Ниочёма 2

Глава 15

Михаил Юрьевич Оленев был вынужден признать: сделка оказалась выгодной. Он сэкономил деньги, выиграл время, сохранил репутацию и, если подумать, попутно получил еще массу бонусов. Но всё-таки зудело в душе: негоже отдавать полмиллиона какому-то там захудалому роду. Да ещё этот перстень… Едва увидев, как Песцов ставит печать, он тут же сообразил: вот чего хотела Ульяна! Если бы её финт удался, она могла бы при желании ставить подобные печати, фабрикуя документы от имени Львова. Это, будучи применено в нужный момент, могло бы стать сильнейшим козырем в подковёрных играх. Жаль, подобный перстень Оленевых потерялся во время Последней Магической Схватки. А вот у Песцова неведомо как сохранился.

Всё нутро Оленева восставало против этой несправедливости. По-хорошему, перстень нужно отобрать, он и Оленевым пригодится. А заодно уничтожить и документ. Вот только как это провернуть? Сам он светиться не может, не должен. Если не удастся авантюра, и дело дойдёт до арбитража, полумиллионом он не отделается. Конечно, договор существует всего в двух экземплярах, но на грех и палка стреляет. Сохранит этот Песцов где-нибудь в Сети электронную копию, и вылезет при разборках что-нибудь лишнее. Хотя… есть же Улька! Толку от неё всё равно никакого. Из цариц погнали, с перстнем она обгадилась, теперь даже младшие девки над нею смеются. А она от этого звереет. Того и гляди, на родовичей кидаться начнет. И, главное, у неё на этого Песцова зуб такой, что намекни ей правильно — не пойдет, а побежит обидчику своему гадости делать. Но самому даже намекать нельзя. Выплывет факт разговора, как с Буровым, начнутся лишние разборки… Зато есть две дурные, как правильно было замечено, девки. Они раззвонят кому надо, и кому не надо. А им, вон, Валентин расскажет. Сделает вид, будто проговорился.

Повеселевший Оленевв в темпе отдал необходимым людям необходимые распоряжения и отправился в столовую потчевать гостя.

Садясь за стол, Песцов ощущал смутное беспокойство, хотя ещё недавно всё было в полном порядке. Поначалу от отнес это на счет некоторой мнительности. Но постепенно беспокойство усиливалось, плавно перерастая в чувство приближающейся опасности. Игнорировать подобные вещи было просто невозможно. Нужно было немедленно уходить. Куда угодно, только подальше от этой заимки, которая вот-вот может стать ловушкой.

Поводом закончить трапезу послужила очередная перемена блюд. Олег поднялся из-за стола. Съел он не много и не мало — достаточно, налегая больше на мясо. Остальные, особенно племянницы Оленева, наверняка троюродные или более дальнего родства, рубали как не в себя. Девки, не в пример тому, что было за завтраком, искоса бросали на гостя любопытные взгляды. То ли им успели мозги промыть, то ли ума в задние ворота вколотить. И вели они себя куда как скромнее. Всё больше помалкивали, да постреливали глазками, перешептываясь между собой.

— Спасибо за хлеб, за соль, а только мне пора. — сообщил гость.

— Ну куда же на ночь глядя! — возмутился Оленев. — Вот-вот банька готова будет.

— Поверьте, у меня есть резоны. Но высказать их я бы хотел с глазу на глаз.

— Ну что ж, пойдем в кабинет.

Михаил Юрьевич с сожалением окинул взглядом наполовину разорённый стол и тоже встал.

— Так какие у вас резоны, Олег Иванович? — спросил он, едва закрылась дверь кабинета.

— Вы позволите быть откровенным?

— Разумеется.

— Хорошо. Вы наверняка знаете, что такое предчувствие.

— Конечно, — важно покивал Оленев.

— Так вот: сейчас моё предчувствие просто кричит о том, что нужно возвращаться. Что-то произошло. То ли в Петербурге, то ли в Воронеже, но там срочно необходимо моё личное присутствие. Вне зависимости от моих желаний, я должен немедленно ехать.

— Но как же так, Олег Иванович! Я и машину в город отослал. Пока то да сё, пока водителя вызовут, пока он в гараж приедет, да подготовится, да сюда доберется, уже и за полночь перевалит. Может, всё же с утра?

