Необузданные желания

Глава 13

Четыре дня. Именно столько времени прошло с тех пор, как я позволил себе приблизиться к ней. После того дня в кафе, когда мои руки кровоточили от царапин, оставленных собственными ногтями, и когда я с трудом удерживался от того, чтобы не схватить ее, я старался не подходить к ней слишком близко.

То, как она смотрела на меня — с любопытством, неловкостью и намеком на что-то еще, чего я не мог расшифровать, — привело меня в бешенство. Я хочу, чтобы она снова посмотрела на меня так. Хочу смотреть в ее зеленые глаза. Хочу потеряться во всем, что представляет собой Люси Кристиансон. Для этого я должен оставить ее у себя, а это плохо кончится для любого из нас. Все мы знаем, что происходит, когда пчелиная королева вынуждена пустить в ход свое жало.

Она умирает.

Поэтому вместо того, чтобы ходить на занятия, последние четыре дня я отсиживался дома. Я проводил час за часом в спортзале, пытаясь сжечь накопившуюся энергию. Мне нужно было полностью истощить свое тело, чтобы оно не могло тратить силы на что-то другое. В те часы, когда я не тренировался, я подпитывал свою одержимость, наблюдая за ней через камеру или взламывая ее телефон и подслушивая ее разговоры. Ни одно занятие этой девушки не кажется мне скучным. Она могла бы часами сидеть в библиотеке и заниматься, и я был бы очарован ею.

Это больная одержимость. Я это прекрасно понимаю.

Мои кузены приезжают каждый день; мои родители тоже все еще здесь. В моем доме. Обычно они не останавливаются у меня, когда приезжают в город. У нас есть несколько домов в Мельбурне. Думаю, они знают, что я на грани срыва — но никто не сможет меня остановить, если до этого дойдет.

Купил ли я уже дом на окраине города и оборудовал его всем необходимым для себя и Люси? Да. Можно ли сказать, что этот дом — крепость, которая защищает своих обитателей от всех остальных? Да, блять.

Я не полный идиот. Если мне все же удастся заполучить ее, я уверен, что она, с ее дерзким характером, даст мне отпор. Она не сдастся без боя, и я не намерен позволить ей уйти, когда она окажется в моей власти.

Если я заполучу ее.

Я не собираюсь насильно ее забирать…

Но в наше время парень должен быть готов ко всем случаям. Никогда не знаешь, что случится завтра.

— Доминик, тебе нужно остановиться. Ты либо упадешь в обморок от истощения, либо в конечном итоге станешь похож на Халка, а я не хочу видеть ни того, ни другого. — Моя мама стоит прямо передо мной.

Я нажимаю кнопку "Стоп" на беговой дорожке и беру полотенце, чтобы вытереть пот со лба.

— Я не упаду в обморок, мам, — говорю я ей.

— Хорошо, потому что мне нужно, чтобы завтра ты пошел со мной на одно мероприятие. Папа занят, и я не хочу идти одна.

— Что за мероприятие? — Спрашиваю я, уже зная, что пойду с ней, куда бы она ни захотела.

— Это благотворительный сбор средств. Просто надень смокинг и будь готов к шести. — Мама поворачивается, чтобы уйти, а затем добавляет: — Будь трезв, Доминик. Это важное мероприятие.

— Конечно, я буду готов, — говорю я ей. — И это было один раз, — фыркаю я. Это произошло, когда мне было шестнадцать. Я накурился перед одним из благотворительных мероприятий моих родителей и проспал весь ужин. И по сей день я не понимаю, что в этом такого. Никто же не видел. Родители оставили меня спать на заднем сиденье машины.

— Это уже слишком, Доминик. И спасибо, что пойдешь со мной.

Я подхожу к ней и обнимаю за плечи.

— Не нужно меня благодарить, мам. Я не могу представить ничего более приятного, чем провести субботний вечер с моей дорогой мамой. — Ухмыляюсь я ей.

— Фу, на одной лести ты далеко не уедешь. — Она вырывается из-под моей руки.

— Да, но состояние Маккинли поможет мне везде. — Смеюсь я.

— Твои отец и дядя слишком избаловали тебя, — говорит мама.

— Ну даааа, именно они меня и избаловали. — Я вздергиваю брови, глядя на нее. В нашей семье ни для кого не секрет, что я всегда был избалованным ребенком. В детстве мои родители давали мне все, что я только мог пожелать.

— К счастью, ты не прогнил насквозь. Деньги не вскружили тебе голову.

