ГЛАВА 3

«Ты должен был умереть, когда я убил тебя».

— Джон Ле Карре

МЕЛОДИ

— Что ты скрываешь от меня, Лиам? — спросила я, когда мы танцевали в центре бального зала.

Он притянул меня ближе к себе.

— Я могу сказать то же самое о тебе, любимая.

— Верно, но я обсуждаю эти секреты с семьей, а не с посторонними, — я огляделась в поисках блондинки, с которой он разговаривал, но она исчезла, и никто больше, казалось, не заметил или даже не заботился. Она не была кем-то с титулом или славой, но либо имела, либо знала что-то стоящее, чтобы иметь возможность поговорить с Лиамом наедине.

— Ты ревнуешь, любимая? — он сжал мою задницу. — Не стоит. Я люблю тебя и только тебя.

— Это уже пятое «я люблю тебя», которое ты говоришь за сегодняшний вечер. Я убью тебя, как только узнаю, что ты сделал, не так ли? — спокойно сказала я. Я буду оставаться такой до тех пор, пока он не даст мне повода поменять поведение. Я действительно хотела выбить из него все дерьмо, пока он мне не скажет, но больному ублюдку это, скорее всего, понравится.

Он вздохнул.

— Ты, любимая, можешь просто убить меня, когда я скажу тебе.

— Лиам…

Он поцеловал меня так крепко и страстно, что почти оторвал меня от земли.

— После гала-концерта, — прошептал он, его глаза умоляли меня оставить это, — хорошо? После гала-концерта?

Мне это не понравилось. Мне это совсем не понравилось. Что бы он ни скрывал, что заставило его вести себя так — как будто я была бомбой замедленного действия, готовой взорваться, — вероятно, заставит меня сделать именно это.

— Ты когда-нибудь хотела быть похожей на них? — спросил он, кивая на политических стажеров, помогающих в кампании сенатора Коулмена. Все они были примерно того же возраста, если не старше, чем мы.

— Ты имеешь в виду, хочу ли я, чтобы моя жизнь была заполнена только экзаменами и учебой, получением степени, которую я не буду использовать для работы, которую ненавижу, и студенческими кредитами, которые я не могу погасить? Жизнь в запое и ужасном сексе, который я считаю хорошим из-за запоя? — Я просмотрела их. — Нет, я не хотела бы быть ими. Быть ими — полный отстой. Вот почему они здесь, надеясь, что если они будут стоять достаточно близко и говорить правильные вещи, у них будет шанс избежать своей дерьмовой жизни.

— Не сдерживайся, любимая, это не в твоем характере, — он засмеялся, разворачивая меня, прежде чем вернуть к себе. — Ты никогда не хотела, чтобы твоя жизнь была простой?

— Да. Я получаю то, что хочу, и если ты встанешь у меня на пути, я сотру тебя с лица земли, а затем отправлюсь за всеми, кто разделяет твою ДНК. Все просто, — я улыбнулась.

Он тоже ухмыльнулся.

— Теперь ты просто пытаешься меня завести.

— Ты всегда ждешь, чтобы тебя возбудили, — доказывая свою точку зрения, я прижалась к нему грудью и почувствовала, как он напрягся у моего живота.

— Ты взял пистолет поменьше? — спросила я, пытаясь нащупать его.

Он застонал, когда я схватила его через штаны, крепко сжимая, прежде чем отстраниться. Мне было так весело играть с ним сегодня вечером. Его зеленые глаза уставились на меня, когда я повернулась к Седрику и Эвелин, вмешавшимся в их танец.

— Эвелин, ты не возражаешь, если я вмешаюсь? Лиам хочет потанцевать с тобой.

Эвелин внимательно посмотрела на меня, как будто могла прочитать мои чертовы мысли. Я клянусь, что у этой женщины был свой набор сверхспособностей.

Покачав головой, она поцеловала Седрика, прежде чем повернуться к Лиаму, который злобно посмотрел на меня.

— Осторожно, у Седрика две левые ноги. Мне потребовались годы, чтобы справится с эти, — она подмигнула, прежде чем взять сына за руки.

— Она преувеличивает, — Седрик фыркнул, протягивая мне руку.

— Я уверена, только не наступай мне на пятки, — если бы он это сделал, я бы врезала пяткой ему в колено.

— Я сделаю все, что в моих силах, ваше высочество, — он рассмеялся, оглядывая комнату. — Я должен сказать, что твой план для этой страны беспокоит меня.

— Почему, потому что я так близка к своей цели? — спросила я.

Он кивнул.

— Вот именно. Я бы предпочел судью Верховного суда. Но, опять же, у меня больше нет такой силы.

