Никаких больше попаданцев!

Глава 10. Это всё неправильно...

Ино хотел вернуться на Четвёртый круг совсем не так. Совсем не так… СОВСЕМ НЕ ТАК!!!

Отрава подкорки Пятого, развеянная по ветру тем Покорителем с копьем, окончательно город не покинула, а вместе с Кавасаки отступила в своё прежнее убежище. Потому от концентрации Хаоса в воздухе пробужденного юношу мутило. Он с трудом поднялся с хладного камня заброшенной детской площадки, куда его тело утянул демон.

— Проснулся, наконец, а? — спросил голос внутри, уродливую фигуру владельца которого Ино мог чётко наблюдать у себя в голове.

Черты лица демона до сих пор были скрыты, но вот тело можно было разглядеть четко. Пред его глазами предстал Пустой Доспех, что обрёл плоть. Что вся была чёрной, в контраст с броней из Клинка. На вид кожа человекоподобного монстра казалась высушенной и прожженной, напоминавшей чем-то даже вулканическую поверхность. Демон возвышался над ментальной проекцией Кавасаки, будучи под три метра ростом.

Но даже не испепеляющие глаза или еле заметная серая кривая улыбки на лице пугали Ино. Но руки и ноги твари. Когти на них были громадными, а главное — все окроплены невинной кровью. Стекающей с них, казалось, уже вечность. Капля за каплей. Одна жизнь за другой, с визгом и криками ужаса уносящиеся в бездну, срываясь вниз. Он более не видел в этом монстре даже какое-то частичное отражение себя. Не видел равного себе. Так как сам был куда его…

— Так и будешь просто стоять на месте и втыкать? — раздалась новая оглушающая реплика. — На нас теперь точно всех собак спустят, да?

— …

— Потому лучше бы тебе поторапливаться! — демон всё говорил и говорил, не замечая подступающего к горлу юноши кома.

— Да что ты такое вообще несёшь?! — что вырвался из него с гневным выкриком.

Ино обрушился на деревянную скамью близ решетчатого забора. Пустота округи оглушала его отражающимся от всех поверхностей эхом собственного голоса, что корил его за каждую потерянную жизнь. Одной из которых должна была быть и…

— Слушай. Я делал то, что обязан был, чтобы мы ОБА выжили. Что тут непонятного? — демон даже не желал его пощадить, всё бомбардируя упрёками. — Злись на сраженного соперника. Он сыграл подло. Тоже научился мимикрировать под людей, воспользовался твоей слабостью…

— В чём тут слабость? — вдруг спросил Кавасаки дрожащим голосом, перебив наглеца у себя в голове.

-?.. — тот лишь развёл руки в стороны.

— Люди не должны убивать себе подобных. Это правильно. Это натурально. Это НЕ слабость, проклятая ты тварь…

— Но в крайних случаях-то защищать себя надо уметь. Даже от других человеков, хе, — было неясно, хотел демон заразить или отравить попаданца своим самодовольством.

Не ради этого начал сей путь Ино. Да, он был глупым наивным юнцом, не распробовавшим жизнь в достаточной мере в своем прошлом мире. А потому так сильно хотел получить второй шанс. Шанс сделать всё, как… если и не надо (к чёрту такие пафосные и недостижимые слова), то, хотя бы, как сам хотел. И как бы прочие его не третировали на протяжении уже двух жизней, он в худшем кошмаре не мог представить, чтобы всё закончилось так…

— Слушай, в конце концов, я какая-то там «злая сущность» в тебя вселившаяся, так что винить меня в содеянном глупо. Я, наоборот, на отлично поработал, исполняя свою часть!..

— Да заткнись ты уже! Это не игра. То, что ты сотворил, никак нельзя коверкать подобными речами!

— А ты заставь меня, малец, — вдруг голос демона стал куда ниже, чем прежде.

Он заполонил, пускай и на миг, весь разум юноши. Взгляд того потупился. Дыхание участилось. В сердце что-то сжалось. Ментальная проекция демонической фигуры выросла, полностью сокрыв жалкий образ юноши в своей тени.

— Ты проигрываешь свой главный бой, но при этом у тебя хватает времени просто сидеть тут и ныть? Признаюсь честно, мне это сугубо в сласть.

— Я… пойду… и найду… Юно… — умудрившись подняться на ноги после минутной задержки, Ино погрузил свое тело в бледный доспех и машинально направился туда, где ранее находился сотворённый его же бессознательным тельцем разлом в крыше Четвёртого.

Но идти никуда не надо было. Ибо Юно уже была здесь. Была так близко рядом. Вокруг лишь запах гари и гнили, едкие взбулькивания обожжённых конечностей склизкой твари, а еще руины деревянных храмов и выложенных из белого камня дорог. Ино видел прошлое глазами демона. Видел десятки темных человеческих фигур, кружащих на расстоянии. Готовых нанести удар. Лица их могли показаться пустыми, но в переливаниях слизи Кавасаки мог различить лишь болезненные и измученные гримасы. Лучше было прекратить их мучения. Ведь их уже не спасти, тогда как жизнь его самого еще чего-то… стоит.

Его тело в доспехе невольно сорвалось с места и снесло ряд наступающих одним рассекающим горизонтальным пинком. Силу и ускорение которому придал краткий всплеск синего пламени из сопел на задней стороны бледной пластины на голени. Сзади наступали еще тени. Времени, их разглядывать, не было. Удар рукой с разворота заставил голову самого ближнего из них лопнуть. Когти впились в живот последующего. Увеличившиеся в миг рога пронзили третьего. Никто не мог сдержать демонического быка, покрытого бледными пластинами.

