Непобедимый 4: на излом

Глава 9 Переговоры

Ну, что интересно мог предложить нам Череп? Я не ждал от него особо интересных предложений.

Мне кажется, что он просто выигрывал время, чтобы его ребята пришли в себя и снова получили численное преимущество. Да и потом, кто такой этот Череп? Обычный мальчик на побегушках, кто его уполномочил на ведение переговоров?

Так что, я тоже пытался выиграть для себя время, сам готовясь напасть на Черепа и прикидывая, нет ли у него оружия. Впрочем, если бы у него завалялся в кармане самый маленький перочинный ножик, то уже давно настала пора вытаскивать любое оружие, даже декоративное. А раз Череп этого пока что не сделал, то, скорее всего, у него ничего нет.

— Давай быстрее, — сказал я. — Шевели задницей, у нас мало времени. Но сначала развяжи Снитковского.

Теперь Череп спорить не стал, а послушно развязал бухгалтеру руки. Григорий Афанасьевич встал, разминая затекшие пальцы и запястья и я не удивился бы, если он сейчас зарядил бы Черепу оплеуху.

Но финансист избегал физической расправы, ему хватало моральной. Он пристально посмотрел на бывшего коллегу и от взгляда Снитковского тот опустил глаза.

— Что ты можешь предложить, сявка мелкая? — спросил беглый бухгалтер. — Разве Рубин тебе дал слово? Сиди и не вякай. А мы поехали.

Череп покачал головой, а один из его людей зашевелился и застонал. Кувалда пока что лежал смирно.

— Рубин сказал, что если ты опять убежишь, то потом тебя все равно найдут, но уже другие люди. Ты знаешь, о ком идет речь. Я бы на твоем месте сам пошел к Рубину, лишь бы не встречаться с ними.

Ага, весьма любопытно. У Рубина есть свои наемные киллеры, сейчас, в эпоху победившего социализма? Что-то верится с трудом.

Правда, Снитковский не похож на человека, услышавшего чепуху. Теперь уже он опустил голову, избегая взгляда Черепа. Потом посмотрел на меня и мотнул подбородком в сторону двери.

— Пошли отсюда. У нас теперь есть тачка.

Я оборвал телефонный провод, а Снитковский взял порыжевший от времени кожаный портфельчик, в котором конторские служащие таскают бумаги. Мы вышли из дома и я залез в УАЗИК.

Водителя, до сих пор валявшегося сзади, я вытащил наружу, а сам сел за руль. Завел двигатель, а усевшийся рядом Снитковский скомандовал:

— Ну все, поехали.

Водить «буханку» мне приходилось когда-то давно в прошлой жизни, но я быстро вспомнил все нужные навыки. Мы проехали по грязной дороге через поселок, выбрались за его пределы и вскоре направились обратно к центру Москвы.

— Я думаю, теперь надо в другое укрытие, — сказал Снитковский, до этого молчавший всю дорогу. — Только я уже сам знаю, какое. А Карданову я сам потом скажу, где оно находится. Ты у нас, как я вижу, не очень умеешь хранить секреты. Мы с тобой тут расстанемся. Я сам поеду туда, у меня умение прятаться хорошо развито. А ты езжай домой.

Я остановился на светофоре. Время еще утреннее, но на улицах уже появились пешеходы, спешащие на работу.

— А что, если рвануть к знакомому начальнику райотдела ОБХСС? — спросил я. За время работы в «Динамо» у меня уже появились разные знакомства. Были среди них и такие экземпляры. — Я ему все объясню, скажу, что на нас уже два нападения было за ночь. Он поймет, хороший дядька.

Снитковский почесал подбородок. Раздумывал, как лучше сделать. Я тоже только сейчас подумал, что своим предложением ломаю ему и Карданову всю игру, которую они там ведут с госструктурами.

Что, разве у Савы тоже нет знакомых обэхэссэсников? Наверняка есть. Так что, возможно, я своим знакомым вообще влез не в тему.

— Ладно, решайте сами, — сказал я и тронул на зеленый свет. — Если что, мое предложение в силе. Телефон мой знаете. Я вас оставлю, где скажете, а дальше уже сами знаете. Хотя, может, с вами еще погулять? Защитить от новых нападений? Уверены, что телохранитель больше не нужен?

Снитковский усмехнулся и посмотрел в окошко на мужчину в костюмчике, бросившегося вдогонку за автобусом, подъезжающим к остановке. Примерно одного возраста с моим спутником. Но у них разные судьбы.

