Незаменимый

Глава 26 Нет, это не дно

***

Усадьба графа Мирского, бывшего шефа Отдельного жандармского корпуса.

Граф Мирский в раздумьях застыл у ростового зеркала гардеробной. Задумчиво перебирал галстуки, аккуратными рядами свисавшие с полки. Никак не мог подобрать нужный оттенок, который бы подошел к его мундиру. Брал то серо-стальной, то более светлый, то, наоборот, гораздо темнее. Прикладывал к лацкану и снова откладывал в сторону.

- Миша! - из спальни, граничившей с его гардеробной, донесся голос супруги. - Дорогой, напоминаю, мы наконец-то едем в отпуск. Надеюсь, ты не забыл про это?

Его рука с очередным галстуком зависла в воздухе.

- Даже не думай посмотреть на мундир! Хватит с тебя этого, пожалей, наконец-то, себя. Нельзя жить одной службой…

Мужчина со вздохом повесил галстук обратно. Задержал взгляд на строгом генеральском мундире, в котором последние годы неизменно являлся в столичное жандармское управление. Действительно, нельзя все время думать о службе. Особенно, если ее больше нет.

- Да уж… Нельзя…, - покачал головой, а его изображение - высокий плотный мужчина с горделиво поднятым подбородком - кивнуло в ответ. - Почти пятнадцать лет, и на улицу, считай, выбросили. Орден в зубы, и монаршая милость, вот вся служба и вышла.

Мирский скрипнул зубами. Боль от недавней отставки со службы еще не прошла. Просто немного ее острота приглушилась, но сама она все еще оставалась с ним, напоминая о себе, как сейчас, ноющей пустотой.

Он еще ощущал, как туловище стягивал строгий мундир, давно уже ставший его второй кожей. Подбородок поддерживал высокий твердый ворот. Все казалось таким, словно, и правда, ему вновь нужно было идти на службу.

- Дорогой, посмотри на тот сюртук, что я для тебя отобрала, - снова раздался голос супруги, которая и не думала оставлять его в покое. - Бежевый, который.

Делая над собой немалое усилие, мужчина оторвал взгляд от мундира, резким движением задвинул вешалку подальше, с глаз долой.

- Ты слышишь меня? – женский голос звучал громче. Похоже, его супруга уже стояла на пороге гардеробной. – Миша, ну что же ты? – она зашла внутри и укоризненно посмотрела на супруга. Мол, что же ты так долго возишься. – Вот же твой сюртук. Скорее одевайся, у нас так много дел намечено на сегодня. Перед завтрашним отъездом мы обязательно должны посетить Александровский пассаж. Кузина мне сказала, что туда на днях завезли просто очаровательные панамы. А ты знаешь, какая у меня нежная кожа…

Под непрерывное женское щебетание Мирский одел сюртук, повязал шейный платок. У двери гардеробной замер, вновь остановив свой взгляд на генеральском мундире. Понимал, что с прежней жизнью придется окончательно распрощаться. Как бы ни было горько, но прежней жизни не вернуть.

-Миша, все хорошо. Теперь все будет хорошо, – на его плечи легли женские ладошки, а у уха раздался тихий голос супруги. Конечно, она понимала, как ему тяжело. И пусть он не подает вида, но внутри всем равно было нелегко. – В кои то веки отдохнем всей семьёй. Обязательно сходим на грязи. Кузина от них просто в восторге. У тебя как раз спину то и дело прихвает.

Он повернулся и с благодарностью приобнял её. Взял узкие ладошки и нежно коснулся их губами.

-Милая, чтобы я без тебя делал... Ты совершенно права: хватит жить прошлым, теперь все будет хорошо. Отправимся в путешествие, и будем только мы – ты, я и Лизонька.

Обнявшись, они вышли из спальни. Как когда-то давно, улыбались друг другу, шептали что-то милое, смешное, словно и не прошло с момента их встречи больше двух десятков лет.

-Миша, – глубоко задышала она, когда её крепко прижали к стене, а мужские руки скользнули с тали вниз. – А если Лиза увидит...

