О политической науке. Избранные произведения

СИСТЕМА И СРЕДА[134]

Выделение международных отношений как целостного комплекса взаимосвязанных элементов позволяет всесторонне и содержательно рассмотреть всю совокупность отношений между этой системой и окружающей средой.

Поскольку речь идет о системе отношений, то в роли среды выступают тоже отношения, но складывающиеся в сфере не межгосударственной, а национальной. Иными словами, проблема взаимодействия системы и среды в данном случае — это прежде всего проблема влияния реалъной ситуации в отдельных странах и группах стран на международные отношения и соответственно международных отношений на положение в каждой стране. При этом реальная ситуация должна пониматься расширительно — как результат взаимодействия экономических, социальных и политических процессов.

Курс на экономическую и политическую интеграцию, осуществляемый в ряде районов западного мира, обусловлен не только объективными потребностями развития производительных сил, но и стремлением реальных владельцев средств производства поставить эти потребности на службу своим эгоистическим интересам.

Другой комплекс импульсов от среды к системе международных отношений, который издавна анализируется социологией, связан с активностью народных масс. Для апологетов классового, элитарного общества всегда было характерно отрицание огромного воздействия масс на общественные процессы. Третирование массы как инертного, пассивного фактора и даже тормоза развития издавна служило идейному оправданию отстранения трудящихся от политической и общественной жизни и концентрации власти в руках немногочисленной олигархии, будь то тиранические режимы в древнегреческих полисах, феодальная верхушка средневековых государств или господство денежных мешков, финансовых и промышленных магнатов в эпоху монополистического и государственно-монополистического капитализма.

Неспособность масс к общественному творчеству особенно подчеркивалась в тех случаях, когда речь заходила о международных отношениях. Это было связано с тем, что оценка роли масс во внешнеполитической сфере отражала не только субъективное отношение к ним западных идеологов, но и реальную обстановку, существующую в эксплуататорском обществе. Исторически сложилось так, что с момента возникновения классов и государства его внешнеполитические функции оказались узурпированными небольшой кастой «избранных». Влияние народных масс на внешнеполитические решения и действия оказалось еще более косвенным, опосредованным, чем влияние на другие сферы деятельности государства. И так продолжалось на протяжении многих столетий.

Научно-техническая революция оказывает большое влияние на проблему участия народных масс в мировых событиях. С одной стороны, она существенно повышает заинтересованность народных масс в решении международных проблем, от которых зависит их будущее. С другой стороны, в связи с созданием орудий массового уничтожения и концентрацией власти в руках военно-политической элиты возникает необходимость в новых формах воздействия на научную сферу, имеющих целью решение коренных проблем — прекращение гонки вооружений, ослабление влияния на политику военно-промышленных комплексов, борьба с наиболее агрессивными социальными группами в среде правящих элит.

Научно-технический прогресс сделал наш мир как бы меньше, теснее. Расширились географические рамки международных интересов народных масс любой страны. События в самых отдаленных уголках мира, ранее представлявшие интерес главным образом для профессиональных дипломатов и других специалистов, стали привлекать к себе внимание гораздо более широкого круга лиц. Этому в значительной степени способствовало развитие и совершенствование массовых коммуникаций.

Гораздо острее, чем прежде, воспринимаются народными массами проблемы войны и мира. Войны, особенно мировые, всегда являлись величайшим бедствием для народов. Тем не менее прежде они никогда не ставили под вопрос само физическое существование целых стран и континентов. Иное дело в современных условиях, когда перманентно существует угроза возникновения всеобщей термоядерной катастрофы, когда от разумного решения внешнеполитических проблем в буквальном смысле зависит жизнь каждого человека.

Истории послевоенных десятилетий известен ряд массовых движений, наложивших заметный отпечаток на решение международных проблем. Позиция этих движений сказалась при заключении таких международных соглашений, как договоры о запрещении ядерных испытаний на поверхности земли, в атмосфере и на море, об ограничении распространения ядерного оружия, о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения и т. д. Настроения народных масс повлияли на ход переговоров об ограничении ракетно-ядерных вооружений. Важным фактором международного положения стали кампания за прекращение американской войны в Юго-Восточной Азии, массовое движение в пользу углубления разрядки международной напряженности, созыва, а затем успешного завершения европейской конференции за мир и безопасность.

