НИИ особого назначения

Глава 20

— Что, тебе тоже нужен переводчик с фурцевского на человеческий? — хохотнул Эмиль, натягивая эластичный черный комбез. Эта версия нижнего белья меня восхитила по описанию, но носить на практике пока что не приходилось. На вид это была скорее кукольная одежка. Сложно даже поверить, что штуку длиной в локоть можно натянуть на здорового взрослого мужика, и ему при этом будет удобно. И тепло. Правда, сам по себе он не работает, только если сверху надеть другую одежду.

— Ага, ни черта не понял, если честно, — признался я. Инструктаж Фурцева произвел на меня тягостное впечатление. Сначала, пока он общался с уборщиками, медсестрами и прочим саппортом, мне вроде все было ясно. Но когда в кают-компании остались только мы, он неожиданно перешел на… тарабарский. Ну, то есть, он вроде говорил русские слова, вот только как-то сложить из них связный инструктаж у меня не получалось.

— Не переживай, это почти у всех так! — хохотнул Эмиль. — Фурцев мужик умный, но его инструкции лучше в письменном виде читать.

— А есть? — жадно спросил я.

— Сейчас, секунду… — Эмиль, наполовину затянутый в черное, полез в свою кабинку. — Я уже все равно прочитал. Ну и на будущее имей в виду, что за стенографистку-переводчика у нас Обезьяна.

— Уго, понял, — я кивнул, отложил в сторону пока что кукольный черный комбез, который мне пока еще предстояло натянуть на себя, и пробежал глазами по листку в клеточку, исписанному круглым разборчивым почерком.

Ага. Миссия с рабочим названием «Серая гусыня». Оборудование — четыре комплекта «Кузнечиков», цель — расчистка юго-юго западного пути сектора «омикрон», установка вешки.

— А почему эта миссия имеет особое название? — спросил я. — Вроде тут ничего такого…

— Карту вспомни, — Эмиль постучал по лбу согнутым пальцем.

— «Омикрон»… — я почесал в затылке. — Это там лаборатория была?

— Мы уже четвертый раз туда пробиться пытаемся, — сказал Эмиль угрюмо. — Первая группа погибла вся. Две следующие не дошли до седьмой вешки. А последний раз погибло трое. Это в прошлом году было, «Вереск» ходил.

— А что… там? — я мотнул головой в сторону белой пластиковой стены шлюза. — Ну, там, полозы, кувалды, или еще что?

— Неизвестно, — вздохнул Эмиль. — Каждый раз что-то другое, а в чем система — шут ее знает. Да и есть ли она вообще. Так что, считай, что мы все сейчас как слепые котята.

— Понял-отстал, — я положил листочек на скамейку и снова взялся за свой черный комбез. «Кузнечики», значит. Мне такой явно не полагается, потому как я еще ни разу не такую штуку не «пилотировал». Даже видел впервые. Скосил глаза на стеклянную перегородку, за которой поблескивали эти аппараты. Что-то вроде экзоскелета на длинных ногах коленками назад. При необходимости может вознести своего оператора на высоту примерно семь метров.

Ладно, пора уже облачаться…

Черная кукольная одежка натянулась неожиданно легко. Я почему-то ожидал, что натягивать ее будет примерно как компрессионный чулок. Однажды в госпитале мне случалось носить такую штуку. Корячишься-корячишься, чтобы заставить тугую белую ткань растянуться… Но нет. Эластичность оказалась просто потрясающая. А когда я облачился, то просто перестал ощущать эту штуку на себе. Как будто вторая кожа.

— А это зачем? — я оттянул воротник и отпусти. Получил по шее чувствительный щелчок. — Не зима еще вроде.

— Всякое может случиться, — расплывчато отозвался Эмиль, прилаживая поверх красно-оранжевого верхнего комбинезона вполне привычного для меня вида бронежилет. — Слушай, ты прости, что я так странно отвечаю. Нам про «омикрон» даже байки травить не рекомендуют, чтобы не сбивать с настроя. Я сам там не был. Слышать… Кое-что слышал, конечно. Но лучше это все сразу из головы выкинуть, чтобы не получилось, как тогда у «Вереска». Они к «попрыгунчикам» и «медвежьим лапам» готовились, а их накрыло «синим туманом», которого в том секторе вообще быть не должно было… Ни одного гриба потому что там никогда не видели даже издалека. Так что держи ушки на макушке и выполняй команды.

