Немо восставший

21

ПОД ВОЛНАМИ

Сара погрузилась прыжком в воду под углом, разрезав поверхность воды и глубоко уйдя под нее, и сразу же ринулась наверх, отталкиваясь руками и ногами. Перед тем, как нырнуть, она увидела, как с Наутилуса, шедшего на крейсерской скорости, сходила вода, образовывая за ним след, и поплыла вправо, держась в стороне от этой мощной тяги, одновременно уворачиваясь от плавающих в воде обломков старого разбомбленного пирса.

Она хорошо знала эту гавань за многие месяцы работы на подводной лодке, и плыла с закрытыми глаза, уберегая их от бурлящей соленой воды, но все же умело продвигалась вперёд, по памяти, и ее дыхательный аппарат-раковина работал столь же естественно, как ее собственные легкие.

Она прижала локти к телу, а затем, шевеля худощавыми, но мускулистыми ногами, быстро проплыла довольно значительное расстояние, после чего выскользнула на поверхность. Сара стряхнула с глаз воду, а затем вновь в нее нырнула, оказавшись перед носовой частью Наутилуса, после чего легла на воду плашмя, как бы скользя по ней, пока субмарина проходила мимо, дав ей увлечь себя за лодкой. А затем она снова поплыла, удерживаясь против течения, при этом приближаясь к корпусу.

Она бросила вызов кильватерному потоку сильным брассом, в буквальном смысле плывя на месте, чтобы ее не затянуло в массивные гребные винты, но все же маневрируя. Она била ногами, как ножницами, вытянув руку и пытаясь ухватиться за один из иллюминаторов субмарины прямо под ватерлинией. Те, которые она обновляла и знала, где они находятся.

Пальцы ее соскользнули. Поток схватил ее сильнее, оттаскивая ее к двигателю и рулям.

Сара снова ухватилась за другой небольшой иллюминатор, пронесшийся мимо. Она повисла на нем, вцепившись в это окно, крепко схватившись за медные детали, после чего стала подниматься. Найдя, за что ухватиться на клепаной поверхности корпуса, она забралась на него, скатившись на верхнюю палубу, и торжествующе подняла вверх кулак.

* * *

Дункан стоял на самом дальнем конце пирса и, перегнувшись через перила, напряженно вглядывался вдаль, но затем он замахал обеими руками, увидев дочь, стоящую на Наутилусе. Крошечная фигура, а это действительно была Сара, помахала ему в ответ, и в словах Дункана послышались гордость и облегчение: «Вот за такое мужество награждают медалями».

«Учту. А теперь нужно снять ее оттуда», сказал Грант. «Неизвестно, как отреагирует Немо, если ее там увидит».

Голос Дункана упал: «Улисс…»

Наутилус стал опускаться в воду.

Имя Сары в горле Дункана беспомощно заглохло, когда она забралась на рубку, еще остававшуюся над водой, а подводная лодка тем временем продолжала погружаться.

Он сжал руку Гранта.

Сара забралась на самый верхний выступ рубки, держась за выступавший над ним перископ, пенистые гребни волн стали лизать ей колени и подниматься все выше, после чего субмарина лебедем окунулась в бурлящий океан. Сара исчезла под ним, вместе с последними следами подводной лодки.

«Я так и знал, что все полетит к чертям», сплюнув, прошипел Грант.

Он рявкнул Мастону, который уже бросился к небольшим лодкам, стоявшим на стапелях снаружи: «Действуем по плану!»

Рыбаки, а на самом деле военные моряки, только переодетые, попрыгали в свои лодки-скифы и, ударив веслами по воде, стали быстро грести туда, где только что еще была Сара. Они приготовили пробковые спасательные жилеты, выкрикивая ее по имени через мегафоны.

Команда Мастона отчалила, а стоявший на сваях сигнальщик тем временем стал подавать знаки флагами фрегатам и канонерским лодкам, стоявшим на якоре в полумиле от берега, – «приготовиться и зарядить орудия».

