Ниочёма 2

Глава 25

Против обычного, Маша Каракалова забежала на вечерний чай без своей обычной спутницы. Ухватила со стола свою кружку со свежезаваренным чаем, заскочила с ней на кровать и уселась, поджав под себя одну ногу.

— Алёнка занята, — объяснила она.

Ну занята и занята. Допытываться Олег не стал. Взял свою кружку, тарелку со сластями и тоже устроился на кровати. Маша по старой привычке тут же пододвинулась вплотную, опершись спиной на плечо парня.

— Как экзамен? — поинтересовался он. — Как твоя нелюбимая теоретическая магия?

— Блестяще! — улыбнулась Маша. — Ты ещё тогда, в первый раз, так хорошо мне объяснил пару нюансов, что я дальше сама смогла разобраться. И вот закономерный результат.

— Я рад.

Олег расплылся в искренней улыбке.

— То-то, как я погляжу, у тебя праздник. Нарядилась, красоту навела.

— А уж я-то как рада! Но красота — это по другому поводу.

— А по какому? Мне даже любопытно.

— По самому простому. Мне захотелось сделать тебе приятно. Ведь пацаны любят смотреть на красивых женщин. И чем женщина красивее, тем больше внимания ей достается.

— Есть такое, да, — признался Олег. — И спасибо. Мне и вправду приятно. Не так уж много людей что-то делали именно для меня. Пожалуй, кроме тебя да Веры, никто и не пытался. Я имею в виду, не за деньги, не по обязанности, а просто так.

— В самом деле?

Маша повернулась на кровати, удивленно всматриваясь в Олега.

— А родители?

— Я их не помню. У меня от прошлого почти ничего не осталось. Я живу сегодняшним днем и не вспоминаю о том, что было.

— Я даже не знаю, что на это сказать, — расстроилась Маша.

— А ты ничего не говори. Я не чувствую себя ущербным, мне этот факт не доставляет неудобства. Считай, что я родился девятнадцатого августа восемьсот сорокового года уже семнадцатилетним. Вот почти что таким.

— И у тебя ни родных, ни друзей, ни близких?

— Ну почему же? Друзей, правда, еще не приобрел, но вот родные появились. И даже близкие.

— Ты правда считаешь нас родными?

— А кем же вас считать? Вы родные и есть. И я очень надеюсь, что такими и останетесь.

— Но ведь Предки, они будут следить за соблюдением договора.

— Да. За формальным соблюдением. Но ты ведь прекрасно понимаешь, что соблюдение брачного контракта и хоть мало-мальская душевная близость далеко не одно и то же.

Маша поднялась, убрала на стол опустевшие чашки, остатки сластей и вернулась на кровать.

— Вот поэтому я и хотела выйти за тебя замуж. Наши одноклассники поймут это в лучшем случае лет через пять. А ты молодой и красивый снаружи, но при этом взрослый и мудрый внутри. И меня к тебе тянет, прямо как кошку. Скажи, Олег, ты любишь кошек?

Олег вспомнил кота, встреча с которым стала последним событием его прошлой жизни, и уверенно сказал:

— Разумеется!

Маша встала на четвереньки, вполне достоверно мурлыкнула и боднула Олега, заставляя его откинуться на спину. А Олег, в свою очередь, мысленно попросил Милку включить настольную лампу, выключить верхний свет и не подсматривать.

Выходные были свободными от экзаменов, и клан Песцова в полном составе отбыл на отдых в столичный особняк. Неделя прошла неплохо. Особенно у Олега. Особенно вечера.

Девчонки собрались в гостиной посплетничать, а Олег заперся в кабинете: надо было просмотреть имеющиеся в хранилище драгоценности и выбрать подарки для Маши и Алёны. И сделать так, чтобы они были не хуже, чем у Веры: ему только конкуренции между девчонками не хватало.

— Маркус!

— Я здесь, хозяин!

В воздухе соткался образ дворецкого.

— Маркус, ты ведь знаешь все о хранящихся в подвале женских украшениях. Есть среди них такие, что принадлежали раньше Щукиным, Лебедевым или Каракаловым?

— Лебедевых нет, Щукиных — тоже. С клеймами Каракаловых имеется небольшой гарнитур с черным жемчугом.

— А Комаровых что-то есть? — вспомнил Олег.

— Нет, ничего.

