Новая жизнь владыки демонов

Глава 28

— Демид! Демид! Господин Орлов! Пару комментариев, пожалуйста! Ответите на несколько вопросов?! Скажите, вы уверены в своей победе? Что вы чувствовали, когда погиб ваш отец? Как узнали, что…

В приоткрытые окна прорываются крики зевак и вопросы журналистов. Они мешают мне сосредоточиться, так что я поднимаю затонированное стекло. Вокруг — вспышки фотокамер и плотная толпа людей. Витя едет очень медленно, стараясь никого не задавить.

— Ну, барин… Заварил ты кашу, конечно…

— Ага, — отзываюсь отстранённо, — Ты веди аккуратнее, чтобы никого не зацепить.

— Да и так стараюсь. Демид Николаевич?..

— Что?

— Ты это… Не серчай, если я тебя своими речами обидел, ладно?

— Витя, ты что, прощаешься со мной? Решил исповедаться? Давай побольше оптимизма, я вообще то настроен победить.

— Да я так… На всякий случай.

— Витя, @#$%! Нет чтобы поддержать!

— Да я и так к этому веду! Честно — я благодарен за возможность, которую ты мне дал, барин. Правда! За последний месяц у меня в жизни произошло больше изменений, чем за прошлые двадцать лет. И все они — в лучшую сторону. Больше не надо воровать, убегать от бродяг и полиции. Я получаю образование, имею квартиру, зарплату…

— И дважды тебя чуть не убили. Один раз подстрелили из пулемёта…

— Автомата. Из пулемёта не попали.

— А второй раз чуть не разорвали демоны.

— Ну, — он пожимает плечами и смотрит на меня через зеркало заднего вида, — На каждой работе есть недостатки. Я уже привык к тому, что ты дёргаешь волка за хвост. Только вот…

— Знаю, знаю, — морщусь я, действительно зная, что он сейчас скажет, — Браслет… Давай так — я убью Радищева, и сниму с тебя эту побрякушку. Понимаю, что тебе надоело ходить с ней так долго, но согласись — я её почти и не использую. Ну и… Перестраховываюсь, само собой. За месяц всё равно нельзя узнать человека до самого нутра. А ты ведь сам видишь, что вокруг меня творится, и должен понимать, почему я так поступаю.

— Да всё я понимаю… И то, что ты как в первый день его больше не используешь… за это спасибо! Но руку натирает — спасу нет! И спать неудобно!

— Тогда помолись за мою победу, — усмехаюсь я, а сам смотрю, как мы подъезжаем к главному входу в «Зенит-Арену».

Не так давно (а кажется, что прошла целая жизнь) я уже выступал здесь. Правда, вместе с командой, и на турнире по кружале, а не в смертельной дуэли, проиграв в которой, можно попасть в рабство, но…

Как там говорил один из местных мудрецов? «Всё течёт, всё меняется»?

Великий князь, конечно, постарался на славу, превратив наш поединок в главное событие месяца. А то и целого сезона.

Какие там выпускные экзамены? Какие «Алые паруса»? Ради дуэли между двумя боярами по древним правилам, забытых веками, отменили даже домашнюю игру главного футбольного клуба Петербурга в Премьер лиге, и арендовали их стадион.

Тысячи зрителей, пресса, охрана, представители известных боярских родов, несколько членов Сената, которые изъявили желание посмотреть на происходящее… И тотальное безумие, охватившее город в преддверии такого события.

Всё это закручивало пружину интриги, и я надеюсь, что Радищев в прошлую ночь вообще не спал. Особенно, если учитывать, что я разыграл все карты, как полагается, и общественное мнение находится, большей частью, на моей стороне.

Ну а как же?!

Молодой парень, только-только раскрывший сильную магию, проявляющий интерес к бизнесу и защите отечества — на одной стороне. А на другой — зажравшийся боярский род, чей отпрыск торгует наркотиками и сам их употребляет, гнобит одноклассников (да-да, об этом я тоже упомянул, отдельно), а его папаша якшается с преступниками и из-за упущенной прибыли готов убить целую семью, включая ни в чём не повинную девочку-школьницу…

У Фёдора Радищева было очень мало шансов исправить о себе мнение за такой короткий промежуток времени.

