Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ)

Глава 25. Первый поцелуй

Её тонкие и уже не такие холодные пальцы смыкаются на его горле с подрагивающим кадыком.

Красив до одури, кожа будто фарфор с алыми разводами.

В глазах, говорят, можно утонуть.

Клара теперь лучше понимает эту фразу.

Только она уверена, что скорее погибнет в несколько мгновений от холода, чем захлебнётся.

Чёртов… чёртов…

Какой же он…

Она хмурится от всепоглощающего чувства беспомощности, даже несмотря на то, что он сейчас снизу, а её собственная хватка медленно, но верно крепнет.

Он лишь позволяет, у него много карт в рукаве, у неё ни одной.

Марк Харш выгибает бровь.

Будто спрашивает, собирается ли она делать хоть что-то.

И Клара отвечает тем, что приближается. Её лицо оказывается так близко, что его губ касается горячие дыхание.

— Ты уже забрал мой первый поцелуй, — усмехается она, почти касаясь уголка его рта, но тут же отстраняясь, прежде чем он делает рывок и меняет своё положение.

Раздаётся рык, заставляющий вольпера приподнять ухо. Клара оказывается на снежном насте, Марк нависает над ней, ухмыляясь.

— Как я мог не забрать его? Ведь я должен был уехать на целый год. Мало ли, что за это время могло произойти.

— В каком смысле? — она едва дышит, не сводя с него напряжённого взгляда.

— Я не мог контролировать тебя. Мало ли, кому бы ты отдала его за год.

Она не выдерживает и смеётся.

Вот же тварюга!

— Ты же не всерьёз? То была традиция, и поцелуй ничего не значил. Подумаешь. Я же в шутку…

Он мрачнеет.

— Да ну?

— Дурак! Если бы для меня это был тот самый первый поцелуй, отдала бы я его? Такие вещи предназначаются мужьям…

— Сразу двум? — хмыкает он.

Она пытается выбраться из-под него, но выходит плохо.

Да, на прошлый праздник на счастье они поцеловались под омелой. Ну и что? Так многие делали. И те, кто просто дружил.

А этот идиот, получается, думал, что всё, что нужно забрал, заклеймил, выходит, и со спокойной душой уехал на целый год.

Зная, что у неё есть жених.

И не брезгуя столичными девушками…

— Перестань!

— Раз не считается, — тянет он, — и раз только мужу, то…

Он склоняется к ней. У Клары замирает сердце. На мгновение она думает поддаться. Ведь что с того? Теперь он её официальный жених. Но…

Нет, эрла не может терпеть подобного отношения к себе!

Она отворачивается.

Марк и не думал целовать.

Он шепчет ей на самое ухо:

— Я спросил у тебя в записке, чего ты хочешь. Было бы хорошо, если бы ты ответила сейчас.

— Упрямый… — шепчет она. — Какой же ты упрямый мальчишка… И это я совсем не выросла?

Он отстраняется, чтобы окинуть её удивлённым взглядом.

— Может быть, — Клара приподнимается на локтях, — ты скажешь, чего сам хочешь? Может быть, тебе стоило сказать это перед тем, как покинуть меня на чёртов год, зная, что я буду готовиться к свадьбе. К мысли, что стану. Принадлежать. Другому, — выдыхает отрывисто.

В чёрных глазах сверкают искорки то ли задора, то ли гнева.

Это заставляет чёрного вольпера отпрыгнуть подальше.

Не волчий рык, но гнев женщины.

Интересно.

— Стоило, — произносит Марк с трудом, поднимаясь. — Но…

— Что? — почти что вскрикивает она.

— Я. Уже. Сказал.

Слышится ржание, в поле видимости появляются Вельвет со стражами. С другой стороны скачет Ворон, которого, видимо не без влияния Эрика, ферсвины всё-таки отпустили.

— Да пошёл ты! — поднимается Клара. — Ещё я буду пытаться разгадывать твои намёки! Вам там в академии запретили что ли выражаться словами через рот? Век бы тебя не видела, а лучше — вообще бы не знала.

Марк достаточно зрел, чтобы понимать всё происходящее, но всё же недостаточно, чтобы дать себе и ей успокоиться.

Он бросает резкое и холодное:

— Ясно, — будто последнее слово просто не может оставаться не за ним.

У Клары от раздражения дёргается угол губ.

Что это вообще сейчас было?

Вельвет спрыгивает с коня и в одно мгновение оказывается рядом с Кларой. Он обнимает её, крепко и тепло прижимая к себе судорожно дыша.

Она пытается сообразить, что сказать.

Чёрт возьми это в первую очередь нужно было обсуждать с братцем, а не дурацкие отношения!

Сил хватает лишь на то, чтобы приложить указательный палец к губам в тот момент, когда она ловит на себе его взгляд.

Не дай небо он что-то не то скажет.

Она ему… хвост отдавит!

— Что случилось? Что вы здесь делаете?

Марк лишь передёргивает плечом.

Клара набирает полную грудь воздуха, выдыхает и отговаривается:

— Гуляли… Да, я пошла проветрить голову, Марк догнал меня, а затем… Урахад играет шутки, путает дорогу. Но мы ведь недалеко от дома?

— Совсем нет, — отвечает Вельвет, — но я искал вас и здесь, в том числе, уже по неизвестно какому кругу… А что с ферсвинами?

— А? — она выгибает бровь и одаривает отчима тёплой, светлой улыбкой. — Я так замёрзла, может, вернёмся домой?

Он спешно кивает.

— Марк, с тобой у нас будет отдельный разговор.

Тот не возражает.

Вилли собирается подобраться поближе к крольчихе, но та, топнув задней ногой, испаряется в ближайшем портале.

Клара забирается на Ворона. Братец впереди неё. С ним разговаривает Вельвет, который старается держаться рядом.

Она торопливо достаёт из котомки бумагу и специальный карандаш. Принадлежности для письма всегда прикреплены к седлу, так же как и клетка с птицей, чтобы доставить послание, если это будет необходимо.

Но цель Клары ближе, чем размах крыла.

Она выводит неровным, совсем неженским почерком несколько торопливых строк. И в тот момент, когда Вельвет отвлекается, просовывает бумагу Марку в карман.

Её саму совершенно не видно за спиной жениха, так что никто ничего не замечает.

Только Марк моментально чувствует отчего-то колющее прикосновение.

И надеется, хоть это и глупо, что в кармане ответ на то, что было в записке…

Может ли такая девушка, как она, быть счастлива с ним?