— Понял-отстал, — я застегнул молнию на своем комбезе и потянулся за броником.

Попрыгал. Перестегнул на поясе болтающийся противогаз. Тоже на всякий случай. От «синего тумана» он ни черта не спасает, конечно, но воздух может не только «синий туман» испортить. Кроме знакомого мне уже тазера, из оборудования добавилась телескопическая дубинка и здоровенный нож, который скорее был похож на мачете. Придется прорубаться через заросли? Или рубить какой-нибудь особо нужный для науки тростник?

Ладно, фигли гадать?

— Лада там была дважды, — понизив голос, сообщил Эмиль. — Она в «Вереске» сначала ходила. Год назад группы переформировывали, и теперь она с нами.

Я кивнул. Принял к сведению. Посмотрел на Ладу, которая все еще стояла в одном «нижнем белье». Под черной тканью перекатывались ее могучие мускулы. Рядом с ней застегивал пряжки броника Гоша. И так старательно смотрел в сторону, что было понятно, что эти двое о чем-то переговариваются.

— Трое погибших, говоришь? — задумчиво спросил я.

Не очень хорошо. Даже, я бы сказал, очень плохо. Мы собираемся в опасную миссию, которую до сих пор никто ни разу не выполнил, а я подозреваю одну из нас непонятно в чем.

Очень плохо.

Мы с Эмилем остались в шлюзе последними. Первыми прошли четверо в «Кузнечиках» — Лада, Гоша, Обезьяна и Вася-Папай. Следом за ними тройкой — Костя, Стас и Светка, а мы замыкающими. Уже не удивился такому раскладу. У входа в «тридцать вторую» было не меньше десятка разных схем, в зависимости от оборудования и места, куда надо попасть в результате.

— Скорее всего, надо будет прыгать сейчас, — сказал Эмиль, пристально глядя на красную лампу над воротами. Когда знак сменится на зеленый, можно будет входить.

— Почему такой вывод? — спросил я.

— Примета такая, — напряженно сказал Эмиль, не спуская глаз с ворот. — Если красный горит дольше десяти секунд, значит перед выходом какое-то препятствие.

— Мы опять все будем вразброс, как в прошлый раз? — спросил я.

— У второй вешки встретимся с пешеходами, — ответил Эмиль. — А «Кузнечиков» нагоним только в «омикроне».

Раздался мелодичный писк, красный огонек погас, загорелся зеленый.

— Пора! — Эмиль шумно выдохнул и шагнул к воротам.

Самый страшный прыжок с парашютом — второй. В коленях позолодело, в животе возникла пустота. Я мысленно сосчитал до пяти, сжал кулаки так, что ногти врезались в ладони.

Не было стыдно, что я нервничаю. Не боятся только трупы.

Ощущение было, будто меня огрели по башке тяжеленной подушкой. На ногах я устоял, сделав вперед несколько шагов, но перед глазами поплыли цветные круги. И звуки на некоторое время пропали. Я ухватился за ближайшее дерево и отдышался. И тебе здравствуй, «тридцать вторая»…

Громко зачирикала какая-то птица. Пронзительно так, будто сразу в мозг звук ввинчивался. Я проморгался и посмотрел наверх. Хотелось прогнать звонкую пичужку, но сначала ее нужно найти…

— Чирик-чирик-чирик! — губы Эмиля шевелились, но вместо слов я слышал эту самую птичью трель. Сверху.

— Эмиль… — сказал я. Свой голос я н услышал, будто просто как рыба рот пооткрывал.

Эмиль замолчал, поднял руку с плюшкой и потыкал в нее пальцем.

Я опустил глаза. Ого! Двенадцать часов тридцать три минуты! Щедро нам сегодня «тридцать вторая» времени отсыпала…

Но я вроде что-то другое должен сделать.

Тревожно мигал значок с изображением уха в облачке. Ткнул в него, почувствовал, как в запястье втыкается игла. Ощущение подушки вокруг головы тут же пропало.

— Давай шустрее, а то второй серией накроет! — сказал Эмиль, легонько тряхнув меня за плечо. — Ты как, в порядке? Говорил же, что прыгать надо!

— Так никакой ямы вроде не было… — начал я, но сам себя оборвал. Нашел место для выяснения подробностей.