Но вот сложенные пальцы правой руки вонзились в очередное брюхо и пронзили покрытую смолой фигуру насквозь. Только дабы ощутить тепло, исходящее от людского тела. Жижа стекла вниз, но под ней осталось невинное тело. Тело той, кто просто не знала, куда идёт. Той, что мучилась от боли, что причинял ей Хаос, что обволок её тело. Забился в рот, нос, глаза и уши. Её волосы потеряли свой прежний цвет. Лик её был измученным. Глаза пустыми. Но даже так они узнали друг друга. Он. И… Она…

— Ты здесь… Ино?.. Ты пришел, чтобы меня?.. — он услышал её последние слова, словно бы она произнесла их рядом.

Тельце Ино не выдержало и испустило наружу скромный поток рвоты. Он ничего и не ел в последнее время, потому вырвался из него скорее сильно разбавленный водой бедняцкий супчик. Он согнулся пополам и чуть не опустился лицом в свои собственные выделения. Но тут испещрённая трещинами чёрная рука ухватила его за волосы и подняла. То был вцепившийся в позвоночник Пустой Клинок, повелевающий ослабевшим Ино. Образ демона видел пред собой лишь попаданец. Реально он еще себя этому миру не явил. Пока что.

— Она умерла мгновенно. Не переживай, — соврал демон. Наверное, во благо. — «В какой-то мере, ты пришел и спас её. Спас от дальнейших мук, ха!»

Даже осознавая всё выше сказанное, Кавасаки всё равно не удержался, зарядив кулаком с разворота прямо по челюсти демона. Но вместо этого в реальности совершил нелепый пируэт и, рухнув на твердую площадку, рассёк себе подбородок. В мире ментальном же демон схватил его руку еще на подходе. Она дрожала, была хиленькой и всяко не достала бы до возвышающейся на протяжной шее рогатой головы.

Пустой чувствовал, что возится с непослушным дитя. Вроде бы, к этому всё и должно было прийти. Но всё равно его нутру было мерзко находиться рядом с этим сопливым недорослем. Тому нутру, что сковало себя доспехами, попав в чужой для себя мир.

— Если ты говоришь, что подобные не должны убивать подобных, то представь какого было мне оказаться в окружении злобных людишек, желавших меня убить. Я чувствовал, как тварь давит на меня чувством того, как серая послушная толпа готова растерзать меня, демона, чисто из-за моего естества. Это было, как минимум, противно.

— Я не понимаю, зачем ты хоть что-то говоришь… — не в силах подняться с колен, изрекался Ино, уткнувшись взглядом в пол.

Лишь хлипкие руки удерживали его лицо от того, чтобы заново впечататься в хладный камень. Лишь часть его что-то мямлила в ответ словам демона. Другая навеки осталась с Ней. И остальными невинными, коих он погубил. По крайней мере, Ино хотел, чтобы было так. Не хотел, чтобы Она вынуждена была пройти весь тот путь, который по воле «мудреца за стеной» покинул он…

— Я хочу добиться твоего понимания. Многого прошу, да? — произнёс что-то странное Пустой.

— Зачем? — с трудом пробормотал тот же вопрос в очередной раз Кавасаки.

— Не заслуживаю подобного? А мы ведь с тобой делим пока что одно тело. Мы с тобой напарники.

Если бы юноша мог еще что-то из себя выблевать в этот момент, то с радостью это бы сделал. Но вместо этого лишь закашлялся. На нём уже итак висел фатальный вес всех тех душ, что он сгубил. Еще одна, к тому же проклятая, ему была не нужна. Хотя он и не понимал до конца, говорил ли демон с ним искренне, али пытался манипулировать, с целью еще сильнее подчинить себе. На миг ему даже явился человеческий облик Пустого. Ну, точнее, проявилась у него пред глазами картина того, как он бы мог выглядеть, окажись они с Ино вынуждены делить один мир. Как равные.

— И не надо так драматизировать. Я вовсе не о говорю о нас как о подельниках, совершивших величайшее преступление. А как о тех, кто должен завершить начатое, — а ведь демон всё продолжал подначивать Кавасаки.

Это ничего не искупит, но хотя бы что-то дельное да выйдет. Так подумали они оба. Или, по крайней мере, Ино так показалось. Небольшая искра надежды сверкнула рядом. Нет клятвы, что была бы важней другой. Нет и такой, от которой стоило бы отречься, не сумей ты сдержать другую. Тяжкий груз повис на шее юноши. Но именно он приковал его к земле, к реальности. От которых он так желал сбежать.

— У нас осталось лишь две цели. И ты знаешь, как их найти. Встань и поднимайся выше. Давай, — Пустой не подал руки, дабы помочь хотя бы духу попаданца подняться. Он смотрел на него как капитан смотрит на «неудачника-задохлика» рядового, что от бессилия развалился на плаце.

Пустые переулки и дома вокруг попаданца наполнили призраки всех тех, кого он погубил. Кого погубила его слабость. Его провал. Немой город на миг ожил лишь дабы устрашить его и оставить очередной кошмар в его ночных видениях. Но Кавасаки так же видел, как некоторые воссоединившиеся родственники счастливо гуляют по улицам вместе. Видел, что более детская площадка, что он оставил позади, не была бесполезной. Смоляная тварь погубила и проглотила их души, создав внутри своего дома для них новое пристанище.

Ему было тошно и горько, что он придумывал одно оправдание за другим утешением для себя. Но понимал, что наложит на себя руки, если сейчас не сдвинется с места. Или его просто сдвинет кто-то другой…

***

— Так и какой же у нас план теперь? — спросил Линварт, после того как Покорители плотно подкрепились в одном из перестроенных кафе Четвёртого.

— Остается прежним, — лишь ответил Дэй и отпил из кружки обильно заправленный сахаром чай. — Разве что поменяем слегка расстановку.

Узрев ту силу, с которой способен сражаться попаданец, Покоритель с Девятого окончательно уверился в том, что в бой с ним не стоит вовлекать эту парочку с Первого. Пускай, наблюдать какой-никакой прогресс во владении Хаосом Лина было приятно, а окончательно растормошившийся Линварт уже показывал знания и способности, подобающие ветерану, этого было недостаточно. Да и сам Лайт осознал, что далеко ему еще до капитана Рэйда, что умел даже зазнавшегося Инферно на место поставить. Как за обычным разговором, так и в бою.

