Непобедимый 4: на излом

Глава 19 Стадион бурлит

Ну что, теперь черед моего приятеля. Будет показывать, на что способен. Есть ли порох в пороховницах. Сможет ли постоять за честь страны. На толстом и упругом ковре.

Зал спорткомплекса «Арьямехр» в Тегеране гудел от напряжения. Чемпионат мира по самбо в самом разгаре. Все взгляды прикованы к центральному ковру. Там готовились к схватке наш самбист Дмитрий Толстолобиков и болгарский мастер Стоян Петров.

Дима, крепко сбитый атлет с густыми русыми бровями, сосредоточенно разминал плечи. Вроде даже не волновался. Во всяком случае, внешне не видно.

Его соперник, Стоян, чуть более высокий и жилистый, подпрыгивал на месте, разогревая мышцы. Оба знали, что предстоял тяжелый бой.

Прозвучал свисток судьи, и схватка началась.

Дима сразу же пошел в атаку. Он стремительно сократил дистанцию. Схватился за отворот куртки Стояна. Этот прием позволяет контролировать верхнюю часть тела соперника. Создает удобную позицию для проведения различных бросков.

Толстолобиков не стал медлить. Используя захват, он резко развернулся спиной к Стояну. Одновременно подбил его бедром. Это попытка классического броска через бедро. Приема, который при правильном исполнении мог принести чистую победу.

Однако Стоян тоже не лыком шит. Опытный борец.

В последний момент он успел перенести центр тяжести, слегка присев и отклонившись назад. Это позволило ему устоять, хотя и потребовало значительных усилий. Болгарин вывернулся из захвата, и борцы вновь оказались в исходной позиции.

Теперь соперник решил перехватить инициативу. Он внимательно следил за положением ног Дмитрия. Выжидал удобный момент. Когда Толстолобиков на мгновение перенес вес на правую ногу, болгарин молниеносно атаковал.

Резко шагнул вперед, проводя стопой по внутренней стороне правой ноги Дмитрия. Подсечка изнутри, нацелена на то, чтобы выбить опору из-под соперника и опрокинуть его на спину.

Прием почти сработал. Дмитрий пошатнулся. Трюк проведен мастерски.

Однако годы тренировок не прошли даром. Толстолобиков проявил отменную реакцию и координацию. Он сумел восстановить равновесие, лишь слегка коснувшись ковра рукой. Судьи не засчитали это касание как падение, и борьба продолжилась.

После неудачной атаки Стояна Дмитрий решил сменить тактику. Он понял, что нужно действовать неожиданно. Сблизившись с болгарским самбистом, Толстолобиков сделал обманное движение, словно готовясь к захвату за ноги.

Стоян среагировал, слегка подавшись вперед для защиты. Этого и ждал Дмитрий.

Он мгновенно развернулся спиной к сопернику, одновременно выполняя захват руки Стояна и накладывая ее себе на плечо. Классический вход на бросок через спину.

Используя силу ног и корпуса, Дмитрий наклонился вперед, одновременно выдергивая руку Стояна на себя. Болгарский самбист взлетел в воздух, описав красивую дугу над спиной Толстолобикова.

Казалось, чистый бросок неизбежен. Вот только Стоян проявил незаурядное самообладание.

В полете он сумел сгруппироваться и, мастерски распределив вес, приземлился на ноги. Это было впечатляющее проявление техники и реакции, которое не позволило Дмитрию заработать решающие очки. Зрители зашумели от восторга.

После неудачной попытки броска болгарин, видимо, понял, что в стойке ему тяжело противостоять мощному сопернику. Он решил перевести борьбу в партер, где его гибкость и техника могли бы дать преимущество.

Выждав подходящий момент, когда Дмитрий слегка потерял равновесие после очередной атаки, Стоян провел молниеносный зацеп изнутри. Он зацепил ногу Толстолобикова своей и одновременно толкнул его в грудь, опрокидывая на спину.

Тут же мгновенно оказался сверху и попытался провести удержание сбоку — прием, который при удержании в течение 20 секунд мог принести чистую победу. Стоян прижался корпусом к груди Дмитрия, контролируя его голову и дальнюю руку.

Однако Толстолобиков славился гибкостью и силой. Оказавшись в невыгодном положении, он не запаниковал.

