Новая жизнь владыки демонов

Глава 14

Трибуны — максимально заполнены народом, яблоку негде упасть. Ученики разоделись в цвета своих школ, притащили на соревнования родителей. Играет громкая музыка, на поле устанавливают восьмиугольные арены, а вдоль рядов зрителей снуют торговцы разными закусками и напитками.

Турнир школьный — так что никакого алкоголя, только лимонады, соки и минералка.

— Сегодня решится, какая из этих четырёх команд поборется за главный кубок города и приз великого князя Михаила Благовещенского! — между тем продолжает комментатор, — А именно — возможность поступить в ЛЮБОЙ ВУЗ СТРАНЫ!

Стадион взрывается одобрительными возгласами. Мне кажется, что на трибунах я даже слышу звуки африканских вувузел…

— Весь год юные спортсмены шли к этому событию, и осталось совсем немного, прежде чем они узнают — кто из них самый сильный, самый быстры, самый опытный и самый одарённый! Итак, приветствуйте — сборная семьдесят седьмого лицеяяяяяя!

Трибуна, на которую согнали всех учеников нашего учебного заведения, взрывается криками и овациями. Зелёно-серебристые флаги и шарфы (на такой-то жаре…) мелькают тут и там. Выбегая на поле, я кожей ощущаю, как ко всем участника соревнований приковано внимание тысяч человек. Понимаю, что каждый из них вскоре будет насыщать меня эфиром, и улыбаюсь.

Искренне.

— Эта команда впервые за пять лет попадает в полуфинал, и уверен, у ребят огромные надежды на сегодняшнее выступление! И, насколько я слышал — не в последнюю очередь благодаря их таинственному новичку, взятому в команду всего полтора месяца назад! Надеемся, он сегодня покажет нам то, за что его так ценят! Давайте поприветствуем их и пожелаем удачи!

Я усмехаюсь — очевидно, что комментатор имеет в виду меня. Новость о том, что Радищева турнули из команды, за применение допинга, разлетелась по городским сообществам кружалы, а вместе с ней — и слухи о том, что его место занял человек, никогда не занимавшийся этим видом единоборств…

Что ж, сегодня этот придурок поплатится за свои тупые поступки…

Не добегая до команды, нахожу глазами Горчакову. Кажется, взгляд демоницы прикован только ко мне, и это совсем недалеко от правды. Машу ей, чтобы спустилась.

— Привет, — улыбается девушка, радуясь, что я обратил на неё внимание перед соревнованиями, — Ну как, с полицией всё решилось нормально?

— Привет. Как видишь, я здесь, — улыбаюсь суккубу, чувствуя исходящий от неё головокружительный запах, — Но есть ещё одна просьба.

— Всё что угодно, гос… Демид, ты же знаешь, — она перегибается через ограждение и томно тянется ко мне, — Только скажи…

— Радищев и Михайлов только что толкнули Ратмирову из сорок четвёртой школы наркоты. Допинг, или ещё что-то такое, не знаю.

— Ого! — Маруся удивляется, — Прямо здесь?!

— Прямо здесь. Телефон с собой?

— Конечно.

— Звони в полицию. А лучше пусть позвонит кто-нибудь из твоих людей, чтобы тебя не таскали. Надо чтобы они приехали с проверкой, и загребли Радищева. Допинг у него в перстне, он полый.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Хорошо, сделаю, — кивает Горчакова. Неожиданно она наклоняется ближе, целует меня в щёку и шепчет в ухо, — Порви их всех, повелитель…

Я только отмахиваюсь и бегу к своей команде. Вячеслав Наумович выглядит недовольным.

— Орлов, где тебя носит?! Почему на звонки не отвечаешь?!

Бросаю взгляд на экран телефон. Наркун проклятый!

— Извините, тренер, звук был выключен. Полиция докопалась по дороге, больше часа продержали ни за что. Происки конкурентов, не иначе.

— Ага, точно. Самого нашего сильного бойца решили вывести из строя.

Ребята посмеиваются — наверняка считают, что я просто развлекался с какой-нибудь девчонкой. Тренер, судя по следующим словам, думает также.

— Орлов, я всё понимаю, Горчакова — девица видная. Но может вы пообжимаетесь после соревнований? Дело важное так то!

— Извините, Вячеслав Наумович, — снова извиняюсь я и мысленно костерю сам себя за это. Два извинения перед низшим за минуту! Джерлак, ты что, с ума сошёл?! Возьми себя в руки! — Девушки, что с них возьмёшь? Переживает.

