Нико

БЬЯНКА

Девочки все время болтали на заднем сиденье, рассказывая нам о той ночи, которую они провели. Они не забыли ни одной секунды. Если бы они это сделали, они бы вернулись и объяснили все заново. Мы даже услышали подробное описание их снов. По сути, вся их болтовня сводилась к Маттео, Кассио и Луке. Последние два меня удивили, но мои близнецы, похоже, были очарованы дядей Кассио и дядей Лукой. Видимо, Кассио, Лучано, Луку и Массимо решили назвать дядями. Нэнси, Грейс и Элла были просто… ну, Нэнси, Грейс и Элла.

Кассио и Лука хотели бы остаться у меня еще немного, поэтому я попросила их запереть дом. Я почувствовала, что что-то произошло, пока мужчины были снаружи, но было трудно понять, что именно. Наверное, какие-то глупые мафиозные штучки. Нэнси вернулась к мужу сегодня утром, еще до того, как мы туда приехали, и я надеялась, что мы скоро ее увидим.

Прежде чем мы вышли из дома, я приготовила чашку кофе. Для Нико и меня, хотя недостаток сна, похоже, на него не повлиял. Мое тело окутывало сладчайшее изнеможение. Я даже не могла выразить словами то, что произошло вчера вечером и сегодня утром. Я не осмелилась. До вчерашнего вечера мне казалось, что я была девственницей и ничего не знала ни о сексе, ни о себе. Я даже не думала, что общение с кем-то может быть таким взрывным.

Нико держал меня за руку, пока вел машину, большим пальцем рисуя мягкий узор на моей коже. Мне нравились его прикосновения, и круговые движения его большого пальца по моей коже успокаивали меня. Уильям ненавидел держаться за руки, и всякий раз, когда я пыталась заставить его, это было неловко, поэтому я обычно сдавалась. Но с Нико это было естественно.

Он ехал плавно и уверенно, отвечая на комментарии и вопросы девочек. Это был почти идеальный семейный момент. Я старалась не зацикливаться на будущем и просто наслаждаться этим моментом сейчас.

Телефон Нико снова зазвонил, но он проигнорировал звонок. Мои глаза метнулись к нему, мне было любопытно, почему он игнорирует его телефонные звонки.

Несмотря ни на что, я нерешительно вступала на незнакомую территорию. Я знала, что мы еще долго не поженимся из-за соглашения «красавицы & мафиози». Я не могла позволить втянуть в это близнецов, но пока я была рядом с ним, мы не могли просто ограничить все наши отношения сексом. Хотя это было чертовски потрясающе. Лучший секс на свете.

— Все в порядке? — медленно спросила я.

Его большой палец не переставал оставлять узоры на моей коже, но я чувствовала, что он напряжен, волнение и гнев исходят от него волнами.

— Просто какие-то рабочие дела, — ответил он. — Тебе не о чем беспокоиться.

Да, определенно мафиозное дерьмо. Потому что, если бы это было его законное дело, он бы не был таким молчаливым.

Мы проехали через ворота, и с заднего сиденья были слышны вздохи девочек. Я знала, что они будут впечатлены, даже в их возрасте.

— Здесь есть детская площадка? — спросила Арианна. — Если нет, я хочу вернуться в наш дом.

Я мягко улыбнулась ей. — Я не знаю, но я видела бассейн.

— Ух ты, — пробормотали они оба с благоговением.

— Здесь тоже есть игровая площадка, — объяснил Нико. — У меня еще не было возможности показать это твоей маме, потому что мы были заняты, — мои щеки покраснели от воспоминания о том, чем мы были заняты. Наши взгляды встретились, и он точно знал, что у меня на уме. — Я имел в виду, что было темно, — добавил он, посмеиваясь.

Я закатила глаза на него.

В тот момент, когда машина остановилась, мы с Нико вышли из машины и каждый вытащил по одной девочке. Ноги девочек коснулись земли, и они побежали вверх по лестнице, с нетерпением ожидая увидеть свой новый дом. Мне было паршиво от осознания того, что скоро мне снова придется их выкорчевывать, но я затолкала все это глубоко внутрь. Когда придет время, у нас будет достаточно времени, чтобы поразмышлять над этим.

