того.

— Не богохульствуй! Ты разумно мыслящий атеист, и ты сам не понимаешь, насколько ты ближе к Богу, чем…

— Чем лицемерные люди, которые делают вид, что верят в бога, а сами творят всякие непотребства. Люди по своей сути не так добры, как ты думаешь, Мария.

— Просто в тебе нет веры…

— Да. Я тоже раньше не верил, что люди могут быть мерзкими и жестокими тварями… А на самом деле они могут натворить много больше, чем придумает самая больная фантазия писателя, который специализируется на написании всяких ужастиков.

— Это пустой разговор.

— Но ты сама сказала, что подозреваешь кого-то…

— Но я не говорила, что это…

— Преподобный Джозеф… Я прав.

— Не знаю.

— Но именно у него был финансовый интерес к твоей недвижимости. Но, так как он тут же сжёг дом, то я предполагаю, что ему больше необходим этот земельный участок.

— Он не мог этого сделать?

— Почему, Мария?

— Н-ну… Я не знаю…

— Но ты согласна со мной, что дом не сам загорелся? Это был поджог.

— Но ведь, не факт, что сам Джозеф это сделал?

— А если это сделал кто-то по его приказу?

— У тебя нет никаких доказательств.

— Давай договоримся так, если я найду доказательства его причастности, то ты больше не будешь со мной спорить? Но меня сейчас больше всего беспокоит состояние Лолиты.

— Нас туда к ней сейчас всё равно не пустят.

— Вечереет. Надо где-то переночевать. А что у тебя вон в том сарайчике? Хорошо, что он от дома далеко стоял. Даже и не пострадал от огня ни капли.

— Там была мастерская моего мужа. И небольшая кузница. Гарри был мастером на все руки…

— А там можно переночевать хотя бы сегодня. Не хочется искать ночлег где-то в другом месте.

— Там есть небольшой диванчик. Но только один.

— Не проблема. Я могу и в машине переночевать.

— Я поеду в больницу.

— Но ты же сказала, что туда не пустят.

— Да. Но, как медсестра, я смогу там остаться на ночь, и как только Лолита придёт в себя, я смогу с ней пообщаться. А ты оставайся в мастерской!

— Тебя отвезти?

— Не надо. Я доберусь сама без проблем. Тут недалеко.

«Да… Маленький городок. Тут всё недалеко». — подумал я.

Учитывая, что наш поход за едой так ничем и не закончился, я решил посмотреть, что осталось в машине с дороги. Немного воды и хлеба вполне устроили меня. Есть не хотелось, но организм намекал, что всё равно надо хоть чего-то схомячить.

А мастерская покойного мужа Марии, светлая ему память, оказалась просто «пещерой Аладдина». Сразу было видно, что мастер он был знатный и очень аккуратный. Это сразу заметно было даже по тому, как грамотно развешен по стенам ручной инструмент. В кузню я лишь заглянул… Не особо я в этом разбираюсь, да и не до того сейчас мне было… Я решил, что если зависну тут надолго, то время разобраться со всем этим у меня ещё будет.

Попутно я стал перетаскивать из машины всё наше барахлишко. Оружие, закопанное под остальными вещами, боеприпасы и снаряжение. Я уже стал немного остывать, и желание бежать куда-то на ночь глядя и рвать вражеские глотки, рубя врагов направо и налево, слегка притупилось. Мысль отомстить гадам, я конечно же не оставил, но решил, что действовать буду согласно старых рекомендаций. Совсем холодной месть я не буду подавать злодеям. Но разобраться в том, что вообще творится в этом городке — не помешает.

Я прилёг на старом диване, но сон не шёл… Слишком уж события сегодняшнего дня, разогнали адреналиновый коктейль по венам. До сих пор меня слегка колотило от мысли, что если бы мы что-то сделали по-другому, то всё могло бы быть иначе. Нет… Я конечно же не допускал всяких традиционных христианских мыслей о том, что врагов надо прощать, и сразу же после того, как тебе врежут по правой щеке, тут же подставлять для удара левую. А вот хрен им по всей морде. «Кто к нам с мечом придёт, того из калаша и положим». — это гораздо более правильный принцип взаимодействия с наглосаксами и пиндосами всех мастей. Ибо по-другому они не понимают, заразы…

Не забыть бы поблагодарить того парня, что вынес Лолиту на руках…

С этими мыслями я и провалился в глубокий-преглубокий сон безо всяких сновидений.

США. Штат Миссури. Колумбия.

Проснулся я на рассвете от жажды и жгучего желания избавить организм от лишней жидкости. Учитывая, что все удобства сгорели ещё вчера, то я всё сделал по-простому, за дальней стенкой сарая-мастерской. И мне плевать было на то, что у них тут это не принято. Участок стоял на окраине, и народу вокруг никого и не было с утра пораньше.

Пепелище оставшееся от дома выглядело жалким зрелищем на фоне утреннего пейзажа. Вчера вечером смотрело мерзко. А сегодня с утра было и вовсе омерзительным. Только один угол дома, хоть и был обугленным, но стоял по прежнему вертикально, а всё остальное лежало погребённое под обрушенной крышей.