— Нам придется вновь разделиться, — окончательно всё обдумав, заявил копейщик. — Только в этот раз на ближайший Шестой отправитесь вы вдвоем.

— А вы в одиночку подниметесь на Седьмой? — спросил Форвард.

— И на Восьмой, и на Девятый, если потребуется.

— Ха? Так неужели нам таки полагается заслуженный отпуск? — приятно удивился Брэйк, но не мог упустить возможности съязвить. — Да только на Шестом не самое лучшее место для такого…

— После того, что произошло, отделения Бюро на Пятом и Четвёртом вынуждены были мобилизовать дополнительные силы на борьбу с этим попаданцем, — объяснил Лайт, но, предвидя реакцию компаньонов, тут же уточнил: — Однако! Вашей совместной задаче станет лишь сдержать эту тварь до моего прибытия, коли она решит, удирая от меня, спуститься.

— Так значит, вы хотите расправиться с ним самостоятельно? — задал вопрос с очевидным ответом Лин.

— Да.

Лишь его копье, молнии, артефакт и знания против шипастой бледной твари. И сотни другой её потенциальных единиц Хаоса. В голове Покорителя с Девятого и без всякой базовой академической математики это выглядело… справедливо.

— Но тогда вам всё равно стоит начать с Шестого, не так ли? — всё продолжал расспрос Форвард.

— Младший, там же сейчас зима, ты что забыл? — но вместо ответа Лайта, получил отрезвляющий вопрос Брэйка. — Там никто, кроме местных по своей воле оставаться не хочет надолго. Даже его цель скорее всего свалила выше, ха!

— А мы тогда?..

— А мы потерпим, и, если что, словим засранца на самом непригодном для его «героической» кожи кругу. Такой ведь план?

— Да, — Лайт Дэй всё также был немногословен.

И пускай Лин, премного стыдясь этого, не помнил, отчего какая-то зима на Шестом круге может спугнуть даже порождения Хаоса, но решению старших доверился. И на своей шкуре отправился запоминать, почему Шестой круг наименее обитаем среди всех в городе (даже на Нижнем культистов, реинкарнаторов и кланов больше, ха).

***

Но чего Покорители никак не предполагали, так это того, что Ино отправиться вниз сразу. А не во время вероятного бегства с Седьмого. По сути, они с ним разошлись в тот момент, когда он решил с подкорки Пятого выбраться на Четвёртый. Было бы максимально забавно, если бы они решили подняться на том самом лифте, на котором спустился Кавасаки, не так ли?

Однако даже в таком случае их винить не стоило, ибо ослабленный попаданец был почти не отличим от обычного человека в тот момент, когда направился на поиски… А чего же он конкретно искал на кругу, жизнь которого на один день превратил в кошмар? Ему было тошно видеть следы былого ужаса на лицах людей, а также былых разрушений на стенах храмов. Вот только он продолжал идти вглубь круга, приближаться к эпицентру той катастрофы. Он даже мог учуять отголоски Хаоса по мере своего паломничества. Его тело болезненно на них реагировало, а сам он даже не осознавал, что таким образом может выдать себя тем стационарным Покорителям здесь, что занимались избавлением восстановленного района от остатков Хаоса. Иногда даже вручную «счищая» его в виде смолы. Сражая в виде оживших склизких порождений. А в редких случаях и вовсе сталкиваясь с одной-двумя из тех теневых фигур, что породил ныне лишенный ядра демон с Пятого.

Ино было совершенно и на всё плевать. Он почти машинально плёлся вперёд, дабы найти ту самую мастерскую, в которой когда-то приютила его Юно. А уж что он надеялся найти там… точно не скажешь. Уж чересчур много он желал сейчас обрести. И чересчур чётко осознавал, что не найдёт ничего.

— Парень. Я тебе который раз говорю, сложи ты свои крупицы воспоминаний воедино и узри картину — ничего ты здесь не найдешь.

Голос внутри никак не помогал его затянувшимся поискам. Багровый свет фонарей дурманил его сознание, когда время подошло к вечеру. Молитвы многочисленных проходящих рядом монахов не приносили спокойствия. Печальные пения за упокой заставляли болезненно содрогаться. Развешенные тут и там вырезки из святых писаний призывали к Порядку. Но заставляли задуматься еще и еще раз о расплате за грехи. Он ходил по району кругами, запомнив уже каждое здание в округе и пробравшись в почти каждый закоулок, исследовав почти каждый закуток.

— Ты думаешь, первый человекоподобный на нашем пути оставил папашу твоей сгинувшей пассии в живых после того, как скопировал его облик? Я бы скорее поверил в то, что он кожу с того содрал и на себя надел, таким образом выполнив сея трюк, нежели в то, что… — опять что-то придумывал Пустой, дабы отвлечь и выбесить попаданца.

— Замолчи.

Всё это время Ино искал не что-то, а кого-то. И, наконец, понял, что снова оказался в этом мире совершенно один. Он даже не уселся, а почти обрушился на мостовую близ одного из закрывшихся полчаса назад заведений. Тут и там еще проходили люди, но никто даже не пытался на него взглянуть. И вдруг физический холод, пробирающийся по его телу снизу вверх, и холод взглядов посторонних напомнили ему о ровно такой же ситуации из прошлого. Да, того прошлого. Где он был одиноким и никому не нужным студентом. Оторванным от дома, оторванным от повседневной жизни. Ему показалось, что даже окажись он в своем новом состоянии не в этом мире, а в своем родном, то ничего бы не поменялось.

Демон явно смеялся где-то в недоступной ему подкорке сознания над Кавасаки, что умудрился запороть свой собственный путь героя, дарованный ему «чудиком по ту сторону мрачного зеркала».

