Никаких больше попаданцев!

Дополнительная глава 1. Когда весь Хаос еще впереди...

— Я просто не мог не отблагодарить тебя за то, что снова меня подлатала! — почесывая заднюю сторону своей шеи, Ино всё пытался разговорить смущенную Юно.

Нависая над ней в своем массивном наскоро подлатанном плаще, он напоминал себе Чудовище, что сопровождало Красавицу. Только вот тех манер, что были присущи избраннику сказочной героини, ему явно не хватало. Глядя на красоту улиц солнечным днём, Кавасаки не понимал, буквально расцветает всё вокруг из-за каких-то чар местных или из-за её близости. Она старалась не издавать и звука, но от него не отходила. А порой он и вовсе ловил на себе её неловкие взгляды.

Прохожие озирались на них, но надолго взгляд не задерживали. Всё же как не пыталась принарядиться Юно, да только среди её гардероба ничего лучше рабочего красного платьица с почти выцветшими розовыми включениями в виде кувшинок не нашлось. Девушке редко доводилось его носить, а потому оно сильно пострадало от времени, проведённого в забвении. Всё же ранее оно принадлежало матери. А пускай отец как-то сказал, что в нём она от неё почти неотличима, Юно это заметка скорее больно кольнула, нежели обрадовала.

Вот и сейчас она шла, глядя себе под ноги, а не вперёд, не в силах окончательно разобраться, стоило ли ей так вообще наряжаться…

— Ох, а где это мы? — но вот голос Ино заставил её невольно поднять глаза и оглядеться.

Он сегодня помог ей со всей работой в мастерской и по дому, мастерски управляясь с такими объемами Хаоса, что даже испугали девушку поначалу. Но качество выполненной работы говорило само за себя. И Юно даже стыдно было представлять, как прочие будут хвалить её за то, к чему приложила свою руку вовсе не она…

— Может, купим тебе чего прохладного выпить? А то солнце так и жарит, вот ты вся и… — он поднял её упавшую на лоб неказистую челку и нежно ощупал лоб.

И ведь сделал это машинально! Тогда как от одного касания к её коже его рука застыла на месте на добрых пару секунд, выдавших его неловкость с потрохами! Просто от самых кончиков пальцев напрямую в мозг по обездвиженной конечности прошёл такой разряд, что заставил всё его тело невольно вздрогнуть. Как только его голос не треснул на половине того предложения, что он ей адресовал?!

— Да! Было бы неплохо! — и только он хотел отвести свою руку, как ошпаренный, Юно вцепилась в неё и почти потащила за собой.

Господи! Кавасаки проклял бы своё тело, посмей оно воспротивиться сему от резкости. Но маленькой Юно удали было не занимать, а потому они оба зашли в магазин поблизости. Попаданец даже не разглядел его названия, пускай вывеска с ним почти уткнулась ему в лицо, перед тем как он, пригнувшись, вошёл. Признаться честно, он вообще с трудом фокусировал на чем-то, кроме неё, взгляд. Жара природная и внутренняя заставляли всё пред глазами плыть. Но черты округи не особо этому препятствовали.

Когда они вновь вышли на ту площадь, где изначально остановились, то Ино позволил себе составить панораму округи. Прямо напротив оказалось небольшое кибер-святилище, похожее скорее на компьютерный зал его мира, принцип работы или назначение которого мозг отказывался понимать. Справа от него вверх тянулась башенка, подобная тем небесным благовониям, что внутри неё и продавали. Слева же раскинулась обширная столовая для служителей с постной едой, придающей телу и душе Порядок.

— А это какое-то божество? — спросил Кавасаки, снова натирая шею, глядя на небольшую чёрную статую человека с флагом/знаменем в руках, занявшую своё место посреди небольшого фонтана в центе площади.

— Храм единого Порядка не приемлет никаких «божеств», — спокойно ответила Юно. — Это один из основателей Храма. А точнее того его отделения, что нависает над всеми нами.