До первой вешки мы дотопали вообще без приключений. Как будто просто вышли с приятелем прогуляться по осеннему карельскому лесу. Косые лучи солнца золотили камни и листья, ручеек мурлыкал параллельно тропинке. Красота…

Единственное, что напоминало о том, что вокруг все-таки не совсем правильная Карелия, это то и дело выглядывающие из мохового ковра белые головки. Не то маленькие змейки, не то крупные червячки.

— Это «попрыгунчики», не созрели еще, — объяснил Эмиль. — Если оранжевого заметишь, смотри внимательнее. Но вряд ли, это поздние. Непонятно, почему вообще народились, они зимой вымерзают все равно.

— Эмиль, а ты с Ладой хорошо знаком? — осторожно спросил я, старательно, как учили, сканируя окружающее пространство. Моя сторона — левая. Эмиля — правая.

— Странный вопрос, — пробормотал Эмиль. — Мы уже год в одной группе. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось на вашем кроссе?

— Да вроде ничего такого, — ответил я. Рассказать ему? Или это будет ошибкой?

— Не спи, новичок! — крикнул Эмиль. Я пригнулся. Мимо головы просвистел туманный диск. Так, стоп. Не место для сложных разговоров сейчас!

— Вешка! — объявил Эмиль. — Эх ты, я же говорил про оранжевый!

— Прости, начальник, не досмотрел, — усмехнулся я. В принципе, врезавшийся в каску попрыгунчик никакого особого вреда не нанесет. Ну, кукушку может стрясти, разве что. Слишком мягкое у него тельце, как у слизняка. Это когда он голой кожи касается, то может кусок плоти выжрать… Но все равно лопухнулся, Эмиль прав.

— А где все? — спросил я, выбираясь из расселины на более или менее ровную поверхность. — Это же уже «омикрон»?

— Нас не дождались почему-то… — Эмиль тоже выглядел несколько растерянным. Он остановился у серой кирпичной стены и внимательно изучил следы. — «Кузнечики» здесь были точно, вот следы. А это что еще?…

Я подошел ближе. Почва в том месте, где он стоял, была как будто вспахана, так что следы на ней отпечатались четко. Тонкие трехпалые — «кузнечиков», отпечатки протекторов — ботинки Светы и Стаса. И отпечатки босых ног, только здоровенные, как будто тут великаны ходили.

— Эти были позже, — сказал я. — Не похоже, что тут была какая-то борьба. Сначала потоптатись «кузнечики», а уже потом эти… большеноги.

— Два большенога, — уточнил Эмиль.

— Или один четырехногий большеног, — фыркнул я.

— Тут никого такого не водилось… — начал Эмиль, потом посмотрел на меня. — А, это шутка… Ну да, смешно.

Эмиль сделал еще несколько шагов вдоль стены, и вдруг нелепо замахал руками и начал проваливаться куда-то вниз. Я рванулся к нему, но не успел, пальцы соскользнули, и он исчез в темной яме под стеной. Я резко упал на землю и отполз в сторону, пока меня не заволокло следом за ним.

— Эмиль! — крикнул я, ухватившись для надежности рукой за какой-то куст. — Ты как, живой?

— Эй… — глухо раздался голос из-под стены.

— Подожди, сейчас я к тебе спущусь! — я начал шарить по поясу, нащупывая моток веревки.

— Нет! — раздалось снизу. — Тут высоко, нужно другой путь найти! Я кажется ногу сломал…

— Твою мать… — прошипел я, отполз от ямы еще подальше и поднялся на ноги. Огляделся. Глухая кирпичная стена одного из корпусов старой лаборатории. Самая южная постройка из всех. Небольшой домик, высотой примерно в три этажа. Входа с улицы в это здание нет, только через галерею из основного. Ну или можно забраться через окно на высоте второго этажа.

Я дошел до угла и замер. «Из-за угла не выглядывать!» — вспомнил я одно из неофициальных правил безопасности. Отошел от стены еще дальше, почти до самой расселины, которую нам пришлось преодолеть перед этим. Стена за углом была заплетена кривыми красноватыми лианами в руку толщиной. Раньше не видел, но слышал. Сами по себе лианы не опасны, но на них есть цветы, плюющиеся шипами. Комбез не пробивают, плохо будет, если в лицо попадет. Или в руку.

