Незаменимый

Глава 23. Обложили

***

Сначала по столице поползли странные нехорошие слухи. Поговаривали, что в казармы, где располагались дворцовые гвардейские полки - Семёновский и Преображенский, несколько раз наведались следователи из жандармов в больших чинах. Вроде как один из них был аж действительным тайным советником, что по Табели о рангах соответствовало целому генералу. Мол, приходили, задавали вопросы с душком, а не ведет ли кто-то среди солдат и офицеров нехорошие разговоры, не собираются ли на непонятные встречи.

Как известно, дыма без огня не бывает. Раз, такие слухи пошли, значит, что-то, и правда, было. Только оба полковника - граф Киреевский и князь Богарт, что командовали полками, молчали так, словно в рот воды набрали. У них спрашивают с намёком, а они ни слова в ответ. В обоих полках, как специально, объявили карантин: не единой души ни внутрь, ни наружу не пускают. Словом, поневоле начнёшь что-то нехорошее подозревать.

14-го числа, прямо на Троицу, прогремела другая новость, и тоже с гвардейскими полками связана. В казармах стрельба началась! На пол города было слышно, как из ружей палили. Знатный шум стоял. По проспектам городовые с околоточными, как наскипидаренные носились. Усы торчком, рожа в мыле, шашка в одной руке, револьвер в другой. Горожане, глядя на такое, на улицу выходить страшились. Всё больше дома отсиживались и в окна поглядывали.

Прояснилось всё лишь к утру следующего дня. Как раз газеты и написали, что при попытке задержания государственных преступников из числа солдат и офицеров столичных гвардейских полков, последние открыли огонь из ружей и револьверов. Жандармские следователи, естественно, открыли огонь в ответ, застрелив то ли двоих, то ли троих.Ничего другого газеты особо не сообщали, заставляя читателей додумывать самостоятельно. Оттого вновь по городу поползли слухи, один фантастичнее другого. Одни говорили от попытке переворота, другие - о заговоре, третьи - о переодетом иностранном агенте, четвёртые - о каком-то сумасшедшем в форме. Еще сумбурнее рассказывали о количестве жертв этой заварушке со стрельбой. Число тел, оставшихся после перестрелки, достигало в разговорах каких-то немыслимых цифр - десятки и десятки человек. Послушать, так на плацу осталось лежать не меньше четверти солдат всего полка и несчётное число жандармов.

Реальность же, как всегда получается, сильно отличалась от слухов...

- ... Подозрения, Ваше Величество, полностью подтвердились, - граф Орлов, глава Отдельного жандармского корпуса, вытянулся перед императором с таким видом, словно случилось что-то невероятно страшное. - Как я вам и докладывал, в полках творится такое, что и представить страшно. Собираются всякие общества, собрания и клубы, где ведутся далеко не верноподданеческие разговоры. Даже о республике на западный манер говорят. Мол, там всё устроено на благо народа, а у нас, напротив. Это же возмутительно!

Император хмуро кивнул. Раньше ему тоже докладывали о том, что в дворцовой гвардии, самых отборных полках, процветает вольнодумство и излишний либерализм. На это он всегда смотрел свысока и сквозь пальцы. Мол, это всё пустые разговоры, которые никогда ни к чему не приведут. Сейчас же, понял, что дело зашло слишком далеко.

- Ошибки быть не может? – вдруг у него в голове мелькнула мысль, что все это могло быть ошибкой. – Это точно? Дворцовые полки всегда были опорой трона…

Жандарм скорбно качнул головой и положил на стол перед императором папку с бумагами.

- Мои агенты все тщательно фиксировали, Ваше Величество. Ошибки быть не может. Вот, вот, прошу.

Император взял наугад пару листков из середины стопки и пробежался по ним глазами. Все так и было. Агент сообщал, что один из офицеров Семеновского полка, действительно, на офицерском собрании восхищался демократическими режимами и откровенно нелицеприятно высказывался по поводу власти российского самодержца. Другой агент рассказывал, что на одной из тайных встреч в полку обсуждалась возможность дворцового переворота.

- Сам виноват… Сам… Не нужно было с ними миндальничать… Распустились, - император с хрустом смял листок и запустил его в угол комнаты. - Возомнили о себе…

Смял еще один листок и кинул его туда же, куда и первый.

