Немо восставший

5

ДАККАР

Мертвец лежал в центре старой погрузочной платформы, с пулевым отверстием в горле, в левой дряхлой руке с явными признаками артрита он сжимал детский чепчик с узором цветочками. Дождь смыл с него лужи крови, и кожа его начала уже синеть.

Сверху и сзади убитого из окон, выходивших во двор, раздавались крики заключенных, требовавших правды и справедливости. Побитые, истощенные, грубые и обозленные лица. Из решеток высовывались кулаки, швырявшие камни и куски ржавых цепей.

Стоявший рядом с Грантом Дункан сказал: «Хм, начальник тюрьмы назвал это “ситуацией”».

«Да уж».

Они двинулись в сторону ворот, когда внутрь, за ограду стали заходить все новые солдаты. Последний из них хлестал кнутом мула, тащившего зарядный ящик, доверху набитый гранатами Кетчума. Один из рядовых распределял людей по однофунтовым пушкам, устанавливал заряды и подготавливал рукоятки ударников, за чем наблюдал Грант.

Люди побежали под дождем, держа по гранате в одной руке и винтовку в другой, рассредоточившись и заняв позиции по всему двору. У седобородого сержанта в руках было три гранаты Кетчума, он жонглировал ими, как булавами в цирке.

Грант сказал: «Мы бросали их в расположение противника, южане ловили их в одеяла и швыряли обратно в нашу сторону. Ребята подползали к ним, они взрывались и отрывали им руки и ноги».

«Оружие не разбирает, кто свой, а кто чужой».

Грант посмотрел на Дункана: «Именно на это ты рассчитываешь в случае с этим Наутилусом».

Смотритель Крамер последним прошел через ворота, перед тем, как они были закрыты, и прижался к стене, которая вся была в следах от пуль, выпущенных расстрельными командами. На ней красовалось изображение улыбающейся свиньи, заявлявшей: «Никто не забьет меня в Либби!»

Крамер пару раз опустил зонт, отряхивая его.

Солдаты приставили карабины к плечам, целясь в окна – в головы и грудь заключенным. Им быстро раздали патроны, которыми тут же были заряжены карабины. Сержант-артиллерист улыбнулся ртом с выбитыми зубами, наведя на массивные двойные двери главного здания орудие, а затем закрыл затвор. Снаряд был дослан в патронник, и заложен порох.

Грант сказал: «Черт, такой огневой мощи даже у меня не было во время первых трех моих сражений».

Пригнувшись, прибежал снайпер, отдал Гранту честь, а затем опустился рядом с ним на одно колено, вытащив из кожаного чехла карабин Шарпса, рассчитанный на стрельбу одиночными выстрелами. Он положил ствол на тюк сена, прикрыв от дождя ударник винтовки ладонью. Это был какой-то парнишка с фермы, с густой шевелюрой и веснушками, по имени Билли Джуниор (Младший), названный так в честь деда.

Раздался ломающийся, еще детский почти голос Билли, щурившегося вдоль ствола винтовки: «Господин Президент, линия смерти – 50 футов. Любой, кто ее пересечет, второй шаг за нее уже не сделает. По указанию начальника тюрьмы Крамера».

«Я скажу тебе, когда стрелять, сынок. Только по моему указанию, а не кого-то другого», сказал Грант.

«Честер!», раздались крики из зарешеченных окон, это закричали заключенные, когда два солдата стали оттаскивать труп убитого старика, по-прежнему сжимавшего в пальцах детский чепчик. Охранник, уже приготовившийся действовать и дожидавшийся, пока будет убран труп, зажег факел из обычной бочки, а другой солдат, стоявший прямо за ним, поднял наполненные керосином и выливающиеся через край ведра.

Крамер увидел это и покрутил своим зонтом как весенним зонтиком. Солдат кивнул, увидев этот сигнал, и плеснул керосин на двойные двери, ведущие к камерам, полностью их облив. Охранник с факелом, пригнувшись, подбежал к дверям, поджег их, а потом спешно отбежал. Под дождем зашипело пламя, принявшееся затем пожирать керосин шквальным порывом раскаленного оранжевого огня и влажного черного дыма.

Грант эффектным жестом поднес к сигаре спичку, вспыхнувшую, как цветок: «Петля для Немо не понадобится; он тут задохнется».

Сержант-артиллерист с мулом и ящиком обернул пусковой шнур гаубицы вокруг костяшек пальцев, увидел, как Крамер опустил свой зонт, и заорал: «Эй, сволота, как хотите сдохнуть сегодня? Зажаренными живьем? Пристреленными в голову или истечь кровью, как Честер? Вам выбирать, мне все равно».