Товарищи по команде снова фыркают. За последнее время только ленивый не заметил, что Горчакова ходит за мной, как хвост, хоть я и просил её не демонстрировать на людях свою привязанность. Но у суккуба от почти случившейся близости со мной, кажется, почти сорвало крышу. Теперь Маруся использует каждый удобный случай, чтобы оказаться рядом.

Это не нравится другим девчонкам, положившим на меня глаз — тем же рыжим, например, или Назаровой, которая так и не оставляет попыток пригласить меня куда-нибудь после школы или сесть рядом в столовой.

Вспомнив о них, снова оборачиваюсь на трибуны и усмехаюсь — Лия и Лиля, кажется, готовы прожечь в Горчаковой дыру своими взглядами, а Назарова, одетая сегодня в короткий топ и чулочки в сеточку, и вовсе едва не скрипит зубами.

Усмехаюсь. Женщины…

В последнее время мне совсем не хватает кружалы, чтобы… Сбрасывать напряжение. Как бы я ни выкладывался, сколько бы не медитировал — темперамент берёт своё, и я всё чаще и чаще думаю о том, как бы затащить какую-нибудь красотку к себе в койку. Проблема в том, что я совсем не хочу терять накопленный эфир и открытое истинное умение.

Надо с этим срочно что-то решать… Но не сейчас. Сейчас главное — соревнования!

Я успеваю как раз к началу жеребьёвки, и через десять минут мы все узнаём своих соперников. Как ни удивительно — нам в противники как раз достаётся сорок четвёртая школа…

Правила стандартные для полуфинала — шесть основных бойцов с нашей стороны и шесть с их. Сражаются сразу всеми силами, и физически, и стихиями, и духом, и призывом, без ограничений, пока есть замены и пока не остаётся только один. Боец какой школы окажется единственным победителем — та команда и выходит в финал. Тут нет никаких очков, в отличие от одной шестнадцатой, одной восьмой и четвертьфинала — только чистая сила и умения.

На другой стороне поля будут сражаться команды пятидесятого лицея и тринадцатой школы, и до них мне дела нет. А вот мы выходим против «сорок четвёрок».

Первый бой — и тут же победа за нами. Маша Кандагарова, мускулистая девчонка из нашей команды (но с очень аппетитной фигуркой, стоит заметить), разносит свою соперницу в пух и прах за пару минут. Той не помогает магия льда и круглые духовные щиты — их Кандагарова просто ломает своими духовными когтями.

Но проигрывает в следующей схватке долговязому пареньку с залысинами — он владеет какой-то странной магией духа, и вызывает длинные струны. Машу выносят из восьмиугольника с порезанным лицом…

— Неслыханная жестокость! — вопит комментатор, — Это всё-таки девушка! Был бы ты настоящим мужчи… Кхм, простите, дамы и господа, я просто искренне переживаю за мадмуазель Кандагарову.

Люди на трибунах ревут, и схватки продолжаются. Вскоре из каждой команды выбывают по пять человек — по трое основных и по две замены. Пока мы идём зеркально — но ровно до того момента, пока на арену не выходит Ратмиров, занюхнувший допинга.

Проклятье, полиция не успела приехать!

— Гриша, давай, идёшь ты, — командует тренер.

Соколов ухмыляется, хрустит костяшками и даёт мне пять.

— Осторожней там, Сокол, — напутствую я товарища, — Не нравится мне этот тип.

— Тю, Орлов, не оскорбляй меня! — усмехается Гриша, — Разнесу его как щегла!

Как же он ошибается… Пропитанный стимулятором Ратмиров рвётся в бой, едва заслышав свисток арбитра, и не даёт Соколову даже выдохнуть как следует.

Град ударов обрушивается на силовой доспех Гриши. Тот вызывает две молнии, перехватывает их, как мечи, и пытается контратаковать, но накачанный допингом Ратмиров вырывает одну из молний под общий вздох стадиона и наотмашь бьёт Соколова по лицу его же оружием. Раз, другой, третий — и силовой шлем Гриши раскалывается.

Он едва успевает восстановить его — и получает ещё один удар. Ещё бы секунда — и голова моего товарища по команде оказалась бы пробита…

Ратмиров тоже владеет магией огня. Его руки, не переставая, полыхают по самый локоть, и даже из глаз вырываются языки пламени.

— Вот это ярость! — кричит комментатор, — Вы только посмотрите, как сражаются ребята из сорок четвёртой и семьдесят седьмого! Словно герои древности!

Большие экраны по периметру стадиона одновременно начинают показывать эту схватку.

Григорий двигается на пределе своих возможностей. Он уворачивается, бьёт Ратмирова при каждом удобном случае, но доспех Руслана, усиленный порошком Радищева, спокойно выдерживает эти удары.

