Немо восставший

17

В ПОРТУ

Сара поискала глазами безногого мужика.

Сильный холодный порыв атлантического ветра приподнял ей капюшон, что позволило бросить взгляд через плечо на этого человека, сидевшего в небольшой тележке на колесиках. Он следил за тем, как она переходила от одного кабака к другому, вешая объявления о наборе команды на «подводный корабль».

Отталкиваясь от земли деревянными колодками в обеих руках, он продвигался по пирсу, волоча за собой фалды своего сюртука. Сара лишь мельком заметила отдельные детали: спутанные волосы над лицом, безногое туловище, согнутое вперед, длинные руки, которыми он загребал так, будто плыл.

Двигался он быстро, стараясь держаться в тени, но затем немного выскочил на свет, когда Сара быстро подошла к «Кошачьему черепу», оставив там объявления, а затем остановилась в дверях. Осматриваясь. Ей не было его видно; но она знала, что он где-то рядом.

«Добрый вечер? Вы что, так ничего мне и не скажете? Может, скажете, как вас зовут?»

Ответа не последовало. Она направилась к «Гнезду стервятника» и снова услышала стук колодок о пирс и скрип колесиков. «Стервятник» был наихудшей дырой в порту, с разбитыми стеклами на окнах, забитых досками, из щелей которых пробивался свет вместе со звуками битого стекла, выкриков и смеха.

Она швырнула в воздух несколько листочков своих объявлений, надеясь, что ветер унесет их на этого мужика, и белая бумага выдаст его в темноте.

Листовки разлетелись по пирсу, ничего ей не дав.

Инвалид на тележке заехал в закоулок напротив «Стервятника», подыскав себе место у бочек, сложенных напротив передних дверей кабака. Он вытащил один из двух ножей из кожаных ножен, вшитых в рукав своего сюртука, приготовившись его бросить, и посмотрел на Сару, вошедшую внутрь.

Эй, матросы, все сюда!

Огненная тут вода!

Не проходим, пьем, горланим!

Деньги быстро прикарманю!

Если уж невмоготу –

Пей из кружки бормоту!

Сара сорвала с доски объявлений старые бумажки, заменив их приглашением на Наутилус. В углу сидели китобои, они передавали друг другу коричневый кувшин и ревели, глядя вверх, на балки. Двое из них, огромные мужики-маори с испещренными татуировками лицами, что-то певшие, остановились и уставились на Сару.

«Ты понятия не имеешь, во что ты, черт подери, вляпалась», сказал Саре какой-то старый матрос, наклонившийся к ней сзади, изо рта у него воняло сосисками и дешевым ромом.

Она почувствовала теплый туман его слов у самой своей щеки: «Ох, нутром чую, ты что-то знаешь, но скрываешь тайну об этой лодке».

Она осторожно отстранилась: «Да я просто объявления вывешиваю».

«Но тут ничего не говорится о самом плавании. О чем ты не договариваешь?»

«Приходи по объявлению и сам узнаешь».

Вся остальная шайка матросов в «Стервятнике» была сделана из татуированной кожи, пропитанных морской солью прочных канатов и низкого заработка. Моряки, сидевшие вокруг столов и выпивавшие, уже представляли себе, наверное, Сару раздетой. А возможно, им хотелось, чтобы она отошла от доски, чтобы бармен смог прочитать объявление вслух, тем, кто не знал букв.

Она повернулась, увидев болезненно желтого цвета лицо старого моряка. Он прижался к ней ближе, крепко схватив ее за руку. «Улыбайся и радуйся вместе с ними их песне. Зови меня Джесс и притворись, что я твой любовник или брат, только не отходи ни за что от меня».

И когда в своей могиле мертвым буду я лежать,

Там пройдут мои печали, перестану горевать!

Превратите меня в рыбу, дайте мне поплавать вволю

В том кувшине с алкоголем!

Вопил хор китобоев, а те двое по-прежнему смотрели на нее. Один из них вытащил из кармана опасную бритву, выпустив лезвие, которое раскрылось в его татуированных пальцах.

Джесс схватил Сару за руку еще сильнее: «Отходи к дверям и не выдавай себя взглядом».

Она посмотрела на барную стойку, подумав, что сможет схватить свободной рукой бутылку виски и разбить ему череп. Но не смогла дотянуться. Вместо этого Сара кивнула, с онемевшей рукой, и Джесс вытолкнул ее в дверь, сквозь крылья взлетевших летучих мышей, на набережную.