- Чего им еще не хватает?! Элита, казармы в столице у самого дворца, чинами и наградами не обижают, - с обидой бормотал он, застыв у окна. Отсюда как раз открывался прекрасный вид на казармы столичных полков.

Стоявший за его спиной жандарм тихо кашлянул, напоминая о себе. Видно, что еще не все рассказал.

- Чего еще?

- Ваше Величество, я даже не знаю, как об этом докладывать, - замялся граф. – У меня язык не поворачивается.

Хозяин кабинета резко развернулся и с явным неудовольствием посмотрел на жандарма. Без слов было понятно, что требовал четкого ответа.

- Есть совершенно доказанные свидетельства, что кое-кто из офицеров зашел гораздо дальше обычных разговоров, - осторожно начал граф. - Они говорили о вашей семье, Ваше Величество.

- ЧТО?! – император аж в лице изменился. – Что ты сказал?

В кабинете тут же скакнула вверх температура. Фигура императора размылась от раскаленного воздуха.

- ПОВТОРИ, ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?

Посеревший от страха, жандарм медленно попятился к двери. Несмотря на обжигающе горячий воздух в кабинете, его била дрожь, а меж лопаток выступил холодный пот. Так страшно, ему давно не было. Одно неловкое движение или неверное слово, и его просто сожгут.

- Они, Ваше Величество, …, - граф съежился, став даже ростом ниже. - Хотели схватить вашу семью, а после выдвинуть вам требование об отречении от престола.

От императорских черных туфель потянулись извилистые огненные дорожки, после которых начал тлеть паркет из драгоценного палисандра.

- КТО? КТО ОНИ?

Жандарм уперся спиной в закрытую дверь и, закрыв глаза от нестерпимого жара, вскинул руки.

- ГОВОРИ!

… Они на самом верху, Ваше Величество… Мне этого не простят, - граф тянул до самого последнего момента. Ведь, все должно быть совершенно натурально. У императора ни капли сомнения не должно было быть. – Это Долгорукие, Ваше Величество… В Семеновском полку служат два брата из рода Долгоруких – Семен и Иван. Именно они вели эти речи.

Едва прозвучало название одного из самых знатных родов империи, по древности соперничавшего с императорским родом, хозяин кабинет вздрогнул. Огненная аура, бушевавшая вокруг него, вспыхнула напоследок и затухла. Это, действительно, оказался сильный удар.

- … Хотели дождаться Пасхи, когда императорская фамилия выезжает в загородной дворец, и претворить в жизнь свой план, - жандарм продолжал подливать масла в огонь. – Хвастались, что у них везде есть свои люди. Мол, в легкую дело провернут. Никто даже и сообразить ничего не успеет, как государыня и их высочества с цесаревичем окажут в их руках. И у вас просто не будет другого выхода…

Только что, едва не сгоравший от ярости, император тяжело опустился в кресло. Выглядел опустошенным, растерянным. Такой резкий контраст между дикой злобой и подавленностью.

- Почему Долгорукие? У них же есть все, что только можно пожелать, - глухо пробормотал он, бросая потерянный взгляд на графа Орлова. – Члены рода занимают самые высокие посты в империи, владеют крупнейшими поместьями в стране. Нет, вообще, ни одного дела, в которое бы они не сунули свой нос. Чего им еще нужно?

Жандарм вновь оказался рядом.

- Им нужно все, Ваше Величество, - тихо прошептал он. – Я знаю таких людей. Им всегда мало, хочется большего и большего. Они не успокоятся, пока не заберут все.

Он осторожно подводил императора к одному, единственному выходу из этого положения – к выходу, который будет выгоден для него самого. Император должен чувствовать, что загнан в угол и враги ополчились на него и его семью.

- Ваше Величество, нельзя медлить. Нужно действовать, иначе ваша семья…

Граф специально не договорил, давая императору самому додумать остальное. И тот, похоже, додумал.

- Да, да, граф, вы совершенно правы, - хозяин кабинета вскинул голову. От растерянности на лице не осталось и следа, глаза горели отчаянной решимостью. Сомнений у него больше не было. – Я должен обезопасить свою семью… Вы ведь подготовили все необходимые документы? – прищурился император. – И не говорите, что не подготовили, иначе я в вас сильно разочаруюсь.

Не говоря ни слова, жандарм из недавней папки вытащил лист на гербовой бумаге, которая использовалась для императорских указов.