— Я и не в таких передрягах бывал. Знаю, что надо делать, чтобы выжить, так что не переживай. Свяжись с Аней или Савой и сообщи, что случилось, я сам потом на них выйду. А пока что давай, езжай, топи гашетку в пол. Нам надо успеть до девяти часов.

Отправились мы обратно в наши края. Не совсем Текстильщики, но в той же стороне, на Измайловский бульвар. Мы проехали, кстати, мимо еще недостроенного центрального стадиона. Я остановился, где указал Снитковский и он быстро выскочил из машины.

— Если что, я знаю, как тебя найти, — сказал он напоследок. — Увидимся, если звезды сойдутся. Хотя, вряд ли.

Ушел, не прощаясь, даже не оглянулся. Наоборот, быстро огляделся по сторонам, поднял воротник куртки, натянул кепку на голову и нырнул в подворотню, в арку внутри дома. Тут же исчез в тени.

Я посмотрел ему вслед, затем отправился в Измайловский парк. Особо там не светился, подыскал укромное местечко, не заезжая внутрь и оставил машину.

Сам вылез и отправился домой на метро. День сегодня пасмурный, на небе тучки, после обеда, скорее всего, будет дождь. Поэтому надо поскорее добраться до дома.

Я пришел к себе через полчаса. Дома был только отец, он спал на диване, по привычке, отвернувшись лицом к стене. Я убедился, что он спит и позвонил Ане.

Сейчас нет мобильных телефонов, если девушка не дома, то найти ее будет трудно. К счастью, она взяла трубку после пятого гудка.

— Ты откуда звонишь? — спросила Аня. — Как так, из дома? Вы же были в Тушино? Почему уехали оттуда?

Она тут же закидала меня вопросами. Я рассказал, что случилось.

— Идиот, какой же ты идиот, — простонала девушка. — Ну зачем ты позвонил оттуда домой, что нельзя было подождать до сегодня? Мамочка сошла бы с ума?

Я посерьезнел, сделал голос металлическим.

— Аня, я не собираюсь заставлять своих родителей беспокоиться и гадать всю ночь, все ли со мной порядке. Это ваше дело, в котором вы попросили меня поучаствовать, можно было бы сказать, что предупредишь моих близких о том, что все в порядке. И потом, откуда мне было знать, что вы до такой степени все испоганили, что даже за моим домом установили прослушку? Надо отслеживать свои передвижения, раз вас так легко вычислить. Скажи спасибо, что я был рядом, вчера и сегодня утром, когда охотились на Снитковского, а иначе его бы уже давно взяли. Если тебя не устраивают мои действия, то давай вы там сами разбирайтесь дальше, а ко мне не лезьте.

Аня тут же сменила тон:

— О, Витя, прости, пожалуйста, я совсем не то имела ввиду. Просто я очень сильно расстроилась, когда услышала о нападении. Ты сейчас дома? Хорошо, тогда отдыхай, я потом с тобой позже свяжусь.

Я положил трубку. Надо же, как она заговорила, как будто я работаю у них в цирке и убираю навоз за лошадьми.

Хватит уже нянькаться с этими доморощенными детективами и играть в их дурацкие игры, пусть сами разбираются с преступниками. За всю их помощь, которую я задолжал за подсказку Климова против Хари, я давно, честно говоря, уже отработал.

Так что, хорошенького помаленьку, я теперь сосредоточюсь на подготовке к чемпионату. Как бы там не умоляла теперь Аня.

Я отправился мыться и приводить себя в порядок. После вчерашних приключений одежда превратилась в лохмотья. Когда плескался в душе, слышал трель телефона, потом он умолк. Наверное, это опять Аня, ну ее к дьяволу.

Когда вышел, телефон снова затрезвонил. Я неторопливо поднял трубку.

— Здравствуйте, можно услышать Волкова Виктора? — вот проклятье, это же Степаныч. — Витя, это ты?

Просто так тренер звонить не будет.

— Здравствуйте, Олег Степанович, — ответил я, гадая, чего это он меня ищет.

Тренер тут же принялся орать. Сегодня все мной недовольны:

— Волков, ты где ходишь? Давай быстро в спортзал, уже скоро документы надо оформлять на сборы. Выезжаем уже чуть ли не завтра, а он дома прохлаждается. Давай, быстро сюда.

И бросил трубку. Хотя вчера сам сказал, что время еще есть. И он сам скажет заранее, когда приехать.

Я торопливо позавтракал. Телефон снова зазвонил, я с проклятиями поднял трубку. Ну, кто там еще?