Играть Оленеву не пришлось, он и в самом деле был всерьёз обеспокоен. Слишком мало времени оставалось Ульке, чтобы перехватить Песцова. Но Олег упорствовал:

— Если вы продолжите меня удерживать, я буду считать, что вы имеете какое-то отношение к моим тревогам. А лимузин мне не нужен, сейчас не до пафоса и престижа. У вашей здешней охраны наверняка ведь имеются квадроциклы или снегоходы. Кто-нибудь из бойцов вполне может меня подвезти. В конце концов, я могу и пешком добраться. Отсюда до трассы километров десять. А там поймаю попутку и через час-другой буду в аэропорту. Вполне сравнимо по времени с квадриком. Можно, как вариант, довезти меня до трассы, а дальше я сам. На мой взгляд, оптимальный вариант.

Оленев потратил на уговоры ещё минут пять и сдался.

— Хорошо, вас подвезут до трассы.

— В таком случае, я иду собираться.

Мотор квадроцикла заглох минут через пять после того, как заимка Оленевых скрылась из виду. Молодой парень в зимнем камуфляже развёл руками, поднял кожух мотора и принялся копаться в его потрохах.

— Видимо, это надолго, — сказал он через пару-тройку минут. — Может, вернетесь? Тут всего-то километра два-три будет.

— Не для того уезжал, — фыркнул Олег. — А главе своему передай дословно: отныне и навсегда ему ни в чём веры не будет.

Он подтянул ремешки небольшого рюкзачка, и, незаметно сотворив согревающий конструкт, быстрым шагом направился дальше по дороге. Когда он исчез из виду за поворотом, парень закрыл кожух, запустил мотор и поехал обратно: надо было передать главе слова странного гостя.

Едва солдатик на квадре повернул назад, Олег достал телефон. Карта Новосибирска и окрестностей давно была загружена. Он определился с направлением и перешел на бег. На ходу создав конструкт уменьшения веса, запрыгнул на сугроб, тянущийся вдоль края дороги, и неспешно, экономя силы, побежал по снежной целине, практически не оставляя следов.

Ульяна Оленева, еще недавно бывшая императрицей, раздувала ноздри в предвкушении мести. Она точно знала, кто виновен в её падении. Едва услышав, что Песцов в одиночку направляется в аэропорт, она всеми правдами и неправдами упросила начальника гвардии дать ей в сопровождение отряд. Пять отборных боевых магов седьмого-восьмого уровня, обученных биться в команде, и два десятка обычной пехоты. Это не вшивые наёмники, это элита клана, мощь, сила! Да и сама она как маг стоит немало. С этой силой она разотрёт в пыль мерзкого сопляка.

Вот только сопляк вовсе не собирался быть растертым. Прежде, чем пускать силу в ход, нужно сперва было найти мерзавца, а его не было. Ни на трассе, ведущей в аэропорт, ни на подъездной дороге к заимке. Вот же песец! Впору было сдаваться, но на том месте, где, судя по следам, квадроцикл высадил седока и развернулся обратно, лежал небольшой кофр защитного цвета.

В герметичном кофре лежал планшет. На черно-белом экранчике, едва Ульяна его включила, стала видна мерцающая отметка далеко в стороне от района поисков. Еще в кофре была записка. На клочке бумаги почерком Главы были написаны два слова:

Ровно через десять секунд после вскрытия записка почернела и рассыпалась пеплом.

Всё ясно: если победа — это будет его победа. Если поражение — только её поражение. Не хочет старый хрен замазывать род в таких вещах. Еще бы: война Песцовым не объявлена, да и формального повода для неё нет. А убийство главы рода, пусть и нищего, пусть и мерзкого, это как раз-таки повод. Повод императору перевернуть герб Оленевых. Львовы мстительны, за попытку умыкнуть родовой перстень на такое запросто могут пойти. И если не выйдет сработать чисто, её тут же выгонят из рода, причем вчерашним днём. Но она всё равно доберется до Песцова. Он должен ответить за все её унижения.

Оленев хитро улыбнулся. Начальник гвардии, предупрежденный заранее, позволил Ульяне взять бойцов. Валентин подбросил кофр с планшетом в нужное место и проконтролировал, чтобы он попал в нужные руки. Теперь можно и расслабиться, в баньку сходить. И плевать на заявления этого Песцова. Ишь ты, веры не будет! Глава рода вообще никогда и никому верить не должен.

Догонять ушедшего лесом беглеца дурная затея. Слишком велика у него фора. Нет, надо использовать возможности транспорта, опережать и устраивать засаду. Если провести воображаемую линию движения цели от точки высадки до текущего положения, то видно, что она упирается как раз в аэропорт. Правда, там ловить беглеца будет слишком уж шумно. Чересчур много свидетелей и случайных жертв. Роду не простят. Но на пути у Песцова будет лесная дорога. По ней вполне можно успеть перебросить людей. И если на другой её стороне устроить засаду, объект будет как на ладони. Всё решится одним ударом. Ему не уйти!

