Новая жизнь владыки демонов

Глава 13

Я не отвечаю Абаддону ничего — просто смотрю на него, и стараюсь держать себя в руках. Не могу вымолвить и слова — столь сильна ненависть, которая полыхает внутри… Да ещё и от давления силы, расходящейся от урода, меня ощутимо потряхивает.

Он выглядит превосходно — не могу не признать этого. Высок, статен и мускулист. Дорогая одежда сидит безупречно, а ореховые глаза, кажется, могут пронзить взглядом насквозь. Белоснежные волосы собраны в хвост, борода и усы идеально подстрижены. Широкие крылья носа и тяжёлый подбородок…

Я внимательно рассматриваю предателя. А свита великого князя хмурится — я стою у них на пути. Ещё немного, и охрана Благовещенского меня оттеснит.

— Демид! — шепчет Мирославский в полупоклоне, но видя, что я не собираюсь гнуть спину, решает взять ситуацию в свои руки.

Всё в таком же полусогнутом состоянии он подходит и встаёт рядом со мной, кладёт руку на плечо.

— П-прос-стите парня, с-светлейший князь… Это Демид Орлов. Он… впервые на п-п-подобном меро-п-п-приятии, и слегка… П-п-поражён встречей с в-в-вами.

Пальцы Валерия Дмитриевича сильно впиваются в трапецию, и это слегка меня отрезвляет.

Не сейчас, Джерлак, не сейчас… Ты не можешь позволить себе выкинуть бредовый поступок прямо сейчас… Сделай вид, просто сделай вид…

— Прошу… Простить меня, ваша светлость, — я кланяюсь, но совсем не так, как окружающие. Лишь слегка склоняю голову, хотя и чувствую, будто сверху на меня давит толща воды, — Мой патрон прав, я просто… Не ожидал встретиться с вами лицом к лицу. Это большая честь.

Эти слова даются мне с огромным трудом. Даже не представляю, кого они могут обмануть, но… Кажется, ситуация разряжается. Гомон вокруг нас, ещё мгновение назад притихший, возобновляется. Но Абаддон всё ещё разглядывает меня — и очень внимательно.

Наркун паршивый! А вдруг он…

Нельзя, нельзя думать ни о чём важном!

«Бла-бла-бла, великий князь, прости глупого дворянина!» — повторяю мысленно, чтобы скрыть то, о чём думаю на самом деле.

Через секунду взгляд Благовещенского теплеет.

— Ничего страшного, парень. Орлов, значит? Кажется, я не слышал о твоём роде… Не слишком ли ты юн, чтобы быть участником этого форума?

— Я по приглашению боярина Мирославского, ваша светлость. Набираюсь опыта. Хочу помочь нашей великой стране в борьбе с отродьями из разломов.

— Вот как? Что ж, похвально, весьма похвально… И чем же собираешься помочь?

— Развивать военную промышленность, разумеется.

— Семья Демида вложилась в наше производство, ваш-ша светлость, — вновь встревает Мирославский. Кажется, его испуг слегка схлынул, и он хотя бы перестал заикаться. Зато испариной, выступившей на лбу мужчины, можно наполнить целое ведро, — Благодаря этому мы расширились. Теперь Орловы владеют собственным магазином оружия… И являются держателями десяти процентов акций нашей компании.

— Похвально, — повторяет Абаддон, — Что уже в столь юном возрасте наши дворяне проявляют интерес к бизнесу и защите отчизны. Дерзай, Орлов. Продолжай в том же духе и, вероятно, вскоре мы увидимся при других обстоятельствах.

Он считает разговор законченным. Мирославский тянет меня в сторону, и великий князь, вместе со своей свитой, проходит мимо нас.

Сразу после этого становится легче дышать, а давящее ощущение, возникшее в присутствии князя, исчезает, уходит вслед за ним. Народ вокруг начинает нормально говорить, но я ещё ловлю на себе разные взгляды — заинтересованные, и неодобрительные.

— М-да, — протягивает Валерий Дмитриевич. Он вытаскивает из кармана платочек и протирает лоб, — При всех твоих талантах, Демид… Над манерами стоит поработать… Это же великий князь, а не твои дружки из лицея! Так разговаривать с ним!..

Он качает головой, но я его почти не слушаю. Меня всё ещё слегка потряхивает, но показывать этого своему бизнес-партнёру я не собираюсь.