Китобои выскочили из-за стола, разбив кувшины с виски, и бросились к еще раскачивавшимся дверям. Один с бритвой, а другой вытаскивая из-за пояса револьвер.

На пирсе Джесс потащил Сару за собой на бегу, помчавшись к нескольким пришвартованным у причала рыбацким лодкам. Она развернулась, выдернув руку, и подняла колено, целясь ему прямо между ног. Внезапный удар по яйцам сбил его на землю.

«О Боже!»

Сара увидела в плече Джесса брошенный в него нож, весь в крови на плоской стали. Перекатившись по земле, он вскочил на ноги, а затем побежал к следующему кругу света, отбрасывавшемуся фонарями на пирсе, в котором высветился сарай-мастерская рыболовных сетей. Джесс вскарабкался на его проваливающуюся крышу, пролез по ней и исчез с другой стороны.

Один из китобоев остановился, прицелился из револьвера и выстрелил. Пули с искрами отскочили от флюгера, он промахнулся и не попал в Джесса, а тот упал с крыши сарая в кучу гниющей парусины. Теперь это был лишь темный силуэт, свалившийся вниз и скрывшийся, под смех и улюлюканье.

Китобои погнались за ним, один из них заорал: «Whiore hume!»

«Это на языке маори. Означает “трус”, и я полностью с этим согласен», сказал безногий, подкатив к Саре из-за груды бочек. «Любой, кто прикрывается, как щитом, женщиной – трус».

Сара попятилась. Он притормозил руками, а затем встал, вытянув длинные ноги из ложного второго дна своей тележки: «Вам придется прекратить ужасаться и позабыть о страхе. Вы имеете дело с самым совершенным подводным кораблем, о котором вообще когда-либо можно было себе вообразить».

Он убрал волосы со своего молодого лица и сказал: «Эта тележка – не что иное, как трюк-маскировка для использования в благих целях».

Он раскрыл свой грязный сюртук, показав ей серебряную звезду Секретной службы, приколотую к кожаным ножнам у него на поясе, в которых находилось несколько ножей и мелкокалиберный пистолет. «Я Дж.Т.Мастон, агент, мне поручено за вами присматривать и охранять. Нелегкая задача, учитывая то, как вы бродите тут повсюду, и ваше отношение».

Сара спросила: «Что –– кто вас послал? Вы весь вечер пугаете меня до смерти!»

Мастон кивнул в сторону китобоев, которые по-прежнему гнались за своей жертвой по пирсу: «Сильнее, чем они?»

Она прошипела ему ответ: «Так значит, вы что-то вроде этого чертова Пинкертона?»

«Гораздо выше и ответственнее, мисс».

«Агент – это значит, шпион? И к чему это всё?»

Мастон вытащил из своей тележки ларец с висячим замком и протянул его Саре: «От вашего отца. И нож, благодаря которому вы освободились от этого пьяницы, он уже от меня. Вообще-то, это был довольно сложный бросок, с целью освободить вас, а не убить его».

С развевающейся накидкой за спиной, она еле подняла это тяжелый ларец: «И что, вы считаете, я должна быть впечатлена всеми этими вашими дикими вывертами? Я не верю ни единому вашему слову!»

Он пошевелил плечами, щелкнув шейными позвонками и выпрямившись: «Если вы подумываете о том, чтобы выбросить его в океан, я бы не стал этого делать. Ни ваш отец, ни задание, в выполнении которого вы принимаете участие, от этого ничего не выиграют. По крайней мере, вам теперь известно, что за вами присматривают и защищают. От этого вам станет немного легче».

«Нет».

Мастон сбросил тележку в воду с краю пирса, услышав всплеск воды, а затем сказал Саре: «Вы должны немедленно установить это устройство на Наутилусе. Внутри письмо от вашего отца с сопроводительной инструкцией».

* * *

Открыв дверь конюшни, Сара обнаружила в нескольких дюймах от своего лица острые стальные зубья. Здесь было темно, и Немо, резко дернув ее, затащил ее внутрь, поднеся к плечу вилы и быстро зажав ей рот рукой.