Медведь и еще один охранник шли прямо за ними.

— Ребята, покажите девочкам игровую площадку. Мы сейчас будем там, — сказал им Нико.

Нико взял меня за руку, и мы поднялись по лестнице, как счастливые молодожены. Ох, как внешность может быть обманчива! Вокруг нас двоих было так много тайн, что я даже не была уверена, как мы вообще сможем функционировать как пара - даже если исключить из уравнения угрозу Бенито и союз красавиц.

— Мне нужно уйти на несколько часов, но прежде, — начал он. — Мне нужно кое-что или кого-то тебе показать.

Я нерешительно взглянула на него, не зная, что он хочет мне показать.

— Хорошо.

При дневном свете особняк Нико выглядел еще величественнее. На фоне голубого неба все это место сияло, как дворец: белый мрамор резко выделялся на фоне зеленой лужайки и голубого неба.

Вся эта усадьба выглядела бегством от реальности. Реальность, которая обязательно приближалась, с каждой секундой. Мое растущее чувство страха было трудно игнорировать. Но мне пришлось спрятать это за фасадом. Нико был слишком проницательным, и я боялась, что он увидит обман на моем лице.

Пока Нико разговаривал со своими друзьями на улице, а я поздоровалась с девочками, и извинилась, пошла в спальню, чтобы сходить в туалет. Это была ложь. Я зашла в свой сейф и взяла документы, которые мне понадобятся, когда мы сбежим. У семьи моей бабушки было тайное убежище в Италии, на побережье Амальфи. Мы бы начали с этого.

Положив руку у основания моего позвоночника, он повел меня в левое крыло дома.

— Мой офис находится в этой стороне.

Я кивнула, и мы продолжили молча, пока не вошли в открытую дверь. Мой шаг запнулся. Алексей Николаев стоял в кабинете Нико, и меня пронзила тревога. Он ничего не сделал, но был добр ко мне, но по какой-то причине каждый раз, когда я его видела, мое самосохранение срабатывало. Он был чертовски страшен. Один взгляд в его бледных глазах, и я увидела в них столько тьмы, что это потрясло меня до глубины души. В основном у него было мрачное выражение лица, хотя однажды я видела, как он улыбнулся сестре. Судя по тому, что объяснила Изабелла, там была какая-то сложная семейная история.

Казалось бы, у всех нас было прошлое и общие сложности.

— Нико, — поприветствовал он нас. — Миссис Моррелли.

Думаю, это была я. — П-привет, — заикаясь, пробормотала я, делая шаг ближе к Нико.

Мой муж потянул меня за руку, прижал к себе и пошел пожать ему руку. В движениях Нико чувствовалась властность, скрывающая его безжалостность и инстинкт убийцы под дорогой одеждой. Алексей Николаев же носил его как доспехи и знак почета. Вероятно, было легче держаться подальше от таких, как Алексей, чем от Нико, хотя они оба были сделаны из одной ткани.

— Спасибо за услугу, Алексей.

— Все хорошо, — сказал он, наклоняя голову в противоположную сторону комнаты, и мой взгляд скользнул туда.

Некоторое время я стояла там, чувствуя себя дезориентированной. Я моргнула, уверенная, что вижу вещи.

— Мама?

Я едва узнала ее. Каждая видимая поверхность ее бледной кожи была синей и фиолетовой, но она сидела неподвижно, с напряженной спиной и мертвыми глазами. Я видела ее менее двадцати четырех часов назад.

— К-как… ч-что? — мои мысли путались в мозгу, пытаясь осознать, что моя мать была здесь. Она была в плохой форме, в очень плохой форме. Стрела страха пронзила меня, я оторвалась от Нико и подбежала к ее сидящей фигуре.

Я сделала это с ней.

— Мама! — я всхлипнула, взяв ее холодную руку в свою и опустившись на колени.

Мое сердце бешено колотилось, пока я оценивала ее состояние. Обыденное наблюдение за избитым состоянием матери сжимало сердце, мешало дышать – разбитая губа, опухшая щека, бледная шея с багровыми следами пальцев, порезами и ожогами от сигарет.

