Незаменимый

Глава 7. Как бы не было тяжело, лучше идти вперед

***

Двое, очень разные, как день и ночь, шли по улице, привлекая к себе внимание прохожих. На них оборачивались, пристально смотрели, гадая, кто они. Она – смешливая и светлая, как игривая солнечный лучик – едва не вприпрыжку бежала. Рассказывала что-то веселое, сама же и смеялась при этом. Он – темный, угрюмый, словно грозовая туча – шел рядом, быстро переставляя ноги.

- …Рафи, ну ты чего? Смешно же! – Лиза Мирская нахмурилась и с вызовом посмотрела на Рафаэля. Могло показаться, что она обиделась. Но смешинки в глазах девчонки говорило об обратном. Ничего она не обиделась, притворялась. - Ты специально не смеешься и даже не улыбаешься! Я же вижу! Рафи?!

Парнишка в ответ даже бровью не повел. Лицо как было, так и оставалось каменным.

- Это же, правда, смешная история! Давай я ее еще раз расскажу. Может ты просто не понял. Приготовься, Рафи! – дурачась, она направила на него указательный пальчик. – А то я по-настоящему обижусь.

Счастливо рассмеявшись, Лиза хлопнула в ладоши, и начала свой рассказ о сегодняшнем довольно милом происшествии с ее классной дамой. История, и правда, была довольно веселой и заслуживала, как минимум, улыбки. Но у Рафи даже выдавить ее из себя не удавалось. Слишком уже погано на душе было.

- … Раздался треск и она разом покраснела, схватилась за платье… Ты слушаешь меня?

Парень кивнул. Мол, все прекрасно слышит. Сам же продолжал думать о своих делах, которые даже не думали заканчиваться. Скорее они лишь множились и множились. А он и к этим-то подступиться не знает как.

- Рафи?

Парень вновь кивнул, делая это на привычном «автомате». Он, и правда, не знал, за что хвататься и как делать. Все слишком навалилось. Сначала, эта глупая дуэль, которая ему нужна была, как телеге пятой колеса. Да предложи ему противник примирение, он бы с радостью на это пошел. Сейчас же ему грозит новая дуэль с окончательно взбесившимся здоровяком. И к бабушке не ходи, граф Воротынский теперь из кожи вон лезть будет, чтобы все обставить наиболее показательно и оскорбительнее.

- Черт побери, этого урода, - пробурчал Рафи себе под нос.

А был еще князь Голицын со своим просто безумным предложением, которое и принять не получалось, и отказаться нельзя было. Он срочно должен был принять какое-то решение – либо каким-то образом достать еще денег, либо смотреть, как умирает его сестра. А как при всем при этом веселиться – улыбаться и смеяться?!

- Рафи, ты настоящий бука! Ты так ни разу и не улыбнулся! Все время, пока мы шли от гимназии и до дома, ты не проронили ни слова.

При этих словах он удивленно поднял голову, оглядываясь по сторонам. Оказалось, они уже пришли на место, а он совсем это и не заметил. Словно в тумане шел.

- Извини, Лиза, - Рафи виновато качнул головой. – Обещаю, что исправлюсь. С меня небольшой сюрприз.

У той тут же загорелись глаза. С лица исчез всякий намек на обиду, словно бы ничего и не было.

- Сюрприз? Какой? – Лиза оценивающе посмотрела на него. – Рафи?

Теперь точно не отстанет, вздохнул парень. Такой, вообще, лучше ничего не обещать. Рафи уже начал пятиться от крыльца, как дверь дома Мирских внезапно открылась и на его пороге показался сам хозяин, Мирский Михаил Павлович, собственной персоной.

- Елизавета! – раздался его строгий голос, от которого Лиза мигом поскучнела. – Заходи в дом! Что это за кривляния такие на улице? Разве такое поведение приличествует юной леди?

Шеф столичных жандармов определенно был не в духе. Смотрел на них так, что хотелось, как и его подчиненный, вытянуться во весь фрунт и застыть без единого движения. Настоящий гроза, внушающий страх одним своим видом.

- Елизавета, сколько раз мне еще повторить свою просьбу? Я очень сильно огорчен твоим поведением, - а вот теперь уже никаких сомнений не оставалось, что Мирский-старший чем-то очень недоволен. – Попрощайся с своим … другом и проходи в дом. Немедленно!

Девушка бросила быстрый взгляд на парня и стала подниматься по мраморным ступенькам. У двери снова оглянулась, словно прощаясь, и наконец, скрылась за дверью.

- А нам, молодой человек, нужно объясниться…

Рафи молча кивнул. Таким раздраженным Мирского он еще ни разу не видел.

- Прошу в мой кабинет.