Я достал новенький смарфон и зашёл на главную страницу «Ясеня». Она пестрела мировыми новостями, но в первой пятёрке по Анклаву и Петербургу висели статьи о нашей с Радищевым дуэли.

Я ткнул на одну из ссылок.

Да уж… Как, оказывается, можно всё извернуть. Особенно, когда истинные причины происходящего неизвестны…

Абаддон, как это ни удивительно, сдержал слово. Мы с Горчаковым привезли Аристарха в тайную канцелярию, и его там допросили, используя и магические, и технологические средства. И разумеется — не нашли никаких противоречий и обмана. Ведь, во-первых, никакого обмана не было. А во-вторых, те детали, о которых Высоцкому пришлось соврать, корректировались таким количеством моего эфира, которого хватило бы на целую роту солдат.

Плюс — он предоставил массу сторонней информации о делах своего хозяина, которую проверили. Записи разговоров, места тайников, трупов, накладные, уход от налогов, подставы… Повсплывало столько грязного белья Радищева, что у него не было ни единого шанса отмыться и отвертеться от быстрого судебного процесса, который проводил лично Благовещенский. Он прошёл буквально через пару дней после того, как я предоставил ему Аристарха.

Сраный хрыч, наверное, на говно изошёлся, не понимая, почему нарушилась его связь с Высоцким, и почему он не может его убить.

К сожалению, информация о демонах в подвале поместья, которую я обнародовал в самом начале, никак не подтвердилась. Уж не знаю, вывезли их куда нибудь, или уничтожили, но в «Яблоневом» не обнаружили гостей из Преисподней.

Хотя, учитывая связи Радищева с Орденом… В этом не было ничего удивительного.

Белоснежные твари оказались не такими чистыми, как пытались показаться… Но это сейчас волнует меня меньше всего. Куда важнее — предстоящая дуэль.

Я не дурак, и прекрасно понимаю, что Радищев — сильный маг. Несколько дней с помощью людей Горчакова я собираю информацию о своём противнике и его умениях. И узнаю, что мне придётся сражаться против огненного мага, такого же, как я. Только куда более сильного, развитого, с прокачанными умениями призыва и духа, а также древними тайными знаниями его рода.

Впрочем, несмотря на огромное количество зрителей, трансляции по нескольким телеканалам и в сети, сегодня я не собираюсь устраивать шоу. Победить Радищева нужно быстро и жёстко. Так, чтобы не оставить ему никакой возможности реабилитироваться.

И выжить.

По правилам валдикты, дуэль может закончиться двумя путями. Если проигравший сдаётся, а победитель принимает его сдачу — его берут в бессрочное рабство. Если же победитель не желает сохранять проигравшему жизнь — может спокойно и безнаказанно его убить, ибо находится в своём праве.

При этом активы, земли, предприятия, и всё, что составляет богатства проигравшего рода, в любом случае переходят победителю и правителю той земли, на которой произошла дуэль. В нашем случае — великому князю Михаилу Благовещенскому.

Ах да, и ещё кое-что — так как после подобной дуэли всегда есть проигравшая сторона, которая теряет все свои богатства, сражаться на ней могут только главы рода. Собственно, это была одна из причин, по которой я ждал своего совершеннолетия.

Я выхожу из машины у главной лестницы. Подле неё и по бокам — масса охраны. Полиция, маги… И толпы людей. Я оглядываюсь, и вижу настоящее людское море, захлестнувшее всю парковку. Все кричат, шумят, беснуются, машут мне… У некоторых низших в руках самодельные плакаты с разными надписями и рисунками.

И я не вижу ни одного, на котором было бы написано хоть что-нибудь в поддержку Радищева…

В теле разливается приятное тепло. Я снова ощущаю, как наполняюсь эфиром… До третьего истинного умения ещё далеко — нужно восхищение или страх ста тысяч человек, а это немало. Но… Если всё пройдёт гладко, я быстро наберу нужное количество «последователей».

Но не сейчас, Джерлак, думать об это нужно не сейчас… После, когда разберёшься с Радищевым.

— Де-мид! Де-мид! Де-мид! — начинает скандировать толпа, и их клич подхватывают на другой стороне парковки.

— Ор-лов! Ор-лов! Ор-лов!

— Задай этой твари, парень!

— Новых бояр в Сенат, стариков на мыло!

