Непобедимый 4: на излом

Глава 6 Поле битвы

Ну вот, весьма приятно познакомиться. Аня взвизгнула от неожиданности, Григорий Афанасьевич испуганно прижал руки к груди, пристально следя за машиной, пытающейся обогнать нас сбоку.

— Что делать? — спросила Аня и я готов покаяться, что голос у нее предательски задрожал. — Куда ехать? Останавливаться же не надо?

Я тоже рассматривал машину, слепящую нас фарами и еще вдобавок отчаянно сигналящую и остервенело пытающуюся прорваться вперед. Эх, жаль, что я сам сейчас не за рулем, сразу видно, Аня не самый лучший водитель в условиях экстремального вождения. Но что поделать, другого шофера у нас под рукой не имеется.

— Ни в коем случае! — скомандовал я, разглядывая серый «Москвич», почти вылезший на встречную полосу, чтобы обогнать нас. Я видел, что внутри полно людей, их неясные фигуры виделись сквозь темные стекла окон. — Он нас обойдет, прижмет к обочине и мы пропали.

Интересно, у них есть оружие? Воображение услужливо нарисовало сцену из фильмов, когда в процессе автомобильной погони преследователь, какой-нибудь мрачный негодяй, высовывается из окна машины с автоматом и поливает преследуемую машину пулями.

Слишком яркая сцена, конечно же, трудно представить, чтобы в Советской Москве, в начале семидесятых, бандиты разъезжали по городу с огнестрелом в руках и еще использовали его. Даже вот это нападение с использованием машины это уже переход всех красных линий, а уж стрельба, нет, это вряд ли.

Максимум, на что они способны, это протаранить нас и попытаться хотя бы остановить, а то и опрокинуть на бок, если получится. У нас ведь тоже «Москвич», тяжелая громоздкая тачка, сделанная чуть ли не из чистого железа, не то что пластиковые коробки в двадцать первом веке, так что перевернуть нас та еще задача.

Поэтому нам надо двигаться. Быстрее, еще быстрее. Не дать себя остановить, потому что в этом случае, судя по угрюмым фигурам внутри другой тачки, в случае остановки, нам явно мало не покажется. Избить до полусмерти они явно готовы, а бухгалтера увезут, чтобы он потом пропал бесследно.

— Они сейчас нас обгонят! — закричала Аня, отчаянно вертя руль. — Что делать, Витя?

Хорошо, что сейчас двадцатый век, и уже стоит ночь на дворе, соответственно, народу и машин на улицах мало. Аня прибавила газу, мы мчались намного выше шестидесяти километров в час, не мешало еще кого-то сбить на дороге, тогда пришлось бы тяжко.

А что можно сделать? Как и у преследователей, так и у меня нет пулемета, автомата, пистолета или на худой конец, арбалета, чтобы расстрелять противников к чертовой бабушке. Так что, придется тоже лавировать и отчаянно рулить, уповая на то, что удастся уйти от погони.

— Что делать, что делать? — проворчал я, откидываясь на упругом сиденье и даже слегка прикрыв глаза. — Радоваться надо, что у нас такое веселое сопровождение. Не дай им обойти нас, а если обойдут, то не давай остановить и прижать.

Смотреть на происходящее не очень-то и хотелось. И так понятно, чем все закончится. Аня ведь отнюдь не каскадерша и не участница «Формулы-1» с двадцатилетним стажем вождения, это просто обычная девушка, которая полгода как села за руль.

Сейчас я слушал, как ревут движки «Москвичей», гудят клаксоны, как визжать тормоза и отчаянно ругается Аня. Пытался по звукам понять, что происходит. Хотя, что тут непонятного?

Дело только во времени, рано или поздно эти ребятишки обязательно загонят нас в ловушку и остановят, если только нам не попадется спасительный милицейский патруль. Может, заехать в ближайшее отделение милиции?

Впрочем, что мы там скажем? Пока что еще ничего не произошло, нас просто гонят по ночной Москве и ничего плохого не сделали. Так что, в милиции нам явно не обрадуются, отправят куда подальше и будут правы.

— Витя, что делать, они обгоняют нас! — то и дело кричала Аня. Машину круто заносило на поворотах, пару раз мы тяжко шмякнулись бортом о другую машину, то и дело пытающуюся нас обойти. — Витя, ну сделай, что-нибудь!