Олег остановился. Ему в голову внезапно пришла мысль: он опасается Оленевых. Того, что жадность перевесит здравый смысл. А что нужно главному Оленю? Не платить денег. Для этого достаточно забрать договор. Главная сложность — сделать это так, чтобы на Михаила свет Юрьевича не упало подозрение, чтобы не было формального повода обвинить его самого и род. И такая возможность наверняка есть.

И тут появляется очень интересный вариант. Олег озвучил свою цель: аэропорт. Как можно быстрее свалить домой. И Оленев будет в первую очередь ловить его именно в той стороне. Но если обезопасить бумагу, отправить её, например, заказным письмом в Питер, то и преследование станет бессмысленным.

Песцов достал телефон, сверился с картой. До Новосибирска, до ближайшей почты, было совсем недалеко. Он сориентировался по навигатору и повернул на девяносто градусов.

Ульяна уже четверть часа лежала в снегу. По всем расчетам, Песцов как раз должен был появиться, но его всё не было. Она достала планшет. Маркер мигал совсем в другом месте, где-то на окраинах города. Вот мерзавец!

Письмо было отправлено специальным пакетом на питерский главпочтамт Песцову Олегу Ивановичу до востребования. Теперь взбрыков Оленева можно было не опасаться, но то чувство, что выгнало его из заимки, пусть и ослабло, но полностью не исчезло. Олег прикинул: что бы он сделал, чтобы гарантированно обнаружить некоего человека? Да подсадил бы ему какой-нибудь маячок. Магические, они ещё меньше, чем электронные, а радиус действия у них намного больше. Значит, нужно переодеться. Сменить всё, вплоть до белья. А вот и торговый центр, очень кстати. Конечно, это расходы, но он постарается в будущем стрясти их с Оленевых. Теперь надо найти подходящий ночлег, в котором не спросят документов. Как было бы здорово завалиться в подходящую женскую общагу!

Бронированый джип медленно катился по улице. Маркер цели вот уже пять минут, как не двигался.

— Здесь!

Ульяна указала на огромный торговый центр и приказала бойцам:

— Вперед. При обнаружении объекта вызываете магов. Самим в бой не вступать.

Из двух микроавтобусов выскочили вооруженные люди в полной экипировке и бросились в сторону торгового центра. Еще через пять минут пришел доклад:

— Объект избавился от маячка.

— Сволочь!

Ульяна долбанула кулаком по бронированной дверке так, что заболела рука. И это она тоже предъявит Песцову.

Михаил Юрьевич Оленев был крайне раздосадован. Во-первых, Песцов ускользнул. Раз договор не удалось отобрать, придется платить. Полмиллиона, подумать только! И, главное, кому! Во-вторых, Ульяна в очередной раз облажалась. Впору задуматься о том, что инструмент он выбрал негодный. Раздражение требовалось куда-то девать. И непременно подбросить этому мальчишке какую-нибудь пакость. Кого он там хотел? Верку? Он взял телефон и набрал номер.

— Перешлите мне досье на Оленеву Веру Максимовну. Да, ту самую, что на олимпиаду ездила.

Через минуту в почте звякнуло уведомление о доставке. Та-ак, поглядим, что можно с этим сделать.

Олег внимательно изучил расписание авиарейсов и купил билет на ближайший прямой до столицы. Оставалось только перекантоваться несколько часов. Появиться в аэропорту нужно непосредственно перед началом регистрации. В этом случае ему останется лишь дойти до стойки и пройти контроль. Дальше его будет охранять система безопасности аэропорта. И он отправился гулять.

Ровно за час до вылета Песцов взял такси, и через сорок минут вышел из него неподалёку от аэропорта. Расплатился с водителем, осмотрелся и похолодел: здание было оцеплено солдатами с нашивками Оленевых. Неужели главный олень всё-таки оказался настолько жадным? Понятно: увидели имя в списке проданных билетов и прилетели мстить свою мстю. Билет, видимо, пропал, жаль. Идти в это кубло совершенно не хочется. И хотя договор для Оленевых уже недосягаем, кто знает: решит Глава рода зло на нём сорвать, и сорвёт. И нафига это надо?

Вдалеке показалась патрульная машина. Она ехала неторопливо, явно что-то высматривая. Быть увиденным Олег совсем не хотел. Он сделал шаг назад, отступая в тень ближайших кустов, и чуть не полетел кувырком.

— Осторожней! — зло прошипел снизу чей-то голос.