Ино невольно оглянулся, вновь позволив себе вздрогнуть от монументальности и непоколебимости трёх небоскрёбов, что подобны были трём громадным чёрным глыбам издали. Были ли они его тремя злейшими врагами? Сулили ли страдания и смерть? Сейчас его отнюдь не волновали ответы на эти вопросы. По крайней мере, он заставил себя о них забыть. И спокойно вздохнуть полной грудью. А воздух, не отягощенный грязью и пылью трущоб или частицами Хаоса, наполнил его легкие.

— При этом Акута Лимштейн обладал острой непереносимостью к Хаосу, которая серьёзно подкашивала его здоровье, но он всё равно активней прочих участвовал в стройке и даже помогал если и не отгонять тварей, то уводить от них мирных граждан. Именно для этого подле него всегда находился этот стяг, — вкратце поведала попаданцу биографию заслуженного деятеля супер-города Юно.

— … — а он и не знал, что ответить.

Ни в одном из двух миров он не оказался способен адекватно вести себя рядом с девушками. Если не людьми вовсе…

— Только я совсем не сюда хотела тебя завести… — вновь высказалась девушка, отхлебнув немного прохладного купленного ею сока. — Не лучший из меня гид по Четвёртому, ибо нет особо времени или друзей, чтобы вот так беззаботно прогуливаться…

Стеклянная бутылка также постепенно теплела и в руках Кавасаки, но ему немного совестно было, что девушка, итак спасшая его уже два раза, теперь еще и потратила на него свои с трудом заработанные деньги. Её слегка сгорбленная поза, неуверенная речь и слегка запачканные одежда и руки многим бы показались чем-то отталкивающим. Чёрт, даже проклятая животная подкорка Ино что-то об этом плела, докапываясь даже до черт её лица. Только вот один взгляд на эти черты его согревал. Заставляя слова Юно пролетать мимо ушей…

— Ну, день еще всяко не закончился, так что ничего страшного! Тут округа тоже отлично смотрится и радует повсеместным рабочим духом! — потому он что-то протараторил в ответ, своим выражением не до конца давая понять, был ли серьёзен. — Только если тебе не надо… еще чего делать… Блин, если ты занята, то!..

— Нет. Пошли дальше, — внезапный ответ Юно стал для него почти искусительским.

Эти слова эхом еще не раз прошлись по его отяжелевшей головушке. Вводя в транс. В котором он с радостью направился вслед девушке, что словно обронила свою очередную пронзающую до глубины души улыбку. Их редкость заставляла парня в себе сомневаться и краснеть, пристыжая себя на каждом шагу. Но каждый взрыв милоты и теплоты, разливающийся по телу от таких, наполнял такой прытью!

***

Он почти что бежал впереди неё. Но постоянно останавливался, дабы бросить на неё свой взгляд, от которого она невольно впадала в ступор. Сугубо по собственной вине. От чего она не решалась ему что-то сказать. Но, будто по мановению слившихся на миг душ, шёл он в правильном направлении и даже в сторону правильных поворотов тянулся, прежде чем уточнить у Юно.

А их парочка тем временем забрела в район, сочетавший в себе, казалось бы, несочетаемое: торжество науки и засилье веры. В родной Японии священнослужители с чудесами технологии взаимодействовали из рук вон плохо, а потому выглядели в их аккомпанементе нелепо. Тогда как местные неоновые вывески и голограммы с текстами молитв и картинами деяний и ликов святых отнюдь не отталкивали Кавасаки.

Юно здесь тоже нравилось проводить время куда больше. Ибо за примитивностью прочих районов таились глубокие людские взаимосвязи и постоянное общение. Тогда как развитие в этом месте Сети позволяло со всем и вся взаимодействовать без нужды идти на прямой контакт с незнакомцами. Так было в разы удобней и проще. Да и пускай ручной подход позволял создавать более сильные амулеты и печати, таланта в девушке никакого не было. И она это хорошо знала. Потому она подружилась с автоматизацией и роботизацией процесса изготовления артефактов.

