Невеста (СИ)

Глава 21

Царь кивнул и вышел, но не успела я даже облегченно выдохнуть, как в комнату вбежала девушка со стопкой одежды и с полупоклоном протянула ее мне.

— Платье и белье для вас, госпожа.

Я вздрогнула от неожиданности — в нашей деревне никому и в голову не пришло бы назвать меня на «вы», да еще и «госпожой».

— Вам помочь одеться, госпожа? — робко поинтересовалась служанка, по всей видимости, не понимая причину моего молчания и замешательства.

— Нет, спасибо, я сама, — я забрала из рук девушки одежду.

— Я подожду вас за дверью и отведу к господину, — она выскользнула из комнаты, не дожидаясь моего ответа.

Я же опустилась прямо на пол — сил, чтобы стоять у меня просто не осталось.

«Что же делать? — думала я, закрыв лицо руками, будто стараясь спрятаться от всего происходящего, — куда подевалась вся моя решимость?»

Впрочем, вариантов у меня было не так много — либо отказать от ведьмовской силы, вернуться под стены Тверди и надеяться, что удастся все решить обычными человеческими методами, либо отдаться Навьему Царю, получить Дар и с его помощью спасать любимого. И, признаться, ни один, ни другой вариант мне не нравились, ведь в первом случае, все пережитое мной за последние дни, оказывалось напрасным и, более того, становилось совершенно не ясно, смогу ли я добиться чего-то своими ничтожными силами. Точнее, практически ясно, что шансы на успех катастрофически малы. С другой стороны — измена, предательство, после которого я едва ли смогу смотреть в глаза Соколу, едва ли смогу сама на себя смотреть в зеркало. Ведь самое страшное — это то, что мне очень хочется выбрать именно этот вариант. Безумно хочется.

Не знаю, сколько времени я просидела, раздумывая обо всем, но в какой-то момент в голове стало кристально ясно и чисто — я поняла, как должна поступить. Поэтому я стремительно переоделась в новое платье, лишь краем сознания отметив, что оно село по фигуре, как влитое, будто портной специально шил его для меня. А потом вышла из спальни и уже через пару минут путешествия по запутанным коридорам здания вслед за неразговорчивой служанкой, предстала пред очи Навьего Царя.

В широком коридоре рядом с внушительными деревянными дверьми толпилось около десятка разнокалиберных мужчин, своим видом напоминавших то ли мелкопоместных князьков, то ли заезжих скоморохов. Я подумала, что это посетители-просители, ожидающие встречи с богом Нави, хотя кто и что может просить у бога? Разве высшие силы ведут прием всех желающих, да еще и лично? Я решила, что придется занимать очередь, однако меня провели без остановки напрямую к Царю. Ни один из ожидающих не выказал ни недовольства, ни возмущения, но взгляды, проводившие меня были пристальными и внимательными.

Мужчина, несколько минут назад ласкавший и целовавший меня, сидел в своем кресле-троне в уже знакомой мне по прежнему посещению комнате с серьезным и несколько отстраненным видом. На нем красовалось гораздо больше предметов гардероба, чем в любую из наших предыдущих встреч — коричневые штаны, плотно облегающие мускулистые бедра, пиджак, ботинки и рубашка цвета топленого молока с расстегнутыми верхними пуговицами, открывавшая мощную шею, которая так и притягивала взгляд.

Когда я вошла в комнату и робея остановилась у входа, он поднял на меня глаза, окидывая цепким взглядом с головы до ног, отчего новая волна жара пробежала по моей коже. Я ожидала, что он что-то скажет, но бог только откинулся на спинку трона, будто предлагая мне самой начать разговор.

Вся моя решимость улетучилась, и я мучительно долго стояла, рассматривая длинные ворсинки на ковре под своими ногами. Когда же молчание стало невыносимее того, что я должна была сказать, я наконец-то выдавила из себя:

— Еще две недели назад я знала, как проживу всю свою жизнь…

— Хорошее начало, — я услышала сарказм в голосе бога, — очень интригующее.

— Пожалуйста, не перебивайте меня, дайте сказать все, иначе я просто собьюсь. Мне и без того неловко. И страшно.

Он вздернул брови, но промолчал, приготовившись слушать.

— Я знала, что меня ждет — свадьба с любимым человеком, сладкий медовый месяц, а потом через какое-то время ребенок. А потом еще. Столько, сколько небом будет дано. Муж бы ходил на охоту и рыбалку с другими мужчинами, я бы с женщинами в лесу собирала грибы и ягоды, на огородах выращивала овощи, пшеницу. И жили бы мы просто, но дружно. Но, кажется, боги прокляли меня, — на этих словах я пристальнее вгляделась в лицо Навьего Царя — отразиться ли там что-то, подтверждение моих слов или несогласие, он ведь должен знать о таком. Но его лицо оставалось непроницаемым, только чуть сильнее, чем раньше, нахмуренные брови говорили о том, что ему не безразлично то, о чем я говорю.