Я обошёл вокруг дома и сразу же смог заметить то, на что вчера совсем не обратил никакого внимания. Во-первых: всё внимание было обращено на горящий дом, а во-вторых…

Короче… Дело к ночи… Это либо Мария везде по своему участку разбрасывала такие вещи, либо…

Либо эту хрень тут бросил тот, кто и поджог дом. Вряд ли этот нехороший человек пользовался перчатками… А это может означать, что пальчики свои он на этом предмете оставил. Я ничего не трогал, но прикинул уже, как бы я держал эту канистру, если бы мне надо было из неё поливать стену или дверь. Должны были остаться пальцы злодея, должны… Не трогая руками вещдок, я нагнулся и понюхал его. Запах немного странный. Бензин или газолин, как у них его тут называют… Но при этом ещё что-то, тоже знакомое… То ли масло какое-то, то ли ещё какая-нибудь нефтяная субстанция… Типа как в газонокосилку льют или в мопед какой… Смешивая бензин с маслом. Ладно. После с этим разберёмся.

Теперь дело за малым. Связаться с полицией. Постараться, чтобы они приняли канистру в качестве вещдока и сняли с неё пальчики. Ну а потом уже найти злодея и сличить отпечатки.

Хороший вариант. Просто отличный вариант. И есть только одно, но очень большое «Но». Я не знаю, на чьей стороне находится местная полиция.

Помнится изымать дом у Марии приезжали в одной компании священник, полицейский и банковский клерк. А после того, как в банке мы внезапно для всех вдруг решили выплатить долг, то коп и поп, почему-то быстро слиняли…

Какое-то время мы там читали договор и оформляли бумаги, пересчитывали деньги, потом заехали в магазин, чтобы купить продуктов и…

А жрать-то хочется. Вчера почти целый день ничего не ел. Сегодня с утра ещё маковой росинки во рту не было. Остатки вчерашней дорожной еды кончились ещё вчера.

Так… Что дальше? Надо двигаться. Надо что-то делать. Надо найти больницу и найти Марию. Может быть, она уже что-то узнала про Лолиту.

Я обходил дом вокруг, когда заметил ещё одну непонятность в той стороне, где ещё не был. Позади дома был какой-то огород, что ли… По крайней мере, довольно-таки большой участок прямоугольной формы был вскопан. Или там просто был удалён дёрн? Сейчас это было непонятно. Никаких посадок лучка, укропа или ещё чего не видно. Да и затоптано слегка после активной борьбы с огнём доблестными пожарными… Но тут явно что-то было. Или должно быть…

Надо бы чего-нибудь пожрать. Уже в животе кишка кишке кукиш кажет, как говорил моя бабушка. У неё всегда было много всяких поговорок на любой случай. Когда болела голова, она говорила типа: «Голова — не жэ, завяжэ и лежэ».

Может запереть кузню-мастерскую, да и поехать в город, чтобы чего-нибудь поесть. Но после вчерашнего поджога, я не очень-то доверял местным картонным домишкам. С точки зрения охраны и безопасности, никакой охраны и никакой безопасности эти дома не несли. Любую дверь, из тех, что я видел за последние пару дней, я мог бы вынести с плеча. Ну, разве кроме тех, что были в том банке. Там они хотя бы были сделаны из массива дерева, а не из картона и прочего бумажного мусора.

Неужели, опять перетаскивать в машину всё своё снаряжение-вооружение?

Голод не тётка. И мысли в голове всё больше про еду, а не про безопасность… Я взял с собой всего лишь один Вальтер ППК. Помнится, Лолита говорила, чтобы я больше не выходил никуда без пистолета. Боже, как давно это было… Позавчера…

Ах, да… Канистра из под топлива. Надо бы её заныкать аккуратненько. А то мало ли что. Я нашёл кусок проволоки, чтобы подцепить железяку, не трогая её руками. Занесу пока в мастерскую, а после разберёмся куда её отправить, в полицию или в ФБР…

Вот я губёнки раскатал… ФБР… Они меня самого сразу же на кукан посадят. Думаю, что для них не составит проблемы расколоть мои фальшивые документы. И у Лолиты тоже…

Блин… Вот голова моя дубовая… Лолита… У неё же свежее огнестрельное ранение на боку. Да мало того, что свежее. Мария её слегка подлатала. Думаю, что медики быстро определят и то, что стреляли в неё недавно, и то, что зашивали совсем уж недавно.

Всё это я обдумывал на ходу, огибая недогоревший угол дома… Слегка задумавшись, я даже не сразу сообразил, что я на пожарище больше не один.

Долговязый парень, примерно на полголовы выше меня. Эдакий американский стандарт. Шесть футов три дюйма. А если по-русски, то метр девяносто, не меньше. Но худощав, и поэтому смотрится ещё длиннее… Рожа красная. И почему-то знакомая. А в руках он держит ту самую канистру с отпечатками злодея-поджигателя. Увидев меня он застыл, как соляной столб.

Ба… Да это же Фицпатрик. Тот самый парень из пожарных, что вытащил Лолиту из огня.

Я чуть было не сказал ему:

«Парень! На хрена ты схватил эту железяку?»

Но вовремя притормозил… Я понял, что он явно не просто так держит в руках вещественное доказательство поджога. И ещё то, что он не просто так пришёл сюда с утра пораньше…