И ведь никаким богохульством это не считалось! Просто столь скромную долю от всего Четвёртого этот продвинутый район занимал потому, что основные его массивы скрывались в недрах небоскрёба. Юно постоянно на него заглядывалась. Хотела туда попасть. Но ни рвения ей не хватало, ни отца пока бросать не хотелось…

— «А теперь я и вовсе связалась с попаданцем, потому путь мне туда заказан. Разве что в качестве соучастницы!» — вроде и сказала она себе, но на лице проявилась улыбка, а не сожаление.

Потому повела она Ино совсем не в какой-то модный бутик с напичканными электроникой модифицированными рясами, а в местечко, что на общем фоне всего круга затерялось. И такое чувство, что лишь воспоминания Юно о нём, не давали ему окончательно увянуть и провалиться под землю. Так странно смотрелась небольшая зелёная площадка, расположившаяся на отдельном островке почти у самой окраины Четвёртого. Под древом-долгожителем стояло небольшое святилище, врата которого давно обвалились, как и мостик, что вёл бы к островку.

Ино и Юно просто наблюдали со стороны, расположившись на одной из крыш зданий по соседству, за тем, как ветер играется с листьями массивной сакуры, заставляя их опадать на скромное и забытое место богослужения. Каменная скромная площадка, пара столбиков и дощечек, на ряду с одинокой давно погасшей курильницей — вот и всё, что осталось. Витающие над дальней окраиной острова печати чётко давали понять, что за ними скрывается Хаос, влияние чьи небольших истоков отлично прослеживалось на поникшей округе.

— Ведь когда-то это место было одним из первых мест поклонения служителей Порядка. Теперь же оно больше походит на декорации к какому-то безвкусному ужастику, — усмехнулась Юно. — Посреди смирения и следования старым путям спокойно живут технологии, тогда как в глубинах выстроенных с их помощью комплексов скрываются такие первозданные святыни. Говорят, что даже на одном из нижних этажей небоскрёба Порядка есть место, сродни этому.

— Твоя мечта — убедиться в этом собственными глазами? Или я всё слишком упрощаю? — спросил Ино.

— Да нет. Мне и правда этого будет вполне достаточно… Ну, и может…

— «Чтобы ты был рядом…» — чуть не сорвалось у неё с губ.

Но вот слегка придвинувшуюся к нему руку уже нельзя было остановить. И ведь не свезло ей, что, проникшись этими словами, он тоже слегка приблизил ладонь, упиравшуюся в крышу, и их пальцы соприкоснулись. И головы их обоих в качестве реакции одновременно невольно повернулись, заставив парочку взглянуть друг другу в глаза. В глубине которых потонули, казалось, оба…

Надменный и ворчливый щебет демона даже не доносился более до Ино, заставляя себя приглушать. Зато вот биение собственного сердца отчетливым звоном почти глушило все прочие звуки. Вечерняя гладь неба, переходящая в ночную, скрывала в полутьме черты её лица. Однако её истинную красоту он мог разглядеть даже во мраке.

Она же, невольно нагревая щеки так, словно прислонила к печке, никак не могла отвести взор от его губ. Они были потрескавшимися. И с какого-то дуру ей казалось, что прикосновением своих, она сможет и их «восстановить». Пальцы боялись дотянуться до бинтов, под которыми была сокрыта вся краса его тела. И не только потому, что тем самым Юно могла причинить ему боль. Но и потому, что рисковала «обжечься» сама.

***

— Ха? И ты весь день меня игнорировал, заставляя усомниться в собственном существовании, только чтобы вот так жалко разойтись с ней после? Не мне говорить, красотка она там или еще кто, но разве у вас всё не шло к тому, чтобы?.. — с утра демона было не заткнуть.

Юно даже дала под конец их свидания Ино деньги снять номер в какой-нибудь из местных гостиниц. Но он сумел отказаться, почти силой сунув ей купюры обратно, предпочтя хлад улиц незаслуженному теплу.