Объятия сразу же ослабли.

– Собирай Лизоньку, а я пока велю заложить экипаж, – мужчина погладил её по плечу, и первым стал спускался нам первый этаж. – Если снова будет упрямится, передай, что я буду очень недоволен.

Супруга направилась к дверям в сад, где с самого утра возилась с цветами их дочь. Мирский проводил её глазами, любуясь плавными изгибами женского тела. С этой проклятой службой он, действительно, забыл обо всем на свете.

- И, правда, теперь все будет хорошо…

Сказав это, Мирский схватился за дверную ручку. Сейчас он прикажет заложить экипаж, и они поедут по магазинам. К долгожданному путешествию нужно было хорошо подготовиться, особенно женщинам.

- Хм, это еще что такое? – приоткрыв входную дверь, вновь захлопнул ее. Из открытого окна, ведущего в сад, донесся встревоженный голос супруги. – Неужели Лиза опять взялась за свое? Совсем от рук отбилась, как познакомилась с этим…

Того парня, с которым когда-то поддерживала дружеские отношения его дочь и которого он считал вполне приличным молодым человеком, Мирский самому себе запретил называть по имени. Более того недовольно хмурился, когда кто-то случайно называл его имя.

- Что еще случилось? – строго спросил он, выходя в сад. -

- Миша, Лизоньки нигде нет! – из резной беседки ему навстречу вылетела бледная супруга. – Она вот тут возилась. Кажется, на качелях ее видела, а сейчас тут пусто. Книжку вот нашла, - женщина показал небольшой потрепанный томик какого-то романа с яркой картинкой на обложке. Их дочь находилась в таком романтическом возрасте, когда все юные особы с замиранием сердца зачитываются вот такими бульварными романчиками про благородных героев и их дам сердца. – С ней точно что-то случилось. Как в тот раз…

Мирский быстро обнял супругу, не дав ей договорить. Не хватало еще, чтобы она снова начала вспоминать про тот страшный случай, когда их Лизоньку похитили. Ему до сих пор иногда кошмары снятся про тот день. Ведь, только чудом с ней ничего не случилось. И если бы не тот парнишка…

- Ты везде посмотрела? – женщина кивнула. – Не надо волноваться. Она наверняка ходит где-то тут. Ты же знаешь, какой она стала забывчивой, рассеянной. Вечно в облаках витает. Может в булочную пошла, за своими любимыми пирожными? Или решила пошутить над нами? Лиза, ведь, не хотела ехать в пассаж.

Он успокаивал супругу, но его самого никак не покидало чувство тревоги. К тому же оно с каждой секундой усиливалось все сильнее и сильнее.

- Давай, вдвоем ее поищем. Ты еще раз пройдись по саду, посмотри у задней двери, открыта она или нет. Я вернусь в дом и расспрошу прислугу. Может они что-нибудь видели. Еще пошлю кучера до булочной, чтобы он и там поглядел. Хорошо?

Женщина молча кивнула. Судя по лицу, вроде бы даже немного успокоилась.

- Уверен, что она где-то здесь. Вот увидишь, Лизонька где-нибудь спряталась, и сейчас, шалунья, следит за нами. Помнишь, как на прошлой неделе?

Но женщина, не слушая его, уже была у беседки. Мирский со вздохом развернулся и вернулся в дом.

- Ну, я ей задам за такие шутки…, - сдавленно бурчал он, чувствуя, как начинает злиться. - Негодница, это уже переходит всякие границы. Норов свой показывает. В этот раз без наказания никак не обойдись…

Но про наказание Мирскому пришлось забыть. В доме Лизаветы не было, в саду тоже. Посланный в булочную кучер также вернулся ни с чем, продавец сегодня не видел их девочку.