Из окон полетели разъяренные крики, а затем и бутылки. Солдаты, держа в руках оружие, пригнулись от разбитого стекла и посмотрели на начальника тюрьмы. Дождь хлестал вовсю, но зонт остался неподвижным.

«Идиоты». Грант продолжал следить за горящей дверью: «Ну что там, черт, сдаются они?»

Тяжелый удар со стороны заключенных расколол горящую двойную дверь изнутри. Буквально на несколько дюймов. Но затем последовал новый удар, выбросивший наружу тлеющие куски дерева и взметнувший вверх, в дождливый воздух, искры.

Винтовки не опустились. Пальцы на курках, капли дождя, отскакивающие от стволов винтовок и высвечивавшие их в темноте. Раздались новые крики заключенных из окон, и комендор-сержант натянул шнур гаубицы еще на одну восьмую дюйма.

Двери, наконец, треснули и с грохотом развалились, рухнув горящими кусками во двор и извергнув вверх снопы искр. Из густого, едкого дыма и языков пламени, охватившего дверной проем, появился капитан Немо, сбивший горящие обломки цепями, сковывавшими его запястья.

Немо показал открытые ладони, он не был вооружен, после чего остановился на погрузочной платформе, прямо перед пушкой, глядя вниз, в трехдюймовое жерло ее ствола. Лицо его было покрыто копотью и засохшей кровью, одежда опалена и разодрана. Но он откинул голову, открыл рот, ловя капли дождя, жадно их сглотнул и вызывающе улыбнулся.

Он сказал: «Я Немо. А это мои люди».

Заключенные радостно заулюлюкали, но комендор-сержант их перекричал: «Черт, ты просто идеальная мишень!»

Искрящееся в огне дерево превращалось в сырой пепел, серым плащом покрывая Немо. Он сказал: «Покорить врага без боя – исключительное искусство, это нужно уметь, но у вас это не вышло. Как и у нас».

Грант сказал: «Хитрая сволочь».

Рука его легла на плечо Билли, и вновь раздался его ломающийся голос: «Вы только дайте сигнал, сэр».

Но Грант сказал «Нет», когда Немо стал продолжать: «Один из наших мертв, и мы подготовились покончить со многими из вас. Запал подожжен, но взрыва нельзя допустить. Если вы меня выслушаете».

Сержант крикнул Немо: «Для них твои разглагольствования ничего не значат, кроме неповиновения приказам! Всем вам было сказано, что делать, и вас хорошенько предупредили!»

Немо ответил: «С нашими людьми обращались крайне несправедливо!»

Комендор-сержант приподнял руку, немного, чтобы Немо увидел пусковой шнур. Совсем немного. «Достаточно мне почесать себе нос или задницу, и вы все трупы! Не очень-то славный конец для знаменитого капитана Немо».

«Я простой заключенный», сказал Немо.

Он почти не двигался, руки его были опущены, и он мок под дождем, но внимательно смотрел на солдат перед собой: шеренгу карабинов, нацеленных ему в грудь, и других солдат, следивших в прицелы за окнами камер. Глаза и лица этих бойцов были такими же, как и у заключенных у него за спиной.

Немо сказал: «Выведите его».

Охранника из камер вытащили через тлеющий дверной проем двое заключенных, державшие его за руки с обеих сторон, и отпустили его. Он, пошатываясь, двинулся вперед, споткнулся, но удержался и не упал на землю, замахав солдатам рукой, чтобы те его не подхватывали. Одним из этих двух заключенных был Лайл, и он был готов в любую минуту действовать.

Винтовки и штыки бросились вперед. Но остановились, замерев на месте.

Грант пристально следил за происходящим. Дункан сказал ему: «Это единственный человек, который может управлять Наутилусом, сэр».

«Я в курсе».

Немо крикнул во двор: «В любое другое время власти не снизошли бы до нас, но теперь, в данный момент, как я вижу, вы» – он кивнул на Гранта – «слушаете меня с полным вниманием. Тут все началось с убийства старика, но мы не стали мстить, хотя и могли бы––»

Удар грома прервал его. Охранник добрался, наконец, до пикета штыков, скатился с погрузочной платформы и тяжело рухнул вниз. Комендор-сержант закричал «Иди к черту!» и дернул за пусковой шнур. Он порвался в центре и свернулся, и из-за этого орудие не выстрелило.

Немо поднял руки вверх, цепь между его запястьями повисла у него над головой. «Угрожать пушкой в конечном счете бесполезно––»

В Немо попала пуля, заставив его скорчиться от боли.