— Интересно, что же «он» думает, глядя сейчас на меня?.. — выдавил из себя вопрос Ино, не ожидая ответа.

— «Тут правильней будет спросить себя, мой юный друг, как сильно „он“ печалиться, видя твой путь, ха!» — усмехнулся про себя Пустой, но тут его что-то кольнуло. — Эй, балда, с демоном на Седьмом что-то не так!

— А? — вяло вздохнул Кавасаки.

— Его сигнал для меня… он внезапно ослаб. Стоп. Такое ощущение, словно от него осталось только ядро! И это ядро куда-то кто-то тащит! Поднимай свой зад скорей и дуй туда!!! — впившись в позвонки Ино, заорал демон.

Но даже такой боли хватило лишь на, чтобы поднять Кавасаки, ныне застывшего посреди потока людей на площади. Демон надавил сильнее, окутывая доспехом скрытые под одеждой части тела юнца. Однако тот до сих пор стоял на месте. Пустой чувствовал болевую дрожь, расходящуюся по его жалкой тушке. Слышал, как участилось дыхание и сердцебиение. Но никак не мог сдвинуть болвана с места. Пока тот внезапно сам не сорвался, бросившись вперёд!

— «Твою ж… Я-то думал, когда парень окажется в таком нестабильном состоянии всё будет проще. А вместо этого судьба подкидывает мне наиболее тяжелый этап!» — гневался демон, скрывая эти рассуждения от Ино.

***

— «Так вот почему я забыл о Шестом… — только оказавшись внутри плотных стен специального комплекса, вспомнил Лин. — Потому что пережитый тут во время тренировок ад мозг попытался выдворить».

Из-за крохотных окошек, что напоминали скорее иллюминаторы, можно было во всей красе рассмотреть, как снаружи буйствовали бесконечные вьюги и снежные бураны. Даже находясь в относительной безопасности и тепле, Форвард всё равно невольно вздрогнул от такой картины. Прежде чем спросить:

— Но ведь до этого тут была пустыня, разве не так? — он не особо доверял вернувшимся в свою голову воспоминаниям об экстремальных тренировках Покорителей.

— Да, с полгода так назад, — ответил Линварт, словно это было само собой разумеющееся.

Лайт уже покинул их, до этого перекинувшись парочкой напутственных слов. Потому «караулить» здесь они остались со старшим вдвоем.

— Тут же расположен штаб экспедиционной компании. Тех бессмертных, что путешествуют за границы города, — усмехнулся Брэйк, прогуливаясь по обширному помещению комплекса, в котором они оказались.

Чем-то он напоминал внутренности Бюро, со всеми этими непонятными проводами, повисшими на потолке, скудным освещением и трубами для проведения покоренного Хаоса. Стены были черными, как ночь, стальными, но отлично обогреваемыми. В его наряде Лину стало даже немного жарковато.

— И где же все люди? — задал вдруг вопрос младший.

— Как где? Снаружи! — с довольной миной поучая его, ответил старший и сбросил свой плащ на одну из протяжных скамеек близ стены. — Хочешь пойти их искать, ха? Нет, ну мы, в целом, можем. Всё же Покорителям не стоит так бояться отвратительных погодных условий, как люду обычному. В крайнем случае, всегда Хаосом тело усилить можно.

— «Вообще, это и было планом Покорителей, заявись попаданец сюда», — вспомнил Лин. — Я, пожалуй, пережду.

— И то верно! Хотя, мы же были в том дурном подземном Пятом, так чего бояться, ха? — заставил усомниться Форварда Линварт.

Да только когда угроза твоему здоровью незрима, так еще и в основе своей сильно давит на мозг, то игнорировать её невольно телу выходит проще. Что не есть хорошо, вы не подумайте! Просто тут у них в теории был выбор, никакой Покоритель с Девятого их нарочно наружу не выталкивал. А уж коли так, то Лин предпочел остаться за стенами. Благо у него было чем заняться.

— И чего это ты там в своем телефоне смотришь? Неужели только вспомнил, что у тебя вообще в руках такая чудная вещица есть, а? — но спокойно этого сделать Линварт ему не позволил.

Когда Форвард ранее в неформальной обстановке встретился с самим капитаном Покорителей Девятого, то слегка опешил. Он отлично знал об этом человеке по его силе и заслугам, что разнеслись по всем кругам. Ибо как не пытается Бюро выставить иначе, способности Покорителей зачастую прямо пропорциональны тому кругу, на котором они служат. Исходя из такой математики, несложно догадаться, что вчера им довелось встретиться с человеком весьма могучим. Лин даже предполагать не хотел, сколько единиц Хаоса могло быть сокрыто в его теле, учитывая внушительную базовую пятёрку (с плюсом) его подчинённого. Блистательным образом капитана Девятого круга, позирующего с двуручным топором, закинутым на плечи, гордилось Бюро и Академия, полнясь плакатами с его изображением. В бой он выходил в натуральных рыцарских доспехах, за историчность которых ручались все зазнайки Пятого. Но шлем не носил. Ибо считал, что древние маски демонов они, будут смотреться не столь страшно, сколь его собственное лицо закалённого ветерана.

— А. Решил разузнать, что это за хмырь к нам тогда подошёл? — разглядев, наконец, поисковой запрос младшего, спросил Брэйк.

Ранее Сеть была местом никак не регулируемым и от того невероятно свободным. Многие прежние знакомые Лина, что в детстве не грезили стать Покорителями, постоянно зависали там, за обсуждениями, поглощением тонн контента, играми и так далее. Из-за этого особо далёким от этой темы он не был. И потому неприятным осадком стало после долгих лет обучения в стенах Бюро выйти «на свободу» и обнаружить там значительно урезанную версию Сети.

Конечно, многие новости до них и меж бесконечными истощающими тренировками доходили, потому почти вся молодёжь внутри Бюро знала о начавшейся строгой модерации Сети Корпорацией и даже Храмом. Позднее узнали они и о путях обхода многочисленных блокировок.