И не дожидаясь ответа, князь взялся за бронзовую ручку двери.

***

При всей своей чисто человеческой симпатии к этому странному парню, Мирский понимал, что, как раньше, больше быть не может. Прочитанный им этим утром отчет от филлеров, приставленных к Рафаэлю Мирскому, не просто все настроение испортил, а привел в полное замешательство. И ладно бы там о каких-то юношеских глупостях и шалостях было написано, он бы понял и принял. Сам был молод, глуп, в голове гулял ветер, и хотелось совершать разные безрассудства – кулаки почесать в драке, забежать в желтый дом к веселым вдовушкам или чего-нибудь еще. Но отчет-то совсем о другом говорил.

- … Думаю, молодой человек, будет справедливо, если я дав вам возможность объясниться.

Мирский кивнул на кресло у письменного стола, где обычно занимался рабочими вопросами. Оба сели и в воздухе повисла тишина. Чувствовалось, что парень явно не был настроен на откровенность.

- Мне стали известны некоторые малопривлекательные обстоятельства, связанные с вами. И они требуют объяснения. Словом я жду.

Хозяин кабинета не мог не отметить возникшее напряжение. И это, к сожалению, подтверждало справедливость его подозрений.

- Значит, не желаете. Хорошо, тогда начну я, - Мирский поморщился, понимая, что разговор все равно должен состояться. А значит, нужно было «открыть карты». – Мои люди не раз вас видели в компании одной персоны, которая в обществе известна очень неблаговидным поведением. Я говорю о князе Голицыне, известном пьянице, безрассудном игроке, готовым поставить на заклад последнюю рубаху. За последнее время он столько долгов наделал, что от верховного суда его спасла лишь неожиданная смерть отца.

Жандарм не сводил взгляда с парня, явно заставляя его нервничать.

- И я задаю себе вопрос, что может связывать двух таких разных людей. Один - известный мот, буян, откровенный хам, а другой – довольно скромен, вежлив, сдержан и имеет награды от империи. Но узнав о продаже подаренного вам дома, я все понял. Вы, молодой человек, тоже игрок! – Мирский обвиняюще покачал головой. Как же вы так могли поступить. – Тоже больны этой болезнью, которая заставляет совершать поистине страшные поступки. Вам есть, что сказать в свое оправдание?

Парень точно что-то скрывал. И весьма возможно, что он действительно страстный игрок и готов промотать все, что у него есть.

- Опять молчите… А знаете, мне не дает покоя еще один вопрос: почему на все свои встречи с князем Голицыным вы берете свою сестру?

Вопрос был далеко не праздным. Жандарм по роду службы не раз встречался с теми, кто в пылу азарта совершал просто неимоверные вещи. Проигравшиеся в пух и прах аристократы резали своих обидчиков, как свиней, душили жен и матерей, сжигали родные поместья. Еще хуже, когда игра шла не на деньги, а на желания. А человек еще та библейская тварь, желания который могут и ужаснуть.

Неужели этот пацан проиграл свою сестру?! Эта идея пришла в голову мужчине почти сразу же, когда он прочитал отчет филлеров и узнал про эти странные встречи. Ведь, получалось очень складно. Парнишка из-за своей преступной страсти влез в такие долги, которые не смог покрыть и продажей дома. Поэтому и пришлось расплатиться своей сестрой. К сожалению, такое непотребство очень даже было возможно. О падении нравов в обществе Мирскому совсем не нужно было напоминать. Это было очевидной для него, да и для всех, явностью.

- Ваше упрямое молчание мне очень не нравится, молодой человек, - Мирский с трудом сдерживался. Собственно, он все для себя уже решил. – Вы понимаете, что ваше нежелание отвечать на мои вопросы подтверждает мои подозрения?

Лицо и парня, по-прежнему, было каменным, непроницаемым. Упрямец, даже голоса не подал. Значит, он не оставляет ему никакого шанса.

- Итак, молодой человек, наша семья вам неимоверно благодарно за многое – спасение нашей Лизаветы, опеку над ней в гимназии, но вынужден вам сказать следующее, - мужчина вздохнул, поднимаясь на ноги. Решение было принято. – Вам больше не рады в этом доме. Вы должны прекратить общение с нашей дочерью. Вам ясно?

Рафаэль, молча, кивнул. Хотя не сильно верилось, что он со всем согласился. Отец Елизаветы этого не мог ни заметить, что ему совсем не понравилось.