— Когда вообще мог насладиться её теплом! — ножны клинка извивались под одеждой Кавасаки подобно возбуждённой змее.

Демон явно делал это нарочно, так как попаданец видел, как глупо кривлялся тот тенью в его голове. Он был рад, что всё закончилось так. Ибо с возвращением похотливого голоска Пустого, еще больше уверился, что не хочет еще больше потенциально подставлять Юно. Подлость и трусость врагов особо ненастных и ненавистных зачастую заставляет тех направлять свои атаки на близких и родных всякого, кого им самим не в пору одолеть. Ино еще не настолько зазнался, дабы и в себе видеть такого. Страх пред лишь ожидающими его собратьями единственного жителя Пустого клинка в его душе до сих пор сохранился. Но вместе с ним пробудился и кошмар, в котором единственный протянувший ему в этом запутанном мире человек погибает по его вине.

И пока Ино Кавасаки от этого кошмара не избавиться, то даже не будет пытаться играться со своими или Её чувствами. Им повезло, что миры их были отчасти похожи. Еще сильнее повезло, что души оказались родными друг другу. Еще не хватало жестоко расплатиться за такую удачу.

***

— И зачем ты мне звонишь в столь поздний час? — услышал недовольный, но вовсе не сонный голос Кирка по телефону Линварт, стоило ему набрать его номер на своей архаичной «раскладушке».

— А разве не слышишь? — отстранившись от мобильного, Брэйк позволил своему капитану расслышать шум непрекращающийся и ночью строительных работ.

— Так на кой ты остановился рядом с активной стройкой, коли не привык спать с шумом? — раздражённо спросил Вэй.

Вместе с его словами до Покорителя донеслись и в чём-то даже успокаивающие звуки нажатий на клавиши клавиатуры. Обычно от «задротской» деятельности капитана во всем отделе было столько шума, что Линварт нагло посчитал, что сможет за меньшую стоимость спокойно перетерпеть и «музыку» от архитекторов. Да только потрескивание многочисленных ПК, щелчки мыши и звуки набора текста, даже в исполнении грубоватого Вэя, в сравнение не шли с тем, чем мирилась округа.

— Да ладно, ты всё равно еще не спишь. Жалко тебе поразвлечь немного того, кто обычно тебя подобным не отвлекает, а мирно сопит в сторонке? — лишь ответил вопросом на вопрос Брэйк.

— Я, знаешь ли, не сплю отнюдь не потому, что не хочу. А потому, что занят.

— И опять выдумываешь причину отключиться. Даже если «сроки горят» и так далее, всегда можно просто «забить» и будь что будет. Извиниться и попросить сместить сроки всегда проще, нежели вот так корпеть по ночам.

— То, что ты столь низкий метод активно используешь, отнюдь не значит, что он правильный.

— Правильный, неправильный — это всё мнения. А не прописная истина. Хотя существуй такая на этот счёт, то было бы скучно…

— Я не собираюсь с тобой разговаривать о рабочей этике и поддаваться твоей упаднической философии.

— «Упаднической»? Я бы назвал её расслабленной и не более.

— Когда на службе кто-то расслабляется, кому-то другому приходится за него пахать. В ситуации, когда на кону жизни товарищей и невинных, подобное отношение!..

— Да знаю я… Знаю… Но ты же сам видел, до чего меня бесконечные «переработки» довели. Момент должен был стать моим триумфом «борьбы за справедливость», а что в итоге?

— …

— Мой лучший друг взъелся на меня сильнее всякого из тех, кого я знал.

— Вспомнил былое, как сказку перед сном? Можно мне теперь отключаться, после того, как этим бесполезным отрывком прошлого со мной поделился? — уже занеся палец над горящей красным кнопкой на сенсорном экране, спросил, выдохнув, Вэй Кирк.

— Вообще, я хотел как-то попытаться подвести всю свою «бадягу» (как ты любишь мысли не самые связные, но глубокие называть) к разговору о Лине.

— Да, да, знаю я, как ты «заботишься о младших». Точнее, им эту идею внушаешь, тогда как на самом деле!..