С момента отдачи Грантом команды все эти действия были выполнены буквально за несколько минут.

Дункан, тяжело дыша, побежал со всех ног к экипажу, который Оливер, кучер, уже подогнал.

Он с трудом произнес: «Немо, нам нужно вызвать его по связи––»

«И сказать ему, что он подписал самому себе смертный приговор», сказал Грант.

Спасательные шлюпки сформировали широкий круг по краям гавани, носами к кормам, выбросив на воду спасательные круги, а водолазы тем временем погрузились под воду. Ныряя, поднимаясь на поверхность и сформировав поисковый периметр.

У экипажа гвардейцы уселись по коням. Грант и Дункан подошли к карете, Грант поднялся в нее, сказав: «Немо сумасшедший, и всегда им был».

Оливер щелкнул упряжку хлыстом, и они помчались, в окружении кавалерийской охраны со всех сторон.

* * *

Сара прижалась к Наутилусу, как рыба-прилипала к брюху кита, она чувствовала вибрацию воды, втягиваемой в балластные цистерны. Подводная лодка быстро набирала вес, а это означало, что она быстро погрузится, по крайней мере, еще на несколько сотен футов, так как мелководье гавани, заканчиваясь, снижалось, и нос субмарины уже нацелился в океанское дно.

Экономя и стараясь соизмерять свое дыхание сквозь медную раковину, она поползла вперед, плотно прижавшись к корпусу, передвигая сначала одну ногу, а затем другую.

Наутилус выровнялся, увеличивая скорость двигателей.

К ней подплыла песочная акула и ткнула Сару сзади рылом, она пнула ее в острую морду, почувствовав на подошвах ног ее наждачную шкуру. И отогнав ее прочь.

По центру корпуса открылся большой люк в форме зрачка.

Из люка под давлением выплеснулась вода, а затем силой обратного потока ее засосало в вакуумную камеру, и зрачок за ней закрылся. К ней бросилась стая взбесившихся акул, разинувших пасти в предвкушении Сары, но ничего у них не вышло, они лишь уперлись рылами в железо.

Сара оказалась в камере со стенами из полированной стали, уровень холодной воды в которой быстрым водоворотом стал понижаться, наполняясь взамен теплым воздухом, после чего открылась застекленная сторона, и она увидела Джесса, держащего в руках одеяло.

Он сказал: «Ты похожа на спаниеля, свалившегося в колодец».

Сара вошла в Отсек океанских исследований, в котором располагались четыре другие декомпрессионные камеры и все водолазное оборудование Наутилуса.

Она убрала с глаз мокрые волосы: «Немо, он действительно пытался меня убить?»

«Если бы он это сделал, твой труп уже давно бы выбросило на берег». Джесс набросил ей на плечи одеяло. «Так что ты здесь, потому что кэп знает, с чем ты сумеешь помочь справиться».

Он подобрал с пола дыхательную раковину и сказал: «Оботрись, и тебе приказано явиться на мостик».

* * *

В гавани Мастон затащил в свою плоскодонку водолаза, сказавшего: «Неа, не нашли нигде».

Мастон поморщился от боли в своей обожженной лазером руке: «Вы имеете в виду Наутилус наверное, подводный корабль. А не мисс Дункан. Мне нужен абсолютно ясный и четкий ответ Президенту».

Водолаз глотнул полный рот бренди, после чего ответил: «Формулировка за вами, но я придерживался аварийного плана – уничтожить подводную лодку орудийным огнем, и если мисс Дункан на ней—»

«Не ваше дело судить и строить догадки».

Водолаз рассмеялся: «Я лишь хочу сказать, что, если вы хотите расстрелять подводную лодку, то делайте это сейчас, чтобы мы смогли выловить тела до захода солнца».

Еще один глоток и: «Ночью тут дьявольски холодно».

* * *

Миновав последние ступени винтовой лестницы, ведущей на мостик, Сара ахнула, увидев целый лабиринт из пятидесяти подводных мин, установленных между гаванью и океанским фарватером, со всех сторон окруживших купол рубки.