- Хорошо… Этим указом я приостанавливаю действие Грамоты на права и вольности российского дворянства на срок расследования, - император поставил под указом замысловатую размашистую подпись. – Теперь все в ваших руках, граф. Прошу вас, распутайте этот клубок до самого конца.

Жандарм коротко поклонился. Всем своим видом в этот момент он показывал, что не подведет и самым решительным образом разберется со всеми врагами империи.

- Все враги империи понесут заслуженное наказание…

С этими словами граф вышел из кабинета, где успел сделать лишь несколько шагов. От жуткого напряжения, что он только что перенес, силы его оставили.

- Ваше Высокопревосходительство, вам плохо? – бросился к нему на помощь секретарь, тут же вскочив из-за стола. – Сейчас я позову врача…

Орлов вцепился в рукав мужчины и хрипло прошипел:

- Не нужно врача. Сейчас все пройдет. Лучше дай воды…

Но едва граф остался в комнате один, как на его губах заиграла широкая улыбка.

- Мне не плохо, черт побери… Мне чертовски хорошо… Теперь я так развернусь, что знать по настоящему взвоет. А кто будет виноват?

Улыбка на глазах превратилась в хищный оскал. У него все получалось, как нельзя лучше. Император, и правда, испугался за безопасность своей семьи. Он поверил в то, что есть настоящий заговор. И теперь нельзя было останавливаться. Нужно было давить и давить, все время взвинчивая темп, пока трон, действительно, не зашатается, и с тирана решат спросить.

***

Невысокий паренек в нетерпении соскочил с экипажа, даже не дождавшись его остановки. Бросил плату в пару монет бородатому кучеру, который их с завидной ловкостью поймал, и свернул в переулок.

- … Почти неделю уже не виделись. Сейчас начнет дуться, разговаривать не будет.

Шагавший Рафи улыбнулся, вспоминая сестренку. Он, и правда, давно уже с ней не виделся. Со всеми последними событиями, которые не иначе как безумными и нельзя было назвать, он опасался к ней приходить. За ним тянулся слишком длинный шлейф неприятностей, что запросто перескакивали на других. Не дай Бог, что-то и ее затронет.

- Ничего, ничего, против своих любимых мармеладок она точно не устоит… Знатная, ведь, сладкоежка.

Небольшая коробка с разноцветными мармеладками из конфетного салона господина Богарта, известного на всю столицу своими сладостями, была у него подмышкой. Пришлось, конечно, выложить за них кругленькую сумму, но оно того стоило. Да, и с деньгами теперь особых проблем не было. Возвращенные патенты на настольные игры, наконец, начали приносить доход. Небольшой, но стабильный.

- Надо будет и доктору Зарубину потом что-то купить. Например, какой-нибудь сувенир, - вспомнил он и о докторе, который все это время и приглядывал за Ланой. – И его супруге тоже… Сильно выручают.

Рафи еще прибавил шаг, уже едва не переходя на бег. Опасности вроде бы никакой не было, но все равно его что-то тревожило. Причем с каждым шагом она становилась все сильнее и сильнее.

В конце концов, он не выдержал и пустился вприпрыжку. До конца переулка, где и находилась клиника доктора Зарубина, добежал в один момент. Вскочил на крыльцо, резко дернул за веревочку, заставляя зазвенеть дверной колокольчик. В нетерпении нажал на дверь, но, к его удивлению, она не шелохнулась. Всегда приветливо приоткрытая, словно приглашавшая пациентов, она была крепко накрепко закрыта. Похоже, заперта на засов с той стороны.

- Доктор?! – громко позвал Рафи. – Доктор, вы там?! Это я, Рафаэль!

Некоторое время ничего не происходило. С той стороны царила мертвая тишина, ни звука не раздавалось, что было просто невероятно. В это время суток доктор всегда находился в клинике. Если же куда-то отлучался, то за него оставалась супруга.

- Доктор, откройте! – Рафи удвоил усилия. От его ударов дверь даже начала шататься. - Это я, Рафаэль!

- Рафаэль Станиславович? – наконец, оттуда донесся радостный вскрик. Похоже, это был голос доктора. Ведь, только он, памятуя о спасении клиники, называл его с полным отчеством. – Подождите.

Послышался скрежет засова и звон цепочки и дверь немного приоткрылась. Мужчина с тревожным видом выглянул и быстро огляделся. Мотнул головой в одну сторону, потом в другую.