Противник Соколова ревёт, не переставая, из его рук, раз за разом, вырывается сильное пламя, и с какой-то момент Гриша вскрикивает. Его доспех лопается, парня буквально сносит огненный поток и припечатывает к силовому барьеру.

Ратмиров и не думает останавливаться — он жжёт Соколова секунда за секундой, и только вмешательство Магистра-арбитра, вызывающего сильнейший снежный буран в восьмиугольнике, останавливает бой.

Сильно обгоревшего Соколова выносят целители, а Ратмиров, как ни в чём не бывало, выходит с арены и победоносно вскидывает руку.

Этот бой сильно дизморалит нашу команду — следующий поединок Руслан выигрывает почти голыми руками. Один из близнецов Каратаевых проигрывает схватку меньше чем за минуту — он слишком сильно боится Руслана, и я это чувствую…

— Вячеслав Наумович, — я подхожу к тренеру, — Выпустите следующим меня.

— Ты что, Орлов, с дуба рухнул?! — возмущается он, — Ты хоть видел, как этот Ратмиров Соколова положил?! А ведь ты проигрываешь Грише три схватки из пяти! Они этого амбала будут выпускать против всех, пока у него силы не кончатся! А они у него нихе… не кончатся, в общем, я-то уж вижу!

Так, ясно. Сказать правду я не могу — значит, надо действовать привычным методом.

Прикрываю глаза на секунду, касаюсь внешнего круга первого истинного умения, зачерпываю чуть-чуть эфира, обращаю его в уверенность — и направляю на тренера.

— Вячеслав Наумович, я смогу его победить. Я быстрый, а ему недостаёт скорости. Поверьте, я его сделаю.

Взор мужчины слегка затуманивается, он медленно кивает.

— Что ж… Хорошо, Орлов… Выйдешь следующим…

Блеск! Ну держись, наркоман несчастный… Посмотрим, как ты справишься со мной.

— Толя! — тренер обращается к нашему второму «танку», — Посиди пока. Вместо тебя пойдёт Демид.

— Вы что, шутите!? — возмущается Толик Вязовский, вторая «звезда» нашей команды, — Его же по стенке размажут! Дём, без обид.

— Да всё нормально, — я хлопаю его по плечу, — Не переживай. У меня есть тактика. И я буду её придерживаться.

Команда, судя по их лицам, не понимает такой странной замены. Пусть я и развился за последние недели довольно сильно — но после того, что показал в восьмиугольнике Ратмиров, никто не верит, что я смогу его завалить.

Что ж… Тем приятнее будет их всех удивить.

— А вот и тот самый новичок семьдесят седьмого лицея, о котором я упоминал! М-да, признаться, парнишка… Простите, Демид Орлов… не выглядит серьёзным соперником для этого огненного страшилы! Но, не будем загадывать, по всей видимости, тренер команды знает, кого выставлять против такого опасного бойца!

Я усмехаюсь словам комментатора и захожу в восьмиугольник. Ратмиров уже там — смотрит на меня исподлобья, глаза налиты кровью, рот оскален в жуткой ухмылке, вспотевшие чёрные волосы в беспорядке.

Бр-р! Вот кто настоящий выходец из Преисподни! Парень на голову выше меня и в полтора раза шире в плечах, и на его фоне, должно быть, я выгляжу смешно…

— Бой!

Руслан срывается с места. Он очень быстр и без «ускорения», что удивительно при такой-то комплекции… Он мигом оказывается рядом и пытается пробить мне в грудь, но я уворачиваюсь, и в ответ несколько раз хлестаю его своим огненным лассо.

Оно оставляет на силовом доспехе Ратмирова тусклые следы, но пробить накачанный энергией щит не может — и я едва не огребаю за свою нерасторопность.

Руслан с разворота бьёт в меня веером огня. Поток настолько сильный, что меня отбрасывает к границам арены. Щит выдерживает, но за пламенем я ничего не вижу, и едва не пропускаю новый удар.

Кулак здоровяка прилетает в стенку восьмиугольника. Слышится гулкое «Бомм», по ней расходятся помехи.

Наркун проклятый, да что же такое он сожрал!

Следующая минута почти не откладывается у меня в памяти. Я двигаюсь на пределе возможностей, стараясь не пропустить удары колоссальной силы. Руслан в свою очередь даже не устаёт — он двигается быстро и яростно, и норовит подобраться ко мне поближе.

В какой-то момент мы оказываемся довольно далеко друг от друга — и одновременно бьём пламенем.

Внутри восьмиугольника слышится только рёв столкнувшихся потоков огня. Колдовское пламя давит друг на друга, переплетается, взмывает ввысь и раскаляет температуру вокруг нас на десятки градусов. Мне тяжело противостоять этому огнемёту, и я закручиваю огненный поток, заставляя его уйти в небо.