— Мало что может вскружить мне голову, мам, — возражаю я.

Она замолкает и смотрит на меня. Мне не следует шутить о том, как устроен мой мозг. Мы все знаем, что с ним у меня не все в порядке. Просто мы не так часто об этом говорим. Мама расстраивается, когда я шучу о том, что я сумасшедший или ненормальный, даже если это правда.

— Извини, — говорю я.

— Ладно, иди прими душ. От тебя воняет, и съешь что-нибудь. Ты не можешь так много тренироваться и не есть.

— Ты же знаешь, что я живу здесь один, сам о себе забочусь последние два года и до сих пор не умер с голоду.

— У тебя здесь каждый день находится домработница. Так что вряд ли ты справляешься с этой работой в одиночку, Дом. — Мама уходит в противоположный конец коридора.

Я сразу же направляюсь в душ и, проходя через свою комнату, беру с кровати телефон. Я включаю его и вижу уведомление о том, что одной из машин Люси нет у ее дома. Я увеличиваю текущее местоположение машины и обнаруживаю, что она припаркована на стоянке у Рассел-стрит. Подключившись к трекеру на ее телефоне, я определяю, что она находится в бутике Chanel. Поэтому, вместо того чтобы отправиться в душ, как следовало бы, я беру свой ноутбук. Мне требуется несколько минут, чтобы взломать систему видеонаблюдения магазина.

Я сканирую камеры, пока не нахожу ее. Люси заходит в главную примерочную и смотрит в зеркало от пола до потолка. На ней чертовски великолепное черное вечернее платье. Платье без бретелек, открывающее ее стройную шею. Шею, которую я бы с удовольствием пометил своими зубами. У платья длинный разрез на левой ноге, в то время как остальная часть облегает каждый изгиб ее тела, как чертова перчатка. Люси оборачивается через плечо и смотрит, как платье смотрится сзади. Меня так и подмывает написать ей и сказать, как охуенно она в нем выглядит.

Но я этого не делаю.

Вместо этого я жду и смотрю, как она исчезает в примерочной. Через несколько минут она снова появляется на экране, но уже в розовом платье. Честно говоря, я думаю, что она могла бы надеть что угодно и выглядеть сногсшибательно. Когда она выходит из магазина с пакетом, в котором лежит темно-зеленое платье, я звоню в магазин и заказываю еще и черное, с инструкцией, чтобы его отправили ей домой. Я пока понятия не имею, куда она планирует отправиться в таком наряде, но выясню это. Я просто знаю, что хочу снова увидеть ее в том черном вечернем платье.

Выключив ноутбук, я захожу в ванную, нажимаю кнопку на кафельной стене и жду, пока включится тропический душ. Я снимаю шорты и встаю под горячую струю, закрывая глаза и позволяя горячей воде расслабить мои изможденные мышцы.

Все, что я вижу — это Люси в том гребаном платье.

Я открываю глаза, брызгаю немного геля для душа на ладонь и хватаю свой член, сжимая кончик.

— Блять! — Стону я. Моя голова откидывается назад, а глаза снова закрываются.

Я вижу ее, лежащую на кровати в этом гребаном платье. Только оно разорвано прямо посередине, а моя рука сжимает ее горло.

— Твое жало смертельно, Пчелка, но я с радостью умру, лишь бы хоть раз попробовать тебя на вкус, — рычу я ей на ухо.

Затем я сжимаю руку, задерживая воздух в ее легких, и наблюдаю, как расширяются ее глаза. Но не от страха или паники. Они наполнены удовольствием, похотью и доверием.

Неужели никто никогда не говорил этой девушке, что нельзя ложиться в постель с бугименом?

Моя ладонь скользит по члену, вверх и вниз, когда я представляю, как просовываю руку ей под платье. Мои пальцы проникают под трусики, а затем погружаются в ее теплую, влажную киску. Я вижу, как приоткрываются ее губы, слышу вздох, вырывающийся из ее рта. Моя рука двигается быстрее, сильнее, когда я вспоминаю звуки, которые она издавала по телефону, когда кончала для меня. Я вижу, как она откидывает голову назад, ее глаза прикованы к моим, когда я нависаю над ней, а мои пальцы входят и выходят. Я чувствую тепло ее соков, покрывающих мою руку.

— Блять! Черт! — Ругаюсь я, когда струйки спермы вытекают из моего члена. Мне нужно снова услышать ее стоны, пусть даже по телефону.