Непобедимый 4: на излом

Глава 3 Трофеи

Когда тебя хватает толпа грозных и свирепых борцов, накачанных самым устрашающим образом, то не думаю, что хоть кто-то сохранит хладнокровие.

Признаться, когда они начали меня бросать в воздух, поздравлять и кричать «Ура!», я испытал громадное облегчение. А то ведь всерьез полагал, что сейчас мне открутят голову.

После двух десятков подбрасываний борцы, наконец, отпустили меня. Я смущенно стоял посреди них, пожимал руки и принимал искренние поздравления. Токарев стоял совсем рядом и ткнул меня железным пальцем в грудь.

— Молодец, самбо, так держать. Ты нашу секцию АЗЛК на весь Союз прославил, так что, мы только рады. Лично я, когда тебя объявили по радио и упомянули наш завод, тут же сказал на работе, что это свой парень. Никто из наших даже до полуфинала не добрался, а ты медаль заработал, надо же.

Он похлопал меня по плечу и радостно улыбнулся. Напоследок подошел тренер борцов, низкорослый крепыш, молчаливый и вечно мрачный. Мне всегда казалось, что он ест на завтрак кобр и скорпионов, а закусывает жабами. Но сейчас он тоже пожал мне ладонь.

— Отличные результаты, Волков. Я ведь помню, как тебе на первой тренировке чуть шею не сломали. А сейчас, ишь ты, уже Спартакиаду взял. Мастера уже дали? Честно говоря, на месте Степаныча, я бы сейчас хорошенько голову ломал, как такому уникуму все разряды присвоить. Ты же феномен, честно говоря, свалился на нашу голову. У тебя ведь и кандидата не было?

Пока он говорил, остальные борцы постепенно разошлись и принялись заниматься. Мы сейчас остались вдвоем. Я покачал головой.

— Нет, кто же знал? Я до этого только на районных второе место взял, да и товарищеские выиграл. А потом на Спартакиаде повезло.

Тренер вольников погрозил мне пальцем.

— Хватит так говорить. Не повезло, а сам взял. Своим трудом и потом. Я же видел, как ты занимаешься, да и Степаныч говорил. Ты, мол, самый настоящий фанатик, либо настигнет перетренированность, либо ты станешь чемпионом в самое кратчайшее время. Так что, все закономерно. У тебя разрядная книжка есть ведь?

Я опять покачал головой. Ну, а что тут скажешь? Успех на Спартакиаде настиг меня внезапно и с головой, я к нему оказался совершенно не готов.

— Ну, дает Степаныч, — снова усмехнулся тренер вольников. — Что же он так промахнулся? Надо же заботиться о своих вундеркиндах. Я бы на его месте…

— Хорошо, что ты не на моем месте, Гриша, — раздался сзади знакомый голос. — А то бы наломал дров, уж будь уверен.

Мы обернулась и увидели как раз Степаныча, стоящего позади со сложенными на груди руками. Наставник стоял нахмуренный и смотрел на нас. Я поздоровался с ним, а тренер вольников усмехнулся.

— Да уж не боись, я бы устроил ему хорошую тренировку.

Степаныч кивнул. Что-то он мрачный. Как будто мы у него заняли денег. И не отдаем.

— Не сомневаюсь, — он подняд руку и подозвал меня. — Ну-ка, пошли, герой. У нас с тобой много дел.

Судя по всему, заревновал. Очень сильно. Надо же, не ожидал такого от Степаныча.

Я попрощался с тренером вольников. Махнул другим ребятам из секции. Вместе со Степанычем отправился в подсобку.

Тренер на ходу поглядывал на меня. Как будто увидел впервые. Потом похлопал по плечу.

— Ну что, чемпион? Будем работать? Я тебе вчера сказал. Скоро чемпионат мира в Тегеране. Давай, готовься. Не расслабляйся.

Мы вошли в подсобку. Степаныч привычно уселся на диван. Я на скрипучий стул.

Тренер оглядел меня с ног до головы.

— Так, а почему не при наряде? Что за видок? Ты что, небритый? Ты знаешь, куда нам сегодня надо попасть? Тебя ждут в горкоме, в Совете «Динамо», в спорткомитете. Где костюм и галстук?

А вот это интересные новости. Разве меня кто-то предупреждал? Видимо, у меня вытянулось лицо. Степаныч замолчал.