Бомбы на цепях с якорями бросали Наутилусу вызов.

Она прошла мимо Немо и мимо руля управления к центру стеклянного купола над мостиком, открытая выгнутая форма которого увеличивала все детали вокруг корабля. В нескольких футах от носовой части рядами плавали пожранные морской солью бочки, набитые связками динамита. Они медленно проплывали поблизости от корпуса, едва не сталкиваясь с подводной лодкой.

«Это так называемые бочонки Рейна [на 23-25 фунтов взрывчатки], они очень эффективно применялись против кораблей Союза», сказал Немо. «Поврежденная бомба, мисс Дункан, почти столь же опасна, как и раненный человек».

Затем он крикнул: «Следите за моими действиями, мистер Джесс!»

Немо начал быстро действовать рулевыми рычагами и перчаткой-джойстиком, неожиданно направив корабль вверх и сбросив балластную воду из боковых цистерн, отталкивая ее силой бомбы в стороны. Огромная субмарина вела себя, как кнопка на пружине, отлично реагируя на его команды.

Джесс пробрался к вентилям и стал выпускать воду из цистерн, а затем снова заполнять их ею, выравнивая таким образом траекторию движения корабля. И теперь Наутилус двигался прямо, как стрела, параллельно и на расстоянии лишь фута от дна. Его двигатели взбивали со дна океана мелкий песок, затуманивая им вид из рубки.

Из этого серого вихря появилось несколько торпед конфедератов: гигантские железные коконы насекомых, рифленые и соединенные цепями, они встали как плотина, шире Наутилуса. Немо знал, что они способны подорвать корпус эсминца или подводной лодки, расколов их напополам.

Сквозь стиснутые зубы он сказал: «Чувствую смерть в воде», а затем оттянул назад рычаг двигателей: «Мистер Джесс, снижаем скорость!»

Джесс повторил приказ нижним палубам, а затем сказал Саре: «Я молил бога никогда больше не увидеть ни одну из этих штук, и вот теперь их тут чертова дюжина».

Немо сказал: «Внимание, мистер Джесс!»

За спиной Сары заработали вращающиеся зеркала Теле-Фонографа, собравшие на экране лицо Дункана, и сквозь потрескивания донесся его голос: «Дочка – Сара – это ты, с тобой все в порядке?»

Сара не ответила.

Немо крикнул: «Тактика бокового уклонения!»

Джесс сказал: «Не уверен, что это значит—»

Сара взялась за большие железнодорожные ручные переключатели на другом конце мостика, наблюдая за действиями Немо, который резко поднял нос лодки, уклоняясь от запруды из торпед, но проходя под углом очень близко от них. Он подал сигнал рукой.

Сара потянула эти переключатели. «Врубай!» Джесс схватился за рычаги стабилизирующих рулей и отбросил их назад, и теперь цепи и взрыватели торпед не могли задеть корпус лодки.

Из фонографа вновь послышалось: «Сара?»

Немо направил рули на правый борт, миновав последнюю группу мин, удерживаемых собственной плавучестью. Под его управлением Наутилус двигался изящно и грациозно, как дельфин, скользящий по волнам, оставив торпеды позади себя.

Он кивнул ей.

Задержавшая дыхание Сара, наконец, выдохнула и ответила: «Да, отец, я здесь. И со мной все в порядке».

Находившийся в бункере Дункан схватил рожок Фонографа, словно схватил и саму свою дочь, подавив панику, когда услышал ее голос: «Милая, ты можешь говорить? Ты в порядке? Только честно теперь».

«Все нормально, честно».

Дункан ответил: «Слава Богу».

«Вряд ли Богу».

Немо метнул взгляд на Фонограф со своего капитанского поста, подняв голос: «Если вы правильно собрали мое устройство, тогда линзы показали вам, что я обошел эти ваши проклятые заградительные мины. И теперь эта связь уже несвоевременна. К чему эти грубые азартные игры?»