Воздействие импульсов, идущих от среды к системе, реализуется через различные каналы. Оно может быть непосредственным. Так, социальная революция, которая зачастую связана с коренной внешнеполитической переориентацией, прямо воздействует на систему международных отношений еще до того, как эта переориентация нашла свое выражение в конкретных внешнеполитических решениях. Такое же влияние оказывают успехи социальных преобразований в рамках страны или группы стран, если они имеют международное значение и получили широкий резонанс. Известно огромное воздействие на положение во всем мире экономических достижений Советского Союза и других социалистических стран, успехов советской науки и техники. Непосредственно влияют на международные отношения и массовые движения, выдвигающие внешнеполитические требования, особенно если эти движения выходят за рамки отдельных стран. Возможно также прямое воздействие на международные отношения затяжного политического кризиса в стране, обладавшей до этого большим весом при решении внешнеполитических вопросов, и т. д.

Однако наиболее распространенным каналом поступления импульсов в систему является национальная внешняя политика. В ее сфере формируются внешнеполитические цели и определяется совокупность внешнеполитических действий по их реализации. Поэтому одной из важнейших задач теории международных отношений является изучение процесса прохождения импульсов по этому каналу и искажений, которым они при этом подвергаются.

Важнейшую роль в данном процессе играет институциональный механизм, который формулирует внешнеполитические цели, намечает пути их достижения и осуществляет конкретные внешнеполитические действия. Структура такого механизма может быть различной, однако в любом случае он включает в свой состав инстанции, подготавливающие, принимающие и реализующие внешнеполитические решения.

С социологической точки зрения процесс формулирования, принятия и реализации внешнеполитических решений можно изучать двумя путями. Один путь изучения предполагает исследование его нормативных параметров. Эмпирически (на основании анализа сформулированных и принятых прежде решений, оказавшихся успешными с точки зрения заданных целей, или на основании опроса экспертов) выявляются: каналы поступления информации; уровни ее использования; ее минимально необходимый объем на каждом из этих уровней; методы оценки и взвешивания информации. Затем разрабатываются альтернативы, осуществляется их сопоставление, определяются уровни подготовки и принятия решений, наиболее эффективные механизмы их реализации. На основании полученных данных разрабатываются теоретические модели принятия внешнеполитических решений, которым придаются эмпирически выявленные численные значения. С помощью этих моделей для их проверки и уточнения проигрываются гипотетические ситуации.

Составление моделей принятия внешнеполитических решений сопряжено с большими сложностями, чем их разработка применительно к другим объектам. Это обусловлено рядом специфических обстоятельств. Сама ситуация является более сложной. Широкий круг целей и планов увеличивает диапазон возможных толкований обстановки. Повторение ситуации сравнительно редко, а возможность экспериментальной проверки практически отсутствует. Значителен разрыв во времени между возникновением проблемной ситуации и полным раскрытием ее значения. Изменение эффективности результатов решения существенно затруднено. Источники информации являются более обширными и менее надежными. Принятие решений зачастую происходит в острой обстановке, в условиях резкого ограничения во времени.

Все это, разумеется, сказывается на результатах моделирования. Тем не менее указанный подход, открывая возможности для использования новейших математических методов: теорий игр, информации, графов, линейного, динамического и эвристического программирования и т. д., дает полезные практические результаты и поэтому получает в последнее время все более широкое распространение как в нашей стране, так и за рубежом. В то же время он не в состоянии выявить основные социальные механизмы формулирования, подготовки, принятия и реализации внешнеполитических решений. Эта задача может быть решена только вторым путем — исследования не нормативного, а реального социального процесса преобразования импульсов, идущих от среды к системе.

В социально неоднородном классово-антагонистическом обществе разрыв между нормативной и реальной структурами весьма велик. Внешнеполитические решения формулируются, принимаются и осуществляются под давлением различных социальных сил и зависят в конечном счете от их реального соотношения.

Кроме того, немаловажную роль играют качество и объем поступающей информации, ее правильная интерпретация, степень отработки механизма выработки альтернатив и их адекватной оценки.

Очевидно, что прежде всего принимаются во внимание общие интересы господствующего класса, связанные с сохранением созданной им социально-экономической системы. Однако, поскольку господствующий класс далеко не однороден, при подготовке и принятии конкретных внешнеполитических решений большее значение приобретает учет интересов его более или менее влиятельных фракций. Он осуществляется либо путем оценки силы и значения этих групп инстанцией, принимающей внешнеполитические решения, либо под влиянием групп давления, которые действуют через политическое представительство в законодательных органах и в правительстве, через систему лоббизма и при помощи формирования или имитации общественного мнения. В конечном итоге при несовпадении внешнеполитических интересов отдельных групп правящего класса целевые установки в области внешней политики формулирует та его часть, которая имеет больший доступ к механизму власти.