- Что ты молчишь? – женщина зло смотрела на мужа. – Или опять скажешь, что она где-то спряталась? Ее нигде нет! Ты понимаешь это! – закричала она во весь голос. - Нашей Лизоньки нигде нет! А ты смотришь в стену, как в тот раз! Сделай же что-нибудь! – женщина явно впадала в истерику. Лицо раскраснелось, кривились губы, в голосе появились визгливые нотки. Того гляди, ударится в рыдания. - Ты совсем оглох?! Я сказала, сде…

Договорить она не успела. Он схватил ее за плечи и с силой тряхнул. По-другому сейчас было никак нельзя. Им обоим нужно было иметь трезвые головы, а не кричать друг на друга, выясняя отношения.

- Прекрати истерику, - медленно, подчеркнуто тихо произнес Мирский, глядя супруге прямо в глаза. – Криками нашей девочке сейчас не поможешь. Прежде чем действовать, нужно успокоиться и подумать. Поняла?

У женщины на глазах выступили слезы. Была прикушены губа. Видно было, что еле-еле сдерживалась, чтобы не зарыдать. Но, найдя в себе силы, она медленно кивнула.

- Прежде пошлем всех слуг пройтись по улице. Пусть расспросят дворников, мальчишек-газетчиков. Эти всегда все видят, слышат. Могут что-то и рассказать, - смахнув слезы, супруга внимательно его слушала. – Позови всех слуг в гостиную, а я пока сделаю несколько звонков…

Получившие необходимые указания, слуги были тут же выпровожены за дверь с наказом обойти все окрестные улицы и расспросить все, кого только можно. После звонка в полицию, давнему другу семьи, трое околоточных с пятью рядовыми полицейскими тут же начали подворный обход.

Следующие несколько часов прошли в тревожном ожидании. Ни она, ни он никак не могли найти себе места, бродя, как неприкаянные из угла в угол дома. Друг на друга старались не смотреть, не разговаривать. Супруга сдавленно рыдала, не выпуская из рук платка. Мирский мрачнел все сильнее и сильнее.

К середине дня, когда первые поиски не дали результата, стало ясно, что их опасения полностью подтвердились – их дочь пропала.

- … Если это он, я его собственными руками уничтожу, - Мирский резко вскочил с кресла, в котором только что сидел. В этот момент он аж в лице переменился. – Я предупреждал этого сукина сына, чтобы он держался от нашей дочери, как можно дальше!

Супруга, что только что приняла сердечные капли и прилегла на софе, встрепенулась. Вскинула голову и вопросительно посмотрела на супруга.

- Это он, подлец, во всем виноват! – едва не рычал Мирский, уже найдя виновного в похищении дочери. – Ты же видела, как она себя вела в последние дни. Влюбилась в этого негодяя, как последняя дурочка. Ему только ручкой нужно было ее поманить.

Мужчина схватился за трубку телефонного аппарата.

- Ты у меня пожалеешь, что появился на свет, - скрипел он зубами, представляя, что он сделает с малолетним преступником. – Барышня! Гимназию! Директора! Да, да, директора императорской гимназии! Что значит, никто не отвечает?! Еще раз соединяйте! Звоните, пока не ответит!

Ему нужен был адрес места жительства Рафаэля Мирского, того самого мальчишки, которого он подозревал в похищении своей дочери. В гимназии должны были знать.

- Подожди-ка, кажется, он что-то говорил о своей опекунше, - Мирский замер с трубкой в руке, когда вспомнил один из давних разговоров с парнем. Тот как раз рассказывал о тетушке, которая приютила его. – Они как раз с ней и были на пасхальном императорском балу. Так…

Профессиональная память жандарма следом подкинула фамилию доктора Зарубина, владельца клиники, где лечилась сестра Рафаэля Мирского.

- Получается, этого подлеца нужно искать в одном из этих адресов.

***

Перед двухэтажным каменным домом остановился сначала один черный экипаж, затем второй. Вышли четверо полицейских и встали у фасада, оглядываясь по сторонам. Пятый, представительный господин в дорогом плаще, быстро поднялся по лестнице и с силой заколотил по двери.

- Что она там заснула что ли? – скрипнул зубами Мирский. – Или глухая?

Один из полицейских подошел к нему и нерешительно кашлянул.