Проклятье! Чуть не вляпался! Вот только… «Чуть» ли? Очевидно, что Абаддон обладает колоссальной мощью… И умений у него открыто не как у меня — одно, а десятки… Да даже и без них… Энергия хлещет из него наружу с такой интенсивностью, что у людей кровь из носа идёт. Вон, пара стариков неподалёку от нас запрокинули головы и вытирают лица.

Охренеть…

И самый важный вопрос, который меня волнует — есть ли среди истинных умений князя чтение мыслей? Или определение эмоций, как у меня?

Хм… Нет, не думаю. В таком случае Благовещенский быстро бы понял, что я что-то скрываю. Или прочитал бы мои мысли, которые я так глупо пытался скрыть за внутренним «мычанием»… Если бы он понял, что я не тот, за кого себя выдаю, что ему мешало бы пригласить меня на аудиенцию и распылить на атомы?

Ничего.

А значит, весьма высок шанс, что он списал моё странное поведение на обычную нервозность юного дворянина при встрече со столь высокородной особой.

Неужели, пронесло?…

Домой я возвращаюсь в слегка возбуждённом состоянии. Лика это замечает и пытается узнать, в чём дело, но я только отмахиваюсь и вру, что воодушевлён форумом и предстоящими соревнованиями.

И тренировки перед ними — отличная возможность выпустить накопившиеся эмоции…

Сегодня я превосхожу сам себя — одолеваю семерых из девяти членов команды, используя все доступные средства. Хитрость, возросшую силу, новые умения. Благодаря медитациям мой силовой доспех стал прочнее, а ускорение перестало жрать прорву энергии. Оно — один из основных компонентов моего собственного боевого стиля, который я начинаю разрабатывать.

Удивительно, но ни у одного из товарищей по команде нет такого умения. Вячеслав Наумович говорит, что оно проявляется довольно редко, и когда понимает, что я его хорошо освоил, решает сделать на это «ускорение» ставку в одном из боёв, о чём и сообщает команде.

Никто не имеет ничего против — все понимают что сверхскоростной боец — отличный козырь, который глупо держать в запасе. Ну а кроме того — я наконец осваиваю первое из умений призыва, и таким образом перехожу на уровень Адепта — меньше, чем за месяц.

На самом деле я понимаю, что такое быстрое развитие моет вызвать ненужные вопросы, но пока что всё обходится без них. Для директора и учителей я становлюсь чем-то вроде уникума, за три недели прошедшего путь в несколько месяцев.

Некоторые одноклассники и ученики лицея искренне восхищаются таким «взрывным» ростом Демида. Другие же — откровенно меня побаиваются. Разумеется, и то, и другое идёт мне только на пользу. Эфир страха насыщает ничуть не хуже, чем восхищение, так что я только радуюсь дополнительному набору мощи.

Впрочем, собранного в школе эфира слишком мало, чтобы приблизиться ко второму истинному умению — и именно поэтому я так усиленно рвусь выступить на полуфинале городского турнира по кружале между старшими школами.

И в день, когда он начинается — я готов полностью показать себя во всей красе…

Правда, по пути на соревнования возникает проблема. За несколько кварталов до «Зенит-Арены», где они проходят, меня тормозит полиция. Ни за что, в общем-то — Витя, вернувшийся за руль, даже скорость не нарушал, но…

Чем-то служителям правопорядка я не угодил.

— Старший сержант Петров, — лениво козыряет потный (на улице страшная жара) представитель органов, — Ваши права, пожалуйста.

Хорошо, что используя связи Горчаковой, я выправил своему слуге действующие права, но… Этого полицейским оказывается мало. Они просят страховку, документы на машину, затем просят Витю выйти и открыть багажник.

На этом моменте я не выдерживаю и тоже выхожу из машины.

— Какие-то проблемы, командир?

Старший сержант и его товарищ ещё более низкого звания смотрят на меня «рыбьими», ничего не выражающими глазами.

— А вы кто, хозяин автомобиля? С какой целью интересуетесь.

Я скалюсь, ничуть не пытаясь скрыть своё презрение.

