Немо восставший

1

ДЬЯВОЛ С НЕБЕС

Стремительным потоком воздуха, резким ударом рассекшим белый пар, гигантское существо вырвалось из облаков, спускаясь вниз, а затем пролетело на средней высоте последние пятьдесят километров над океаном. Встречного ветра, способного оказать ему сопротивление, не было. Луна ярко отражалась в постоянно движущихся волнах внизу, что позволяло твари прекрасно ориентироваться и отыскать цель.

Изогнув крылья, она набрала скорость и ринулась вниз, к грузовому судну, шедшему на всех парах на горизонте.

* * *

Письмо было детским, некоторые буквы выведены вместе в попытке изобразить стройное написание, но иногда они сливались, а остальные были написаны крупно и жирно, заглавными буквами, включая дату: April 20, 1870 (20 апреля 1870 года), с буквой «р» в английском слове, развернутой в неправильную, обратную сторону.

Хорст не смог удержаться от улыбки, прочитывая это письмецо уже пятый раз, гордо останавливаясь глазами на тех словах, которые были написаны правильно, и прощая те, которые были с ошибками.

«Wievielen Malen können Sie das lesen?» [«Сколько можно его читать?» (нем.)]

Криг закашлялся, задав этот вопрос, и потянулся к кофейнику, стоявшему на невысокой железной печке, а затем продолжил уже на английском языке, таком же гортанном, как и его немецкий: «Ты читаешь его уже целый день сегодня. И ты не единственный такой дед в мире».

«Это ее первое письмо, и оно не Санта-Клаусу адресовано, да к тому же она пытается писать по-английски».

Криг фыркнул: «Фигня это всё, пустая трата времени», сказал он, наливая остатки варева, которое с трудом можно было назвать кофе, в погнутую кружку, с его именем, нацарапанном на боку.

Хорст сказал: «Ведь твой внук написал это на кружке. И ты никогда не с ней не расстаешься».

«Yah» («Да», нем.) Криг отпил из кружки, как обычно, неаккуратно, капая. «Потому что я ей пользуюсь».

Он стряхнул с бороды капли кофе, затем бросил серебряный сигнальный свисток, болтавшийся у него на цепочке, и пистолет Кольт на небольшой деревянный стол рядом с печью. Он грузно опустился на матросскую скамью, и складки мяса у него на бедрах поглотили большую ее часть.

Скамья застонала, но не настолько громко, чтобы заглушить океан, плескавшийся о железный корпус корабля. Эхо бьющихся волн не прекращалось никогда, но за годы, проведенные старыми морскими волками Кригом и Хорстом в океанах, они стали к нему глухи.

Вестовой, не говоря ни слова, принес ему только что вскипевший кофейник со свежим кофейным варевом, а Хорст тем временем сунул письмо своей внучки в один карман, пистолет – в другой, и повесил на шею свисток. Криг, как обычно, пробурчал ему предупреждение быть осторожней, ныряя под перекладиной, когда тот будет подниматься по лестнице на верхнюю палубу.

Хорст всегда под ней пригибался.

«Брумгильда» была самым новым кораблем, на котором когда-либо ходил Хорст, и для него вахта на палубе означала прямо-таки время восхищения этим судном, особенно когда она шла полным ходом, на всех парах, вот как сегодня.

У него была привычка проходить по судну с кормы к носу, еще со времен, когда он был простым сопляком-матросом, чтобы, зайдя за поручни, за этот последний элемент оснастки судна, взглянуть вниз, на ватерлинию, увидеть, как корабль разрезает океан, почувствовать качку судна.

Руками он чувствовал дерево и сталь, он помнил каждую деталь, инстинктивно чуя, когда они функционировали надежно. И такая почти интимная связь Хорста с кораблем позволяла ему почуять, когда судно должно было попасть в болтанку килевой качки; а когда грозила какая-то реальная кризисная ситуация, он ощущал ее собственными нервами, жалившими его, как иглами.

Двигаясь к корме и проверяя надежность крепления спасательных шлюпок, Хорст подумал, что ни о чем лучше «Брумгильды» и мечтать нельзя. Она была точно такой, какой и должна быть, в десять склянок, со свернутыми якорными цепями, тщательно запертыми грузовыми трюмами.

Он зажег свою глиняную трубку, прислушавшись к сердцебиению механизмов двигателей «Дей, Саммерс & Компани» [британская судостроительная компания паровых двигателей]. Он знал, что будет сильно скучать по этому пульсу, когда оставит море. Он вновь коснулся кармана, нащупав в нем драгоценное письмецо, и двинулся дальше, к поручням на противоположной стороне, но тут вдруг остановился, вскинув голову.

Он что-то почувствовал. Там что-то было, где-то там, во мраке. Он прислушался, встревожившись. Чувствуя, как нервы его напряглись, их кольнуло.

А затем он услышал скрежет.

Звук этот был низким и механическим. Словно стон металла по металлу, изгибающегося перед тем, как быть разрезанным, он рос и усиливался, становясь все громче. Хорст посмотрел на трубы корабля. Из них вздымался вверх пар, ровно и без разрывов. Никаких вроде бы неполадок.

Стон превратился в стальной визг.

Он схватил латунный корабельный рупор и дунул в него в свисток в сторону машинного отделения. Визгливый скрежет, исходивший откуда-то вокруг него, усилился, как будто молотя по воздуху и разрезая барабанные перепонки горячим, невидимым лезвием. Он зажал руками уши и зажмурился, словно пытаясь защититься, как-то отгородиться от этого. Непонятно чего.

Звук скрежета стал просто подавляющим.

Он распахнул люк, ведущий в трюм, и крикнул Кригу: «Notfall! Alle Mann an Deck!» [«Полундра! Все на палубу!» (нем.)]