- Чего тебе?

- Дык, Ваше Высокопревосходительство, вспомнил я, - бородатый малый в полицейской форме околоточного виновато пожал плечами. – Хозяйка же покойница. На прошлой неделе самолично тут с осмотром был. Кто-то ножичком ее в бок ткнул и был таков. Ничего толком и не на…

Мирский, не дослушав его, махнул рукой.

- Вскрывай дверь.

Он все равно должен был убедиться, что там нет этого мальчишки. Вдруг он сейчас там прячется, а они тут прохлаждаются.

- Ломайте дверь, говорю. Чего встали? Полсотни на брата даю.

Пять десятков рубликов – хорошие деньги, особенно для околоточных. На их зарплату не больно-то разгуляешься, а здесь сразу пол сотни можно заработать.

И вот они уже в восемь рук ломают дверь. Добротная, из хорошо выдержанного дуба, вдобавок скрепленная каленными металлическими полосами она все же сопротивлялась недолго. Вскоре раздался треск и все, проход оказался свободен.

- Здесь стойте, натопчите только, - и едва он перешагнул через порог и оказался в прихожей, как в его руке, словно из ниоткуда, возник револьвер. – А вот и следы…Много следов. Эти явно подростковые, а эти…

Здесь были двое, и явно не один день, судя по остаткам еды на диване и комоде. Однозначно, прятались.

- Я уверен, что это ты, скотина. Ты здесь от всех прятался.

Пока полицейские обыскивали дом, Мирский медленно, вершок за вершком, «прочесал» гостиную. Рафаэль, похоже, большую часть времени провел именно здесь, а значит, и шансов найти какие-то следы больше тут, а не в других комнатах.

- Странно все это…

На комоде он наткнулся на большую книгу - «Роспись дворянских родов Российской империи», которая вряд ли должна была здесь лежать. Когда-то роскошное издание с красочными иллюстрациями гербов и портретов, сейчас выглядело потрепанным, мятым. Книгу явно внимательно рассматривали, многие страницы были смяты на манер закладки. Очень похоже на то, что здесь искали какую-то информацию.

- Вот!

Пара страниц оказались вырваны.

- Буква «С», значит… Кто же здесь у нас был?

Он начал вспоминать самые известные рода, но следующая находка вновь привлекла его внимание.

- Хм… Откуда это еще?

Косо брошенный взгляд остановился на золотистом цилиндрике патрона, закатившимся под стол. Просто так его и не заметишь, оттого, наверное, его и не нашли.

- А вот это уже очень плохо.

Едва патрон оказался в его руке, как по палец легонько кольнуло, а по коже пошло легкое онемение. Действительно, плохой признак. Похоже, кто-то здесь баловался магией. Ведь, патрон был явно зачарован, и в добавок наполнен под самую завязку.

- Очень плохо…

Обнаружение зачарованных патроном при таких обстоятельствах - это явная чрезвычайная ситуация, которая требует немедленного вмешательства всех специальных служб империи. Неслучайно, наказания за нелегальное производство зачарованных и использование патронов самое жесткое из всех возможных. За такое одаренный мог запросто лишиться головы, а про простых людей и говорить нечего. Оттого обычные преступники старались держаться от такого на расстоянии. Понимали, что в случае поимки судья даже слушать их не будет - просто «нарисует» высший приговор.

- Черт… Если сообщить наверх, тут такое поднимается, что о Лизе никто и не вспомнит. А мне это совсем не нужно.

Быстро оглядевшись по сторонам (к счастью, никого из полицейских рядом не было, все по другим комнатам «шарились»), Мирский спрятал патрон в карман пиджака. До поры до времени так будет лучше. Главное, теперь помнить, что у этого мальчишки или его спутника может быть оружие с зачарованными патронами.

- Ваше Высокопревосходительство! - по лестнице, громко стуча сапогами, спускались полицейские. Впереди шел ефрейтор, здоровый детина с густыми усами, который и стал докладывать. - Никого нет. В комнатах пыль, все окна закрыты. А вот дверь черного входа, похоже, недавно открывали. Так и заходили.