- Предупреждаю вас, Рафаэль, что буду за вами пристально следить. Мне это не очень приятно, но ради безопасности Лизы я с вас глаз не спущу, - взгляд у Мирского стал многообещающим, что уже несло в себе угрозу. – И, не дай Бог, вы совершите что-то предосудительное, пожалеете

***

Едва дверь дома закрылась за ним и он вышел за ворота, Рафи все-таки не сдержался и дал волю своим чувствам:

- Ох…ь, не встать! Что еще за бля..во такое?! – Рафи с совершенно охреневшим лицом уставился на небо. - Валится на голову и валится, валится и валится! Дайте, хоть разгрести! Хоть попробовать… Б…ь, паскудство какое-то! Этот мент что мне вообще шьет?! – Киндепинг? Сутенерство?! Что я собственную сестру…

У него прямо зачесались кулаки. Внутри прямо нестерпимый зуд появился: хотелось вернуться обратно и вдрызг разбить рожу князю.

- Он реально берега попутал, - от возмущения несправедливыми подозрениями феня из него лезла так, что не остановишь. Кое-кто из прохожих, особенно серьезные господа в строгих плащах и котелках, даже останавливался и укоризненно качал головой, а то и, вовсе, грозил пальцем. – Как у него язык повернулся такое сказать? Чтобы я Кроху…

Не обращая ни на кого внимания, Рафи упрямо боднул головой воздух. Не-ет, сдаваться он даже не думал. Это была бы совсем глупая идея, ошибка из ошибок.

- …Неблагодарный ментяра… Чего он, вообще, ждал-то? Моего признания? Оправданий? Молчу, видите ли… Ему рассказать, для чего я этот дом продал?

Но парень не мог так сказать. Никак не мог. В таком случае пришлось бы рассказать всю правду. Нужно было рассказать и про особые способности Ланы, и про договор с князем Голицыным.

Под эти бормотания он и не заметил, как вновь оказался на своем любимом месте – на причале возле дворцовой площади. Здесь у мраморного спуска образовывалось укромное местечко, куда не особо любили захаживать гуляющие парочки, отчего его соседями оставались лишь голуби да изредка уличные коты. Правда, сегодня ни те, ни другие его даже не пытались беспокоить, словно чувствуя плохое настроение.

- Только вроде все наладилось и вот снова … задница.

Все это, в самом деле, напоминало дежавю, будто бы уже однажды случившееся с ним.

- Все было, а теперь, считай, ничего и нет.

А не было у него, только пальцы успевай загибать. Он одним махом лишился дома, отдав все деньги князю Голицыну. Потерял права на привилегии по владению и распоряжению настольными играми, и одновременно потерял регулярный доход с их продаж. Ко всем этим потерям можно смело прибавлять и другие, еще более серьезные неприятности – пристальный надзор со стороны шефа столичных жандармов, который наверняка вновь пустит по его следу филеров; вымогательство денег со стороны Голицына и новая или точнее старая дуэль.

- Б…ь, дуэль еще!

После беседы с Мирским она совсем вылетела из его головы.

- Черт!

А беспокоиться точно было о чем. Его противник, граф Воротынский, хоть и человек молодой, порывистый, но далеко не глупый. Такого больше вряд ли удастся подловить на хитрости. А, значит, вновь нужен какой-т очень нестандартный ход, который даст Рафи хотя бы преимущество.

- В настоящей магической дуэли, пусть и даже ученической, этот здоровяк меня растопчет… Он там, как рыба в воде, чего уж греха таить.

И волны, что накатывали на мраморные ступеньки у самых его ног, очень хорошо это все иллюстрировали. Крошечные рыбешки, и в самом деле, легко и естественно скользили в воде, словно птицы по небу.

Задумчивый взгляд парня скользнул чуть в сторону и наткнулся на небольшой затончик, на поверхности которого скопился всякий мусор – куски дерева, загнившие водоросли, выброшенная кем-то обертка от конфеты. Все это напоминало небольшое болотце, в котором и намека не было на рыбу.

- Хм, а вот в болоте рыбы почти нет, - медленно проговорил Рафи, кажется, нащупывая какую-то идею. – Может тогда удивить его нестандартными условиями? Подожди-ка…

Все, нащупал, похоже, именно, что ему нужно. Мысль сразу же заработал в этом направлении.

- Я ведь имею право поменять условия дуэли, как вызываемая сторона. Кажется, так гласит дуэльный кодекс…

Вмиг отлегло. Напряжение, что только что сжимало сердце стальными прутьями, отпустило.

- Мы с тобой, сучонок, на кулачках поборемся. По мужицки, - довольно улыбнулся Рафи, уже представляя, какие поднимутся вонь и визги. – Не обучено, наверное, такому. Вот и побудешь в моей шкуре.

Вот и хорошо. С облечением выдохнув, парень вскочил на ноги. А ведь он уже думал о радикальном решении вопроса. Ведь, некуда было больше деваться.