Подпольный бухгалтер Григорий Афанасьевич, из-за которого, кстати, началась вся эта заварушка, слава богу, смирно сидел в углу и молчал. Не хватало еще, если бы он впал в панику и устроил тут истерику.

Впрочем, я бы его быстро угомонил, все-таки, это он виноват, что я сижу сейчас здесь, покачиваясь на поворотах и заносах, как на корабле во время шторма. Так что, он делает правильно, когда молчит.

Я открыл глаза и зевнул. Действительно, другой «Москвич» все-таки смог нас обогнать и сейчас пытался прижать к обочине. Мы неслись по улице, не соблюдая никаких правил дорожного движения.

Прямо сейчас мы проскочили другую улицу на красный свет светофора и грузовик, неторопливо ехавший сбоку, едва успел притормозить в последнюю минуту, чтобы не врезаться в нас и сердито засигналил нам вслед. Мы не обратили на него внимания и мчались дальше.

Аня вывернула руль до отказа и стукнулась правым бортом о другую машину, не давая обойти себя. Справа раздался противный скрежет, я как раз сидел с этой стороны и с любопытством уставился на людей, сидевших в тачке рядом. Теперь я мог разглядеть их подробнее.

Ну и рожи, честно говоря. Как будто там, в другом «Москвиче», сидела команда горилл, только не волосатых, а побритых.

Все другие атрибуты человекоподобных приматов имелись, как говорится, налицо, мощные черепа, маленькие глазки под нависшими бровями, квадратные челюсти, широкие плечи и пудовые кулаки, готовые втоптать нас в землю. Все они следили за нами, готовые к действию сразу, как только мы остановимся.

Я помахал им рукой и сказал:

— Аня, останови эту проклятую тачку, пока мы не улетели на обочину.

Девушка не сразу поняла меня и продолжала мчаться дальше. А вот бедный Снитковский наконец в ужасе открыл рот:

— Что вы такое говорите? Как это останови? Вам делать нечего, нам надо поскорее уехать дальше! Не смейте останавливаться.

Я поднял палец. Наша машина наехала на бордюр, поехала юзом, еле как снова выровнялась и помчалась дальше. Двигатель натужно ревел, как человек, который бежит на исходе сил.

— Послушайте, они не отстанут от нас, так что зачем мучать нашу железную лошадку? Скорее, мы перевернемся, что, учитывая шоферские качества Ани, произойдет очень скоро. А если это случится, то я могу потерять сознание и не окажу им сопротивление. Так что, лучше остановиться аккуратно, чтобы я мог спокойно выйти из машины. У них нет оружия, как я заметил, а значит, наши шансы почти равны.

Разумные доводы вроде бы подействовали на Снитковского. Говорю же, он умеет думать.

А вот Аня и не собиралась прислушиваться к моим словам. Тапки в пол до отказа и ехать еще дальше, вот все, о чем она мечтала. Я с улыбкой наблюдал за отчаянными усилиями девушки.

Нам повезло, что мы чуть было не улетели в кювет. Аня чуть не врезалась в «Волгу», припаркованную у обочины, но вовремя успела вывернуть руль и уехала вперед, а вот наши преследователи снова стукнули нас в задний бампер. Это чуть было не привело нас к заносу.

Я наклонился и постучал девушку по плечу. Аня резко обернулась ко мне, судорожно вцепившись в руль.

— Ну, что тебе? — выкрикнула она, видимо, совсем уже едва справляясь с приступом паники. — Мы пропали, понимаешь, пропали!

Я указал на тротуар. Может, хоть теперь она меня послушается?

— Останови машину, я хочу выйти и подышать свежим воздухом.

Я ожидал гневные крики и отчаянное сопротивление, не только от Ани, но и от Снитковского, но они промолчали. Видимо, тоже поняли, что безопаснее будет остановиться.

Но если Аня пробормотала: «Черт с ним, будь, что будет!», то теневой финансист просто молчал, обреченно опустив голову, чуть ли не спрятал ее между колен, как страус в песок. Когда девушка с визгом остановила машину, он ткнулся макушкой в спинку переднего сиденья, ойкнул и задрожал, как кролик.

Машина преследователей остановилась сзади и сбоку, чуть не врезавшись в нас. Двигатели обоих автомобилей мерно урчали. Аня судорожно пыталась выжать задний ход, но «Москвич» нервно дергнулся и застыл на месте.

— Ой, что сейчас будет, — прошептала Аня. — Витя, задержи их, а мы уйдем.