Наряду с этим инстанции, принимающей решения, особенно когда речь идет о политическом уровне, приходится учитывать в качестве дополнительного фактора интересы и позиции социальных слоев и групп, не входящих в состав господствующего класса, но важных с точки зрения сохранения его господства. Известно, например, насколько остро заинтересован господствующий класс развитых капиталистических стран в политической поддержке крестьянства, которое на протяжении длительного времени составляло прочную избирательную базу западной социально-экономической системы. Чтобы сохранить такую поддержку, при определенных внешнеполитических — преимущественно внешнеэкономических — акциях учитываются и интересы если не всей этой социальной группы, то какой-то ее части.

Наглядный пример тому — разногласия между странами «Малой Европы» по поводу создания «общего рынка» сельскохозяйственных продуктов. Поскольку эта акция неизбежно связана с ухудшением условий сбыта продовольственных товаров на «общем рынке», а значит, и финансового положения сельскохозяйственных производителей, правительства соответствующих стран приводят доводы, которые были обусловлены прежде всего опасениями по поводу возможной реакции сельского избирателя.

В ряде стран Запада правящим элитам противостоят организованные и целеустремленные политические силы, отражающие интересы эксплуатируемых социальных групп, и прежде всего рабочего класса. В этих условиях реализация интересов правящего класса наталкивается на серьезное сопротивление, и последнему приходится считаться с ним. Иногда противодействие бывает настолько мощным, что конкретные действия, вытекающие из целевых установок правящего класса, подвергаются серьезной модификации.

Можно встретить случаи, когда на определенных этапах по конкретным вопросам внешнеполитические интересы различных социальных групп совпадают. Во время Второй мировой войны влиятельная часть правящих классов капиталистических государств — участников антифашистской коалиции была заинтересована в победе над странами фашистского блока — Германией, Италией и Японией. В этом отношении ее стремления совпадали с интересами и стремлениями широких народных масс, хотя конечные цели были различны.

Однако такие совпадения нечасты. Если они и имеют место, то сохраняются недолго. При первом же изменении ситуации внешнеполитические интересы антагонистических классов расходятся. Достаточно напомнить о резком изменении позиции правящих кругов Соединенных Штатов и Англии в отношении Советского Союза, наметившемся уже к концу Второй мировой войны и ставшем очевидным после разгрома фашистских держав.

Гораздо чаще имеет место мнимое совпадение, которое объясняется тем, что основная масса трудящихся недостаточно четко осознает свои действительные интересы. Решающую роль в этом, как уже говорилось, играет низкий уровень политической организации трудящихся, слабость авангарда пролетариата, недостаточная информация, воздействие методов манипулирования через массовые коммуникации. Но такое мнимое совпадение не может быть прочным. Рано или поздно его размывает суровая реальность социальной жизни.

В общем внешнеполитические цели и соответственно решения правящей элиты обычно отражают не национальные государственные интересы, а интересы элит или правящих групп, которые его представляют. При этом, поскольку важнейшие внешнеполитические решения принимаются сравнительно небольшим кругом лиц, келейно, большую роль в процессе формулирования целей и принятия решений приобретает личностный элемент. Иногда эта роль так возрастает, что коллизия социальных интересов трансформируется в закулисную игру, смахивающую на придворные интриги. Объяснение принятых решений общественности носит в этих случаях чисто маскировочный характер.

Очень важно учитывать и то, что сформулированные цели и принятые решения могут подвергаться существенной корректировке в ходе их реализации.

Среди субъективных факторов реализации внешнеполитических целей и решений особого внимания заслуживает непосредственный механизм такой реализации — аппарат внешнеполитической службы. По мере расширения значения внешней политики и международных отношений сфера действия и численность этого аппарата непрерывно возрастают. В западной социологической литературе проблемы аппарата внешнеполитической службы рассматриваются преимущественно с точки зрения нормативных функций, квалификации и компетенции персонала. Это, безусловно, важная сторона дела. Однако при таких исследованиях зачастую игнорируется необходимость изучения роли аппарата в системе внешней политики государства и анализ его действий как выразителя социальных интересов.