Молодец, Дима. Вместо этого он использовал силу и технику «моста». Выгнулся дугой, опираясь на затылок и пятки, и начал раскачиваться из стороны в сторону. Это движение позволило ему создать пространство между собой и Стояном.

В момент, когда хватка болгарина слегка ослабла, Дмитрий резко развернулся, используя силу бедер. Он буквально вывернулся из-под Стояна, не дав тому набрать очки за удержание. Неплохой пример защиты в партере.

Схватка приближалась к завершению. Оба борца были измотаны, но ни один не хотел уступать.

Время на исходе. Дима понимал, что нужно действовать решительно. Когда Стоян попытался провести очередную атаку, Толстолобиков хорошо подготовился.

Перехватив руку болгарского самбиста, Дмитрий мгновенно перешел в партер. Он обвил ноги вокруг корпуса Стояна, контролируя его движения. Одновременно с этим Толстолобиков захватил запястье соперника обеими руками.

Подготовка к проведению рычага локтя. Если получится, можно завершить схватку.

Дима начал медленно разгибать руку Стояна, создавая болезненное давление на его локтевой сустав. Болгарин пытался сопротивляться, но положение уже безвыходное.

Толстолобиков усилил давление, и Стоян понял, что продолжение борьбы может привести к травме. За мгновение до того, как локтевой сустав достиг критической точки, болгарский самбист хлопнул свободной рукой по ковру, признавая поражение.

Зрители захлопали и закричали. Молодец Дима, какой молодец. Я помнил, как он сомневался.

Теперь одержал тяжелую, но заслуженную победу. Оба спортсмена, тяжело дыша, пожали друг другу руки.

Наша команда ликовала. Степаныч уже готовился разбирать схватку. Впереди новые бои. Каждая деталь могла стать решающей на пути к золотой медали чемпионата мира.

Когда Дима сошел с ковра, я тоже подскочил к нему. Чтобы поздравить.

Дима тяжело дышал после изнурительной схватки. Его круглое лицо с раскраснелось от напряжения. Темные волосы взмокли от пота.

— Молодец, Димок! Отличная схватка, — сказал я, хлопнув приятеля по плечу. Я искренне радовался за товарища. Он и вправду хорошо потрудился.

Дима поднял голову. Карие глаза светились усталостью и удовлетворением.

— Спасибо, Витя. Нет, ты видел, что он творит? Я его бросаю, а он как кошка. Приземлился на четыре лапы. — ответил он с усталой улыбкой, обнажившей ряд белых зубов с небольшой щербинкой на переднем резце. — Когда теперь твоя очередь показать класс? Уже завтра? Теперь Тема?

Я кивнул. Да, теперь очередь Звеньева. Но я уже чувствовал, как напрягаются мышцы в предвкушении моих собственных поединков. Честно говоря, каждая победа товарищей увеличивала давление. Теперь нельзя подвести команду. Нельзя подвести страну.

— Ладно, давай успокоимся, — Дима отправился в раздевалку. — Я не могу стоять на месте. Распирает от эмоций.

Я подождал, когда выступят остальные члены нашей команды. Почти все выиграли схватки. Только Гена Шоров из Куйбышева проиграл борцу из Югославии.

После обеда состязания закончились. Мы вернулись в гостиницу. Перекусили и у нас выдался час свободного времени.

Многие из команды отправились спать. Тем более, что на улице жара. А я не хотел. Отправился пройтись по окрестностям.

Жаркий воздух Тегерана обволакивал тело. Горячий и сухой. Со стороны гор дул слабый ветерок.

Я вышел из гостиницы на улицы города. Одет в легкую белую рубашку и темные брюки.

Старался не выделяться в толпе. Хотя европейская внешность все равно привлекала внимание местных жителей. Они в упор рассматривали меня.

На углу базарчик. Самый настоящий, восточный такой. С глиняными прилавками, закрытыми коврами.

Проходя мимо базара, я невольно замедлил шаг. Яркие краски тканей, от глубокого пурпура до сочного изумруда, контрастировали с песочными оттенками зданий. Блеск медной посуды слепил глаза. Воздух был наполнен ароматами специй и жареного мяса.

Я остановился у небольшого прилавка, где продавались сувениры. Продавец, пожилой иранец с седой бородой и добрыми карими глазами, приветливо улыбнулся. Я выбрал маленькую шкатулку, украшенную замысловатой резьбой, для мамы и шахматную доску с комплектом фигур из слоновой кости, для отца. Для сестры яркий платок с изображением каравана верблюдов.