— Имею право высказаться, у нас свободная… Ай, бл@, суки, вы чего творите!?

— Помогите!

— Расступись, народ, это полиция!

Крики, шум, гам, гомон… В толпе местами вспыхивают стычки с полицией. Некоторые одиозные личности кричат слишком радикальные лозунги и их быстро скручивают и отволакивают в автозаки, стоящие тут же, неподалёку…

Хорошо, что я настоял, чтобы Лика осталась в поместье у Горчаковых… Надеюсь, Ванесса за ней присмотрит… А вот Маруся наотрез отказалась оставаться дома, и вместе с отцом уже сидела в ложе. Ей не разрешили приехать со мной, и это было одно из правил дуэли — никаких секундантов, никаких сопровождающих.

В валдикте всё решается один на один…

Я поднимаюсь по ступеням, и по пустым коридорам прохожу стадион насквозь, в сопровождении личных гвардейцев князя.

Погода прекрасная — светит ясное солнце, мои волосы колышет лёгкий ветерок. А вокруг стоит такой шум, что закладывает уши. Трибуны — забиты до отказа. Я знаю, что мой бывший генерал выжимает из ситуации максимум — и потому велел продавать билеты на предстоящую дуэль. И несмотря на то, что их стоимость превышала среднюю месячную зарплату жителя Петербурга, все места оказались разобраны за несколько часов…

Люди настроены получить зрелище… Что ж, не буду их разочаровывать.

Спускаюсь к идеально постриженному газону, на котором стоят двое. Сам Михаил Благовещенский, который должен дать сигнал к началу дуэли, и Радищев, который, видимо, приехал чуть дальше.

Это высокий, статный мужчина с модной короткой стрижкой и идеально выбритыми висками, синими глазами, орлиным профилем, высокими надбровными дугами и тяжёлой, едва ли не квадратной челюстью. Лицо волевое, гладко выбритое, а взгляд пронзительный и очень злобный. Он смотрит на меня так, что никаких сомнений по поводу его намерений у меня не возникает.

Одет Радищев в простую спортивную форму — чёрную кофту и тренировочные брюки, на которых вышит герб его рода — стрела, летящая на синем фоне от полумесяца к солнцу.

Они ждут меня прямо посреди футбольного поля. Приблизившись, я киваю Абаддону.

— Государь.

— Здравствуй, Орлов.

Он выжидает пару секунд, но я и не думаю здороваться с Радищевым. Лишь смотрю «сквозь» него расслабленным взглядом. Он же, в свою очередь, сверлит меня своими синими глазами так, что любой другой на моём месте почувствовал бы себя неуютно.

Ну-ну… Посмотрим, как ты запоёшь через несколько минут.

— Очевидно, что примирения ждать не стоит? — спрашивает Благовещенский.

— Нет, — твёрдо отвечаю я.

— Ни в коем случае, — рычит Радищев.

— Тогда не будем томить народ в ожидании, — кивает великий князь, — Просто помните — проигравший потеряет всё. А его судьба останется на усмотрение победителя.

Мы с Радищевым стоит в нескольких метрах друг напротив друга. Абаддон отходит на несколько шагов и неожиданно во все стороны бьёт слепящий свет. Пару секунд я ничего не вижу.

Стадион синхронно ахает, раздаются аплодисменты и восторженные выкрики, а когда свет перестаёт нам слепить, я вижу, как преобразился мой бывший генерал. Я уже видел его таким — на видеозаписи.

Огромные оперённые крылья за спиной, изменённое телосложение, появившийся невесть откуда доспех, длинные белоснежные волосы и ярки ореол вокруг тела.

А ещё от Абаддона исходят волны энергии, окутывающие нас. Я чувствую, как они расходятся во все стороны и обволакивают стадион. Народ едва не бьётся в экстазе, ощущая исходящий от правителя Анклава эфир.

Я усмехаюсь уголком губ. Скотина умеет повернуть происходящее себе на пользу. Собирает восхищение любыми способами, и я могу его понять — сам бы также поступил.

Впрочем — сейчас я именно это и собираюсь сделать…

Великий князь взмахивает крыльями, и оказывается на высоте в несколько метров. Зависает над полем, поднимает руку, и весь стадион (ВЕСЬ.СТАДИОН!) по периметру обволакивает силовое поле.