— «Да только будучи представителем закона подобным заниматься… Как-то у меня рука не поднимается…» — невольно вздохнул про себя Лин, бесцельно пролистывая одну страницу отысканных новостей за другой, в попытках уточнить личность Кровавого Монаха.

— Ничего не найти, ха? — поинтересовался игриво Линварт, красуясь своим «невольно» отысканным в потайных карманах раскладным раритетом с кнопками. — В то же время, начни «хакерить», залезь глубже, и невольно окажешься вовлечён в то, о чем бы и не знал лучше…

Форвард даже удивился тому, что последняя реплика неплохо отражала его собственный настрой относительно текущей версии Сети.

— «Всё же в один момент внутри недр этой паутины развернулась натуральная цифровая бойня. Которая натурально унесла жизни людей, в том числе невинных, когда последствия начали вспыхивать на улицах кругов. Но основная беда в том, что начали всё это такие же гражданские. Никакие не попаданцы или кто еще. А ведь породили сим Хаоса не меньше. Понятно, отчего Корпорация решила всю эту лавочку прикрыть…» — были его рассуждения на счёт сложившейся ситуации.

Но прежде чем он успел поразмыслить еще о парочке куда более неоднозначных аспектов этих печальных событий, его из чертогов разума вытянул искренний и радостный выкрик Линварта:

— Вспомнил его!

-?.. — Лин наградил его заинтересованной миной и улыбкой, которые, как он заметил, старшой любил, когда о чём-то ведал младшему.

— Он единственный выживший из прежнего отряда Покорителей Северного района Нижнего круга после той заварушки пятнадцать лет назад! Нет, с ним вроде был еще кто-то, но, ожидаемо, слинял наверх после такого. А он остался! О нём все газеты писали (цифровые их издания в том числе) и по телевизорам о нём трубили! То-то я и думаю, чего я о таком имени и лице видном забыть мог. А он, получается, псевдоним этот дурной взял и дальше выслуживался? Странный мужик.

О «заварушке» которую вскользь упомянул Линварт Форвард тоже уже как-то запамятовал, а потому всё также «выпрашивал» широко распахнутыми глазками объяснений. Отчего Брэйк не мог не возгордиться:

— Ну, ты же знаешь, я многих людей знаю. Тогда как они любят обо мне забывать, почему-то… Но не суть! Вот я и вспомнил этого парня! Он же молодой тогда был, я тоже не такой дряхлый, под впечатлением потому и остался.

Поведал младшему старший совсем не то, чего тот от него ожидал, потому лицо Покорителя хлада невольно скривилось. Всё же в одной крайности подобная черта была склонна либо невероятно одиноким личностям, либо всяким сталкерам. И Лин не знал, к кому из них Брэйка лучше относить.

— А что же произошло тогда, пятнадцать лет назад? — неловко пытаясь скрыть свою плохонькую память на события, спросил Лин.

— Говорят, пять из десяти Дьяволов пробудились за раз, подмяли под себя кланы. Атаковав первым Северное отделение Покорителей вырезали почти всех. По часовой стрелке пошли на запад и убили половину. Далее кое-как прошли через южный отряд, а на востоке всё и закончилось, — скорее что-то подсчитывая в голове, нежели выдавая достаточно мрачную информацию, ответил старший. — Или против часовой стрелки они пошли? Даже не вспомню, ха…

Тут в голове Форварда возник вопрос про Дьяволов. Но то было лишь машинальной реакцией. На деле немного призадумавшись он всё-таки вернул своей голове, видимо немало настрадавшейся от столь напряжённой погони за эту неделю, воспоминания о трагедии Нижнего уровня. Именно из-за этого пугающего слова. Дьяволы.

— А Дьяволы — это одни из первоначальных реинкарнаторов, чьи породнившиеся с Хаосом души до сих не смогли заточить внутри стен Корпорации? — решил всё же уточнить Лин, дабы окончательно сформировать картину у себя в голове.

— Так и есть. Но лишь про то, что они «первоначальные». Благо, кого-то словить за последние годы таки удалось. Стрёмные черти, но не непобедимые.

Непонятно было, называл он этих реинкарнаторов «чертями», потому что за людей не считал, как и многие. Или просто потому, что злился.

— Нехорошо всё же тогда вышло, — вдруг ответил уже менее отвлечённым тоном Брэйк, видимо «закончив расчёт» в своей голове. — Я запомнил просто, что много люда погибло. Но ведь Покорителей всего четыре отряда было. И даже возьми за потери одну их треть, много не выйдет. Получается, именно кровь членов кланов тогда наполнила заброшенные пыльные улицы…

— «А они ведь тоже обычные люди. Пускай и потакающие Хаосу. Убивать их слуги закона должны в крайнем случае. Особенно столь массово…» — окончил мысль старшего у себя в голове за него Лин.

Вместе с тем болезненно вернувшись к рассуждениям о судьбе городской Сети ранее. Они заставили его откинуться на спинку скамейки, уставившись в огоньки приборов на далеком потолке. Три с лишним года минуло с тех пор, как супер-город познал, что бояться ему следует отнюдь и не только тех, кто впускает в себя и пропускает через себя Хаос. Но и тех, что не гнушаются его своего блага ради использовать. И как тут не дрожать в тенях Тройки?

— Ладно, что-то меня спать потянуло за такими разговорами, — сообщил Брэйк, перебираясь на скамью по соседству, дабы прилечь и занять её полностью. — Разбуди, как местные явятся.

— Ага, — лишь смог выдать на автомате Лин.