— Эх, елы-палы, я и забыл совсем. Тебе же никто не сказал. Сегодня почетное награждение. Всех участников Спартакиады. Общий сбор. Уже через полчаса надо быть. Я сюда зашел за документами. Так что поймал тебя случайно. Увидел, как ты здесь веселишься. С борцами. А так бы все пропустил.

Он побарабанил пальцами по облезлому подлокотнику дивана. Подумал, почесал затылок. Потом решительно махнул рукой.

— Ладно, это не проблема. Найдем тебе сейчас одежду. Подгоним. И давай, быстрее. В темпе вальса.

Он вскочил и похлопал в ладоши. Я тоже встал. Степаныч выскочил из подсобки. Указал на меня.

— Подожди здесь. Я сейчас. Никуда не уходи. Тем более, к вольникам.

И ушел. Я остался в подсобке. Сел обратно на стул.

Посмотрел на стол. Взял журнал «Знание — сила». Полистал. Походил туда-сюда. Из зала слышались хрипы и крики борцов. Шлепки брошенных тел о маты.

Вскоре вернулся Степаныч. В руке черный костюм, галстук и рубашка.

Все широкое и огромное. Старомодное. Елы-палы, как это надевать на себя? Я чуть не схватился за голову.

Но выбирать уже не приходилось. Я быстро осмотрел одежду. Даже понюхал. Вроде нормально. Даже не пахнет. Постирано.

— Откуда это? Ваше, что ли? — недоверчиво спросил я. — Держали в запасе?

Степаныч усмехнулся.

— Дареному коню в зубы не смотрят. Бери, пока дают. А насчет костюма не боись. Хороший.

Да, и в самом деле. Я не стал привередничать. Быстро переоделся.

Увидев меня в новом обличье, Степаныч одобрительно кивнул.

— Вот это другое дело, — он полез в ящик стола. — Ну-ка, где тут у Михалыча электробритва? А, вот она. Держи. Приведи рожу в порядок.

И то верно. Я пощупал подбородок. Укололся о щетину. Взял бритву. Подошел к зеркалу. Вставил шнур в розетку, включил и побрился.

Степаныч тоже приоделся. Нацепил галстук. Причесался. Поглядел на меня. Выставил большой палец.

— Ну вот, первый парень на деревне. Пошли, герой.

Мы вышли из подсобки. Борцы помахали мне на прощание. Токарев скалил зубы в усмешке.

Мы вышли из зала. Потом из здания. Степаныч размеренно шел рядом. Молчал, думал о чем-то своем.

Я думал, мы сейчас поймаем такси. Но Степаныч свернул на стоянку. Подошел к синему «Москвичу», открыл дверцу. Кивнул на переднее сиденье.

— Прыгай.

Я уселся рядом. Степаныч завел мотор и сдал назад, чтобы развернуть машину. Коробка передач слегка скрежетала.

Сейчас тренер не в настроении болтать. Да я и тоже задумался. Размышлял, как быть дальше.

Мы приехали в Федерацию самбо. В актовом зале собрался весь цвет нашего вида спорта. Тренеры, функционеры, ответственные секретари.

Меня и других победителей Спартакиады усадили в зале. Впереди, как на именинах. Все тоже в костюмчиках. Нарядные, наряженные.

— Ну что, товарищи, поздравляем с триумфом! — начал глава Федерации Владимир Дмитриев. — Вы проявили себя наилучшим образом, показали всей стране, на что способны наши ребята. Теперь о наградах.

Он сделал эффектную паузу. Я затаил дыхание.

— Во-первых, победители Спартакиады получают звание мастера спорта. Кроме того, за первое место полагаются призовые. Пять тысяч рублей.

Отличные новости. Неплохая щедрость.

— Во-вторых, победители зачисляются в сборную. В команду страны по самбо, — продолжал меж тем Дмитриев. — Будете защищать честь страны на международных соревнованиях. Готовьтесь, скоро чемпионат мира, поедете завоевывать новые места.

Ага, про это и говорил Степаныч. Прямиком из ниоткуда — и в главную команду державы. Голова шла кругом от таких перспектив.

Председатель начал объявлять фамилии участников. Первым делом, само собой, золотых медалистов. Назвал и мою фамилию.

Я встал и подошел на сцену. Под аплодисменты присутствующих. Получил грамоту. Пожал руку председателю.

Под конец Дмитриев сказал напутствие.

— Помните, теперь мы все равняется на вас. Подвести нас не имеете права. Вы теперь лицо советского спорта. Пример для молодежи. Так что, давайте без фокусов. Только тренировки, режим, учеба. Никаких загулов и недостойных поступков. Не позорьте высокое звание чемпионов.