Дункан рассерженно прохрипел помехами: «Для вас был проложен безопасный маршрут прохода, но затем вы попытались утопить мою дочь!»

«Отец—»

«Мисс Дункан не имела к этому никакого отношения. Я был вынужден погрузиться, заметив ваши военные корабли, а они стоят, как плавающие бомбы».

Голос Гранта: «Что, черт подери, вы имеете в виду?»

Немо сказал: «На ваших кораблях, генерал, взрывчатка, и они загоняли нас в подводную минную ловушку: уклоняясь от одного, мы натолкнулись бы на другое».

Грант, склонившийся над столом, заваленным картами и военными планами, обменялся мрачным взглядом с Дунканом, после чего заговорил в рожок Фонографа: «Эти корабли должны были сопровождать вас до судоходных путей. Только и всего».

«То, что вы не пытались потопить Наутилус таким явно глупым способом, слабое утешение», сказал Немо. Его подводная лодка шла теперь прямо под военными кораблями с кучей зарядов и ударных детонаторов, корпусы и рули которых были хорошо видны со смотровой палубы.

Грант сказал: «Что вы намерены делать, Немо. Теперь».

Немо сделал паузу, а затем сказал: «Выйти в открытое море».

Дункан пробормотал, запинаясь: «Маршрут намечен и проложен, вы должны его придерживаться. Как мы договаривались. Это самый безопасный проход».

Сара посмотрела сквозь стеклянный купол на корабли, которые теперь казались такими близкими, что она могла сосчитать заклепки их обшивки: «Мы проходим под этими фрегатами, сэр, и я вижу ящики со взрывчаткой, с чем-то походим на таймеры, прикрепленными ко дну каждого из них. Капитан прав».

Грант спросил: «Ты говоришь это по своей воле, дочка?»

«Да, мистер Грант».

Немо сказал: «Если эти бомбы предназначены не для Наутилуса, значит, в ваших рядах диверсант, который хочет отправить ваш флот ко дну». Он посмотрел вперед, на океан, свободно раскрывавшийся перед его кораблем: «Вы можете не доверять моим мотивам, генерал, но можете доверять моему слову. Ваше задание будет выполнено, тем или иным образом».

Голос Дункана: «А моя дочь – что будет с Сарой?»

«На Наутилусе не терпят зайцев».

«Я не проникла сюда тайно зайцем, а меня приняли на борт», сказала Сара в Фонограф, а затем Немо: «И я знаю этот корабль. От носа до кормы».

Немо встал у самого края купола, глядя на роившийся косяк сине-полосатых барракуд: «У вас есть практические знания, которые могут оказаться нам полезны».

Сара, наклонившись к Фонографу, прошептала: «Папа, я остаюсь здесь».

«Ты уверена, милая? Это точно?»

Сара дотронулась до изображения Дункана на экране, отключив Фонограф, и его лицо и голос развалились на кусочки, повторяя ее имя.

Кольцо у нее на руке было спрятано в складках одеяла. Она сказала: «Капитан, теперь вы знаете, что я здесь по собственной воле. И, похоже, я, в некотором смысле, годна к мореплаванию».

«Если бы этот агент секретной службы сделал бы еще одну попытку помешать Наутилусу, я бы сжег его дотла».

«Мы никогда не действовали сообща, сэр».

Немо сделал паузу после слов Сары, обдумав их: «Я не знал, как вы сумеете воспользоваться дыхательным устройством, но вы придумали способ гораздо лучше большинства других людей». Он крикнул: «Штурман! Нацигацию!», и Джесс вручил Саре рельефную карту из нескольких жестяных секций, сложенную в кожаный бумажник.

Немо сказал: «Расшифруйте эту информацию. Я определю ее ценность».

Лицо ее тронула улыбка: «Есть, сэр».

«На этом корабле только одно жилое помещение для экипажа».

Джесс сказал: «Я защищу ее целомудрие, кэп».

«И переоденьтесь в сухую одежду. Больная женщина никому не нужна».