Шестой был кругом, на которым главным противником всякого Хаоса выступала чистая мощь природы. Всех её вулканов, песчаных барханов, метелей и цунами. Хаос угаснувшего мира вступал в схватку с Хаосом, чей источник скрывался вне его пределов. Это была очень странная и мало кому понятная Система. Потому Шестой считался своего рода зоной отчуждения. Очень часто выходило так, что одинокий экспедитор застревал без связи под палящим солнцем пустыни или заваленный снегом. В абсолютном одиночестве. Под непроницаемом для Хаоса и погодных условий доспехом. Но отнюдь не чудо технологий, заключенное в навороченных экспедиторских костюмах, помогало выбраться из таких ситуаций. Но выдержка и закалка местных.

Та, которой восхититься даже Мироходец, спокойно разгуливающий за пределами супер-города уже который год…

***

Оказавшись на Седьмом Лайт сразу почуял что-то неладное. Но то был не простой дурной запах или манящий аромат. Таких на нижнем круге из триумвирата корпоративных было полно. Здесь, как-никак, проживал основной объем обычных офисных работников Тройки небоскрёбов. Когда-то даже он сам начинал свой путь отсюда, ибо вышел из семьи двух секретарей. Только его отец работал в фойе Бюро, а мать заведовала документацией одного из магнатов по производству имплантов в составе Корпорации.

Пускай, бывать здесь ему уже не доводилось давно, ибо загруженность работой столь выдающегося Покорителя редко позволяла навещать родных, однако какое-то непривычное чувство всё никак не давало ему успокоиться. Конечно, его легко было сбросить на последствия присутствия на Девятом регрессора, ибо Седьмой, Восьмой и Девятый связаны меж собой куда более доступными и просторными путями, нежели остальные круги. Чего уж говорить, тут даже искусственного голографического неба над головой было не разглядеть. А вот улицы кругов выше наполовину затянутые реальными облаками — запросто.

Редкие машины позволяли себе летать между ними, но большинство на Седьмом всё же могло позволить себе сугубо наземный транспорт. Хаос стал новой эффективной заменой всякому топливу, а потому едких выделений за собой местные машины не оставляли, однако заставляли особенно бывалых Покорителей морщиться. Вы не подумайте, различия меж Хаосом вырвавшимся прямо из разлома по велению попаданца и переработанным в недрах Корпорации были колоссальны и позволяли такому невероятному городу спокойно существовать. Но Лайт в особенности никак не мог принять для себя такое окончательно.

— Да только и не это так заставляет язвить одно место у меня здесь, — произнес Дэй, как Хаос пытаясь унюхать, где бы мог находиться источник своих дурных ощущений.

Всё же регрессор по данным, полученным из посещенного им местного отделения Бюро, сейчас должен был быть загнан в угол выделенными для «охоты за ним» Покорителями на Девятом кругу. Да, это подразумевало собой то, что он испустил немало Хаоса, провалившись не раз и не два в попытках избежать преследования. И всё равно натренированный Лайт уже уверовал себя давно в том, что может ощутить различия в исходящих потоках Хаоса попаданцев, реинкарнаторов и регрессоров. В том числе и отдельных. Так называемая «чуйка» у него была на этих нарушителей законов этого мира. И сейчас она выдавала ему противоречивую информацию.

— Тут где-то определённо расхаживает попаданец. Но это не мой кадр!

Запах Хаоса носителя бледного доспеха определённо должен был измениться после той бойни на Четвёртом. Но Лайт ожидал, что к нему примешается ненавистный Дэем запах человеческой крови. А никак не обезоруживающий аромат чая (?!), передающий нотки надменности, присущей тем из ранее встреченных им попаданцев, кто был способен держать себя и свои способности в узде.

— «И сколько же этой швали спокойно разгуливает по нашему городу? По каждому отдельному кругу? Для тех историй, что стремятся быть героическими и легендарными, их ход чересчур сложно отслеживать!» — гневался про себя Лайт, уловив какую-то «зацепку», по тонкой нити которой сейчас и приближался к «разгадке».

Нашел он её близ окраин. В какой-то всяким здравым людом забытой подворотне Покоритель наткнулся на разрушения, что являлись следствием недавнего столкновения двух непримиримых сил в маня-мирке каждого из попаданцев. Только вот так могло бы показаться изначально. Ибо, на деле, судя по следам, тут произошло невольно столкновение таких миров…

— Что от Хаоса внутри всякого попаданца, что от Хаоса создаваемых им тварей всегда исходит один и тот же «запах», — проговорил вслух базовые основы тренировок по распознаванию Лайт, дабы придать себе уверенности. — Это и есть основное свидетельство того, что эта жалкая шваль сама приносит в наш мир проблемы, что своим героизмом впоследствии решает (или нет), — а после добавил уже от себя.

Тут же «запаха» было два. Даже просить местное отделение провести обследование не нужно было.

***

— Не нравится мне всё это… — голос демона пробудил Ино, чье тело до этого двигалось на автомате.

На Седьмом смену дня и ночи по большей части диктовало частичное отключение искусственного освещения на улицах. Но чтобы это не было похоже на какую-то неполадку, в дополнение к этому над головами людей проигрывались соответствующие голограммы солнца с облаками днём и звёздного покрывала ночью. Только вот всегда тяжело было понять, глядя на те многочисленные световые сгустки, что мерцали в такт шагам попаданца, принадлежат они зданиям Восьмого и Девятого или сгенерированы.

— Чтобы ты, Пустой, да волновался? Вот уж чего я не думал, что еще успею узреть в своей негодной жизни, — прохрипел Кавасаки.

Ни демону, ни ему самому до конца не было ясно, сделал он это нарочно, или реально настолько поник, что подсознательно считал себя ходячим трупом. Какая-то наивная и невинная надежда внутри него до сих пор говорила, что нет смысла строить из себя подневольного. Точнее не говорила. А кричала. Орала на него. Как недовольный родитель вопит на несносное дитя, что выросло в его глазах неудачником.