А затем командует:

— Начинайте!

Скорость, с которой Радищев кидает в меня пять огненных копий, поражает воображение. Я даже не успеваю заметить, как он их формирует — на это просто нет времени. Зато успеваю выставить под углом широкую стену огня. Ударив по ней, заклинания Фёдора изменяют траекторию и разлетаются в стороны, ударяясь о выставленную Абаддоном защиту.

Люди, сидящие в тех местах, куда они ударили, ахают и кричат, но я отмечаю это только краем сознания. Всё моё внимание сосредоточено на том, чтобы не умереть в первые секунды боя.

Радищев не даёт мне ни секунды передышки, поливая волнами огня, шарами, копьями. Очевидно, что он не настроен брать меня в плен, а хочет просто убить, и сделать это как можно быстрее.

У меня нет никакой возможности атаковать в ответ — я уклоняюсь, отражаю удары и чувствую, что любой из них может стать для меня фатальным. Мой силовой щит, несмотря на то, что я ежедневно улучшаю свои навыки, расширяю каналы и укрепляю чакры, не выдержит и пары заклинаний Фёдора.

Ф-фух!

Рядом с головой проносится ещё одно огненное копьё, и от него меня спасает только случайность — я споткнулся, и оно пролетело в считанных сантиметрах от моего виска.

Так, Джерлак, пора ускоряться…

Я активирую нужное умение, и мир привычно замирает. Звуки становятся тягучими и длинными, всё вокруг будто ставится на паузу. В воздухе между мной и меееедленно отводящим руку Радищевым повисают несколько огненных заклинаний, которые он бросил секунду назад. Они летят так медленно…

Я скалюсь, рву с места вперёд, на ходу вызывая огненный клинок, обегаю плотный поток огня по дуге и захожу к противнику сбоку. Ещё пять метров… Три…

Когда до Радищева остаётся всего пара метров, внутри у меня всё холодеет. Всё вокруг остаётся таким же медленным, но глаза моего соперника… Его глаза следят за мной с той же скоростью, что и обычно! А губы начинают складываться в мерзкую ухмылку.

Я замечаю это слишком поздно и не успеваю остановиться.

Радищев резко выкидывает руку мне навстречу и ловит за горло, едва не сминая кадык. Второй рукой перехватывает запястье с клинком, уже готовым опуститься на его голову, и с силой его выворачивает.

Я слышу сухой треск. Огненный клинок пропадает, время ускоряет свой бег, и только после этого я ощущаю сильную боль.

Глаза Радищева загораются пламенем, и я чувствую, как начинают раскаляться его руки, вижу сияние вызываемых перчаток Архонта. Стадион синхронно ахает.

Так, пожалуй, на сегодня зрелищ хватит… Пора ставить точку.

Я знаю, что если закачивать в умение весь эфир, и не испытывать ярость в момент активации заклинания — то никакого внешнего проявления не будет. А значит — никто не сможет понять, что я сделал.

Предвосхищая следующие действия Фёдора, я за долю секунды вливаю в своё истинное умение эфир, смотрю в глаза этому ублюдку и отпускаю чарм…

Волна истинной энергии бьёт Радищеву прямо в лицо. Ни один низший, будь он хоть сильнейший маг, не сможет устоять против моего умения! С предвкушением жду, что соперника скрутит от ужаса, что он упадёт на колени, моля о пощаде!

Но ничего не происходит…

Радищев лишь слегка дёргается, будто получив пощёчину, и сильнее сжимает моё горло. Его зрачки расширяются, а губы искривляются в понимающей усмешке.

— Так вот оно что… — негромко произносит Фёдор, — Вот в чём твой секрет, Орлов… А я и не догадывался… Хотя должен был предположить…

Что за нахер?!

— Понадеялся на удар страхом? Так ты убил Михайлова? — продолжает ухмыляться Радищев.

Наркун паршивый! Он знает! Знает, что я демон! Но почему на него не действую мои умения? Неужели он… Нет!.. НЕТ! Не может быть!

В его глазах бушует пламя, а рот искривляется в самодовольной улыбке.

— Вижу, ты всё понял… Но слишком поздно, сопляк. Теперь я тебе покажу, что такое настоящий страх…

Конец первой части.