Ее глаза встретились с моими, прекрасная синева моря столкнулась с моим темным взглядом. Мне всегда хотелось унаследовать голубые глаза моей матери. После того, как я узнала о своем настоящем отце, мне захотелось этого еще больше. Я ненавидела любое сходство с этим куском дерьма.

Она подняла руку и прикоснулась ею к моей щеке, ее прикосновение было мягким. Ее лицо было в синяках.

— Он знает, — из-за разбитой губы ее слова звучали невнятно, но в смысле нельзя было ошибиться.

— Ч-что? — я заикалась от страха.

— Мне очень жаль, Би, — пробормотала она. Единственная слеза скатилась по ее лицу, как будто она так много плакала в своей жизни, что у нее больше не было лишних слез.

— Нет, мне очень жаль, — прошептала я, мои слова превратились в рыдание и я обняла ее хрупкое тело. Я должна сожалеть, а не моя мать. Ради меня она вытерпела двадцать шесть лет издевательств.

Мне жаль за боль, которую я причинила тебе, за то, что меня зачал этот засранец, за то, что я родилась, за твою жертву, и, прежде всего, мне жаль, что я не спасла тебя.

Но все эти слова застряли у меня в горле. Я не могла их вытащить, по крайней мере, при свидетелях в комнате.

Повернув голову, я встретилась глазами с мужем и Алексеем. Я должна была бы поблагодарить их, но у меня так сильно болело горло, что я не могла произнести ни слова, чтобы спасти свою жизнь. Поэтому я просто кивнула, сильно закусив губу, чтобы не заплакать. Моя мать нуждалась во мне сейчас.

Молчаливое признание со стороны Алексея Николаева, и я знала, что, несмотря ни на что, я никогда больше не буду уклоняться от него. Нико и Алексей спасли мою маму.

Нико подошел ко мне и поцеловал меня в макушку. Я знала, что он не хочет уходить, это чувство было написано на его лице. Но я была рада, что он уезжает, потому что не могла открыто говорить с мамой при свидетелях.

— Ты сможешь позаботиться о своей маме, пока я займусь кое-какими делами? – спросил Нико. — Я вернусь, как только смогу. Медведь знает, чем занять детей, и его жена пришла с детьми, чтобы они были с ними в восторге.

— Я… я не могу поприветствовать их прямо сейчас, — мой голос был грубым, полным эмоций.

— Не беспокойся об этом. Ты остаешься с матерью. Близнецы в безопасности.

— Хорошо, — прошептала я, снова глядя на хрупкую фигуру мамы. Каждый раз, когда наши взгляды встречались, одна и та же мысль ударила меня прямо в грудь. Она мертва внутри.

Слезы защипали мои глаза, но я не позволила им упасть.

— Ты готов, Алексей? — голос Нико все еще звучал в комнате, но я не оглянулась.

— Я готов порвать нескольких придурков, — парировал он, и я почувствовала, что его ярость как-то связана с состоянием моей матери. Я не привыкла к физическим угрозам, но я бы солгала, если бы сказала, что прямо сейчас я надеялась, что они говорили о причинении вреда мужчине, который причинил боль моей маме. Я хотела, чтобы Бенито Кинг и его люди заплатили за причиненную им боль.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, любовь моя, — голос Нико был мягким. — Джиа придет и покажет тебе комнату твоей матери. Она позаботится о доме и доставит тебе все, что тебе нужно.

Он рассказал мне о Джии ранее. По сути, она вела это домашнее хозяйство для Нико.

— Спасибо, — я обернулась через плечо и встретилась с его темным, туманным взглядом. Он спас мою маму.

Этот единственный поступок сделал его моим героем. Все остальные его грехи я смогла простить, потому что он спас мою маму.

— Будь осторожен, — сказала я ему. И вернуться домой целым и невредимым.

Нико проник в мое сердце.

Джиа была послана Богом. Ей было где-то от сорока до пятидесяти с чем-то, я не могла точно определиться. Возможно, ровесница моей матери, и она мне нравилась. Ее глаза были темными и добрыми, в них всегда сияла нежная улыбка, хотя у меня было ощущение, что она пережила трудности. Когда мы помогали моей матери, она проговорилась, что ее волосы поседели с двадцати с небольшим лет.

Тяжелая жизнь , заметила она.