Мое внимание привлекла группа мужчин на углу улицы. Пятеро человек. Все одеты в традиционные иранские одежды. Здесь, на базарчике, это вполне уместно.

Но в поведении что-то казалось неестественным. Один из них, высокий мужчина с орлиным носом и пронзительным взглядом, говорил тихо, но настойчиво, часто оглядываясь по сторонам. Я отвернулся. Но приглядывал за ними.

Слегка напрягся. Отметил скрытую напряженность в их позах. Наверное, обычная торговая сделка. Хотя, может чего и недоброе задумали.

Ладно. Не мое дело. Я в чужой стране. Со своими порядками и обычаями. Не надо лезть не в свое дело.

Я развернулся и отправился обратно в гостиницу.

Вернулся в прохладный номер и переоделся для легкой тренировки. Тут есть спорткомплекс.

Можно размяться. Чтобы тело оставалось в полной боевой готовности.

Старался, чтобы движения были отточенными и экономными. Каждый бросок и захват старался сделать с абсолютной точностью.

Во время растяжки ко мне подошел Степаныч. Я сейчас отметил. Несмотря на возраст, фигура тренера сохраняла атлетичность бывшего борца.

— Как настрой, Витя? — спросил тренер, внимательно изучая меня. Голос, низкий и немного хриплый. Смесь заботы и требовательности.

Я выпрямился, посмотрел на Степаныча. Чего он хочет?

— Настрой боевой, Олег Степанович. Хоть сейчас на ковер, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Степаныч кивнул, но его взгляд оставался серьезным.

— Хорошо. Помни, у тебя теперь важные схватки. Отдыхай и набирайся сил.

Он кивнул и пошел дальше. Чего это случилось?

Не похоже на тренера. Прям отеческая забота. Я поглядел вслед Степанычу. Что это с ним? Странный взгляд, честно говоря.

После тренировки я отправился отдыхать. Наконец-то смогу полежать. Надо и в самом деле восстановиться. Там же, в спорткомплексе я принял душ.

Когда поднимался на свой этаж, столкнулся в коридоре с молодой женщиной. Одета в строгий деловой костюм песочного цвета. Элегантно контрастировал с ее оливковой кожей. Темные волосы были собраны в аккуратный пучок. В руках она держала блокнот и ручку.

— Извините, — сказал я, инстинктивно переходя на английский. Мои волосы все еще влажные после душа, а футболка с логотипом советской сборной плотно облегала торс.

Женщина подняла глаза. Ого, какой у нее живой и пытливый взгляд

Огромные карие глаза за стеклами изящных очков. Лицо с правильными чертами и легким макияжем.

— Ничего страшного. Вы ведь из советской команды, верно? — спросила она с легким акцентом. Голос мелодичный, чуть приглушенный.

— Да, Виктор Волков, — я представился, слегка склонив голову.

— Фарида Ахмади, местная газета. Может быть, найдется минутка для короткого интервью? — спросила она с профессиональной улыбкой. Но в глазах вроде бы зажглись огоньки искреннего интереса.

Я на мгновение заколебался. Куратор из органов предупреждал, чтобы никаких контактов с прессой. Несанкционированных. Но плевать.

— Конечно, почему бы и нет? Только недолго.

Девушка указала на кресла в фойе этажа. Между ними как раз стоял круглый столик. Идеальное место для беседы.

Во время интервью Фарида задавала на удивление проницательные вопросы не только о самбо, но и о жизни в СССР вообще. Прошло все очень быстро.

Я старался оставаться политкорректным. Отвечал общими фразами. После окончания девушка мило улыбнулась. Убежала дальше по делам.

А я вернулся в свой номер. Комната небольшая, но уютная, с видом на оживленную улицу Тегерана. Дима до сих пор дрых в постели. Я тоже отрубился до вечера.

Переодеваясь к ужину, я вновь прокручивал в голове события дня. Надел свежую белую рубашку и темные брюки, стараясь выглядеть презентабельно, но не слишком официально.

Подойдя к зеркалу, я внимательно посмотрел на отражение. Взгляд решительный, но в глубине таилась тень беспокойства. Я провел рукой по коротко стриженным волосам, пригладив непослушный вихор.

— Красавец, готовый жених, — похвалил Толстолобиков. Он тоже принарядился. — Ты галстук умеешь завязывать?