На том и порешили. Я вышел из здания федерации вместе со Степанычем и Звеньевым. Кстати, Харитонова я там не видел. Хотя он тоже должен быть.

— Теперь обратно в стадион? — спросил я, когда мы подошли к машине.

Тренер покачал головой.

— Ты чего? Все только началось. Теперь в спорткомитет. Там еще грандиознее.

Да, все так и есть. Теперь награда от государства. Через полчаса мы приехали в министерство. Быстро зашли внутрь. Поднялись по мраморным ступенькам. Все встречные люди в костюмчиках и галстучках. Женщины в деловых платьях и жакетах.

Мы прошли в зал приемов. Тут уже тоже собрались участники Спартакиады. Не только по самбо. Но и по другим видам спорта.

Степаныч отправился к организаторам. Я подождал в сторонке. Вскоре тренер подозвал меня. Рядом с ним стоял молодой подтянутый парень, тоже в костюмчике. Сером в полоску и с бордовым галстуком.

— Вас называют по имени, встаете, выходите через лестницу слева, — сказал парень. Показал, куда надо идти. — Вон там. Выходите на середину сцены, пожимаете руку, берете грамоту, потом улыбаетесь фотографу и в камеру. Затем уходите. Не перепутайте. Все по порядку.

Ладно. Хорошо, знаем эти церемонии. Мы с тренером вернулись в зал. Уселись в первом ряду.

Подождали, посмотрели по сторонам. Я глядел на других спортсменов. Молодые, крепкие, мускулистые, широкоплечие, быстрые и улыбчивые, сразу видно, что победители. Степаныч смотрел на них недовольно.

— Вот ведь собрались все в одну кучку, — проворчал он по привычке. — Даже покурить нельзя. Ну выиграл медаль, что из этого цирк устраивать?

Долго он ворчать не мог. Вскоре началась торжественная церемония. Я сначала наблюдал. Потом слегка заскучал.

Каждого победителя Спартакиады вызывали по фамилии, имени и отчеству.

Диктор называл вид спорта, где отличился спортсмен. Кратко называл результаты. Строго в алфавитном порядке.

Сначала, само собой, баскетбол и бокс. В рядах забрасывателей мяча в корзину вперед вышла команда ЦСКА.

В боксе сначала объявили золотого медалиста в весе до сорока восьми килограмм. Им оказался некий Анатолий Семенов, представляющий РСФСР.

Потом вышли представители других видов спорта. Борьба вольная и классическая, велосипеды, водное поло, волейбол, гандбол и так далее. Победителям вручили почетные грамоты, затем памятные значки.

А что не предупредили раньше? Я бы позвал родителей. Они бы очень обрадовались.

Но да ладно. Я видел, что церемония транслировалась по телевидению. Возможно, мать уже видела. Как я стоял там, на сцене. Как получил награду.

Впрочем, на этом дело не закончилось. Когда мы вышли из министерства, тренер протянул руку.

— Дальше на метро. Но только до завтра. До утра. В восемь тридцать приезжай к нам. В центр «Динамо». Знаешь, куда?

Я знал. Только зачем это? Неужели тоже чествовать будут?

— А для чего? Тоже для торжеств?

Степаныч нахмурился.

— Ну конечно. Для чего же еще. Ты давай, домой езжай, переодевайся. Завтра привезешь мне костюм.

Ладно. Это хорошо. Хотя собьется тренировочный режим. Эх, что поделать. Сейчас время собирать плоды трудов.

Тренер поехал дальше. По делам. Я отправился домой на метро.

Матери и сестры дома нет. Уехали по делам. Только отец лежал на диване. Смотрел телевизор.

— Ну что, поздравляю! — он встал навстречу. — Я видел по телевизору. А что же не предупредил? С работы коллега звонил. Сказал, там твоего сына показывают.

Я пожал плечами.

— Да я и сам не знал. Все как-то неожиданно. Ничего не сказали заранее. Я даже костюм не приготовил.

Переодевшись, я помылся, поужинал жареной картошкой и завалился спать. Сам не заметил, как уснул.

На следующий день меня разбудил будильник. Мать тоже заглянула на шум.

Приветствовала меня. Радостная, улыбчивая. Оказывается, на работе узнали что она мать победителя Спартакиады. Тут же обещали повысить оклад. На следующий месяц.

Что же, это уже хорошо. Все любят победителей. Все их поздравляют, награждают, холят и лелеют.