— Нет, не имеешь, — казалось, он всегда забывал об этом. — Мой отец отказался от власти, потому что он умирал. Почему ты это сделал? Ты молод… достаточно молод, и ты, кажется, не умираешь.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — он вздохнул, глядя на Эвелин. — Это никогда не должно было стать моей жизнью. Я видел, чем зарабатывал на жизнь мой отец, и ему это нравилось. Он наслаждался этим так же, как вы с Лиамом. Он видел это и только заставлял меня работать усерднее. Я никогда не понимал, почему мой старший брат собирался взять верх.

Я уже знала это, но все равно позволил ему говорить.

— Он умер молодым, — печально прошептал он. — Мы все умираем молодыми. Тогда он был примерно твоего возраста. Мне только исполнилось восемнадцать, и я познакомился с Эвелин. Мы сильно влюбились друг в друга. В любой момент, который я мог найти, я был с ней, что, в свою очередь, привело к тому, что она забеременела Нилом. Мой план состоял в том, чтобы мы забрали мое наследство и поселились где-нибудь на отдаленном острове. Но когда мой брат умер, мне пришлось взять все дела на себя. Я страстно ненавидел эту жизнь.

— И теперь ты не можешь двигаться дальше.

Он был хорош в том, что делал. Истории юного Седрика были тем, из чего были созданы кошмары.

— Это как одержимость, — прошептал он. — Это заползает в твою душу и пускает корни. У тебя нет никакого контроля над этим. Ты позволяешь ей расти, потому что это помогает. Это причина, по которой ты можешь позволить крови течь по полу, как хорошему вину, и не вздрагивать. Это поможет тебе стать тем монстром, которым ты должен быть. Единственный побочный эффект заключается в том, что она остаётся с тобой навсегда. Никакое количество святой воды не может смыть ее. Так что отпускать нельзя. Я навсегда останусь тем, кем я позволил себе быть, а этот человек, наслаждается хаосом.

Более правдивых слов никогда не было сказано.

— Эвелин, должно быть, нравится слушать об этом.

— Она приняла это. Во мне есть две половинки, которые всегда враждуют друг с другом, но она всегда побеждает, — он усмехнулся, оглянувшись на нее.

— Настоящая любовь побеждает все, — передразнила я, закатывая глаза, прежде чем уставиться на Лиама.

— Итак, почему ты мучаешь моего сына? — спросил он, когда мы танцевали намного медленнее, чем все остальные.

— Потому что он что-то скрывает от меня. Важные вещи, о которых ты, случайно, ничего не знаешь, не так ли, мой дорогой тесть? — я посмотрела ему в глаза, и он поднял бровь, глядя на меня.

— Значит, теперь мои мысли чего-то стоят? — спросил он.

— Да, теперь это так. Итак, еще раз, что ты знаешь? — я ненавидела, когда люди заставляли меня повторяться, зачем тратить слова впустую?

— Ничего, дорогая невестка, — ответил он, немного неуклюже поворачивая меня, но я приспособилась. — Меня беспокоит, учитывая, как Лиам разговаривал с шпионкой с Интерпола.

Я остановилась.

— Повтори последнюю часть еще раз.

Он замер, осознав, что на самом деле знает что-то, чего не знаю я.

— Седрик, сейчас самое время использовать больше слов, — я впилась ногтями в его руку.

— Анна, блондинка, с которой он разговаривал при входе, она член семьи — или бывшей семьи. Троюродная сестра Лиама, ее родители планировали предать семью, мой отец убил их. Анне дали денег, но у нее не было связей, и она занялась…

— Мне насрать на то, кто она и как она появилась на свет. Я хочу знать, какого черта Лиам разговаривал с ней, — теперь я была в ярости, отодвинувшись от него, я повернулась к Лиаму и его матери.

Они говорили о причинно-следственных связях, но после сегодняшнего вечера они бы вообще не разговаривали, если бы он сказал мне то, что я хотел знать.

— Еще раз, Эвелин, мне так жаль, — вмешалась я, глядя в глаза Лиаму. — Но, похоже, нам с твоим сыном нужно немного поболтать.

Эвелин закатила глаза.

— Пожалуйста, не устраивай сцен, дорогая. Пресса здесь.

— Конечно, здесь есть приватные комнаты, верно? — я даже не стала дожидаться ее ответа. Вместо этого я прошмыгнула мимо Лиама и направилась к парадной лестнице.

Я чувствовала его, тепло, исходящее от него, когда он следовал за мной. Открыв одну из дверей, я впустила его первым.

Он посмотрел мне в глаза, прежде чем войти внутрь. К сожалению, вид Коралины верхом на Деклане с запрокинутой головой и его лицом, уткнувшимся в ее грудь, приветствовал нас.