— Извините, пожалуйста, — совершенно искренне произнес Песцов и присел, прячась за кустами.

— Что вам здесь надо? — всё так же зло продолжил голос, явно женский и довольно молодой. — Ищите себе другие кусты и сидите там.

— Простите, мадам. Я не хотел поставить вас в неловкое положение. Сейчас проедет патрульная машина и я уйду.

Голос показался знакомым, но вспомнить, где был слышан, сходу не получилось. Лицо женщины тоже было не разобрать в густой тени.

— Ишь ты! — прошипела женщина и замолчала.

Полиция не спеша проехала мимо. Убедившись, что патруль удалился достаточно, Песцов поднялся на ноги и вышел на тротуар. Обернулся.

— Простите ещё раз, мадам, — снова извинился он.

— Олег? — раздалось из кустов.

— Мы знакомы?

Кусты зашевелились, из-за них появился женский силуэт.

— Вообще-то да, — сказал силуэт. — Я Вера. Помнишь Москву, магическую Олимпиаду? Мы еще гуляли вместе.

— Неожиданно, — выдал Олег первое, что пришло в голову. — Разумеется, я тебя помню. Но почему ты прячешься?

— Хочу убежать из Новосибирска.

— Из рода?

— Да я никогда в нем и не была.

— Но на олимпиаде тебя называли Оленевой. Ты и сама так представлялась.

— Ну да. Никто ведь не допустит, чтобы какая-то Лебедева выступала за Оленевых.

— Лебедева? Та-ак! — зло протянул Олег. — А в вашей команде, часом еще одной Веры не было?

— Как не было? Была.

Песцов выругался:

— Вот Оленев, вот сукин сын! Прости, Вера. И что с тобой собирались сделать?

— Замуж выдать. В полдень должна состояться свадьба. То есть, регистрация.

— И ты хотела сбежать самолётом.

— Угу, — грустно подтвердила Вера.

— Н-да, я-то думал, это меня так ловят. А оказалось… И все твои деньги, как я понимаю, ушли на билет?

— Угу.

Лебедева совсем поникла.

— А с утра, как только рассветет, полиция начнет прочесывать город, тебя найдут, и Оленев таки получит то, что хочет. Да-а, непростая задачка.

— Олег, ты что, можешь мне помочь? Ты думаешь, у меня ещё остались шансы?

Глаза девушки не были видны, но в голосе послышалась робкая надежда.

Вера терпеливо ждала. По её ощущениям прошла уже целая вечность, и тут Олег, наконец, сказал:

— А ты знаешь, вполне может получиться.

— Да?

Голос Веры стал почти совсем радостным.

— Шансов примерно процентов шестьдесят пять. Всё зависит от того, насколько грамотно действуют люди Оленевых, и насколько хорошо просчитывают они твои возможные ходы. Я очень надеюсь, что они считают тебя неприспособленной и недалёкой, как и прочих девиц Оленевых. А наша встреча и вовсе непрогнозируема. Кроме того, они будут искать отдельно девушку и, возможно, отдельно парня, а не пару. И, наконец, они справедливо считают, что у тебя нет денег. Но у меня-то деньги есть!

Через час такси высадило молодого человека с девушкой на полустанке. Еще через десять минут, они сели в электричку до поселка Чулым. Билеты купили прямо в вагоне у кондуктора. Перекусили бутербродами, запивая их водой, и задремали.

Через сутки, пересаживаясь с одной электрички на другую, Песцов и Лебедева добрались до Омска.

— Ну что, ты сбежала. У тебя есть планы? Что ты теперь собираешься делать?

— Сдаться в какой-нибудь интернат, доучиться, получить аттестат и пойти в армию.

— Может, лучше в академию?

— Академия дорого стоит, мне не по карману.

— Я могу дать тебе эти деньги. Не просто так, с возвратом. Но без процентов.

— Точно? — недоверчиво посмотрела Вера.

— Точно. Не забывай, я — глава рода.

— Я тоже, — вздохнула девушка. — Как будто.

— Почему «Как будто»? У тебя остался родовой перстень?

— Да. Но Предок не отзывается.

— Думаю, это можно попробовать решить. Обещать не могу, но шансы имеются.

— Ты серьезно?

— Серьезней некуда. Знаешь, я предлагаю тебе махнуть в Питер. Выберешь там себе гимназию, будешь получать стипендию. Рублей сто в месяц, на скромную жизнь хватит. А потом видно будет. Квартировать будешь у меня, я выделю тебе гостевую комнату. А потом, как получишь аттестат, еще раз хорошенько подумаешь о своей дальнейшей судьбе.