Я почувствовала, что мои губы и горло пересохли.

— Прямо в день нашей свадьбы моего жениха забрали в войско, потому что началась война с нашими северными соседями. Вы ведь знаете от этом? — я задала вопрос, но ответа не получила — бог молчал, как я того и просила, — Нас даже не успели обвенчать, мы не смогли ни попрощаться, ни проститься, — продолжала я, глядя, как небольшая складка между бровей мужчины разглаживается, — и тогда я решила, что должна последовать за своим женихом. Я задумала спасти его, сбежать с ним. А если это не выйдет, то хотя бы поцеловать его на прощание. Я пошла за помощью к ведьме, которая живет в нашей деревне, но она обозвала меня дурой и отказалась помогать.

Навий Царь ни сказал ни слова, ни издал ни звука, даже не поменял позы, в которой сидел, но я буквально почувствовала, что он полностью согласен с Калиной. Это разозлило и обидело меня.

— Да, — почти крикнула я, — пусть я дура, если готова на все ради любимого.

— На все? — с убийственным спокойствием уточнил мужчина, впервые заговорив с начала моего рассказа.

— На многое, — исправилась я, заливаясь краской, но гордо вскидывая подбородок. Бог только усмехнулся, а я поскорее продолжила повествование, чтобы избежать новых двусмысленных вопросов и намеков, — и тогда я решила, что сама стану ведьмой. Мне сказали, что для того, чтобы получить ведовскую силу, нужно подарить свою невинность Навьему Царю.

Я чувствовала, что щеки мои пылают, а сердце колотится, как безумное. Смотреть в огненные насмешливые глаза бога было совершенно невозможно, поэтому я вновь принялась рассматривать ворс ковра.

— Но в тот день я… испугалась.

Внезапно Царь поднялся из трона, и я замолчала, вскинула глаза на него, не понимая, что он теперь станет делать, какова его реакция на мой рассказ. Хозяин Нави медленно двинулся ко мне, по дуге, как кот, выбирающий с какой стороны лучше наброситься на неосторожную пташку.

Не дойдя пары шагов он остановился.

— А сейчас? — на уровне моих глаз была выемка на шее мужчины, и мой взгляд сам собою скользил вдоль края его воротника, рассматривая и будто лаская его шею на расстоянии.

— Что — сейчас? — чтобы не смотреть в вырез рубашки бога, откуда сверкала смуглая и такая приятная на ощупь — я это знала наверняка — кожа, я вскинула голову выше и увидела глаза бога — они пылали алым, пронзая меня насквозь.

— Сейчас боишься?

Как мне ни хотелось гордо и самоуверенно сказать, что нет, не боюсь, как одна из прекрасных девушек-воительниц, готовая предстать перед целой армией противников, из древних сказаний, которые я слышала и тайно обожала в детстве, я ясно понимала, что боюсь до одури. Того, что, когда бог смотрит на меня, внутри моей груди разгорается пожар, того, что в такие минуты забываю про то, что я — чужая невеста, того, что стоит мне закрыть глаза, я вспоминаю прикосновения этого мужчины на своей коже. Но страшнее всего то, что, возможно, я больше никогда не смогу ощутить этого еще хоть раз, что, быть может, я в последний раз смотрю в пылающе-алые глаза и ощущаю жар могучего тела.

— Боюсь.

— Хорошо, — он хищно улыбнулся и внезапно увеличил расстояние между нами, отошел к столу, повернувшись ко мне спиной, оперся руками о столешницу, будто о чем-то раздумывая. Молчание затягивалось, и я уж было подумала, не ждет ли он, чтобы я поскорее ушла отсюда, дает понять, что больше говорить нам не о чем.

Возможно, я бы быстрее ветра выскочила за дверь, чтобы как можно скорее вернуться в Явь, но невидимая непоколебимая сила — не колдовская, а иная, живущая внутри меня — заставила мои ноги прирасти к земле, а глаза к широкой спине мужчины, полоске смуглой кожи на шее, что выглядывала сзади над воротом рубашки.

— Значит, ты хочешь стать ведьмой? — наконец спросил он, не поворачиваясь, когда я почти решила, что он забыл, что я все еще стою за его спиной.