Конечно же, проигравшим хуже всех, их, наоборот, третируют и унижают. Никто на них не обращает внимание. Вот что самое плохое, как бы весь этот фимиам, лесть и почести не вскружили бы мне голову, заставив на следующих соревнованиях угодить из касты победителей в категорию проигравших.

Эх, да, если я буду воспринимать это все всерьез, точно скоро окажусь на свалке истории. С тем же рвением, с каким меня сейчас поощряет, с тем же удовольствием будут и поливать грязью, стоит только оступиться.

Все-таки, этот расслабляющий яд уже проник мне под кожу, потому что проснулся я позже обычного и уже не смог бы провести полноценную тренировку. Все, на что оставалось времени, так это на пробежку и на общую силовую подготовку в парке. Время уже раннее, на улицах полно прохожих, спешащих на работу, я быстро сделал зарядку и слегка запыхавшись, прибежал домой.

Мать уже знала, что мне сегодня опять предстоит торжественная часть банкета, так что успела приготовить и погладить рубашку и серые брюки. Я быстро принял душ, побрился и позавтракал.

Чмокнул мать, а отец еще спал, ему сегодня не надо идти на работу, после обеда предстоит визит к врачу, так что он сегодня на больничном. Поэтому я выскочил за дверь и отправился в штаб-квартиру «Динамо».

Я уже тут бывал пару раз, так что быстро разобрался, что к чему и прибыл туда через минут сорок на метро. Приехал вовремя, щеголяя серым пиджаком белоснежной рубашкой и темно-синим галстуком в белую полоску и безупречно выглаженными брюками, с острыми, как бритва, «стрелками».

Быстро нашел Степаныча, ждавшего меня недалеко от проходной в прохладном вестибюле. Теперь тренер одобрительно осмотрел мой наряд. Я протянул ему сверток с вчерашней одеждой и поблагодарил за то, что выручил. Степаныч беззаботно махнул.

— Не бери в голову. Сегодня другое дело, прям жених готовый. Кстати, еще не готова кандидатура? После того, что ты устроил на Спартакиаде, теперь многие девушки, наверное, согласятся выйти, без лишних вопросов.

Я прикрыл глаза и вспомнил Ольгу. Вернее, Аню и Полину, с которыми у меня, честно говоря, завязались не самые понятные отношения.

Кстати, сегодня иллюзионистка наверняка покажется, у нее ведь там срочное дело нарисовалось. И если уж совсем откровенно, то мне не совсем верилось в чистоту ее намерений. Я ей нужен только для того, чтобы помочь любимым гипнотизерам, так что, можно не обольщаться насчет ее намерений.

— Ладно, как говорится, первым делом спорт, ну, а девушки потом. Пошли, сейчас у тебя еще продолжается дождь наград, так что, подставляй ладони, чтобы получить как можно больше.

Он указал в сторону лифта, где уже собирались другие посетители. Тут полно крепких молодых людей, некоторые в костюмах, некоторые в спортивках с надписью СССР, а другие и вовсе в мундирах военных или милиции.

— Видишь, вон другие уже лезут вперед, чтобы ухватить свою судьбу за волосы. Так что и ты не отставай, Волчара. Тем более, фамилия у тебя подходящая, зубастая.

Мы тоже подошли к лифту. В первую партию наверх не попали, пришлось ждать второго раза. Поднялись на седьмой этаж, прошли по коридорам, свернули пару раз и вскоре я снова очутился в большом овальном кабинете.

В одном конце стоял длинный стол, окруженный стульями, а в другом конце плотными рядами теснились кресла. Сейчас за столом сидели четверо человек из руководства ДСО, а на креслах такие же крепкие парни и девушки, как и я. Я уселся в третьем ряду вместе со Степанычем.

Огляделся по сторонам, присмотрелся. Видно, что опять будет церемония награждения. Эх, я бы с удовольствием поспал или отправился бы на тренировку.

Вскоре один из людей за столом откашлялся и постучал карандашом по стакану перед собой.

— Прошу внимания, товарищи, — сказал он. Подтянутый, начинающий полнеть мужчина с седеющей шевелюрой, зачесанной назад. Глаза неподвижные и внимательные. — Давайте приступим.

Кратко описал достижения динамовцев в прошедшей Спартакиаде и отдельно по каждому победителю. Кому-то достались денежные премии, кому-то машины «Москвич», кому-то просто грамота и медали. Наконец, прозвучала и моя фамилия.