Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ)

Глава 52. Страх большой любви

Всё встаёт на свои места. Те синявки пришли мстить, видимо, именно за неё. И шарфик — её рук дело. Но если Марк обидел её, значит, они расстались. Правда?

Тогда зачем же она приехала?

Да ещё и в такую даль?

— Детка, послушай, — Марлен, хоть и кажется вполне себе спокойной, этикетной от макушки до пят, сама расхаживает по комнате так, будто это к Вельвету приехала любовница, — ты сейчас должна думать об инициации. До положенного часа нельзя выходить из комнаты, помнишь?

Клара сидит в кресле, вяжет. Спокойная на вид. Красивая, словно кукла. В длинном домашнем платье — нежно-розовом и с рюшами.

— Разве это не традиция уже такая же бесполезная, как и то, что мне не надо было знать о магии? Она у меня уже есть… к чему беспокойства?

Марлен морщится.

— Какая же ты всё-таки… Да, всё пошло наперекосяк, но мы должны хотя бы теперь разыграть эти дни по нотам. Если бы… — она вздыхает, — если бы твой отец был здесь, он бы всё решил.

Клара смотрит на мать с тревогой. Касается украшения, с кражи которого и началось её маленькое волнительное приключение. Подарок отца поблёскивает в отблесках огня камина.

— Ты… — они не откровенничали с матерью раньше, но теперь как будто бы стало легче пытаться. После тёмного двойника, крыс и колдовства, которое было предугадано, не предупреждено. — Ты любила его?

Марлен вздыхает.

— Да, — наконец, произносит едва слышно. — Слишком сильно, чтобы простить его за то, что он бросил меня.

— Мама…

На светлых ресницах Марлен серебрятся слёзы. Клара поднимается, откладывает вязание и с опаской подходит к ней, чтобы обнять. Несмело, ведь мать выставила границу, которую до сих пор трудно преодолеть.

— А ты так на него похожа, — чеканит. — Тот же взгляд, внешность… Те же манеры. Иногда как посмотришь — кровь в жилах стынет.

— Я думала, что это из-за него, — выдыхает Клара. — Но потому что ты его не любила. И я — ребёнок скорее вынужденный, нежеланный по-настоящему.

— Что ты, нет, — Марлен отстраняется, чтобы взглянуть дочери в глаза. — Наоборот. Слишком желанный. Но проявлять чувства после его смерти было больно.

— А теперь?

— Теперь, — Марлен слегка улыбается, — у меня есть Вельвет.

У Клары на сердце становится легче. И это написано на красивом лице. Правда, затем она не удерживается и смеётся:

— Ну… ты хоть скажи ему об этом.

— Думаешь, надо? — Марлен ухмыляется.

— Да! Прямо сейчас! Точнее… — Клара возвращается в кресло, — как только ты мне расскажешь всё о той девушке.

Марлен вздыхает.

— Училась с Марком на спецкурсе. Семья средней руки, — разумеется, она имеет в виду, что из знатных, иная бы не попала в Королевскую Академию. — Они вроде как встречались. Но он с ней расстался. А что? Волнуешься? Не бойся, выбора у него нет, — усмешка, — уже всё решено.

Клара в ответ лишь фыркает.

Она помнит, как несколько часов назад Марк смотрел на неё.

Ощущала, как быстро и громко билось его сердце под её ладонью.

Конечно, её неизбежно напрягает то, что девушка здесь не с благими намерениями, но разве же её будущий муж не разберётся сам?

— Ладно, чтобы никого не волновать я не выйду из комнаты до инициации. Девушка может остаться в гостевых комнатах, пока мы разбираемся с ситуацией. Приезжать без приглашения — дурной тон. Нужно оповестить её родителей. Они должны понимать, что подобный поступок может быть расценён, как выпад в сторону всего клана.

Да, Марк, твои лёгкие увлечения могу завести Дагард очень далеко…

Марлен с усмешкой соглашается с этим планом действий.

Как только она уходит, выражение лица Клары перестаёт быть безмятежно-надменным. Она не может перестать представлять, как сводный брат жил в столице без неё. Как общался со многими девушками — наверняка. Как ухаживал за этой… как её там?

— София Эрн-Кольц, — вспоминает она.

Быть уверенной и в себе, и в Марке можно сколько угодно, но…

Кто в своём уме будет преодолевать такое расстояние зимой ради того, кто бросил?

Как же это странно…

Сердце начинает ныть нещадно, но Клара успокаивает себя усилием воли. Мало того, что по традиции она должна была с детства до совершеннолетия не видеть внешнего мира, так последний день и вовсе полагается проводить взаперти. Мол, слишком важное время в энергетическом плане, чтобы что-то пошло не так.

Когда всё закончится, она обязательно разберётся со всеми суевериями и не позволит своим детям сидеть в неведении, если в этом нет необходимости.

А пока не стоит волновать домочадцев, они и без того много пережили.

А там сейчас слуги гуляют и проводят интересный обряд, по гостиной расплывается запах яблочного пирога (с привкусом воска, в котором их хранили, ну да это ничего), Вельвет наверняка играет в шахматы и… какая-то девица восхищается или негодует убранству Утёса.

Что если Марк сейчас с ней?

Клара так сильно хотела сохранить спокойствие хотя бы внешне, что даже не спросила Марлен про то, где он.

Впрочем, да мало ли какие могут быть дела у мужчины в такие загружено-праздничные дни…

— Клара?

Стук в дверь.

— Можно войти?