Что я должна ответить? Что все еще хочу? И что произойдет после этого? Я стану женщиной, его женщиной, прямо здесь, прямо сейчас? Он повернется ко мне, обожжет взглядом, вновь пленит мой разум и тело своей божественной силой и страстью? Обнимет меня крепко, заставляя все тело дрожать от предвкушения будущих прикосновений? Накроет мои губы поцелуем, от которого закружится голова? А после унесет на ложе, где сделает меня своей? Или это произойдет здесь, на ковре, на столе, на его троне?

Картинки, появившиеся перед мысленным взором, оказались настолько яркими, что пришлось сжать виски руками, чтобы прогнать их из головы.

А если я скажу, что передумала и больше не желаю ведьмовских сил? Он позволит мне уйти из Нави, больше не появится в моей жизни, забудется, как странный предрассветный сон, или он снова превратится в страшное животное, способное разорвать меня на куски, как это произошло с разбойниками в лесу?

Почему-то от мысли, что я покину Навь навсегда и больше не встречу ее Царя испугала даже больше, чем перспектива быть растерзанной львом. Все мое существо кричало, что я должна сказать да, но я молчала, мучительно пытаясь понять себя.

Чего же я хочу — стать ведьмой или принадлежать мужчине, что ждет моего ответа?

В какой момент Сокол перестал быть целью, а стал только предлогом?

И ведь я десять минут назад шла к Царю с вполне определенным желанием — объясниться, извиниться и проститься навсегда, надеясь, что смогу сама спасти жениха. Что добрые боги моего мира помогут мне в этом.

Почему же сейчас я не могу сказать нет?

Внезапно дверь за моей спиной отворилась и в комнату заглянула девушка и робко проговорила:

— Господин, прошу прощения в Агатовом зале у вас назначена встреча с Его Владычеством Силой.

Я с удивлением и трепетом поняла, что речь идет о боге воинов и охотников — Медведе Силе. Неужели это свирепое и справедливое божество сейчас находится где-то здесь, в Нави?

— Подождет, — рыкнул Царь, поворачиваясь, одним взглядом заставляя девушку, замершую в дверях, дрожать.

— Да, господин, — на грани слышимости произнесла она и в то же мгновение скрылась.

Бог же перевел взгляд на меня, и я поняла, что ноги мои вот-вот подкосятся.

— Так что? Каков твой ответ? — он двинулся ко мне, медленно, как животное на охоте.

— Я… я… — как я ни силилась произнести что-то еще, голос будто замыкался, не давая возможности говорить. Я могла только следить за тем, что мужчина подходит все ближе. Эта игра сводила меня с ума — он то удалялся, то приближался, то снова уходил, а теперь вновь шел на встречу.

Он замер на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Ты должна выбрать.

Даже с такого расстояния я ощущала жар его тела.

— Если не выберешь сама, я сделаю выбор за тебя, — он сделал еще шаг ко мне и оказался рядом. А затем наклонился и поцеловал. Горячие губы накрыли мои, и все, что я могла противопоставить его напору — это упереться руками в его грудную клетку, будто ограждая себя, но на самом деле желая чувствовать ладонями мощное сердцебиение, которое с каждой секундой поцелуя ускоряло свой ритм.

Меня вновь влекло в водоворот страсти, с которой я совершенно не умела бороться. Меня дурманил аромат кожи мужчины, сила его рук, нежность ласк. Как же хорошо и страшно чувствовать, что кто-то имеет над тобой такую власть — распалять одним взглядом, один прикосновением, одним поцелуем.

Он целовал меня все жарче, я буквально таяла в его ладонях, блуждающих по моему телу, но нас прервал звук отворившейся двери. Я бы, пожалуй, не обратила на него внимания, но сладкие, такие нужные мне в тот момент губы, прервали поцелуй, и бог со злостью во взгляде посмотрел на того, кто посмел нас прервать.

В дверном проеме маячила точеная фигурка Лилит — той девушки, что помогла мне покинуть Навь в знаменательный день моего первого пребывания здесь.

— Господин, — рыжеволосая красотка явно была рангом выше той девушки, что заходила до этого, потому что смотрела на Царя прямо, и почти ничего не выдавало ее страха перед ним, — его Светлость Сила…

— Я знаю, — нетерпеливо прервал бог, недовольно кривя бровь.

— …ожидает вас и пребывает в весьма грозном расположении духа, — закончила Лилит, будто бы не заметив, что Царь уже ответил ей.

— Буду через пять минут, — недовольство буквально искрами отлетало от мужчины, — не успеет же он ничего разрушить за это время?

— Мы постараемся за этим проследить, — невозмутимо ответила девушка и беззвучно закрыла за собой дверь.

Бог повернулся ко мне:

— Как видишь, у нас мало времени, поэтому спрашиваю в последний раз — ты все еще хочешь стать ведьмой?