Опыт из прошлой жизни ли подтолкнул Ино так рассудить? Он уже не знал. В его голове смешалось столько мыслей, а неусидчивый демон всё гнал его вперёд, заставлял обращаться к себе по имени и навязывал свою жажду крови. Из-за всего этого он четко ощущал, что находиться в процессе превращения в ту тварь, которой резня на Четвёртом покажется детской забавой. А если ему и удастся удержать себя и не наслаждаться воплями боли других, то в их страданиях он начнёт видеть:

— «Натуральный исход встречи с ним. Тем, кто стал неопознанной хищной сущностью…» — под таким напором скорби его разум эволюционировал. Но обратно. Приобретая звериные инстинкты и повадки. — Ну да, ведь все встреченные мною демоны были похожи на животных.

— Чего ты сказал? — грубо осёк попаданца истинный владелец его дряхлого тела.

Но по сломанной улыбке, застывшей на лице, понял, что парень в неадеквате. Что было бы ему исключительно на руку. Если бы не какой-то внутренний «стержень», что не давал крупицам сознания Ино развеяться по метафизическому ветру. Пустой весь их путь с Четвёртого пытался найти способ избавиться от этой надоедливой проблемы, но просто не мог одновременно с этим отбросить волнения по поводу сраженного собрата.

— … — он почти готов был грызть свои теневые ногти (а точнее когти), которые мог чётко различить на своих пальцах, более не напоминавших заточенные подвижные смоляные палки.

И пускай полноценно «ощущать» себя впервые за долгое время, проведённое в этом кибернетическом мире, было приятно, но в то же время это означало, что теперь он должен был «делать всё сам». Познав наслаждение бойни, Пустой теперь даже завидовал себе прошлому, что мог просто наслаждаться редкими, но сочными импульсами жестокости, без нужды постоянно контролировать тело мальца. Ибо обретённому им «телу» были чужды такие прогулки и дотошные выискивания жертвы. А пробивавшееся от длительного пребывания в сознании истинное «нутро» Пустого отнюдь не желало быть закованным в такого рода Доспех или Клинок.

— «Но лишь теперь я осознаю, как сладки были те моменты. Тогда же я просто действовал по своего рода программе».

А ведь если посмотреть на сложившуюся с Кавасаки ситуацию, с точки зрения остальных попаданцев, то выходило, что собственная Система взбунтовалась против него и получила контроль. Та, что изначально не то незримым мановением «мудреца по ту сторону», не то еще какой проказой силы или самой судьбы в каждом из потусторонних посетителей супер-города зарождалась дабы им «помочь».

Только вот на основе чего она решала, что будет для них лучше?

***

Этот же вопрос тревожил и того, кому довелось «урвать приз», предназначавшийся вовсе не ему.

— Долго же ты меня искал. Я давно сумел отвадить отсюда того бесстыдного Покорителя, что тебя преследует, — незнакомый глас донёсся до ушей Ино из мрачной подворотни одной из самых нижних улиц Седьмого.

Сюда чистолюбивый люд редко захаживал. Но «метко», скажем так! Это место предлагало отличный способ «развлечься и отвлечься» после экстремально непростого дня на работе. Офисный планктон легко было сюда заманить запрещёнными терминалами с доступом к Чистой Сети, дурманящими запахами «особых храмовых благовоний» и соблазняющими голосами полуголых женщин и мужчин, модифицированных так, чтобы исполнить любую прихоть. В ночное время это место полнилось посетителями и «гидами», отчего Пустому постоянно приходилось улавливать недовольство Ино, оглядывающему округу.

— Ну? Так и будешь стоять и просто глазеть? Тут такое ой как возбраняется! — хохотнул причудливо выглядящий, даже на фоне остальных прохожих, незнакомец и ускользнул обратно туда же, откуда и выглянул, чтобы подозвать своего собрата.

По счастью или несчастью. Тут уж каждый для себя сам рассудит.

Проследовав за ним, Пустой не заметил, как оказался в каком-то просторном подвальном помещении. Что могло быть и заброшенной парковкой, по рассуждениям, промелькнувшим в голове Кавасаки. Все тут здания стояли чересчур близко друг к другу, а улицы и здания сверху образовывали крайне низкий потолок для всякого транспорта. Да и нрав тут у людей не приветствовал скрывающихся за тонированными стёклами напыщенных снобов.

— Почему я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас? — прорычал Пустой, пытаясь глазами Ино разглядеть фигуру вора, скрытую светом постоянно мигающих и отживающих свой срок ламп.

— Ой. Как-то я был не готов к такому вопросу. Мы же оба — одного поля ягоды, и вроде должны быть полны героизма и состра… — попытался ответить незнакомец.

Пустой подвёл тело Кавасаки ближе, постепенно покрывая его доспехом, скрытым под просторными серыми балахонами одежды. Ему удалось лучше рассмотреть неординарную личность, что зазвала его сюда. Очки в дорогой оправе, с линзами, скрывающими настоящий цвет глаз. Зелёные волосы и тонкая длинная их косичка, что свисала почти до пояса. Чёрно-белые клетчатые пиджак, рубашка и брюки с серым галстуком. Золотые часы на левой руке и ониксовая трость в правой. Подошвы его серых туфель так и шаркали по полу, когда он с довольным видом красовался перед Пустым, заметив, что тот обратил на него свой пристальный взор.

— «Шут» — заключил для себя демон.

— Или же передо мной совершенно другого рода «союзник»? — задумчиво произнес модник в ответ.

— Просто отдай ядро и, быть может, сможешь уйти отсюда спокойно. Без одной-двух конечностей, разумеется.

— Но я же только что намекнул, что мы с тобой на одной стороне! — посмел себе разыграть обиду, подходящую разве что маленькой «маминой принцессе» очкарик, наклонившись вперёд и опершись подбородком на тыльные стороны перекрещенных ладоней, возложенных на широкое навершие трости.

Могло показаться, что пред демоном просто оказался дурак, совершенно не понимающий, с кем говорит. Но им обоим было понятно, что он такого лишь разыгрывает. Дабы потешить своё эго.