Она помогла мне отнести маму в ее комнату, а затем помогла промыть ее раны. Я никогда раньше этого не делала, но было ясно, что Джиа сделала. Как только мы вымыли мою маму, приняли душ и перевязали ей раны, Джиа вручила мне два обезболивающих, чтобы я отдала ее маме. Никогда в жизни я не была так благодарна другому человеку, как Джии, в тот момент. Несколько раз она даже ходила проведать детей, сделала несколько фотографий и возвращалась, чтобы показать мне, как они весело проводят время.

Пока моя мать задремала под действием обезболивающих, я посмотрела на Джию, сидевшую в кресле напротив меня.

— Вы уже делали это раньше, — заявила я.

Она кивнула в ответ. — Несколько раз.

— На Нико? — я ничего не знала об этом человеке, его прошлом.

Она улыбнулась. — Этот человек слишком упрям, чтобы позволить кому-то другому его подлатать, — ответила она с легкой улыбкой. — Обычно он приводит себя в порядок. Если только не так уж плохо, что ему нужен врач.

Что-то внутри меня сжалось при мысли о том, что Нико будет ранен. Мне это совсем не понравилось. Я так мало знала о нем. Ради Бога, я даже не знала, что его родители еще живы, пока они не появились на нашей свадьбе.

— Кого вы тогда подлатали? — спросила я, пытаясь выкинуть из головы образ Нико, которому причинили боль.

— Его сестра была последней, — голос Джии был хриплым, заставляя меня искать ее глаза.

— Николетта? — в ее глазах мелькнуло удивление, но она кивнула в ответ. Каким-то образом, несмотря на то, что у нас с Нико не было недель, чтобы узнать друг друга, он знал, насколько важна для меня моя мама. И я никогда не говорила ему ни слова. Я хотела, чтобы это сработало, если бы мама была с нами. Возможно, мы могли бы помочь и его маме. Мы могли бы быть семьей. Нам придется поговорить и узнать друг друга получше, но, может быть…

Надежда расцвела в моей груди. Это казалось хорошим началом нашего брака и совместного будущего. Но Бенито Кинга пришлось устранить. Ему пришлось заплатить за все страдания и смерти, которые он причинил: Нико и его сестре, моей матери и множеству других жертв. Может быть, Нико сможет мне помочь?

— Она умерла чуть больше трех лет назад.

В ее голосе была грусть и тоска, как и в случае с Нико. Должно быть, она тоже любила его сестру.

— Нико рассказал мне кое-что, — прошептала я. Я взяла мамину руку в свою и крепко сжала ее, боясь любой возможности потерять ее.

Глаза Джии следили за моей матерью, но я знала, что вместо себя она видит кого-то другого. Сестра Нико.

— Злой человек, коллега отца Нико, заполучил ее, — прохрипела она. — Если бы ее не избили и…— на не смогла закончить слово, но я поняла, что она имела в виду. Иисус Христос! — Нико не мог пройти мимо этого. Винил в этом отца, даже мать. Но больше всего он винит себя. Он хотел, чтобы Николетта жила с ним, под его защитой. Но она любила свою мать. Настояла на том, чтобы остаться с ней.

Я вроде как виню себя в страданиях матери.

Тишина воцарилась с последними лучами солнца, проникающими в окно. Я продолжала смотреть в дверь, надеясь, что девочки придут. То же самое и с Нико.

Я хотела уложить своих девочек спать, увидеть, как они засыпают. Уверяя себя, что мы все в безопасности.

— Я могу остаться с ней, — Джиа, должно быть, почувствовала мою борьбу. — Иди к своим девочкам. Они сейчас будут на кухне, — я посмотрела на спящую мать. — Она не проснется до завтра. Я не оставлю ее.

— Хорошо, — я поддалась желанию увидеть близнецов. — Я уложу их, а потом вернусь.

— Ты вернешься и проверишь, — согласилась она. — Но я останусь с ней всю ночь. Тебе нужно поспать.

— И ты тоже, — возразила я.

— Я много сплю, — сухо ответила она. — Кроме того, я могу спать только два-три часа в сутки. Потом кошмары из давних времен возвращаются.

Столько сломленных людей. Тем не менее, спустя столько времени, с тех пор как я потеряла бабушку и папу, я начала чувствовать, что у меня есть семья.