— ВОН ОТСЮДА! — крикнула я, заставив их обоих подпрыгнуть.

Коралина отскочила от него и быстро завернулась в простыню, ее карие глаза расширились.

Деклан, с другой стороны, был в ярости.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? Это первый раз, когда мы были так близко за последние месяцы!

— Мне похуй. Убирайся, или, клянусь, Деклан, я скормлю тебе твой собственный член.

— Вам нужно уйти, — Лиам вздохнул, ища мини-бар.

Деклан ворчал.

— Сейчас же.

— Я ухожу! Ради всего святого, Лиам, ты ей уже сказал? — закричал он, хватая свои боксеры.

Лиам громко застонал.

— Почему вы с Нилом, кажется, не можете держать свои чертовы рты на замке! Из чего она сделана, из криптонита? В тот момент, когда она проходит мимо, вы оба не можете сдержаться? Когда я говорю «заткнись нахуй», это означает «заткни свой сучьи рот»!

Он рассказал своему двоюродному брату… до меня?

— Деклан, сядь обратно, ты тоже, Коралина. К концу вечера мы обе можем стать вдовами.

Деклан встал, но я наставила на него пистолет, и он сел обратно.

— Кому-нибудь лучше начать объяснять, прежде чем я начну стрелять, — я ждала, но ни один из них не произнес ни слова.

— Вы что подставили меня?

— Какого черта, Мелоди? — спросил Лиам.

— Ну, видишь ли, у меня все не складывается, Лиам. Ты разговариваешь с нашими людьми, с полицией. Скажите мне это в лицо, ублюдки. Вы что, держите меня за дуру?

Он просто смотрел на меня ошарашенно… и обиженно.

— Ты действительно думаешь, что после всего, через что мы прошли, я предам тебя? Ты моя жена.

— Считай это комплиментом. Я знаю, как сильно ты любишь власть, Лиам. Убрав меня с дороги, ты мог бы взять…

— Мы нашли твою мать, — рявкнул он на меня, его ноздри раздулись. — Я попросил Деклана взломать тебя, он удалял и переписывал коды, пока ты искала, потому что я хотел быть уверенным, с чем мы имеем дело, прежде чем отправить тебя в чертову кроличью нору. Я пытался защитить тебя, потому что беспокоился о том, что это сделает с тобой; как это причинит тебе боль. Все, что я делаю, я делаю для тебя, и ты думаешь, что я продамся? Для чего? Сила, которая у меня уже есть?

Я оглянулась на Деклана, который теперь стоял с Коралиной позади него, не двигаясь и не смея заговорить.

Медленно моя рука опустилась, пока я пыталась думать.

— Моя мать погибла в авиакатастрофе.

— Твою мать зовут Авиела ДеРоса, и она управляла Валеро, или, по крайней мере, твой дед как часть семьи ДеРоса. Она для него питбуль, наемный убийца. Вот, — он вытащил флешку, — это список всех, кого она убила. Твоя мать — хладнокровная убийца. Твой дедушка — босс мафии, и они знали о тебе, но все равно заставили Валеро прийти за нами. Скорее всего, он послал их за нами. Теперь, когда Валеро умер, кто знает, кто придет следующим, — он огрызнулся.

У меня голова шла кругом.

— Ты должен был сказать мне, — прошептала я, пытаясь думать, но у меня ничего не получалось. — Ты, блядь, перешел все границы! Как ты смеешь, Лиам! Кем, черт возьми, ты себя возомнил?

— ТВОИМ МУЖЕМ! — проревел он в ответ. — Ты хочешь извинений? Спроси свою мать, а еще лучше, спроси своего чертова отца. Это они лгали тебе годами, а не я! Я сделал то, что должен был сделать. Ты бы эмоционально поставила под угрозу все. Не потому, что ты слаба, а потому, что ты человек. Все, чем ты являетесь, является продуктом того, что с тобой произошло. Ты та, кто ты есть, потому что твоя мать предположительно была убита. Но это не так. Выяснив это…

— Ты думаешь, что знаешь меня! Что, всего через год? Пошел ты, Лиам Каллахан. Я та, кто я есть, потому что я сделала себя сама. Я имела право знать! Но вместо этого вы действовали у меня за спиной, как две полоумные суки, — все мое тело тряслось, все, что я могла видеть, было красным.

— Я действовал за твоей спиной, потому что хотел прийти к тебе со всей информацией, а не с половиной ее. Почему? Потому что я знал, что ты так отреагируешь?

Он думал, что я слишком остро отреагирую?

— Это я слишком остро реагирую? — прошипела я, направляя на него пистолет.

— Мел…

Я выстрелила.

Пошел он к черту! Пошли они все к черту.

Загрузка...