Проблемам принятия внешнеполитических решений уделяет большое внимание и западная социология. На первых этапах ее исследования концентрировались главным образом на нормативном подходе, в последние годы ею предприняты попытки выявить реальный социальный фон процесса.

В середине 50-х годов прошлого века такого рода попытки предпринимались Р. Снайдером, Н. Бруком и Б. Сэпином[135]. По их мнению, принятие решений является процессом, «который имеет своим результатом выбор из социально определенного числа проблематичных, альтернативных проектов одного проекта, склонного вызвать определенное состояние дел в будущем» [136]. В модель принятия решений вводится понятие социального и политического институционального окружения.

Но выделив понятие «социальное окружение», авторы не дали ему научно обоснованного определения. Под социальным окружением в соответствии с их трактовкой понимается набор разнородных, различных по способам выделения и значению явлений и факторов: общепринятые ценностные ориентации, главные характеристики социальной организации, основные социальные процессы, структура социальных групп, социальная дифференциация и специализация и т. д.

Гораздо четче социальный контекст процесса принятия решений определяется в более поздних работах. Например, К. Дойч, анализируя механизмы выработки внешнеполитических решений в США, выделяет пути уровней воздействия. Первый — социально-экономическая элита, составляющая 2–3 % населения, но держащая в своих руках компании, концерны, корпорации. Второй — политическая и правительственная элита. Третий — хозяева и руководители системы массовых коммуникаций. Четвертый — лидеры мнений. Пятый — небольшая политически активная часть населения[137].

При всей уязвимости предложенной типологии она в большей мере, чем прежние, корреспондирует с реальным положением дел.

То же самое можно сказать о шестиступенчатой схеме принятия внешнеполитических решений, предложенной М. Бре-хером, Б. Стайнбергом и Дж. Стейном (Канада). На первой ступени анализируется группа внешних и внутренних факторов, названных авторами «операционной средой». На второй — передача средствами массовых коммуникаций, отражающими влияние «операционной среды», информации «выносящей решение элите». «Выносящая решение элита» (третья ступень) должна учитывать воздействие четвертой ступени («психологической среды»), т. е. пропустить предполагаемые решения через «фильтр» идеологических и психологических установок. На пятой ступени формулируются стратегические и тактические решения. На шестой нормативно реализуется принятие решений. На всех ступенях осуществляется как прямая, так и обратная связь [138].

Несмотря на существенные упрощения и искажения (недооценку закрытых механизмов социального воздействия), предложенная схема обладает определенным достоинством: сравнительно высоким уровнем формализации, что позволяет подвергнуть ее не только качественному, но и частично количественному анализу.

Одна из специфических особенностей внешнеполитических решений состоит в том, что они принимаются, как правило, в условиях риска, конфликта и неопределенности. Трудности определения этих понятий и тем более измерения приводят часть социологов к полному иррационализму в исследовании природы политики. Одни исследователи полагают, что попытка считать политику наукой должна привести к косности, ибо только риск является чем-то определенным, тогда как возможности всегда только предположительны[139].

Другие исследователи хотя и признают возможность научного подхода к принятию политических решений, тем не менее тоже считают, что главное в процессе принятия решений — это интуиция политика, его личные качества и суждения[140].

Конечно, интуиция играет важную роль в политике, как и в любом другом творческом процессе. Политика — это и наука и искусство, одно другому не противоречит, а присутствует одновременно.

Внешняя политика СССР строилась, как правило, не на интуиции и случайных политических и дипломатических комбинациях, а на научно обоснованных принципах, которые включают в себя познание закономерностей и тенденций общественного развития на базе исторического подхода, классовую оценку социально-политических явлений в прямой связи с внутренней политикой и экономикой страны.

Важнейшую роль с точки зрения влияния среды на систему международных отношений играет не только характер, но и сила воздействия поступающих импульсов. Одним из решающих факторов, определяющих эту силу, является международный вес (авторитет) государства. В западной социологии широко распространена точка зрения, согласно которой это понятие сводится к военной силе. «Международный авторитет государства измеряется его способностью нанести ущерб»[141], — пишет в своей «Социологии политики» французский исследователь Г. Бутуль.