Я помог ему завязать галстук. Мы вышли из номера и направились к лифту, чтобы спуститься в ресторан отеля.

Мы вошли в ресторан отеля по отдельности. Толстолобиков убежал к знакомым. Я чуть отстал.

Шаги заглушал мягкий ворс ковра. Золотистый свет хрустальных люстр отражался в начищенных до блеска столовых приборах. Аромат восточных специй смешивался с запахом свежевыпеченного хлеба.

Я на мгновение остановился, оглядывая зал. Быстро сканировал помещение. За большим столом в углу сидели несколько товарищей по сборной. Лима убежал как раз туда. А потом я заметил другое знакомое лицо.

за столиком у окна сидела Фарида Ахмади, задумчиво глядя на вечерний Тегеран. Свет уличных фонарей мягко очерчивал ее профиль.

Одета в элегантное вечернее платье цвета морской волны, которое красиво контрастировало с ее оливковой кожей. Темные волосы распущены, мягкими волнами спадая на плечи.

Почувствовав на себе посторонний взгляд, Фарида повернулась и увидела меня. Ее лицо озарилось улыбкой, и она приветливо помахала рукой. Я подошел ближе.

— Виктор! Не хотите присоединиться? — спросила она, указывая на свободный стул напротив. Мелодичный и теплый голос легко пробивался сквозь негромкий гул ресторана.

Я на мгновение заколебался. Вообще-то, я хотел присоединиться к команде. Обсудить прошедшие схватки и стратегию на завтра.

Но что-то в улыбке Фариды, в том, как свет играл в ее карих глазах, заставило принять другое решение.

— С удовольствием, Фарида. Спасибо за приглашение, — я отодвинул стул.

Когда сел, невольно отметил, как изящно выглядит Фарида. Ее платье, простое, но изысканное, подчеркивало стройную фигуру. На шее поблескивало скромное жемчужное ожерелье, единственное украшение для этого вечера.

Официант, молодой иранец в строгом черном костюме, подошел к столику. Вежливо поклонился и налил воду в высокий стакан из тонкого стекла.

— Как прошла ваша тренировка? — спросила Фарида, когда официант отошел. Взгляд внимательный и заинтересованный, как и днем во время интервью.

— Продуктивно, — ответил я с легкой улыбкой. Мои пальцы рассеянно играли с краем белоснежной скатерти. — Хотя должен признать, ваши вопросы днем заставили меня задуматься о многом. Вы умеете докопаться до сути, Фарида.

Девушка рассмеялась. Я поймал себя на мысли, что мне нравится этот звук. Искренний и мелодичный, как перезвон маленьких колокольчиков.

— Надеюсь, я не слишком вас утомила. Знаете, не каждый день удается побеседовать с таким выдающимся спортсменом. Особенно с тем, кто может так интересно рассуждать не только о спорте.

Ух ты. Она умеет пощекотать мужское самолюбие. Я почувствовал, что против воли слегка порозовел от комплимента.

— Вы льстите мне, Фарида. Но я рад, что наша беседа оказалась интересной для вас.

Мы перешли на другие темы. Неожиданно девушка оказалась эрудированной собеседницей. Мы говорили о разных вещах.

От самбо к культуре, от политики к личным историям. Я рассказывал о своем детстве в Москве, о первых шагах в спорте. Фарида делилась историями о жизни в меняющемся Иране, о своем пути в журналистику.

Я чувствовал, как напряжение последних дней постепенно отпускает. Разговор с Фаридой действовал на меня успокаивающе. Позволил на время забыть о предстоящих схватках и давлении ответственности.

Вот только расслабленное состояние длилось недолго. Краем глаза я заметил движение у соседнего столика. Там сидели трое мужчин, двое из которых показались ему смутно знакомыми.

Минутку. Не те ли это люди, которых я видел днем на улице, возле базарчика?

Я попытался сосредоточиться на словах Фариды. Девушка рассказывала о последнем журналистском расследовании. Но нет. Внимание то и дело возвращалось к соседнему столику.

Мужчины говорили тихо, часто оглядываясь по сторонам. Их поведение резко контрастировало с расслабленной атмосферой ресторана.

Один из них, высокий и худощавый, с острыми чертами лица и пронзительным взглядом темных глаз, казался особенно нервным. Он постоянно теребил край скатерти и бросал быстрые взгляды на входную дверь.

