Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ)

Глава 29. Накаркал

Она — прямая как палка — доходит до поворота, и там позволяет себе прислониться к стене и выдохнуть. В животе урчит, но есть совсем не хочется. Ноги и пальцы, холодные и бледные, дрожат. Клара надавливает на глаза основанием ладони, морщась.

Вот это, конечно, подарочек на Урахад, ничего не скажешь!

— Что, собака, а не человек, а?

Она вздрагивает, плечи трясутся, с губ срывается нервный смех.

Орк чешет рыжую шевелюру толстой пятернёй, на его губах отвратительная ухмылочка.

— Ещё бы, хотя скорее змея. Мерзкий такой, хоть удавись.

— Так чего давиться? Может бы его это, — он играет бровями, словно Беливер.

— Чего? — удивляется Клара.

— Ну кокнуть, а чего ещё?

Клара хохочет, ударяет кулаком по стене, в животе снова урчит.

Орк качает головой, берёт её руку в свои большие, грубые ладони и сочувственно поджимает губы.

— Пойдём с нами поешь? Родители твои продолжают с ним ужинать.

— А Марк?

— Ушёл на улицу.

— У них нет выбора, на кону репутация клана. В такое время нет ничего важнее, мы всё ещё слабы после смерти отца. Если мы откажем ему без оснований, события могут принять ужасный поворот.

— Его Величество… — начинает Орк, нахмурившись.

Клара только фыркает, не дав ему договорить.

— Его Величество будет рад освободить меня от брака с лордом Вангордом. Разумеется. Тотчас он подберёт мне кого-нибудь. На благо короны. Пока есть право решать, нужно им пользоваться. По истечении месяца спрашивать не будут… Но я уже не уверена, что и лорда Вангорда не подкупили.

— Дела… — тянет констебль.

— Иначе почему он оставил переписку с матерью? Почему так странно себя ведёт? Король вполне мог предложить ему достаточно, чтобы согласиться изменить политику в Дагарде, чтобы перекроить древние законы, да что угодно… — в её чёрных глазах сверкает красный отблеск.

Словно магия уже полностью пробудилась ещё до инициации.

— Не накручивай себя, ты не знаешь наверняка, — Орк пыхтит.

Из-за угла, вооружившись острой усмешкой, выглядывает лорд Вангорд.

— Зачем же вы так, эрла?

Клару пробирает до костей, она инстинктивно тянет руку к револьверу, но в следующий же миг мужчина исчезает, словно его здесь и не было.

— Ты его видел, Орк?

Тот оглядывается.

— Что, кого?

— Разве не слышал?

— Госпожа… — заминается он. — Ты просто очень… устала.

Она закусывает щёку изнутри и кивает. Что же, до Урахада несколько часов, до инициации не многим больше, по идеи ей может чудиться всякое.

Особенно на эмоциях.

Все вокруг будут так думать.

— Как удобно.

— Что?

Клара вздыхает.

— Твоё предложение всё ещё в силе?

Они идут к кухне, Клара витает в своих мыслях, но голос констебля возвращает её в реальность:

— Вот я и говорю, с запиской-то повезло. У тебя было время подумать о Марке. Может, всё как-то решится. Он-то точно лучше этого урода. Да и доверять ему можно. И любит он тебя.

Она замирает.

Хотелось бы, чтобы сводный брат сам это сказал.

Но может и к лучшему, что не успел.

— Жаль, что матушка твоя так ошиблась…

— Она была уверена в Джорже. Но люди меняются так или иначе.

— Резкие что-то перемены, малышка.

— Не стоит переходить черту. И знаешь… я передумала. Скажи мне, когда гость и родители покинут первый этаж.

Орк кивает.

— Но ты ведь не ела толком полдня, да ещё и столько на улице пробыла…

— Я эрла, и я буду ужинать в зале.

Констебль хмурится, она не сразу замечает, но когда это всё же случается, кладёт прохладную ладонь на его плечо и слегка сжимает.

— Я хочу подождать Марка, — улыбается она, — дело не в вас. Передавай привет Доре.

На этих словах Орк как-то странно улыбается и уходит на кухню. Правда, скоро возвращается с кружкой глинтвейна, в котором плавают ягоды и долька мандарина.

— Ты ей скажи прямо, — шепчет Клара, хитро ухмыльнувшись, — это всегда лучше.

Она выходит на крыльцо, накинув на себя пуховой платок. От кружки лентами вьётся пар, небо вдалеке темнеет, во дворе ещё возятся слуги.

Где же этот дурак?

— Замёрзнешь, — шепчет он прямо над ухом, и Клара вздрагивает.

— Ты в порядке?

— Ну, это ведь не мне жить с самоуверенным придурком.

Она хмыкает и делает несколько неловко-громких глотков глинтвейна.

— И не тебе тоже, — продолжает Марк.

— Очень сложно сейчас не думать плохо о матери, — признаётся Клара.

— У него, честно говоря, была отличная репутация.

— Ты мне сам говорил другое. Это оказалось правдой. А я не поверила.

— Я, — в голосе холодном звучит усмешка, — солгал.

Клара оборачивается, вцепляясь в него и выкрикивает:

— Зачем накаркал!

И Марк со смехом затаскивает её в замок.