— Кто тут полицейский? Вы должны иметь основания на обыск авто, насколько я знаю. И обязаны, — я выделяю это слово, — Рассказать мне о причинах. Ваш товарищ, кстати, вообще не представился, что является серьёзным нарушением протокола дорожно-постовой службы. Покажите ваши документы, немедленно.

Они не спорят. И не выглядят оскорблёнными моим повелительным тоном. Наоборот — выглядят даже довольными. Медленно лезут за значками и удостоверениями, ждут, пока я их рассмотрю.

— Итак, причина остановки?

— По ориентировке ваша «Рысь» походит на угнанную, — всё также лениво отвечает Петров, — Проверяем, только и всего.

— По документам же видно, что этот автомобиль куплен меньше двух недель назад и зарегистрирован на моего отца, Николая Орлова, — я начинаю терять терпение, — И чтобы в этом удостовериться, вам не нужно заглядывать в багажник.

— Проверим, что не перекрашена, парень.

— Не «парень», а «господин Орлов». Я дворянин, в отличие от вас, — выплёвываю я, ставя этих никчёмностей на место, — Если всё, как вы говорите, вам нужны понятые. Командир, я понимаю, что тебе скучно, но я опаздываю на соревнования. Давай вы займётесь делом, а мы поедем дальше?

— Не, — гаденько ухмыляется Петров, — Не пойдёт. Насчёт понятых всё правильно говорите. Лёха, веди пацанов.

Товарищ сержанта возвращается к патрульной машине, возле которой стоят двое молодых ребят, и идёт с ними обратно, а до меня в этот момент доходит простая истина. Им просто велели меня задержать, чтобы я опоздал на соревнования, как пить дать! А может, чем чёрт не шутит, дали задание подкинуть что-нибудь запрещённое…

— Вить, — я обращаюсь к водителю, — Включай камеру и записывай, как будет проходить обыск, и смотри, делай это так, чтобы они от тебя спиной не закрывались.

— Не доверяете работе полиции? — усмехается Петров.

— Нисколько, — даже не собираюсь увиливать, — Учитывая, что вас наверняка наняли, чтобы вы меня тут промурыжили.

Бах! От сержанта доносится явная волна страха, и я понимаю, что попал в точку. Его товарищ стреляет в мою сторону своими глазками-бусинками.

— Оскорбление при исполнении…

— Просто предполагаю, — я усмехаюсь и развожу руками, — Если недовольны, можете написать на меня заявление. Но, так как вы назвали явную причину остановки — она, якобы, заключается в ориентировки на машину, лично я вам для обыска не нужен. Оставляю вас вместе с моим водителем. Обыскивайте машину, раз так хотите, а мне пора. Витя, оставайся тут.

— Но как же, барин…

— Не спорь! Даже если в каталажку заберут, я тебя вытащу, и засужу их нахрен. Мы закон не нарушаем, и сейчас нарушаются именно наши права. Я правда опаздываю.

Я заглядываю в салон, вытаскиваю сумку и разворачиваюсь, намереваясь добежать до ближайшей автобусной остановки, но…

— Я вас не отпускал, молодой человек!

Сержант хватает меня за руку. Я медленно (для пущего эффекта, хоть время уже конкретно поджимает) поворачиваюсь, и также медленно начинаю раскалять руку колдовским пламенем.

— Отпусти.

— Аргх! — обжегшись, в прямом смысле этого слова, Петров одёргивает руку, — Нападение на…

— Ты глянь кругом, — я киваю на окрестные здания, — Тут камер — вагон. Каждая из них зафиксировала, что ты попытался задержать меня без оснований. А огонь… Так это рефлекторная защита на нападение. И вон, мой водитель всё заснял на свой телефон. Если есть причины, по которым вы можете меня удерживать — вы обязаны их назвать. Они есть?

— Покажите паспорт.

Молча достаю из внутреннего кармана пиджака паспорт и открываю его, показывая сержанту.

— Ещё вопросы? Может, ориентировка есть и на меня? Скажите, что есть, прошу! Я даже пропущу соревнования, чтобы поехать с вами в участок. Только вот когда выяснится, что вы «ошиблись», знайте — на работе не продержитесь и двух дней. Вышибут за милую душу. Ну?!

Мне надоедает эта мышиная возня, и я добавляю в голос совсем немного страха. Петров, и так понимающий, что перестал контролировать ситуацию и видящий мой перстень боярского рода, недовольно и испуганно сопит. Я жду пяток секунд, пожимаю плечами и отхожу от машины.