***

Места в Костанае хоть и давно обжитые, но все равно глухие. Настоящий медвежий край. Первую деревеньку здесь еще четыре сотни лет назад беглые крестьяне срубили, что от барского произвола в лесах пытались спрятаться. Потом уже при благоверном государе Петре Алексеевиче, когда в тутошних горах медную руду нашли, сюда работный люд и каторжан к ним стали присылать. Так на Тоболе рядом с одной деревушкой появилась вторая, третья, а затем по бумагам все здесь стало называться городком Костанай.

Витян в этом каторжанском крае уже освоился, своим стал. Не дурак, сразу понял, что горб ломать на руднике для него никакого резону нет. Он ведь другой масти – воровской, ни чета другим. Его дело над всеми быть и свой навар при этом иметь. Вот поэтому он сразу же и прибился к местным иванам, что здесь ворами да душегубами верховодили. Получил погоняло «Малой» и был приставлен у делу…

- Малой! – Митюха Большой, настоящий амбал поперек себя шире, махнул рукой, подзывая к себе Витяна. Такого не слушать, даже не думай. Зашибет. – Метнись-ка, кабанчиком, к роднику. Воды студеной хочу, чтобы зубы сводило от холода.

Вода сейчас, и правда, не помешает. Вся их кодла в этой избе, почитай, уже третьи сутки гулеванит. Иваны со своими марухами и Витян с ними пьют, жрут и по нужде ходят. А как весь самогон выдули, пришел черед воды.

- Сделаем, - Витян с трудом открыл заспанные глаза. Голова так гудела, что и пошевелиться страшно было. – Сделаем, Большой, - парень откинул от себя еле мычащее тело пьяной девахи и встал с лежанки. – Чичас сделаем.

Башка, конечно, трещит, но дело сделать все равно нужно. Большой два раза не повторяет. На второй раз сразу в рожу бьет, да так, что без памяти валишься.

Схватил с пола драный заячий полушубок, влез в валенки, на голову нахлобучил треух. Перед дверью поежился, уже предчувствуя, что его там ждет. Зимой в Сибири такой мороз бывает, что дышать непросто, все нутро обжигает при каждом вздохе.

Толкнул дверь.

- Сучий потрох, - на него такой волной холода дохнуло, что Витян с трудом заставил себя идти.

Прижав ведро к груди, понесся по натоптанной тропке в сторону леса. До родника было шагов двести – триста. Вроде бы немного, но при таком морозе и столько пройти великое испытание.

- Точняк, до ночи еще раза два придется прийти. Большой теперь только и будет воду хлестать как бык. Такому целую бочку нужно…

Тяжело вздохнул, понимая, что именно ему и придется воду таскать для всей их колды. Ведь, он тут самый молодой, и никого другого точно не пошлют. Однако, он сильно ошибался.

- Хм, а у нас гости, - у избенки Витян встал, как вкопанный. Судя по следам на снегу, здесь кто-то чужой прошел. – Кто это интересно?

И правда, внутри был чужой – крепкий мужчина в офицерском полушубке, с германской винтовкой и шашкой на боку. И что такая важная птица забыла в воровской малине? Что за дела у него такие?

- Малой, тут по твою душу пришли, - Митюха Большой показал на гостя. – Фартовый ты, Малой. Не успел в нашу глушь попасть, а уже назад собираться нужно. Чего молчишь? Говорю, фартовый ты!

Витян молчал, ничего не понимая. Какой же он фартовый, если здесь оказался? В этой дыре, где зимой бревна от мороза лопаются, а летом комары и мошкара поедом едят.

- Собирай свои монатки, с этим фраером пойдешь.

Незнакомец, не говоря ни слова, сунул в руки парню уже приготовленную котомку с вещами. После схватил его за рукав и потянул на улицу.

- Слушай меня очень внимательно и запоминай. По двадцать раз повторять не буду, - голос у незнакомца оказался хриплым, тяжелым. – Я тебя выведу к железке и помогу с документами и деньгами. После прямым ходом отправишься в столицу.

Витян кивал, по-прежнему, ничего не спрашивая.

- А там поможешь тому, кто тебя отсюда вытащил. С одним человеком поквитаться нужно будет. А чтобы ты был по сговорчивее, мне сказал назвать тебе одно имя… Рафаэль Мирский

Кстати, пара историй про Великую войну.

1) Физик из будущего изобрел плазмомет и дает жару в 1941 году https://author.today/reader/314768/2871650

2) Поэт из будущего пытается победить фашистов с помощь грязных технологий из другого мира https://author.today/reader/318440/2908317

И спасибо за интерес к книгам))