Ненависть вождя и любовь разбойника

«САНИТАС», БАЗА ЛЫЖНАЯ

Авто с бандитами скрылось.

Ленин стоял растерянный, шапка сбилась набок. Он качал головой, словно не веря случившемуся, бормотал:

— Как же так? Стыд, какой стыд! Нас в авто трое вооружённых мужчин, и вот тебе на… — Повернулся к Чабану: — Иван, а ты чего? Обосрался?

— Владимир Ильич, я не мог стрелять в бандита — вы были рядом. — И, забыв, что начальству нельзя указывать на его ошибки, добавил: — Надо было ехать, а не останавливаться…

Ленин резко оборвал:

— Задним числом все умные! — Отчаянно застонал: — Что делать? Что делать?

Мария Ильинична произнесла:

— Надо остановить какого-нибудь извозчика! За любые деньги пусть нас в Кремль отвезёт. Другого выхода нет! — Повернулась к Гилю: — Степан, как думаешь, сколько денег надо дать извозчику?

— Я не знаю, я извозчиками не пользуюсь… — хмуро пробормотал Гиль.

Ленин раздражённо взмахнул руками:

— Что вы херню несёте! Какой извозчик, какие деньги? На этой тёмной дороге бандиты кишат. — Передразнил сестру: — «Сколько денег дать?» Уходить срочно надо. Теперь мы безоружные, то есть беззащитные.

— А куда идти? — спросил Иван Чабан.

— На Кудыкину гору! — не к месту сострила Мария Ильинична.

Ленин помолчал, вдруг его осенило. Он указал рукой на приземистое здание, стоявшее в отдалении. В двух окнах горел свет.

— Вот чёрт! Везет нам, как повешенным! «Санитас» там прежде размещался, раздевалка для лыжников. Теперь Сокольнический райсовет. Вперёд, пострадавшие! — Хотел идти напрямик, шагнул с дороги и чуть не по пояс провалился в снег.

Чабан протянул руку и вытащил Ильича обратно на укатанную дорогу.

Гиль резонно заметил:

— Владимир Ильич, тут снега глубокие. Пошли скорей в обход, по дороге!

Вся команда Ильича торопливым шагом, размахивая руками и тяжело дыша, двинулась к Совету. Раза два-три мимо пронеслись с гиканьем и разухабистыми песнями набитые праздничными людьми сани.

Через несколько минут, запыхавшись, Ленин открыл тяжеленную дубовую дверь Совета:

— Поздравляю, Мария Ильинична! Мы спасены!