Я все еще чувствовала вкус его поцелуев на своих губах, прикосновение его рук на своем теле, поэтому чуть было не воскликнула «да!», но в последний момент прикусила язык.

— Если это значит, что я должна подарить вам свою невинность…

Каждое слово давалось натужно, будто я не говорила, а ворочала тяжелый мельничный ворот. И Царь не собирался мне помогать, наоборот, спокойно ожидал, когда я сформулирую свою мысль.

— …то нет.

Я твердо, собрав всю свою уверенность и силу в кулак, посмотрела в глаза богу, готовая к любой его реакции — злости, ярости, превращению в зверя или, наоборот, издевке надо мной, смеху — мол, кто я такая, чтобы говорить «нет» божеству. Но мужчина был спокоен и даже не удивлен.

— Ты настолько боишься меня? Или я тебе противен?

— Да, боюсь и нет, не противен. Я отказываюсь не поэтому.

— Ты передумала спасать своего жениха? — он пристально вглядывался в меня, будто каждое движение моих ресниц, каждое выражение моего лица имело для него значение.

— Нет.

— Что же тогда?

— Я так не смогу — оставаться невестой Сокола, став женщиной другого мужчины.

Навий Царь хмыкнул.

— Я не мужчина, не человек вовсе.

— Я помню. Об этом сложно забыть. Но в этой ситуации это не имеет значения. Я спасу его сама, без Силы ведовства. Или не спасу, но буду стараться. И не предам, — мне даже стало горячо внутри от этих слов, и мучительно стыдно, что еще минуту назад, я не помня ни себя, ни Сокола целовала другого.

— А если я скажу, что он того не стОит? — он хитро и хищно улыбался, хотя алые глаза были не веселы. Он будто играл в какую-то игру, которой я не понимала.

— То я не поверю. Вы его не знаете.

— Знаю гораздо лучше, чем ты думаешь.

— Пусть так, — я опустила глаза, не в силах больше выдерживать взгляд Царя.

— А если я скажу, что ты ничего не будешь должна за обретение Силы, что тогда?

Я не понимала, шутит ли он или говорит правду?

— Разве это возможно? — я пыталась прочесть выражение лица бога, но оно оставалось непроницаемым.

Он молчал. И я молчала тоже. Мы просто смотрели друг на друга, будто играя в детскую игру, в которой нужно переглядеть противника, не моргнув.

Сложно сказать, что могло бы произойти после, что бы мы сказали друг другу, что бы я ответила, что бы сделал мужчина, но в этот момент раздался оглушительный грохот — будто сама земля разверзлась. С таким шумом, пожалуй, небо могло бы упасть на землю.

А в следующее мгновение передо мной стоял уже не властный Царь мира Нави, а хищник, подобравшийся, готовый к прыжку, хоть все еще и в человеческом обличие — черты лица бога заострились, глаза заволокло непроглядной темнотой.

Он заговорил сухо, деловито, без эмоций и даже не глядя на меня:

— Я ждал твое ответа, сколько мог. А теперь принимаю решение. Ты останешься здесь, в Нави. В Явь сможешь вернуться только, когда я позволю. Все слуги, у которых есть доступ к порталам, уже оповещены и не допустят твоего побега без моего ведома. Поговорим обо всем, когда я вернусь. А пока все интересующие тебя вопросы можешь задавать Лилит. Впрочем, будет ли она на них отвечать, я гарантии дать не могу.

Едва отзвучало последнее слово, как фигура Навьего Царя начала темнеть, превращаясь в тень, в дымку, в черный туман, а через несколько мгновений вовсе исчезла.

Я же осталась стоять ровно на том же месте, пытаясь осмыслить, что же только что произошло. Я остаюсь в Нави? Для чего? Зачем? Кем я буду здесь? Что буду делать? Неужели стану одно из девушек, обслуживающих господина, из тех, что встречала здесь ранее? Какая судьба мне уготована?

Я беспомощно осмотрелась по сторонам, не понимая, что теперь могу сделать, как поступить.

Царь сказал, что слуги «уже» оповещены? То есть это было задумано заранее? Он знал, что все повернется именно так? Зачем же нужен был этот спектакль с правом моего выбора?

Пока я пребывала в странном ступоре, в комнату вошла рыжеволосая Лилит, окинула меня оценивающим взором, будто увидела впервые и с непередаваемым равнодушием произнесла:

— Следуй за мной. Твои покои уже готовы.

При слове «покои» ее рот дрогнул в усмешке, но в тот момент я не придала этому значения. Я просто, как овечка на заклание, последовала за ней.

А что я еще могла сделать?

КОНЕЦ (первой части)