Я пожал плечами. Зачем столько хлопот, когда дело не стоит таких сильных эмоций? Открыл дверцу и выбрался наружу, почти вместе с нападающими, они тоже выскочили из машины.

— Может, и задержку, а может, и нет, убежать всегда успеете.

Опять широко улыбнулся нашим преследователям, одновременно разминая плечи и шею. Ну вот, хватит уже играть в гляделки через окна машин, теперь можно познакомиться и поближе.

— Привет, ребятюли, — сказал я, шагая навстречу ближайшему противнику. — Как поживаете, надеюсь, поездка пришлась по вкусу?

Они выскочили навстречу. Четверо человекоподобных приматов. Как я и говорил. Только без хвостов и шерсти.

Еще умеют лопотать по-нашему. На человеческом языке. Правда, с обильным добавлением нецензурных выражений. Ай-яй, как не стыдно. Уши вянут.

Двое здоровенных обормотов, выше меня. В дверь не пролезут. Еле выскочили из машины.

Причем один белокожий с красной рожей. Другой смуглый, как настоящая горилла.

Оба, конечно же, хмурые, как будто мы им тысячи баксов должны. Впрочем, учитывая ущерб, который их группировка понесет от показаний Снитковского, радоваться им нечему.

Двое других низкорослые. Мне по плечо. Плотные, грузные, подвижные. Как бильярдные шары, сложенные друг на друга.

Один, с выпученными глазами, кстати, сидел за рулем. Да, водитель из тебя не очень, малыш. Не смог обогнать Аню. Что же ты за водила такой?

Одеты все, кстати, неплохо. Сразу видно, что работают на подпольных цеховиков. В Советской державе сейчас напряженка с модными шмотками.

А эти патлатые, с «баками», в джинсах клеш, с кожаными куртками. С разноцветными куртками, желтыми, зелеными, красными. Хорошо, что ночь. Иначе тут все играло бы красками.

— Где Шнитка? — спросил гиббон с выпученными глазами. Видимо, имел ввиду Снитковского. Интересный псевдоним. Нитка-Шнитка. — Дайте его. И можете идти. Спокойно. Без эксцессов. Мы вас не тронем.

Какой добрый. Но я не доверяю человекообразным. Лучше бы довериться настоящим обезьянам. Чем этим подобиям.

— Ребятю-ю-юли, — снова протянул я. — Давайте жить дружно.

Жить дружно они не захотели. Напали на меня. Хорошо, что не разом. А по парам.

Первыми полезли маленький и большой. Шустрый макак и бабуин с красной рожей.

Ну, давайте, подходите за угощением. Очень даже хорошо, что вы полезли по очереди. Хотя, если бы пришли вместе, то все закончилось бы гораздо быстрее.

Первый до меня добрался быстрый низкорослый макак в красной кожаной куртке, в синих джинсах и в кедах «Адидас», вроде бы самых настоящих. Хотя, кто его знает, если они там шьют одежду на подпольных цехах, то кто им помешает строить подделки направо и налево.

Тем более, таким быкам без мозгов вполне можно всучить контрафакт, все равно не разберутся, что есть что на самом деле. Вот и сейчас низкорослый быстро доказал, что не обладает даже зачатками интеллекта.

Он бросился на меня без всякой подготовки, без каких-либо хитростей и всем своим видом показывая, что хочет схватить меня за руку и за шею и таким образом обезвредить. Причем сразу видно, что он вовсе не борец и тянет свои ручонки вовсе не из-за того, что приучен так делать долгими тренировками, а просто ему показалось, что так будет лучше.

Я немедленно наказал его за ошибку. Перехватил его левую руку, протянутую ко мне. Сам схватил за талию, подтянул к себе, легко поднял в воздух через себя и швырнул на кузов нашего «Москвича», он как раз оказался позади.

Бедолага только и успел, что коротко вскрикнуть, а потом с грохотом покатился по кузову и свалился на асфальт с глухим шлепком. Машина слегка присела на рессорах, а вот кузову хоть бы что, просто помялся слегка. Вот что бывает, когда корпус сделан из качественного металла, без пластика.

— Гля, смотри, что делает, — возмутился второй бабуин с красной рожей и весь покраснел еще больше. — Да я тебе сейчас руки оторву, падла вонючая!

Весьма опасная угроза, к которой я отнесся со всей серьезностью. Бабуин, как говорил, весьма сильный, выше меня и длиннорукий.