- Быстрее, заходите! – дернул парня за рукав и втянул внутрь. – Они где-то здесь…

Едва они оказались в коридоре, как Зарубин быстро задвинул сначала засов, а потом цепочку повесил. И, судя по его недовольному виду, он с радостью бы еще и пару замков защелкнул.

- Что тут происходит? Опять ждем незваных гостей? - Рафи показал на засов и цепочку. – Те же самые бандиты, что были в прошлый раз?

Зарубин мотнул головой, все еще вглядываясь в небольшой окошко у двери. Похоже, продолжал кого-то высматривать.

- Можешь мне толком рассказать, что здесь происходит? Надеюсь, это не касается Ланы.

Доктор оторвался от окна и, внимательно посмотрев на парня, кивнул.

- Это началось два дня назад…

Тяжело вздохнув, мужчина опустился на диван. Видно было, что устал. Лицо осунулось, темные круги под глазами. Скорее всего, пару ночей и не спал толком.

- Сначала прямо ко мне пришел какой-то господин. Высокий, плотный с нехорошим взглядом. Посмотрит на тебя и хочется под стол залезть. Понимаете меня?

Рафи понимающе кивнул. В гимназии на уроках практической магии им рассказывали про такой взгляд. Ничего не обычного и страшного. При должном умении им мог овладеть даже начинающий маг. Однако на обычных людей владелец такого давящего взгляда мог оказывать просто гипнотическое воздействие, буквально лишая воли к сопротивлению.

- И представляете, он все про вашу сестру знает – про ее особую силу, про ее необычную связь с Екатериной Голицыной. Стал мне предлагать денег, очень много денег, чтобы я ее отдал.

Рафи тут же подобрался, как зверь перед прыжком. Услышана новость была, прямо сказать, паршивой. О способностях Ланы знали лишь несколько человек, большая часть из которых сейчас находилась в этой комнате. Еще об этом знали Голицыны – старый и молодой князья, которые уже давно в могиле. Правда, об этом могла догадываться и мать Екатерины Голицыной. Перед его глазами сразу же появилось точеное лицо жгучей брюнетки, с которой у него так интересно сложились отношения.

- Естественно, я отказал ему, - доктор дернул плечами. – Только вечером, когда я возвращался домой, на меня напали какие-то люди. И если бы не случайно припозднившийся полицейский, то я бы с вами сейчас не разговаривал.

- А сегодня утром в мой почтовый ящик подбросили письмо. Вот…

Парень развернул свернутый листок и увидел всего лишь одну цифру, точнее время – девятнадцать ноль-ноль. Похоже, кто-то назначил встречу.

- Раз не указана дата, то это сегодня, - Зарубин бросил быстрый взгляд на стену, где висела большие часы в деревянной рамке. – Поэтому я все и запер. Думал, это они… Что же нам теперь делать? Неужели кто-то снова хочет из вашей сестры сделать личного фамильяра?

Но у Рафи было другое мнение. Что-то здесь не складывалось. Лана никак не могла быть целью. Если бы был жив старый князь Голицын, то в это еще можно было поверить. Но сейчас, нет.

- А сейчас мы это и узнаем…

В этот самый момент кто-то тяжелый поднялся по ступенькам крыльца. С силой дернул за ручку, заставляя дверь жалобно скрипнуть.

- Доктор? – голос у незнакомца был глухой, угрожающий. Как пить дать, без магии здесь не обошлось. – Я же знаю, что ты здесь. Быстро тащи ее сюда.

Голос мага стал еще ниже, едва не вибрируя от силы. На Зарубина в этот момент было смотреть страшно. Он весь скрючился на диване, колени подтянул к животу и обхватил их руками. Вдобавок, еще и подвывать от страха начал.

- Ты совсем там оглох? – на дверь нажали еще сильнее, заставив вынуться металлические петли. – Быстро открывай!

Рафи мягко подошел к двери, встав сбоку. Рука, коснувшись рукояти револьвера, отпрянула. Стрелять было никак нельзя. Незваный гость мог и погибнуть, а кто тогда обо всем расскажет?

Ухмыльнувшись, парень потянул к себе тяжелую табуретку, что стояла у входа. Сколоченная из толстых сосновых досок, она была идеальным средством для разговора с неприятным собеседником.

- Клизма ходячая, я теб…