Перчатки доспеха превратили пальцы Ино в когти, что готовы были вместе со следующим его шагом вперёд устремиться к горлу наглеца. Внутри ладоней раскрылась пара отверстий, дабы дополнительно залить оппонента пламенем, рискни он уцелеть после такого.

— Я лучше смогу распорядиться теми силами, что предназначались тебе, демон, — попаданец напротив заметил эти телодвижения Пустого, но даже не дрогнул.

Бледный доспех рывком подался вперёд, чтобы окончить весь этот фарс, но внезапно с потолка на него свалилась громадных размеров шахматная фигура коня. Шахматист дернул тростью и пол под ними на мгновение покрылся чёрно-белыми клетками.

— «Первая фаза Честной Игры активирована» — пред глазами Эйна возникло сообщение Системы в голубой рамке, окаймленной золотом.

Его полоска манны в верхнем правом углу того неказистого интерфейса, что одновременно с этим возник пред его взором, немного уменьшилась. Но впредь будет уменьшаться куда меньше после активации его фигур и трюков. Ну, если они будут соответствовать тем правилам Трёхмерных Шахмат, что установила Система.

— Конь на D-3, — приказал фигуре Эйн ровно в тот миг, как очухавшийся воин, покрытый бледными пластинами, ринулся на него вновь.

Фигура из белого камня устремилась вперёд, врезавшись в нападавшего и протащив его по небольшому крюку вправо от шахматиста. Когти доспеха плотно в неё впились и попытались разорвать, но та лишь покрылась трещинами. Тогда пламенная струя вырвалась из рук враждебной Эйну фигуры и пробила её насквозь.

— «Несоответствующее правилам взятие фигуры. Фигура восстановлена и отправлена в запас» — новое сообщение Системы заставило шахматиста улыбнуться.

— Пешки, — призывал он.

Ино Кавасаки, завладевший телом, несмотря на всякие протесты Пустого, снова бросился вперёд на этот раз с реактивным ускорением. Зиг-загами он сократил дистанцию меж собой и врагом, пока по пути на него сверху «сыпались» пешки размером с него самого, намереваясь «срубить».

Они вставали чётко на клетки на экране, возникшем перед лицом Эйна, тогда как владелец демонического доспеха носился из стороны в сторону, задевая такое их число, что:

— «Оппоненту присвоена роль Пешки, оппоненту присвоена роль Слона, оппоненту присвоена роль Короля, оппоненту присвоена роль Королевы…» — система, занося в свою базу его движения на раскрытом поле, наделяла его одной за другой Ролями.

— «Круто, конечно, носиться туда-сюда, как Королева: и по диагонали и по горизонтали. Но в моей Игре за подобную свободу надо платить…» — улыбался в душе Эйн.

Кавасаки ощущал, как каждый новый шаг, рывок и прыжок постепенно давались ему сложнее, чем предыдущие, до тех пор, пока отдача от каждого движения не стала болезненной настолько, что заставляла болезненно всхлипнуть. Из-под маски этого звука не должно было доноситься, но никак не сбросившее довольную улыбку лицо шахматиста напротив словно слышало и наслаждалось этой мелодией молодых мучений.

Одна за другой фигуры двух цветов обрушивались на Ино, возникали у него под ногами, своими ходами пытались задавать или врезаться и унести прочь. Он рубил, рвал, кромсал и жёг их, но оппонента призывал всё новые и новые, довольно перебрасывая в свободной левой руке еще их горсть. Он открыто насмехался над потугами юноши. Хотя сам выглядел не особо старше. Ему можно было дать не больше тридцати (и то по самым оскорбляющим прикидкам!). А в глазах надменно горел многовековой опыт. Казалось, как бы Кавасаки не пытался действовать, для шахматиста всякие его телодвижения выглядели со стороны как еще одна партия, которую он уже разыгрывал в своей голове или на поле когда-то.

— Конь на B-3! Пешка на B-4, Слон на B-5, Башня на C-5! — только и слышал отголоски боевого гимна Ино, с трудом избавляясь от одной фигуры за другой.

Их цвет и форма менялись всякий раз, когда они возникали перед ним. Даже пара коней или слонов, стоило им развоплотиться под гневом когтей, возвращались в новых доспехах и с новыми немыми, застывшими на седалищах изваяниями всадников. Враг так и красовался перед Ино, показывая ему всю свою коллекцию. Или просто забавился с их видом от нечего делать.

— Пешки, Ряд! — услышал своеобразное заклинание своего оппонента бледный демон, когда, вложив титанические усилия и тонну внутреннего голубого пламени, сумел сблизиться с ним вновь.

Статуи гоплитов Древней Греции из чёрного камня выстроились пред Эйном в непроходимую стену, выставив свои копья вперёд. Их грозный ряд своим резким появлением отбросил оппонента. Шахматист и половины своей манны не истратил, а попаданец перед ним уже выглядел неважно. Нет, он, конечно, и когда сюда явился выглядел отвратно и нелепо. Но теперь окончательно запыхался и с трудом удерживал себя на ногах. Настало время первого Шаха.

— Шах! — услышал вдруг искусственный голос у себя в голове Ино, а пара Слонов по обе стороны от него оказались обрамлены устрашающей красной аурой.

— Перекрёстный ход! — произнёс Эин, двинув сразу две фигуры за раз.

Но отнюдь не это заставило Кавасаки машинально вздрогнуть. А тот факт, что они впервые ожили, буквально сменив каменные оболочки на кожу, ткани и сталь. Два тренированных зверя, словно вырванных прямо из армии Ганнибала, устремились в его сторону. Лучники натянули тетиву, копья устремились в его сторону. Но более всего пугали даже не массивные бивни, топот и рёв. А то количество Хаоса, что было в двух этих оживших изваяниях сокрыто.

— «Неужели стоило применить Шах и Мат?» — даже с усмешкой напрягся Эйн, глядя на застывшего на месте оппонента.