Второй мужчина, коренастый и широкоплечий, с густыми усами, выглядел более спокойным. Он говорил мало, но когда открывал рот, двое других внимательно его слушали. Третий, самый молодой из них, с аккуратно подстриженной бородкой, сидел спиной ко мне. Но видна напряженная поза, выдающая внутреннее беспокойство.

Коренастый мужчина достал из внутреннего кармана пиджака конверт. Быстро оглянулся по сторонам, убедившись, что никто не смотрит в их сторону. Передал конверт мужчине с бородкой.

Я почувствовал, как его сердце забилось чаще. Что-то в этой сцене казалось неправильным, опасным. Я вспомнил свою случайно подслушанную беседу накануне.

Да ладно. Не может быть. Международный терроризм еще не оформился. Что бы это могло быть?

— Виктор? Вы меня слушаете? — голос Фариды вернул меня к реальности. Девушка слегка беспокоилась.

Я моргнул, осознав, что уже несколько минут не слышал ни слова из ее рассказа.

— Прошу прощения, — я улыбнулся, пытаясь скрыть свое беспокойство. — Кажется, усталость дает о себе знать. Последние дни были довольно напряженными.

Фарида понимающе кивнула, но в ее глазах мелькнуло что-то похожее на подозрение.

— Может, прогуляемся? Свежий воздух поможет вам взбодриться.

Я согласился. С благодарностью принял предложение.

Выходя из ресторана, еще раз бросил взгляд на соседний столик. Мужчины уже уходили. Тот, кому передали конверт, быстро спрятал его во внутренний карман пиджака.

Наши глаза на мгновение встретились. Я почувствовал холодок, пробежавший по спине.

На улице вечерний Тегеран встретил прохладным ветерком и шумом оживленных улиц. Яркие огни вывесок и фонарей создавали причудливую игру света и тени на древних стенах и современных фасадах. Воздух наполнен ароматами специй и жареного мяса, доносящимися из многочисленных кафе и ресторанчиков.

Я предложил Фариде руку, и она с улыбкой приняла ее. Ее прикосновение было легким, но я чувствовал тепло ее кожи даже сквозь ткань рубашки.

Мы медленно шли по улице, наслаждаясь прохладой после душного ресторана. Я заметил, как свет уличных фонарей играет в волосах Фариды, создавая вокруг ее головы что-то вроде нимба. Надо же, от нее трудно отвести от нее взгляд.

— Знаете, Виктор, — начала Фарида, когда мы проходили мимо небольшого фонтана. Журчание которого создавало островок спокойствия посреди городского шума, — Есть в вас что-то… необычное. Вы не похожи на других спортсменов, с которыми мне доводилось общаться.

Так, вечер становится еще интереснее. Я почувствовал, как сердце забилось чаще. Это просто комплимент или Фарида что-то заподозрила?

— В каком смысле? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

Фарида остановилась и повернулась ко мне лицом. В ее глазах отражались огни ночного города, придавая им загадочный блеск.

— Вы… наблюдательны. Внимательны к деталям. И при этом в ваших глазах есть какая-то тайна, — она слегка наклонила голову, изучая мое лицо. — Или мне это только кажется?

Мы смотрели друг на друга. На мгновение я забыл обо всем. О чемпионате, о странных мужчинах в ресторане, о своих подозрениях. Я видел только ее глаза, в которых читался неподдельный интерес и что-то еще, что я не мог точно определить. Влечение? Подозрение? Или все вместе?

— Фарида… — тихо произнес я, наклоняясь к ней. Сердце билось так громко, что, казалось, заглушало шум улицы.

Наши губы встретились в нежном, осторожном поцелуе. На несколько секунд мир вокруг перестал существовать. Я чувствовал мягкость ее губ, аромат ее духов — легкий, с нотками жасмина и чего-то экзотического. Моя рука невольно поднялась, чтобы коснуться щеки девушки.

Когда мы наконец отстранились друг от друга, Фарида мягко улыбнулась. Ее щеки слегка порозовели. В глазах появился озорной блеск.

— Кажется, я была права насчет тайны в ваших глазах, Виктор Волков, — прошептала девушка.

Я не стал отвечать. Зачем объяснять свое поведение, свои чувства. Вместо этого я просто взял девушку за руку, наслаждаясь теплом ее прикосновения.