Яд не смертельный, но галлюциногенный. Что в моей ситуации примерно одно и то же.

На другой стене ситуация была лучше. Никаких посторонних растений, только корявенькая сосна, по которой отлично можно забраться в окно. Приветливо оскалившееся осколками стекла.

Под окном имелся четкий отпечаток лапы «кузнечика». Будто оператор остановился рядом и разогнул ноги, чтобы заглянуть в окно. А на траве было что-то черное, будто здесь пролили отработанное машинное масло.

Я еще разок огляделся, чтобы убедиться, что ничего вокруг не собирается менять форму, прыгать, чем-то стрелять или распространять удушливый запах. Подпрыгнул и схватился за короткий сук сосны, обрубленный еще в явно какие-то незапамятные времена. Забрался выше, заглянул в окно.

Внутри царил разгром и запустение. Рабочий стол косо стоял посреди комнаты, будто его туда выкинуло землетрясением или чем-то подобным. Пол был усыпан осколками стекла, лабораторных склянок и непонятного какого-то мусора. С потолка свешивалась висящая на честном слове лампа дневного света, похожая на рыбий скелет. В дальнем углу что-то светилось. Синим. И через щель под закрытой дверью тоже пробивался синий свет.

Ясно, путь закрыт. Синее — всегда смертельно.

Я спрыгнул обратно на землю. Два варианта — как-то в одиночку пробиваться к Эмилю или искать, куда делись остальные. Они не могли совсем уж далеко исчезнуть, так-то эти здания — и есть наша цель.

— Эмиль! — крикнул я, не приближаясь к краю затянувшей его под здание воронки. — Ты как?

— Живой пока, — глухо отозвался Эмиль.

— У меня веревки десять метров, этого точно мало, чтобы помочь тебе выбраться? — спросил я.

— Не хватит, — буркнул Эмиль. — Тут колодец… Если я сумею выкарабкаться наверх, то можно попробовать…

— Эмиль, ты продержишься без меня минут пятнадцать — полчаса? — спросил я. — Я хочу поискать наших. «Кузнечик» легко тебя вытащит на лебедке.

— Обезбола у меня часа на четыре, так что валяй, — отозвался Эмиль. Радости и одобрения в его голосе не было, разумеется.

— Далеко отходить не буду, следы поищу и вернусь, — пообещал я, чувствуя себя почему-то последним мудаком.

Отошел от стены к разрыхленному участку земли. Так. Следы. Вот тут топтались все четыре «кузнечика». На траве следы были не настолько очевидны…

Ага. Вот тут на склончике борозда от ботинка. Кто-то, Стас или Света, проехался пяткой.

Кусты, кусты… На высоте метра три — ровно срезанные ветки. Тут точно прошел «Кузнечик». Точно. А вот и еще один след его лапы.

Я остановился и огляделся. Здание осталось за спиной, ребята почему-то его обошли и направились вниз. Через поредевшую листву блестела вода, там внизу озеро или речка. А вот и тропинка… Точнее, пожалуй, аллейка. Это явно когда-то было подобием парка или чего-то подобного. Только от асфальта, когда-то покрывавшего дорожку, осталось одно название. Сквозь трещины проросла трава, да и трещин было уже больше, чем, собственно, асфальта.

Я отметил гроздь синих ягодок, свисающую с ветки куста. Но Она была высоко…

Дорожка превратилась в лестницу, которая оборвалась просто так. Будто ее разломали, оставили верхнюю часть, а нижнюю утащили. Земля здесь тоже была взрыхленной. Внизу блестело круглое озерцо.

А вот и следы… Правда тут топтался явно только один «кузнечик». А куда тогда делись остальные? Они сначала вроде все вместе шли…

Ладно, подумаю над этой загадкой потом. Одинокий «кузнечик» спустился до этого места, но дальше вниз не пошел. Тут след был очевиден — кусты были проломлены и порезаны. Оператор уходил в сторону, торопливо и неаккуратно. Следов ботинок нет, следов «большеногов» тоже.

Я заметил его только когда практически наступил. Острые коленки «кузнечика» беспомощно торчали вверх, и их легко можно было принять за кусты. А красно-оранжевый комбинезон был тщательно прикрыт слоем дерна…

— Костя? — повернуть «кузнечик» на бок было той еще задачкой, конечно… С которой я так до конца и не справился. — Костя, ты живой?