Взгляд его был яростным и свирепым, но он был направлен не на нее, а в другой угол конюшни. Сара кивнула, и он отпустил руку. Она осталась стоять совершенно неподвижной; он повернул вилы и бросил их куда-то. Они пролетели точно рассчитанной дугой, не долетев до потолка буквально какой-то дюйм, и врезались в сено, поразив цель.

Раздался крик Джесса, он заорал как ошпаренный кот, рухнув на пол и всплеснув руками. Он схватился затем за зубья, торчавшие у него из лопаток. На него посыпались пыль, паутина и сено.

«Я знал одного, который очень неплохо владел гарпуном», сказал Немо. «Буйный дурак был, но в этом отношении был, безусловно, талантлив».

Он выдернул вилы из Джесса, вывернув их так, чтобы ему было еще больнее, и сказал: «Ну, а теперь говори!»

Джесс сел: «Хотел здесь заночевать, но это просто невозможно! Меня уже пырнули ножом сегодня один раз! Что, черт подери, все это означает? Ты коп или конюх?»

Немо держал вилы перед лицом моряка: «Я капитан Наутилуса».

«С этим трезубцем в руках ты похож на Посейдона у моего брюха».

Он показал на Сару, которая зажгла свечу в фонаре: «Замечательно! Еще одно ранение вот от нее! Она сказала, что объявлен набор в какую-то команду, после чего меня сегодня чуть не зарезали! Дважды!!»

«А меня чуть не убили из-за этой твари!», воскликнула Сара.

Немо вытащил Джесса за шиворот: «Последний шанс у тебя что-то сказать».

«Два жлоба попытались ее изнасиловать, и я вытащил оттуда эту юную леди, чтобы уберечь ее от беды».

«Наборот, чтобы я попала в беду из-за тебя, ты имеешь в виду, наверное!»

«Думаю, вы оба виноваты». Немо оглядел моряка: «Что умеешь делать?»

«Корабельный плотник, еще с тех пор, как был щенком, и знаю паруса с оснасткой, как никто другой. Все окей? Мне нужен врач и выпить чего-нибудь покрепче».

«Выйдешь за эту дверь, и с тебя, скорее всего, сдерут всю кожу». Немо ослабил хватку. «А меня застрелят. Сколько раз сидел?»

Джесс скрючился от боли, из порезанного плеча у него по боку струилась кровь, а на спине были заметны пятна крови от зубьев вил. «В изоляторах или в тюрьмах? И смотря в каких странах?»

«Я сам носил цепи. Нанимаешься ко мне, и твое прошлое на суше будет стерто, но ты должен будешь полностью подчиняться законам Наутилуса. Нарушишь их, и наказание будет жестоким».

«Ха, я пережил протаскивание под килем», сказал Джесс.

«Не сомневаюсь в этом. Сколько у тебя пулевых и колотых ранений?»

«Три огнестрельных, в основном в Сингапуре. Сколько колотых и резаных – я уже сбился со счета, но сегодня меня снова чуть не зарезали, а теперь еще эти чертовы вилы! Вообще-то, это уже второй раз, как меня пырнули вилами».

«Как тебя называть?»

Он посмотрел на Сару, затем на Немо. «Ну, вообще-то, меня обычно называют Джессом».

«Наутилус – творение рук моих, и его команда будет полностью подчинена только ему. Готов на такие условия? Мне нужны моряки, а не портовые крысы».

«А платить будут золотом?»

«Ты получишь хорошие деньги», ответил Немо.

«Кто платит и заказывает музыку – тому я и станцую».

Немо отошел в противоположный угол конюшни и сказал Саре: «Я принимаю этого человека. Найми его и подлатай ему раны».

Джесс сказал: «Подождите, а где же ваш корабль, этот самый Наутилус?»

Немо со скрипом открыл люк конюшни, открыв проход к трапу, ведущему в бункер. Джесс оперся спиной на тюк с сеном, мучительно поморщившись, но засмеялся: «Так вот где твой секрет, девчонка! Я так и знал, что что-нибудь вроде кошмарного сна сегодня вечером я обязательно увижу!»

* * *

За выгнутой линзой быстро, как вертушка, завертелись зеркала, и из небольшого звукового рожка внезапно раздался приглушенный, но скрипучий голос Джесса: «Мне никогда еще не доводилось бывать внутри такой, блин, чертовой железной черепахи!»