Так, пора включаться в бой по-настоящему… Есть у меня пара козырей…

Я ускоряюсь, подныриваю под очередной удар Ратмирова и используя вес его тела и инерцию опрокидываю парня. Скорость, с которой я двигаюсь, настолько высока, что его несколько раз перекручивает в воздухе, и здоровяк с размаху впечатывается в маты.

По стадиону проносится восхищённый вздох. Я улыбаюсь, чувствуя, как наполняюсь эфиром, но в следующий миг едва успеваю отскочить. Руслан и не думает останавливаться — он почти мгновенно встаёт, прыгает мне в ноги и грабастает за них. Встать до конца не успевает — и я решаю воспользоваться этим.

Приходится снова ускориться и, оказавшись сбоку, я прописываю ему с ноги прямо в лицо. Раз, другой, третий! Скорость, с которой я это делаю, позволила бы мне снести нахрен голову этого «допинг»-спортсмена, но его бл@дский доспех выдерживает!

Не теряя времени, я вновь вызываю лассо, захлёстываю его вокруг шеи противника, рассчитывая прожечь долбанный силовой щит — но…

Всё идёт не так.

Вытянув руку за шею, Ратмиров хватает моё заклинание своими полыхающими руками и, развернувшись, дёргает его на себя. Я не успеваю отпустить лассо, и лечу навстречу пудовому кулачище, который одним ударом ломает мой доспех на голове, а заодно и нос.

Уже в который раз…

Боль пронзает лицо, нижняя его часть мгновенно оказывается залита кровью, а зрители голосят. Кто-то от восторга, кто-то — от ужаса… Следом я получаю пару ударов в корпус — и после них остатки силового доспеха рассыпаются, а я вновь отлетаю к границам восьмиугольника.

Так, пора кончать это представление… А то я что-то заигрался…

Вижу, как ко мне несётся Ратмиров, на мгновение прикрываю глаза — и бью в него «ударом страха».

Вот она, мощь эфира. Неважно, какой на тебе доспех, неважно, насколько ты силён и какой стимулятор сожрал… Истинное умение пробьёт все эти преграды.

Страх. Первобытный страх проникает в каждую клеточку тела Ратмирова. Он спотыкается на подшаге, а я только этого и жду. Вскакиваю, оказываюсь рядом, опутываю ноги своим огненным лассо и что есть сил дёргаю.

Руслан падает на колени. Его глаза полны ужаса, а доспех, ещё несколько секунд такой крепкий, мигает и… Гаснет.

Я про себя только усмехаюсь — вот что значит потерять волю и концентрацию.

Мгновенно оказываюсь рядом с Ратмировым, пинаю его в лицо, заставляя опрокинуться — и решаю, что настал тот самый момент, чтобы попонтоваться.

Вытягиваю руку в бок, вызываю в памяти проекцию Древа Путей, и вызываю клинок. Да, призыв доступен только Практикам — но я ведь не совсем обычный маг…

В ладони появляется рукоять, а ещё через секунду из неё вырастает пламенный клинок. Я направляю его в лицо Руслану.

— Сдаёшься?

Наркун проклятый, почему голос такой хриплый?..

— Сда… Сдаюсь… — бормочет он, — Только… Не убивай…

Рёв трибун заглушает всё — даже мои собственный мысли. В этот же момент комментатор, кажется, объявляет победителя, но я оказываюсь оглушён эфиром, который сотнями, тысячами душ вливается в меня.

Восхищение, наркун паршивый! Осязаемое восхищение!

Я выхожу из восьмиугольника, вскидываю меч, и рядом тут же оказывается моя команда. Меня хлопают по плечам, спине, что-то кричат. Тренер с безумным взглядом пытается что-то спросить, целители пытаются прорваться через ребят и привести в порядок мой нос — но всё это неважно.

Я прикрываю глаза и вижу круг Азраила. Вижу, как на нём проявляется второе истинное умение!

О, как же долго я этого ждал!

— Внимание! Просим всех участников соревнований оставаться на своих местах!

Не закончив разглядывать новый чарм, я открываю глаза — и вижу, как из-под трибун на поле сразу с нескольких сторон выходят люди в полицейской форме. Краем глаза замечаю, как несколько сотрудников правопорядка подходят к Радищеву и Михайлову и куда-то их уводят.

Вот и кавалерия, наркун их забери… Как всегда — «вовремя»…

Мысленно убираю с ладони круг Азраила, чтобы не привлекать внимания, и… Понимаю, что он никуда не исчезает!

Как, чёрт побери, это понимать?!