— Ты совсем меня забыл? — укоризненный женский голос, чертовски знакомый. — Совсем не звонишь, совсем пропал. Поматросил и бросил, значит?

Ах да, это же Полина, библиотекарша. Я быстро проглотил кусок докторской колбасы, которую жевал.

— Милая, я же объяснял, как все было. У меня соревнования, один за другим, сейчас вообще времени нет. У меня плотный график, понимаешь? Все это вовсе не значит, что я хочу тебя бросить.

Из всех моих девочек осталась только она. С Ольгой я поссорился, Аня теперь вряд ли захочет со мной видеться, да и я сам этого не желаю.

Но что это за звуки голосов и рева моторов у Полины в трубке? Она что, разговаривает на улице?

— Это все обычные отговорки, — девушка явно обижена и не хочет мне верить. — А почему сейчас ты дома, в разгар рабочего дня?

Я усмехнулся. Я еще не женат, а уже начались проверки. А что будет, когда меня охомутают и окольцуют?

— Зашел перекусить, зачем набивать брюхо буфетной стряпней? А ты где, наоборот, не дома, что ли?

Полина на мгновение замолчала, а потом вдруг ясно ответила:

— Я же тут. Рядом с твоим домом. Думаешь, я просто так позвонила? Специально зашла. Чтобы тебя увидеть.

Ого, а это уже серьезно. Девочка что, запала на меня? На такого прохвоста и негодяя? Который любит поматросить и бросить?

— У меня отец дома, — я думал пару секунд. Тем более, что все равно надо выходить. Чтобы спешить на стадион. — Тау что давай я выйду. К тебе. Пообщаемся. Если у тебя есть время.

— Хорошо, — Полина отключилась.

Я быстро позавтракал, оделся, взял сумку с одеждой и выскочил на улицу.

Полина ждала возле подъезда. При виде девушки я и впрямь ощутил угрызения совести. Правда ведь, забыл и забросил.

Хотел обнять, но девушка отстранилась. Ага, понятно. Мы обижены.

Интересно, что из этого получится? Тоже поссоримся, как с Ольгой? Или все-таки удастся помириться?

Все зависит от степени стрессоустойчивости девушки. Как я заметил, этот фактор в нынешние времена намного более растяжимый. Чем у девушек в двадцать первом столетии.

Посмотрим, как себя поведет эта девушка. Конкретная особа, идущая сейчас рядом со мной.

Она нарядилась в длинную юбку ниже колен и довольно открытую голубую блузку. На стройных ножках босоножки. Кстати, успела слегка наштукатуриться.

Это хороший признак. Значит, хочет понравиться. Не все еще потеряно.

— Ну, как дела? — Полина смотрела в сторону. — Говорят, ты выиграл Спартакиаду? Уже отпраздновал?

Ну да, голосок обиженный. А вот сейчас проверим, насколько.

Я остановился, обнял девушку, привлек к себе. Она пыталась сопротивляться. Но какой там. Разве со мной поспоришь?

Обнял, поцеловал в губы. Полина пыталась отвернуться.

Я взял ее за подбородок, повернул к себе. Все равно поцеловал. Хотя, как я заметил, девушка не особо сопротивлялась. Только в самом начале. А потом все пошло гладко и ровно.

Мы стояли с минуту, целовались. Потом Полина отодвинулась.

— С ума сошел, — хихикнула она. — Посреди дня, рядом с домом. Хочешь, чтобы все соседи увидели?

Я поправил сумку на плече. Мы пошли дальше. Полина игриво толкнула меня в бок. Настроение у нее улучшилось.

— Ну, ты куда пропал? Объяснишь наконец или нет? Что нам делать дальше?

Я пожал плечами. Мы вышли со двора. Пошли по тротуару вдоль дороги. Полина схватила меня за руку.

— Да никуда не пропадал, — ответил я. — Готовился к соревнованиям. Это же Спартакиада. Там надо усиленно готовиться. Первым делом самолеты. Даже позвонить иногда не успевал.

Полина царапнула меня коготком.

— Не иногда, а всегда. Почти всегда. Исчез, как бродячий кот. Теперь ты тоже так будешь? Все по новой? Когда следующие соревнования?

Я посмотрел на девушку.

— Скоро. Очень скоро. И да, я опять исчезну. Потому что опять буду интенсивно тренироваться. Ты сможешь ждать?

Намеренно не сказал про подарки от государства. Хотел проверить девушку. Если она согласится, то обрадую. Если нет, то зачем?