— Слушай, я же не по своей воле постоянно на Первом сижу! Да и вон, погляди на меня, теперь, в кои-то веки, выбрался наружу «подышать»! Так что я совсем не понимаю, что тебя не устраивает. Ибо вовсе не я!..

— Просто… — хотел бы сказать Вэй «помолчи», но сдержал себя от грубости. — Тебе лучше и правда стоило взять и уволиться после «того случая». Ты не просто глаза мозолишь, но еще и подставляешь под угрозу других.

— … — впервые за время этого разговора беззаботность Брэйка на миг куда-то улетучилась. — И вот мы с тобой всё в том же тупике… В который ты опять разговор о Форварде увёл! Твою ж, я тут думал немного похвалить паренька, а ты бы со мной в этом согласился, и мы бы такие немного… «поплыли», что ли, подсознательно вспоминая те моменты, когда не устраивали разборки на пустом месте, а!..

— Так не начинай сыпать своими унылыми шутками, а сразу говори по делу, если попусту не хочешь меня выводить, — сказал капитан Покорителей Первого, очевидно применив простейший метод успокоения «вдох-выдох» за кадром.

— Ты запросил детальные подобности его состояния из Бюро или/и Академии?

— Он мог бы начать свой путь, будучи выдающимся Покорителем трёх единиц, если бы не коррозия души. Что отнюдь не редкое явление, особенно в последнее время. Особой огласки в народе нет лишь потому, что никто с такой травмой в здравом уме покорять не будет, вместо этого по-тихому забывая про это всё, чтобы не терзать себя и позориться.

— Так значит, он тот еще талант, раз сумел Академию закончить с отличием?

— Не талантом он этого добился. А тонной боли. О который ни ты, ни я даже представления иметь не можем, — упрекнул Линварта Вэй. — Уж особенно ты.

— А что если он… ну это… мазо?..

— Это ты у меня спрашиваешь?! — прервал болвана подчинённого капитан, за версту чуя его дурной юмор. — Кто с ним рядом находится и в команде работает?! Похож он на такого человека?!

— Нет. Тут, ты, пожалуй прав, хе. В нём просто тонна упорства. Как и в большинстве новых рекрутов в наше время. Когда тучи сгущаются даже над непорочными небесами…

— … — не любил Кирк эти пространные заметки Линварта, просто вымораживая его своим молчанием по ту сторону экрана. — Одно упорство сведёт его в могилу, коли он не найдет уникальный подход к своей ситуации. Тебе ли не знать?!

Последние слова капитан вновь почти прорычал. Покоритель с катаной в ножнах укутался в свой плащ и глядел на искусственный свет горящих отнюдь не на расстоянии сотен и тысячи световых лет звезд. Контейнер лежал с ним рядом на пыльной крыше той многоэтажки, внутри которой Брэйк обосновался на пару дней. И пускай внутри него должно было быть сокрыто столько огня, что когда-то знатно ожег двух еще неопытных, но дружных Покорителей, в качестве очага или печки его использовать не выходило.

— Я думал, ты отключишься, снова гневно напомнив мне, что я «должен».

— У него есть потенциал стать равным нашим парням, — ответил после задержки Вэй, пускай и говоря важные слова, но намеренно разыгрывая отвлечённость. — А не быть твоей «собачкой на побегушках», как решило Бюро. Я вообще против идеи, что тебя стоит!..

— Ты хочешь, чтобы он остановился лишь на том, что переборет свой недуг? Или позволишь достичь невероятных высот ему вопреки?

— Ты во всех людях видишь такую возможность. Напомнить, что происходит в большинстве случаев, а?.. — всё это время Кирк словно общался отнюдь не с Брэйком, потому столь нежеланно вытягивал и бросал слова.

— Сейчас, как никогда раньше, мы должны верить в Покорителей и возлагать на них величайшие надежды.

— Снова ты сгущаешь краски и перелагаешь на других свою великую Цель, тогда как тебя вовсе не заботит, что!.. — внезапно голос Кирка оборвался.

