Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ)

Глава 21. Тем временем Вельвет…

Вельвет вместе со стражами, часть из которых являются кровными слугами первого круга, а часть — проверенными наёмниками, уже несколько часов в снежную бурю исследуют окрестности. Табор исчез, будто ферсвинов здесь никогда и не было, все следы давно замело. Солум не одобряет то, что творится внизу, а потому не показывается. Дурной знак. Ещё и перед Урахадом!

— Сбежала она, — тянет Родерик осторожно. Он очень высокий и худой, с не слишком выраженной боевой магией, но для защиты Утёса вполне хватает даже такой.

Вельвет переводит на него испытующий взгляд.

— Что ты сказал?

Родерик проводит пальцами по густым, чёрным как смоль усам. Он кровный слуга, который, как и многие здесь, помнит эрлу совсем крошкой. С очаровательными шоколадными кудрями и вздёрнутым веснушчатым носиком.

Более того — помнит он и её отца.

И именно ему отдавал свою клятву.

Когда-то.

— Я знаю её, она не смирится так просто с тем, какая судьба её ждёт.

Вельвет набирает в грудь побольше воздуха и выдыхает.

— Ты её совсем не знаешь.

— С ней всё в порядке. Буря уляжется и отправимся в погоню.

— Она твоя эрла, — приходится напоминать.

— Да, — улыбается Родерик, — и именно поэтому…

— Молчи, тебе не понять, что это такое. Она бы никогда не бросила замок. Она знает, что должна сделать. Она была к этому готова.

— Прошу прощения, — Родерик выдыхает колечко дыма тёмно-синего цвета. — Я не хотел сказать, что дело в том, какая она. Но узнать, что сводный брат станет мужем — недостаточная причина для того, чтобы взбрыкнуть?

— Она эрла Дагарда, твоя госпожа, а не лошадь, чтобы на дыбы вставать!

— Я, — Родерик осмеливается сделать на этом акцент, — уж точно не имел в виду этого. В первую очередь Клара молодая девушка. Вы с госпожой забываете об этом.

Вельвет ничего не отвечает и гонит коня вперёд, отрываясь от остальных.

Страж хотел его успокоить, ведь куда проще думать о том, что девчонка ускакала сама — хотя бы чтобы голову проветрить, — чем о похищении.

К тому же Марка нет тоже.

Вдруг они вместе?

В этом больше нет ничего предосудительного.

Но Вельвет сейчас всё воспринимает в штыки.

Он вспоминает её отчаянное выражение лица и уязвимую позу, когда она рассказывала о говорящих крысах.

Просила поддержки, но никто не смог её дать.

Он стискивает зубы, всматриваясь в даль. Сердце разрывается каждый раз, когда надежда истаивает в вихрях снега. Они искали везде, везде, везде.

Она исчезла с ферсвинами. Других вариантов просто нет. Только те знают пути, на которые не ступит нога обычного человека.

А если так, всё может закончиться плохо.

Перед внутренним взором всё ещё стоит выражение её лица.

Она стояла в зале и говорила о невозможном, но не удивительном. Нельзя было признаваться в том, что всё дело в магии. Можно было быть жестоким. Это всегда поощряется. Такова жизнь.

К чёрту бы эту дурацкую традицию! Инициация не стоит жизни его дочери!

Но в Утёсе Вельвет никто, хозяин Итибол, даже после смерти ничего не изменилось.

Перед восемнадцатилетием, если поцелуй силы возможен, человека могут одолевать видения. Отголоски иных миров, не более. Другим подросткам это объясняется заранее, но Клару нельзя было предупреждать.

Слишком сильна вера в то, что если не соблюдать традицию, дар может не только не появиться, но и обернуться проклятьем.

А кто бы стал рисковать наследницей?

А то, что она может сойти с ума не только после получения магии, но и до — уже мелочи.

Да, ничего не даётся просто так.

И ничего не проходит бесследно.

А она такая хрупкая и одинокая, несмотря на их небольшую тайну…

— Господин, — останавливается рядом Родерик, — мне кажется, нужно попробовать в другую сторону повернуть…

Родовые слуги чувствуют хозяев, с которыми связаны клятвой.

Но Клара является такой лишь отчасти.

Ей ещё не исполнилось восемнадцать лет.

Впрочем, довериться чутью того, кто погряз в родительской тревоге, должно быть, не самая плохая идея.

А ещё даже Родерик ближе к Кларе, чем Вельвет.

От которого Марлен, должно быть, скоро захочет избавиться, ведь у замка сменится хозяин, а она сможет начать вести тихую, размеренную жизнь где-нибудь в глуши.

Одна.

— Хорошо, — кивает Вельвет. — Прибавим ходу.