— Ясно. Давай разбираться дальше. Какие из драгоценностей имеют магические свойства?

— Гарнитур Каракаловых и несколько мужских перстней, являющихся накопителями.

— А ты можешь отличить магию родовую от обычной?

— Конечно, хозяин.

— И какие вещи имеют родовую привязку?

— Каракаловых.

— Что и предполагалось.

Олег посидел еще немного, поразмышлял. Маша будет рада родовым жемчугам. Возможно, у неё где-нибудь в закромах имеются другие части гарнитура. Что же до Алёны, то второй такой удачи ожидать трудно. Так что надо просто подобрать ей парюру не хуже, чем у Веры. Вот, например, эти бериллы.

— Маркус! А что насчет клада в парке? Ты что-нибудь нашел?

— Нашел, хозяин. Три больших сундука. Рядом — человеческие останки.

— Что в сундуках?

— Неизвестно. Они обиты свинцом.

— Надо полагать, потому ты их и достать не можешь.

— Именно.

— А чьи останки? Можешь узнать?

— Попытаюсь. Это потребует времени.

— Ничего, это не к спеху. Ты пока что поставь вешки на том участке, где сундуки лежат. Завтра займемся.

В гостиной, в полутьме, при свете одного лишь неяркого торшера, шел секретный разговор. Тихо, вполголоса, а то и шепотом, девчонки делились ощущениями и впечатлениями. Вернее, делились только две из них. Алёна, в основном, жадно слушала, и лишь изредка осторожно уточняла отдельные моменты. Кажется, дай ей волю, она бы и конспектировала. И все это под сдержанные смешки, да со смущенным румянцем на щеках, к счастью, не слишком заметным в полутьме.

— Ну что, Алёнка, нынче твоя очередь, — подмигнула Каракалова. — Ты одна осталась, пороху не нюхавшая.

— Ой, девочки, боязно! — замотала головой Щукина. — Нет, не сегодня. Я ж со страху помру!

— Да чего там! — махнула рукой Маша. — Не страшнее, чем на прививку сходить. Ты ж мне половину гардероба промочила да просолила. Всё рассказывала, какой Олежек хороший, и как ты его любишь. Вот и докажи свою любовь делом.

— Он нежный, — добавила Вера. — не бойся.

— А сама-то боялась, да еще как! — парировала Алёнка.

— Сдуру боялась, — отрезала Вера. — Да и то: не самого процесса, а, скорее, неизвестности. И только до первого поцелуя. Но я хотела сильней, чем боялась.

— Вот именно. А у меня всё наоборот. Я едва представлю себя перед ним, у меня сразу ступор начинается. Меня и так-то трясет, а тут как бы и вовсе не опозориться.

В коридоре раздались шаги, потом стук в дверь и знакомый голос спросил:

— Девушки, можно войти?

— Минуту!

Девчонки быстро проверили состояние нарядов, прически, макияжа, и разрешили:

— Можно!

Олег вошел, подозрительно покосился на застигнутых врасплох девушек.

— За мной должок образовался. Ты, Вера, свое получила. Поди, на другой же день похвасталась.

Та потупилась и покраснела.

— Можно подумать, я не знаю, как это обычно бывает. Но я не о том. Я считал, что жених к свадьбе должен подарок невестам преподнести. А тут — сами видите: то одно, то другое, то еще чего. Так что я собираюсь исправиться. Думаю, Верин подарок вы уже пересмотрели, и даже перемерили.

Три пары глаз гневно взглянули на святотатца.

— Как, ещё не успели? Ну, значит, будете мерить сразу два.

Олег театральным жестом протянул руку в сторону, мысленно скомандовал Маркусу и сполна насладился удивлением своих жен. Даже Вера, хотя она уже видела подобное, удивленно раскрыла глаза.

— Алёна, это тебе.

Алёна осторожно приняла увесистый деревянный сундучок, открыла и тихо выдохнула:

— Какая красота!

Она поставила раскрытую шкатулку на столик и принялась по одному вынимать предметы гарнитура. Девчонки со знанием дела разглядывали украшения, а Олег при этом с не меньшим знанием дела разглядывал девчонок. Хороши! Каждая по-своему, но хороши.

— А это, — громко сказал он, ломая девчонкам кайф, — тебе, Маша.

Он опять исполнил тот же трюк, но коробочка при этом была намного меньше.