Хорст бросился к поручням, выхватив пистолет. Экипаж кинулся вверх по лестницам, мчась на палубу, натягивая сапоги и штаны, с криками, которые невозможно было толком расслышать из-за этого звука.

Некоторые стали хватать в оружейке винтовки, лихорадочно вставляя в них патроны. Другие похватали пожарные топоры и ведра с песком.

Хорст приказал матросам занять места по обе стороны корабля, они приставили ружья к плечам, целясь в спокойное море вокруг.

По поверхности воды стали рыскать стволы, выискивая цель. Хоть какую-нибудь. Звук же становился все громче.

Криг с капитаном судна последними поднялись по лестнице наверх и схватили Хорста за грудки: это была его вахта. Что, черт подери, происходит? А тем временем металлический грохот, этот скрежещущий град, достиг своего крещендо. У Крига разбились очки.

В Хорста брызнула кровь капитана, будто обдав его всплеском волны с кровавой океанской пеной. Капитана подняло с ног и выдернуло вверх чем-то с палубы – каким-то остроконечным штырем или крюком, пронзившим ему грудь со спины.

Капитана отшвырнуло на добрую сотню футов по воздуху, а затем он, как безвольная тряпичная кукла, с поджатыми ногами, так что каблуки его даже оказались у шеи, рухнул в черную воду. Где и исчез.

Матросы отступили от поручней, некоторые попадали на колени. Хорст выругался и тут же взмолился, увидев громадную тварь, похожую на гигантского ската – морского дьявола манту. Она с ревом пронеслась над кораблем, бешено хлеща своим раздвоенным, словно у дракона хвостом, и гигантскими крыльями заслонив небо.

Затем она развернулась и направилась обратно к ним.

Люди почувствовали скорость твари и жар, исходивший от нее. Подкосились ноги у еще нескольких матросов, едва успевших открыть огонь.

Морской дьявол ринулся к кораблю, правя своими плавниками по раскаленным, как при взрыве, потокам воздуха. Кожа твари блестела, словно полированная сталь, а из открытых ран вокруг горла и жаберных сеток лилась солоноватая жидкость.

Глаза ее казались светящимися лабиринтами цвета: в глазных яблоках красные оттенки сталкивались с зелеными, разбиваясь друг о друга и превращаясь в ослепительно-белое сияние, осветившее палубу.

Засверкали винтовки, пуля за пулей с искрами вонзавшиеся в брюхо морского дьявола, а затем рикошетом отлетавшие от него обратно в экипаж. Пронзенные свинцовыми пулями в грудь, люди падали, словно подкошенные огнем из пулеметов Гатлинга.

Одни стали отползать в стороны, как попало, все в крови, некоторые катались по палубе, испуская последние в своей жизни крики. Другие продолжали стрелять, а тварь хлестала хвостом, сметая на куски дымящие у них за спиной трубы, и они рушились, сталью складываясь внутрь.

Хорст бросился в сторону, пытаясь увернуться от рухнувших на палубу труб, рваные края которых пробили деревянную обшивку палубы к трюмам внизу. В машинном отделении раздались взрывы, и оттуда повалил пар, срывая обшивку корпуса судна и наполняя воздух вращающимся раскаленным металлом, укрыться от которого экипажу было негде.

Огонь и острый, как бритва, металл.

Криг протянул к Хорсту руки, ног у него уже не было, их отрезало, умоляя его о чем-то, чего Хорст не расслышал, но понял. Хорст прижал ствол пистолета ко лбу своего товарища. Звук, издаваемый морским скатом, превратил выстрел в почти неслышную вспышку.

Люди побежали, толкая друг друга, к спасательным шлюпкам, или стали прыгать в воду. Паника. Плавники твари смяли мачты, как палочки, выбросив их за борт словно выстрелом, и они уже ненужными бревнами стали крушить моряков, падая сверху на тех, кто отчаянно пытался отплыть подальше от корабля.

Несмотря на хаос, непокорный Хорст отважно стоял у разбитых поручней, глядя на морского дьявола, вынырнувшего на него прямо из-под Луны. Обеими руками прочно схватив пистолет, так, чтобы оружие не тряслось, он прицелился чудищу в глаз, вращавшийся калейдоскопическими белыми, оранжевыми и красными цветами.

Пуля вонзилась в этот светящийся глаз, извергнув из него какую-то жидкость, и голова морского ската задергалась и стала корчиться, словно пытаясь избавиться от гарпуна.

Тварь врезалась в останки корабля, прорвав центр судна и хвостом разбрасывая в стороны огромные куски стали, отшвырнув фрагменты двигателя, паруса и тела людей в океан – все это погрузилось в воду почти одновременно.

«Брумгильда» опрокинулась от взрыва в котельной, выворотившего все то, что от нее еще оставалось. Взрыв из центрального грузового трюма был вулканическим, он смешал черный порошок с топливом и поднял в ночное небо клубы пламени и дыма.

Последовавшие за ним ударные волны силой заставили воздух согнуться, заглушив все звуки на сотни миль вокруг. И в конце концов не осталось ни криков о помощи, ни звуков выстрелов. Не осталось ничего, после того, как последний край кормы – все, что осталось от корабля, погрузилось окончательно в воду.

Морской дьявол, сделав широкий заход, еще немного покружил над водой, вдали от обломков, но близко к воде, а затем поднялся, раненный, к Луне и исчез за катившимися по небу облаками и дымом.

Погибель наступила за пару минут, не дольше. На поверхности воды остались лишь обломки, плавающие трупы, широкие полосы кровавого масла и какое-то детское письмо, качавшееся по волнам и уносимое водой течением вслед за обломками.

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________