Вокруг линзы Теле-Фонографа – специального устройства связи, стоявшего на столе у Дункана – светилось электричество. Он сидел перед ним, регулируя силу тока, записывая показания и делая какие-то другие пометки, когда на зеркальных поверхностях из полос и болтанки появились очертания лица Сары, затем превратившиеся в четкое изображение за линзой.

Он заговорил в рожок микрофона: «Ты всегда тщательно следовала инструкциям, дочка».

В ответ он ясно услышал голос Сары: «Мы оба знаем, что это не так».

Немо, стоявший рядом с Сарой на мостике Наутилуса, взглянул в аналогичное устройство, небольшие электрические заряды которого беспорядочно плясали на вращающихся зеркалах, из-за чего изображение Дункана, которое они получали из Белого дома, выглядело постоянно переливающимся калейдоскопом, отчаянно пытавшимся сложиться в единую четкую картинку.

Джесс, с лестницы трапа, сказал: «Кэп, не знаю, что и сказать, и сколько еще смогу переварить! Эта черепаха как будто откуда-то с Луны прилетела!»

«Это другой мир, действительно», сказал Немо, а затем наклонился к дрожащему на экране изображению Дункана. «Это устройство – разработанный мною опытный образец, переданный секретарю Аронакса Конселю* перед моим арестом. Оно моё!»

- - - - - - - - - - - - - - - - - -

* Персонажи романа Жюля Верна «20 000 лье под водой». – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - - - - - -

Изображение Дункана прояснилось, и он сказал: «Вообще-то уже наше, после сердечного удара, постигшего месье Конселя. Схемы ваши, но модифицированные моей технологией и воплощенные в материале моей дочерью. Вот это – подлинное сотрудничество, капитан».

«В создании устройства, использованного против меня, чтобы за мной шпионить!», сказал Немо. «И установленного на моем корабле, без моего разрешения».

«Ваша миссия требует постоянного поддержания связи. И в связи с этим Наутилус должен отплыть завтра утром».

«Иначе мы вдвоем с вами встретимся на виселице?»

«Не думайте, что такое невозможно!», прогремел в динамике голос Гранта. «Вам предоставили все, что нужно, капитан! Если вы не выйдете на рассвете, ваш корабль будет взят штурмом, а вы схвачены!»

«Дальнейшие указания вскоре последуют. Мои поздравления за разработанную вами конструкцию, капитан. Она изменит мир», сказал Дункан, после чего выгнутый экран Теле-Фонографа потемнел и отключился.

Немо отвернулся от своего изобретения: «Голос тиранов».

Джесс сказал: «Блин, кое у кого намечается полная жопа! Извиняюсь, мисс».

«Я бы так именно и сказала», ответила Сара.

Немо посмотрел на нее. «Я не настолько глуп, чтобы поверить в то, что ваш отец и Грант уже нас не слышат. Вам придется многое исправить, мисс Дункан».

* * *

Грант был уже почти в дверях кабинета, когда из устройства раздались последние слова Немо. Динамик находился на расстоянии нескольких дюймов от Дункана и передавал каждое слово: «Вы с портовой крысой – к рулевым тросам, а потом собраться всему экипажу».

Дункан снял очки, протер глаза, прогоняя сон: «Вы услышали их через наши электрические уши: у них последние приготовления. Немо – человек моря, он должен вернуться туда и выполнить свою миссию, как и планировалось».

Грант ответил: «Миссия стала намного сложнее».

Он выглянул в угловое окно, наклонив голову и высматривая сквозь покрытое морозом стекло пушки, въезжавшие в проезд, ведущий к Белому дому, вместе с уложенными рядом снарядами, на прибывающие сюда все новые и новые войска.

«Не было еще таких времен и ситуаций, на мой взгляд, когда не существовало возможностей воздержаться от извлечения меча».

«Я помню эту речь».

«Конечно, я не могу это забыть – кровь пролилась в какой-то сотне ярдов отсюда. А теперь вот Нью-Йорк, епископ. Их страны считают, что это мы убиваем их людей, и я не могу их в этом винить. Если миссия Немо провалится, распахнутся врата ада».

Дункан ответил: «Я знаю это, сэр».

Грант спросил: «А твоя дочь? Понимает это?». А затем положил оплавленное кольцо Союзной армии генерала Зигеля на стол, рядом с Теле-Фонографом.

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________