— Не суди заранее, — поспешил он сказать, видя, как лицо девушки принимает разочарованное выражение. — Сперва погляди внутрь.

Маша под недоуменными взглядами подруг приняла футляр, открыла и тут же, вздрогнув, широко распахнула глаза, и без того немаленькие от природы.

— Я не думаю, что это весь набор, — поспешил уточнить Олег. — Но для тебя это наверняка важнее полной парюры с бриллиантами.

Маша, не говоря ни слова, закрыла футляр, подошла к Олегу и поблагодарила его сочным чувственным поцелуем. Потом развернулась и всё так же, молча, вышла из гостиной.

— Что это было? — недоуменно спросила Алёна, нацепившая уже половину своего подарка.

— Думаю, стоит спросить у Маши, — ответила ей Вера. — Но не прямо сейчас. А лучше всего дождаться, пока она сама расскажет. Правда, Олег?

— Правда.

Поздно вечером, когда Олег уже собрался ложиться спать, в коридоре послышалась возня.

— Хозяин, впускать? — поинтересовался Маркус.

— Девчонки?

— Да.

— Впускай.

Возня усилилась, стали слышны невнятные голоса. Наконец, дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель впихнули Алёну и тут же захлопнули створку за её спиной. И, кажется, налегли на дверь с обратной стороны, чтобы отрезать пути к бегству.

Алёнка была одета в длинную, до пола, холщовую ночную рубашку и свежеподаренный гарнитур. Тонкая ткань не слишком облегала тело, но для работы фантазии вполне хватало. На Олега она смотрела с ужасом и обреченностью. Ну просто картина Репина: голодный дракон поедает девственницу.

— Неужели я такой страшный? — спросил Олег, усаживаясь на кровать. К сожалению, других сидячих мест в спальне не наблюдалось.

Девушка замотала головой так, что массивные серьги чуть не оторвались вместе с ушами.

— Но поговорить всё же нужно. Садись на кровать. Ну что ты стоишь? Видишь ведь — здесь у меня даже несчастного трехногого табурета нет. Давай так: я сдвигаюсь на один угол, а ты садишься на другой. Хорошо?

Бочком, не сводя с Олега настороженного взгляда, Алена пробралась к кровати, присела на краешек.

— Замечательно. Как я понимаю, говорить ты сейчас не в состоянии.

Голова девушки отрицательно замоталась.

— Зато можешь кивать.

Алёна неуверенно кивнула.

— Вон там, у изголовья, лежит плед. Можешь обмотаться, если это тебе поможет.

Через полминуты девушка уже сидела, целиком закутанная в плед. Из груды ткани торчала лишь голова с воткнутым в волосы драгоценным гребнем.

— Девкам я завтра, конечно, устрою клизму с патефонными иголками. Ишь, великие психолухи нашлись! — задумчиво произнес Олег. — А что мне с тобой делать?

Алёна, чуть успокоившаяся, снова принялась ударяться в панику.

— Да не бойся ты, — раздраженно бросил Олег. — Не буду я тебя силой брать. Не хочешь — иди к себе в спальню. Но ты должна понимать, что рано или поздно это должно будет случиться. Я скоро на целый год уйду в армию. У тебя будет возможность всё обдумать, подготовиться морально и физически. В крайнем случае, я могу подождать до окончания академии. Но тут имеется уже другой момент: если в течении определенного времени брак не будет консумирован, он может быть признан юридически несостоятелен. И ты пойдешь искать себе другую судьбу. А теперь можешь топать в свою спальню. Я тебя провожу, чтобы эти две любопытные Варвары к тебе по дороге не прикопались.

Девушка снова отчаянно замотала головой.

— И как это понимать? Меня ты боишься до немоты, оставаться со мной тоже боишься. И уходить не хочешь. Впрочем, если не можешь говорить, то, возможно, сможешь написать? Бумагу… бумагу положат на туалетном столике. И ты как хочешь, а я собираюсь спать. Половина кровати — моя. А где будешь спать ты, решай сама.

Приняв решение, Олег, не обращая ни малейшего внимания на свою гостью, разделся, умылся, улегся в постель и выключил свет. И почти что сразу уснул.