Все четверо встали перед Мирским, выжидательно на него поглядывая. Ждали приказаний.

- Нужно еще один адрес проверить. Ефрейтор, это бойцам, сам разделишь, - мужчина сунул ефрейтору свернутые купюры, отчего полицейские сразу же оживились. - Идем.

Следующий адрес находился в трех кварталах отсюда, где был район победнее. Пришлось немного поплутать, пока на место прибыли.

- Вот здесь, - Мирский показал на переулок, разделявший два невзрачных доходных дома. Четырёхэтажные коробки угрюмо глядели на улицу крохотными оконцами с давно немытыми стеклами, оставляя впечатление убогости, бедности, а то и нищеты. Сразу чувствовалось, что большая часть жильцов здесь из городского дна. - Видите вывеску - «Клиника доктора Зарубина»? Нам туда.

Мирский проверил, как вылезает револьвер из внутреннего кармана. Не хотелось бы, чтобы он пригодился, но все может быть. С этим пареньком было связано столько странностей, что он уже и не знал, чего еще можно ожидать от него.

Чем ближе мужчина подходил к зданию клиники, тем беспокойнее ему становилось. Опытный взгляд сразу же подметил кое-какие вещи, которые совсем не прибавляли радости. Прямо перед дверью, явно новой, недавно поставленной, лежали еще неубранные куски старой. Особенно выделялись покореженные кованные петли, едва не свернутые в дугу. Это чем же их нужно было долбить, чтобы добиться такого результата? Кувалдой что ли? В трех местах на стенах вдобавок заметил пулевые отверстия.

- Приготовьте оружие, - приказал он, показывая на стену. Полицейские, едва только это увидели, тут же подобрались. - Не нравится мне тут.

Мирский осторожно подошел к двери и несколько раз постучал. Не дождавшись ответа, постучал еще раз, но на этот раз гораздо сильнее. Там точно кто-то должен быть. Видно же было, что у крыльца кто-то совсем недавно убирался.

- Открывайте! - мужчина постучал снова, и не думая останавливаться. - Я же знаю, что вы там!

Наконец, когда он уже начал терять терпение, оттуда послышался шум. Кто-то подошел к двери, звякнул запор.

- Уходите. Мы больше не работаем, - послышался приглушенный мужской голос, в котором отчетливо слышался страх. - Слышите? Уходите, а тоя вызову полицию. Мы закрылись.

Кто-то из полицейских громко хохотнул. Остальные тут же подхватили, тоже не сдержавшись. И правда, смешно. Хотят вызвать полицию, а они уже тут, как тут.

- Полиция уже тут, - Мирский ударил уже ногой. Эти задержки его уже начали сводит с ума. Ведь, счет шел на часы. Кто знает, что сейчас происходит с его девочкой. - Открывайте, а то мы сломаем дверь.

Тихо звякнул железо, потом еще раз и еще. Похоже, там было целых три засова, что очень многое говорило о владельце клиники.

- Что вам надо? - дверь приоткрылась, а из полумрака на них уставился бледный, как смерть молодой мужчина с короткой бородкой. Вдобавок на нем были круглые очки, что совсем не придавали ему мужественности. - Я уже все сказал полиции. У нас все хорошо. Просто на улице рядом с клиникой повздорили какие-то пьянчужки. Больше ничего не было.

Мирский прищурился, качая головой. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы видеть фальшь. Владелец клиники совершенно определенно врал о случившемся, и делал это и-за сильного страха. А, значит, его нужно было напугать еще сильнее, чтобы он заговорил. Как говориться, клин клином вышибают.

- Я генерал Мирский Михаил Павлович, действительный тайный советник. Хочешь позвоню, и сюда прискачет эскадрон жандармов и перетряхнут всю твою богадельню до самой последней клизмы? - мужичок при этих словах, сказанных очень решительным, угрожающим тоном, побледнел еще сильнее. С такой силой вцепился в дверной косяк, что костяшки пальцев побелели. - Чего молчишь? Позвонить?