Джесс наклонился к Саре: «Ты только что принята на борт, сестренка».

Из-за носа Наутилуса вырвалась вперед барракуда и, развернувшись, ринулась под углом в глубину, как ястреб, нырнувший за своей жертвой. Немо, вернувшись к штурвалу, скомандовал двигателям полный вперед.

* * *

В измученном сне Фулмера преследовали галлюцинации.

Сначала глаза. Огромные. Светящиеся желтые глаза. Свирепые, скользящие прямо под поверхностью воды. Рыскающие, охотящиеся за ними. А следом – вырывающееся остроконечное рыло. Морское животное двигалось все быстрее, издавая пронзительный крик, а затем набросилось на них, прорвав шипами корпус фрегата и взорвав паровой котел. Разрывая людей на части. Крики и огонь. За считанные секунды.

Рэд сказал, что это «зверь Немо».

Фулмер закричал, проснувшись, бешено дергаясь. Ночь. С колотящимся сердцем он оглядел спасательную шлюпку, ища глазами Рэда; может, он отполз куда-то? Но он был один. И это был сон. Он встряхнулся ото сна, чтобы прояснилась голова, ледяной океанский воздух пробирал его до костей сквозь лохмотья.

Ему показалось, что он почувствовал что-то – то, что его разбудило.

Спасательную шлюпку подбросило вверх. Что-то ударило в нее снизу, и она сильно накренилась. Через край хлестнули волны, и дно заполнилось водой. Фулмер скатился на сторону, схватил Ремингтон и, оттолкнувшись ногами от сиденья в центре, оказался на той стороне, откуда произошел удар. Еще один удар. Фулмер пошатнулся, а лодка вновь накренилась. Едва не опрокинувшись.

Удержавшись на ногах, он развернул винтовку так, чтобы бить в воду прикладом, так как все патроны закончились.

Он увидел ее в прорывах лунного света. Какой-то блеск из водяного бисера: волны разрезал остроконечный хвост акулы-молота, после чего она повернула голову и врезалась в спасательную шлюпку сбоку, плоским носом своего рыла.

Фулмер замахнулся на нее винтовкой, попав в какой-то плавник, и приклад отскочил от шкуры твари. На него нацелились глаза, с одной стороны черепа, затем с другой, а затем она покружила вокруг лодки. Объявляя его своей жертвой.

Она ударила. Снова. Пробив трещину в корпусе, куда хлынула вода. Фулмер ткнул акулу прикладом, а затем стал колотить стволом винтовки, она сломалась, порезав ему руки, и Ремингтон полетел в океан.

Еще один удар акулы, треснули гвозди в корпусе. Хлынуло еще больше воды, проломленная спасательная шлюпка поддалась. Фулмеру были видны и хвост, и плавник, ныряющие и выплывающие вновь.

Фулмер схватил мешок, вытащив из него механического краба. Лапы его еще дергались, но чувствительные сенсоры ничего не регистрировали, когда раскрылись его раздвигающиеся челюсти, начав извергать кислоту.

Он направил эту струю на акулу-молот, сжигая ей глаза и заставив акулу биться и извиваться. Она бросилась на шлюпку, извиваясь от боли. Фулмер держал механическую тварь перед собой прямо как оружие, продолжая распылять яд. Он сжег акуле еще больше шкуры. Мышцы ее расплавились до костей, и молот стал тонуть, исчезнув под водой.

Фулмер рухнул на скамью, все еще держа в руках механизм, шестерни и сервоприводы которого стали выдыхаться. Он перевернул его, из брюха его вывалился небольшой шлифованный алмаз, и он положил его себе в карман.

Вытянув руку, он посмотрел на татуировку, как будто он увидел ее впервые за много лет: «Mobilis in Mobile».

Рядом с ним лежал механизм – насекомоподобное лицо робота, уставившееся на него искусственными глазами. Фулмер откинул назад голову и издал хриплый боевой клич, обращенный к Луне, уже исчезавшей с рассветом. И разразился безумным хохотом.

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________