Полина отвернулась на ходу. Я думал, сейчас пошлет меня. Куда подальше. Но она тихо сказала:

— Зачем спрашиваешь? Конечно, буду. Ты главное, звони иногда. Чтобы я знала, где ты. Как ты.

Ах ты ж моя умничка. Я снова обнял девушку.

— Буду звонить каждый день. Чтобы надоесть тебе. Так, чтобы ты сама попросила меня не звонить.

Полина опять сжала мне руку.

— Не дождешься. Всегда буду ждать звонка.

Ну и прекрасно. Мы договорились встретиться вечером. Я проводил девушку до метро. Потом отправился на стадион.

Едва вошел в зал, как Степаныч набросился на меня. Он как раз стоял рядом с дверью. Разговаривал с Крабовым.

— Ну, куда ты пропал, Волков? Все уже пришли с медосмотра. Марш в травмпункт. Быстро тащи справку. Нам срочно надо сдать.

Вот проклятье. Это что же, идти к Ольге? На поклон?

Да она мне тут же двадцать отказов выпишет. Мы расстались не очень хорошо.

— Ну, что ты застыл? — рявкнул Степаныч. — Давай быстрее. А, там твоя врачиха? Не бойся, сейчас там другой доктор. Специально прибыл от Спорткомитета. Так что иди, не потей.

Вот это другое дело. Я повеселел. Оставил сумку, взял документы и отправился в травмпункт.

Правда, там выяснилось, что обрадовался рано. Во главе стола сидел незнакомый врач. Мужик лет тридцати.

А рядом две ассистентки. Знакомая тетка, тоже с травмпункта. Вечно она не давала нам видеться с Ольгой. Возненавидела с первого взгляда. Хотя за что, казалось бы?

Вторая сама Ольга. Она поджала губы при виде меня. Промолчала.

— Так, Волков, у вас отличные показатели, — незнакомый врач пролистал мою карточку. — На что жалуетесь? Есть травмы? Головные боли, переломы? Мигрень не мучает? Травмы в суставах?

Я конечно же, все отрицал. Доктор позвал ближе к себе.

— Хорошо, давайте вас послушаем. Поднимите футболку. Задержите дыхание.

Он приложил холодную головку стетоскопа к моей спине. Я послушно молчал.

— Ну-ка, теперь проверим горло. Так, хорошо. Теперь вот сюда буду бить молоточком. Так, осторожно. Ага, отлично.

Врач уселся обратно. Ольга и другая тетка смотрели на бумаги.

— Отлично, Волков, — врач взял ручку, готовился писать справку. — Вы готовы защитить честь страны? На чемпионате мира. Так что, давайте. Желаю успехов.

Но прежде, чем он успел расписаться, Ольга мягко заметила:

— Леонид Парнасович, а у Волкова недавно была травма. Он очень сильно пострадал на районном турнире. Чуть ли не перелом позвонков. Очень неудачно упал тогда. Вы видели в истории пациента?

Ах ты ж ведьма. Все-таки, нанесла удар исподтишка.

— Да что вы говорите? — врач надел очки, опять пролистал мою карточку. — А ведь верно. Спасибо, Оленька. Что обратили внимание. Хорошо, что вы знаете весь местный контингент, так сказать. Ха-ха.

Я мрачно посмотрел на девушку. Что это значит? Борьба не на жизнь, а на смерть? Зачем так гадить?

— Что вы скажете, Волков? — врач посмотрел на меня. Поверх очков. — Как вы себя чувствуете? Как ваша шея? Может, вас отправить на дополнительное обследование?

Я замотал головой.

— Да вы что, уважаемый. Я здоров, как бык. Это даже не травма была. Просто так, падение, ушиб небольшой. Я его даже не ощутил.

Ольга не смотрела на меня. Она тут же опять сладко пропела доктору:

— А я помню, что тогда Волков потерял сознание. Даже не мог передвигаться. Кроме того, ему тогда провели болевой на ногу. Очень сильный. Он едва мог передвигаться. Как минимум, растяжение связок.

Да ты никак не угомонишься, ведьма? Зря я тогда спас тебя от брата. Надо было, чтобы он тебя совсем загнобил.

— Ай-яй, — врач покачал головой. — В таких условиях я не могу подписать справку, Волков. Надо вас дополнительно обследовать. Извините.

И отодвинул бланк. Напрасно я его умолял. Врач оказался неумолим. Видимо, Ольга тоже воздействовала на него. Своими чарами. И он не мог им сопротивляться.

— Волков, приходите после обследования, — ледяным тоном сказал он. — А пока что не отнимайте у меня время. Кто там следующий?