Тот резко мотнул головой. Не хотел.

- Давай, выкладывай все, как на духу. Что здесь произошло, кто участвовал? Чего всем нужно было? И не дай Бог соврешь мне.

Следующие полчаса, пока доктор Зарубин (а этим неказистым мужичком оказался именно владелец клиники) рассказывал такие вещи, что волосы на голове начинали шевелиться. А ведь Мирского, как бывшего главу Отдельного жандармского корпуса, сложно было чем-то удивить. По крайней мере, он всегда так думал.

-…Сказали, что убью меня, а всю мою семью сожгут… А потом, потом они всех забрали, - Зарубин рассказывал, а сам все время дергал головой, словно хотел оглядеться по сторонам. Причем голос был беспокойный, прыгающий. Хорошо напугали. - И ее, и его.

Получалось, просто дикая картина. Среди бела дня на клинику напала настоящая банда вооруженных людей. Был стрельба, и даже магический бой, что еще опаснее. Бандиты снесли дверь, разворотили пол этажа, и угрожая убийством, похитили двух человек - Рафаэля Мирского с сестрой. А парнишка, нельзя забывать, дворянин и одаренный, что уже тянет на имперское преступление первой категории.

- Кто же это у нас такой сумасшедший? Совсем ничего не боится, -задумчиво пробормотал бывший жандарм. - Совсем не похожи на бандитов…

Эта мысль ему уже приходила в голову и не раз. Ни за какие деньги городское отребье не пойдет на такое. Все они прекрасно знают, что им головы открутят, и это было совсем не фигуральным выражением. Здесь было совсем другое.

- Это не точно не они…

Здесь явно поработали люди одного из благородных родов. Очень похожий почерк - никакого страха, открытое применение оружия и магии. Наконец, полиция сюда не слишком спешила.

- Господин? - из задумчивости Мирского вывел тихий голос доктора. Тот делал знаки, стараясь, чтобы этого не заметили полицейские. Похоже, совсем им не доверял. - Господин…

Делая вид, что хотят осмотреть другую комнату, они поднялись и прошли дальше. Полицейские остались в прихожей, громко обсуждая, кто и на что потратит свои заработанные деньги.

- Господин, Рафи, кажется, знал, чьи это было люди, - Зарубин, вообще, перешел на шепот. - Он упомянул фамилию Сабурова.

Стоявший у шкафа, Мирский несколько мгновений непонимающе молчал. Пытался «переварить» то, что услышал. Слишком уж неожиданным было то, что ему рассказали. И тут его осенило.

- Сабуров, черт побери!

У него в голове вдруг сложились все кусочки этой мозаики, которая еще полчаса назад казалась набором несвязанных друг с другом картинок и сюжетов.

- Страница из книги! Вот, значит, что они искали, - вспомнил он про вырванные страницы из книги о дворянских родах. - А еще был слух, что с того ублюдка сняли опалу и разрешили вернуться из ссылки. И здесь тоже Сабуров…

А вот эта ниточка - княжич Сабуров, только что вернувшийся в город - могла вести и к его дочери. Ведь, когда-то уже Алексей Сабуров уже похищал ее и пытался обесчестить.

- Неужели он?

Первым его порывом было бежать к телефону и звонить в свое бывшее место службы. Ведь, такими делами могло заниматься лишь жандармское управление, причем в самых больших чинах. Но, не успев дернуться к телефонному аппарату, Мирский опустился на стул.

- Нельзя, нельзя туда звонить.

Звонок новому главе столичных жандармов стал бы настоящей катастрофой. Ведь, сегодняшний глава Отдельного жандармского корпуса граф Орлов был ставленником князя Сабурова.

- Тогда к Его Величеству… Я все расскажу…

Но Мирский остался сидеть на стуле. На его лице вдруг появилось выражение беспомощности, отчаяния. Кажется, первый раз в своей жизни он не знал, что ему делать.

- А что расскажу? Про свои домыслы? Скажут, клевета на достойного человека.