Проснулся Олег от того, что затекли одновременно и руки, и ноги. Попытался пошевелиться — получилось не очень. Он приоткрыл один глаз: совсем рядом, уткнувшись носом в плечо, тихонько посапывала Алёна. Свои конечности она по-собственнически сложила на Олега, отчего и происходили все неудобства. Кроме того, за ночь сорочка соблазнительно задралась, открывая без малого всё.

Лежать дальше было невозможно, а будить девушку — чревато. Кто знает, как она отреагирует, когда сообразит, в каком положении нынче дрыхла и в каком виде находится. Но и выпутаться, не потревожив Алёну, было невозможно. Пришлось звать на помощь домового.

— Кто здесь рядом? Прохор, Давид?

— Прохор, господин.

— Вот что, ты можешь девушку придержать, чтобы не проснулась, пока я буду из кровати вылезать?

— Само собой, — важно ответил домовой. — Держу, вылезайте.

Олег осторожно выбрался из ловушки и, хромая и стараясь не шипеть, отправился в ванну.

Когда через час смущенная Алёна спускалась к завтраку, то увидела хмурого Олега и двух понурившихся… «Вот как их назвать? — невольно задумалась она. — Для Олега они жены. А для неё? Коллеги по гарему? Сёстры по мужу, то есть, со-мужницы? Со…»

Прекратив ломать голову, она подошла к столу, уселась на своё место. Маркус тотчас наполнил её тарелку восхитительно пахнущим омлетом.

— Олег, девочки, приятного аппетита.

— Алён…

Маша, наконец, подняла глаза.

— Мы вчера были неправы. Олег нам подробно всё объяснил. Но мы и вправду хотели как лучше.

— Да, — присоединилась к ней Вера. — Мы думали, что у тебя всё пройдет после первого поцелуя. А о том, что до поцелуя может и не дойти, не догадались. Прости, Алёнка.

— Что теперь уже говорить, — махнула рукой девушка. — Я ж понимаю — вы не со зла. Я и сама сперва хотела, а потом перепугалась до… сами видели, до чего.

Она повернулась к Олегу и тут же покраснела до самых корней волос.

— Олеж, я еще признаться хочу…

— В чем? — тут же поинтересовалась Каракалова.

— Да я уж знаю, — улыбнулся тот. — Ты сегодня утром совсем даже не спала, а лишь притворялась.

— Откуда?

— Пахом нашептал.

— А он откуда? Он что, подсматривал? Выходит, какой-то посторонний мужик на меня пялился?

— Остынь, — жестко взглянул на нее Олег, — И прямо сейчас, пока лишнего не наговорила.

— Тогда объясняйся, — притихнув, но всё еще пыхая праведным гневом потребовала Алёнка.

— Все просто, девочки. Я не говорил вам раньше, поскольку это всё-таки тайна. Не сказать, чтобы такая прямо великая, но до поры её лучше не разглашать. И Предки, думаю со мной согласны.

Видимо, Предки тут же донесли свое согласие до своих подопечных. И глядя на их ошарашенные личики, Олег с трудом удержался от улыбки.

— Дело в том, что кроме нас четверых здесь людей нет.

— А Маркус, а горничные, а все остальные? — удивленно спросила Вера.

— Нежить. Причем старая, обитающая здесь со времен постройки дома.

В беседе наступила пауза.

Олег, выждав немного, со вкусом продекламировал:

— Ох, как неожиданно! — наконец смогла выразить свои мысли Маша.

— Угу, — многозначительно покивала Вера.

Помолчав, она добавила:

— Я всегда считала, что это сказки. Что на самом деле нежити не существует.

— И я тоже, — пискнула Алёна.

— Маркус, — позвал вслух Олег.

Рядом со столом тут же образовался образ ливрейного слуги. Тратить энергию на проход от дверей экономный хранитель не стал.

— Вот эти девушки не верят в то, что ты существуешь. Ты можешь их переубедить, не нанося им ущерба?

— Могу, хозяин.

— Тогда сделай это.

Маркус исчез, а стул со взвизгнувшей Алёной поднялся в воздух и неспешно полетел вокруг гостиной.

— Приятного аппетита, девушки, — помахал Олег салфеткой маловеркам. — Через полчаса придут рабочие выкапывать клад. Кроме того, омлет остывает, и это негативно влияет на его вкусовые качества. Вы можете сколько угодно ахать и рефлексировать, а я в это время буду цинично есть.