Вот ведь мрази!

На автобус, конечно, опаздываю. Ждать новый нет никакого смысла, так что я просто бегу в сторону арены, и на одном из перекрёстков слышу, как позади кто-то сигналит.

Кому там, наркун паршивый, неймётся?!

— Дёма! Демид, блин!

Я оборачиваюсь — и вижу, как за мной, мешая автобусам, по полосе общественного транспорта на Мини-Шмеле едет Назарова.

— Прыгай давай, опоздаешь!

Уговаривать меня не требуется.

— Привет. Ты откуда здесь?

— Сама опаздываю. Видела твоего водителя пару перекрёстков назад с полицией. Какие-то проблемы?

— Не, — отмахиваюсь я, — Скорость превысил. А мне ждать недосуг, пока они разберутся, решил пешком. Хорошо, что тебя встретил.

— Это да, — мурлычет она, напоминая сытую кошку.

Девушка выглядит отпадно — белоснежная рубашка, расстёгнутая чуть ниже, чем следовало, обтягивает внушительную грудь. Короткая юбочка и белые чулочки с резинками, ммм… Я чувствую, как тесно становится в штанах, а уж когда она перегибается через меня, чтобы пристегнуть ремень и «ненароком» кладёт руку в район паха…

Мне приходится сильно постараться, чтобы сдержаться…

Собственно, я уже который день размышляю о сексе с человеческими девушками. Просмотр «определённых» видео почти не помогает, и в голове у меня всё чаще и чаще мелькает мысль попробовать порезвиться с одной из них. Рыжие, или вот — Назарова — самые явные кандидатки.

И если секс с суккубом совершенно точно приведёт к потере эфира или даже истинного умения, то с человеческими девушками-низшим всё может быть не так плачевно. Нет никаких доказательств, что из-за них я потеряю эфир, а те же самые суккубы и инкубы, насколько я знаю, могут спать с человечишками безо всяких последствий.

У меня в голове даже созрел план, как можно это проверить. Нужно просто выбрать момент, когда эфира во мне не останется, и… Наверное, всё же стоит рискнуть. По-крайней мере, я перестану терзаться, да и буду до конца уверен, можно ли мне ложиться с людьми-низшими, или нет…

Мы доезжаем до стадиона почти вовремя. Я выскакиваю на забитой парковке, не прощаясь с Назаровой, и бегу к проходной, на ходу отыскивая в карманах пропуск. Затем спрашиваю дорогу к раздевалкам и бегу туда — переодеваться. Слышу с внутренней части стадиона громогласный голос комментатора.

— Дамы и господа, мы приветствуем вас на полуфинале двенадцатого ежегодного турнира среди школ и лицеев Санкт-Петербурга поооо крууууужалеееее! Сегодня в групповых схватках встретятся команды семьдесят седьмого и пятидесятого лицеев, а также школ номер тринадцать и сорок четыре!

Под трибунами почти никого. Я прекрасно помню, где находятся комнаты, выделенные нашим командам, так что стремительно переодеваюсь и несусь к выходу на поле.

Пробегаю мимо какого-то технического помещения и слышу за дверью приглушённые голоса. Что-то внутри меня дёргается, и я останавливаюсь. Проклятье, Джерлак, сейчас не время! Наверняка там кто-то просто занимается сексом! Но червячок внутри меня не удовлетворён этим объяснением, и я решаю задержаться на минутку…

Подхожу ближе, чуть приоткрываю дверь…

Вот это да!

Михайлов стоит ко мне в пол-оборота, как и «танк» (кажется, его зовут Руслан Ратмиров) команды сорок четвёртой школы, а рядом с ними — Радищев, спиной ко входу. Внутри достаточно темно, и они светят телефонами, но я прекрасно вижу, как «танк» подносит к массивному перстню Радищева бумажную трубочку и что-то занюхивает изнутри.

Так так так!.. Кажется, прилизанный придурок и его коротышка-дружок теперь поставляют допинг другим командам!

Незаметно сфоткать уродов нет никакой возможности, но мне это и не нужно. Я уже видел всё, что требуется… Аккуратно прикрываю за собой дверь и бесшумно отдаляюсь от каморки, а затем пулей мчусь на стадион.