— Эх, батарейка села… — протянул Брэйк.

А после достал из кармана пачку сигарет и принялся унимать свою скуку и одиночество вторым доступным ему способом. Самым эффективным, но неприятным. Даже сейчас вдыхаемая Линвартом никотиновая субстанция была сопряжена с актом саморазрушения. Губила тело, притягивала смерть и болезни. Будто специально косячки пичкали всё более вредными и опасными токсинами, чтобы доносящийся от человека образ дымной струйки говорил об одном. Брэйка же смешило «прожигать» собственную жизнь и легкие. А как иначе вы хотите, чтобы смотрел на жизнь человек, что однажды уже умирал?

— Главная беда курения, когда ты Покоритель в том, что чётко ощущаешь, что сильные сигары пичкают Хаосом, дабы тебя прикончить. Многие наоборот в этом видят не «кайфоломство», а способ выкуривать пять пачек в день без вреда здоровью, — дымчатая сетка, покрывшая взор и разум Линварта отлично пробивала его натуру на разговоры с немой пустотой. — Другие нарочно подводят себя ближе к той грани, когда придется покорять/умирать снова. Что же до меня?..

***

— И снова я проиграл! — со вздохом и улыбкой на лице заявил молодой человек, весь визуальный образ вопил о том, что это невозможно.

Ибо что его пиджак, что рубашка, да даже брюки состояли из чёрно-белых клеточек. Очки с багровыми линзами придавали вид эрудита. А часы из злата и изящная трость, приставленная к игровому столу, давали понять, что человек он не бедный.

— Не думал только, что и здесь с этой игрой люди знакомы… — пожимая протянутую ему руку, произнес джентльмен.

Искусно выполненная фигурка чёрной королевы зажимала его белого короля в угол, пока её саму прикрывала башня. Такой незаурядных мат выдавал в проигравшем отнюдь не самого умелого игрока, однако спроецировавший специальным прибором на стол ресторана игровое поле мужчина не жаловался. Всё-таки, редко ему доводилось вот так вживую встретить того, кто согласился бы сыграть в игру, почти позабытую с приходом эры виртуальной реальности. Особенно на территории Шестого, где вне своих установленных домов-коморок и утилитарно выполненных построек делать было нечего. Разве что ужасаться эху, создаваемому невероятно далекими потолками и стенами.

— Далеко немногие нынче способны играть на таком уровне, — похвалил сам себя победитель, почесывая свои чёрные усы. — Потому мне редко удается применить столь дорогой для меня набор фигур по назначению.

Весь Шестой круг был похож на один громадный завод. Только без оборудования. Все эти провода и трубы, протянутые тут и там, порой почти под невозможными углами. Стальные глухие стены с крошечными редкими окнами. В какой-то мере обширные местные помещения напоминали тюремные клетки, выстроенные для сдерживания гигантов. В пустоте гул от работы ламп и фонарей, скромных по меркам таких площадей, а также заглушенный рёв протекающего Хаоса заполняли округу.

— Я вижу, вы — настоящий ценитель! — восхитился, пускай и слегка притворно, юноша с зеленой косой, поправляя свои очки.

— Ха, истинные сокровища хранятся отнюдь не в этих дорого-богатых пешках, ладьях и ферзях, — словно выждав момент, достал мужчина из-за пазухи сборник книг в мягкой обложке, потрепавшихся от налета времени. — А вот в чём.

Один справочник за другим он вручил своему молодому и неопытному сопернику их все. Радостная улыбка на лице перекрыла ему взгляд, отчего он не замечал, сколь совестно было юноше принимать столь внезапный подарок. Но отпираться тот всё равно особо не стал:

— Премного благодарен.

— В следующий раз, когда мы встретимся на Шестом, то ты должен мне за них будешь! Должен будешь победить меня хоть раз, ха!

— Конечно, — широко улыбнувшись, ответил скромно джентельмен и направился к лифту меж кругами.