«Черт, всем стоять! Не стрелять, это приказ!»

Стволы винтовок поднялись в небо после этого крика Гранта, охранники и солдаты расступились, и он прошел сквозь строй к фронту пикета. Он остановился у орудия, пока Немо напряг все свои силы, чтобы не упасть, истекая кровью.

Немо сказал: «Форма, разделяющая вас на два лагеря, это только тряпки––»

Из окон тюрьмы заорали хором: «Мы требуем справедливости!»

«Но вы продолжаете настаивать на том, что эти люди – враги вам, вы считаете их своими военнопленными––»

Лайл дирижировал хором тюремных голосов своей отсутствующей рукой: «Где справедливость? Требуем правды!»

Грант ответил ему: «Эти люди не просто какие-нибудь попавшие в плен призывники, и тебе, к черту, прекрасно это известно».

Немо опустился на одно колено и увидел «Смит & Вессон», с отделкой в виде золотых завитков, который Грант держал прижатым к пальто, стволом вниз. «Тогда обращайтесь с ними как с заключенными, по правилам мирного времени, а не как с животными! Дайте им еду, которую можно есть, доступную медицинскую помощь. Им все равно отбывать здесь весь свой срок».

Он с явными усилиями поднялся и сказал: «Найдите внутри себя каплю гуманности, проявите хоть такое сострадание, и все кончится мирно. А ответите еще одной пулей – мы отплатим вам в тысячу раз страшнее».

«Справедливости! Требуем справедливости!»

«Видите эти руки? В каждой из них оружие». Немо показал на заключенных. «Мы заполучили в свои руки ключи от оружейного арсенала. У нас есть гранаты и бомбы, в противовес вашим – а также черный порох и динамит, в укромных местах на каждом этаже».

Затем, обращаясь к Гранту, он сказал: «Десять заключенных на каждого вашего солдата, и все они жаждут сражаться, изнывая по еще одной войне!»

«Ты прячешься за спиной этих людей, внушив им свои слова».

«Я говорю от их имени, генерал. Но если вы убьете меня, это не остановит кровопролития. Начните, наконец, в кои-то веки, обращаться с этими людьми должным образом! Это все, что они требуют».

Комендор-сержант сказал: «Мы зачистим это проклятое место, а потом свалим все ваши трупы штабелями!»

Немо посмотрел на Гранта: «Вы сражались в прошлом со всяким сбродом, генерал. И вам хорошо известно, какой кровавый бардак может из этого получиться».

«Позволить мертвецу выдвигать какие-то требования». Грант посмотрел на Крамера, прижавшегося к стене, и сказал: «Начальник?»

Крамер ничего не сказал, зонтик его был неподвижен. Грант посмотрел на встревоженные лица вокруг, омытые дождем и потом.

«Примирение должно начаться с вас. Заключенные должны сложить сначала оружие», сказал Грант.

Немо почти улыбнулся: «Чтобы их можно было всех перебить?»

«Чтобы мы знали, что им можно доверять. И время уже истекает».

Немо поднял руки, качнув своими цепями: «Всем, отойти от окон!» Затем – Гранту: «Это лучшее, что я могу для вас сделать».

Заключенные отошли от решеток, не выпуская из рук бутылки и самодельные бомбы, но продолжая скандировать: «Справедливости, требуем справедливости!»

Грант сказал: «Начальник тюрьмы! Последнее слово за вами!»

Немо, сжимавший рукой рану в плече и покачивавшийся из стороны в сторону, не желая терять сознание, посмотрел на струившуюся собственную кровь: «Один случайный выстрел, и все погибло».

«Справедливости!», звучали крики хором в тюремных коридорах. Грант тоже крикнул, перекричав их: «Смотритель!»

Крамер опустил зонт, затем закрыл его и дважды встряхнул. И вот тут, в этот момент, пальцы соскользнули с курков, винтовки вновь легли на плечи, а гранаты были убраны. Дождь стал рассеиваться, прогремел гром, но уже где-то далеко.

Немо рухнул.

Прицел винтовки Билли последовал за упавшим на землю капитаном, но руки Билли дрожали. Он посмотрел на Дункана: «Его лоб был у меня на прицеле, я целился в него совершенно хладнокровно, но палец мой замер на курке, не в силах его нажать. Я не смог выстрелить».

Дункан ответил: «Ты правильно поступил, сынок».

«Тут столько стволов, а единственно, за что он боялся, это за своих людей, а не за себя», сказал Билли, положив винтовку на колено. «Я с таким раньше не сталкивался».

Грант закурил сигару.

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________