Он не стал совершать ошибку товарища, а сразу атаковал меня кулаками. Бил, между прочим, вполне ловко и грамотно, наверняка в прошлом есть определенный опыт, полученный в школе бокса.

Я едва успел уклониться, рванулся к нему, очутился рядом, обхватил за корпус, приподнял и хотел бросить через грудь. Бабуин активно сопротивлялся, даже успел врезать мне в скулу кулаком, но я тут же поменял направление движения, толкнул его в другую сторону, одновременно продолжая приподнимать и лишая таким образом равновесия.

Потом наклонился, перехватил его за ногу, продолжая удерживать корпус и тоже поднял над собой. Бросить назад не удалось, он дрыгал надо мной ногами, поэтому я швырнул его на их же «Москвич».

Особо не церемонился, так что бабуин влетел в заднее окно головой вперед, ударился там обо что-то и закричал от боли. Он почти целиком влетел в салон, разбив стекло на тысячу осколков и так и остался валяться там, дрыгая ногами.

Двое оставшихся приостановились, шокированные быстрой расправой над приятелями. Надо же, эти приматы умеют соображать. Интересно, теперь они одумаются или нет?

Если я на что-то и надеялся, то эти мечты тут же разбились в прах. Гиббон с выпученными глазами явно играл тут роль лидера и наверняка должен был отчитаться о захвате Снитковского кому-то вышестоящему. Поэтому он не мог отступить, чтобы начальство впоследствии не применило к нему санкции.

Так что, махнув рукой, он двинулся ко мне и скомандовал:

— Пошли, Сема, этот кусок дерьма сейчас пожалеет, что не убежал.

Ну что же, я дал вам все шансы уйти отсюда на своих ногах. Если вы ими не воспользовались, то это не моя вина.

Я стоял на месте, подняв ладони перед собой и выбирая, кто у нас будет первой жертвой. Хотя, это больше зависит не от меня, а от самих нападающих. Ну, кто первый, лупоглазый гиббон или смуглая горилла?

Так получилось, что они бросились на меня оба одновременно. Краем глаза я заметил Аню и Снитковского, молча наблюдающих за нашей схваткой из салона нашего «Москвича». Жаль, у вас нет попкорна и газировки, чтобы насладиться зрелищем в полной мере.

Уходят от более шустрого гиббона, я сместился вправо, к черному здоровяку, и чтобы слегка убавить его прыть, влепил ему лоукик по колену. Получилось очень даже неплохо, а главное, неожиданно, как раз, когда великан рвался ко мне.

Он совсем не рассчитывал получить подлый удар снизу, споткнулся, потерял равновесие и немедленно свалился лицом вперед. Я добавил ему локтем по затылку, так что здоровяк со всей дури врезался головой в асфальт. Замечал от боли и на полминуты вышел из строя.

В это же время подскочил четвертый лидер группы, тот самый, с выпученными глазенапами. Он атаковал меня заточкой, неизвестно, когда только клинок появился у него в руке.

Я едва успел уйти, скорее почувствовал опасность, чем заметил ее. Гиббон стоял передо мной, глядя снизу вверх и размахивая поблескивающим лезвием. Не давал к себе подойти.

— Оставь нам Шнитку! — отчаянно орал он, боясь меня больше, чем надо. — Оставь Шнитку и уходи! Ты сам не знаешь, куда вляпался. Я даю тебе последний шанс уйти живым! Если не уйдешь, мы тебя везде достанем. Хоть из-под земли, хоть из-под…

Я прервал его пламенную речь, потому что мне это надоело. Не люблю много угроз и болтологии не по делу, так что я просто резким движением выбил нож у него из руки, потом ткнул костяшками пальцев в горло, чтобы обескуражить на пару секунд и заставить его заткнуться.

Гиббон и вправду замолчал, а его глаза вылезли из орбит еще больше, я думал, сейчас упадут и покатятся по асфальту, как металлические шарики. Он захрипел.

Я подошел ближе, обхватил его, подставил подножку и уронил на спину.

— Ты не знаешь, — захрипел он, валяюсь на земле и держась за горло и ушибленное плечо. — Ты даже не представляешь…

Ну вот, опять запел старую песню. Чтобы он наконец замолчал вконец, я ударил его в лицо, он откинулся назад, стукнулся затылком об асфальт и потерял сознание.

Я выпрямился и огляделся вокруг. Ну вот, все отлично, поле битвы осталось за нами.