Разумеется, военная сила — весьма важный фактор. Но одной этой констатации мало. Военная сила измеряется не только свойственными ей формальными атрибутами, она прежде всего результат экономической мощи, уровня производительных сил. «Ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот, — писал в свое время Ф. Энгельс. — Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения»[142]. Важно понять связь между военной организацией страны и всем ее экономическим и культурным строем.

Иными словами, даже оперируя понятием военной силы, необходимо обращаться к ее непосредственным истокам. Не случайно во многих работах, посвященных социологии международных отношений, предпринимаются попытки определить международный вес государства, взяв за количественный индикатор совокупный национальный продукт или другие близкие к нему показатели.

Теория соотношения сил действительно дает ключ к пониманию взаимоотношений на мировой арене при двух условиях: во-первых, если ее рассматривать как частный случай применения классовой, а также групповой борьбы к сфере международной жизни; во-вторых, если в понятие силы включать не только военные, но и другие факторы — экономические, политические и т. д. Анализ соотношения сил предполагает учет и измерение всех этих факторов во всей их динамике и во всех их противоречиях.

Немалое значение имеет, например, моральный потенциал, который выступает в международных отношениях и как материальный фактор. Высокий моральный престиж определяет высокий уровень доверия со стороны союзников и возможных партнеров, помогает укреплять безопасность, обеспечивает не только моральную, но и физическую поддержку в критические моменты. Очевидно, что падение морального потенциала Соединенных Штатов и рост морального престижа национально-освободительного движения народа Южного Вьетнама наложили свой отпечаток на ход военных действий в Юго-Восточной Азии. Рост престижа арабских народов стал важным фактором мирного урегулирования на Ближнем Востоке.

Немалое значение для международного веса государства имеет профессиональный уровень внешней политики. Правильная оценка расстановки сил, умение точно определить позицию в сложных ситуациях, распознавать друзей и противников могут частично компенсировать и меньший объем силы. Во всяком случае, сентенция известного арабского писателя XII века Ибн-Зафера — «нужна гора хитрости, чтобы уравновесить крупицу силы» — к международным отношениям относится лишь частично.

Взаимодействие между средой и системой международных отношений предполагает, как уже указывалось, наличие импульсов, идущих не только от среды к системе, но и от системы к среде. При этом воздействие указанных импульсов тем сильнее, чем неустойчивее социально-политическая ситуация и политические институты в том или ином государстве. Обратившись к опыту развивающихся стран, нетрудно установить, что их развитие в огромной степени зависит не только от внутренних, но и от международных факторов — от влияния социалистической и капиталистической систем, от экономических и политических взаимоотношений с ними.

В свою очередь внешняя политика социалистических государств создает благоприятную международную обстановку для некапиталистического пути развития молодых национальных государств, избравших социалистическую альтернативу. Эта помощь предоставляет гарантии от прямого военного, а также политического вмешательства империалистических сил, дает возможность использовать опыт, накопленный социалистическими странами, их материальную поддержку.

Воздействие международных отношений на внутреннюю политику проявляется и в иных формах. Общеизвестно, например, что обострение внешнеполитической напряженности, как правило, приводит к укреплению позиций наиболее крайних, экстремистских сил. Политические движения, выступающие за агрессивную политику, получают в этих условиях возможность опереться на более широкую массовую базу. Ссылки на внешнюю угрозу служат дополнительным аргументом в пользу «жесткого» внутриполитического курса. Напротив, разрядка международной атмосферы, позитивное решение внешнеполитических конфликтов содействуют укреплению политических движений, выступающих за миролюбивую политику вовне и прогрессивное, демократическое развитие внутри страны.

Особенно это относится к современному периоду, когда существует угроза всеобщей термоядерной войны, последствия которой трудновообразимы. Однако в прошлом войны, не носившие освободительного, справедливого характера, особенно империалистические войны, нередко играли роль фермента революционного развития.

Воздействие импульсов, идущих от системы к среде, также может быть прямым и опосредованным. Прямым обычно бывает влияние на социально-психологические и идеологические процессы. Определенное международное событие вызывает соответствующую массовую реакцию, превращающуюся в фактор внутриполитической жизни.

Внешнеполитические неудачи администрации Джонсона в немалой степени предопределили сдвиги в структуре политических симпатий в Соединенных Штатах и способствовали поражению демократов на президентских выборах 1968 года. Напротив, улучшение внешнеполитических позиций Франции в результате проведения де Голлем независимого внешнеполитического курса сыграло большую роль в укреплении голлистского режима. Заключение правительством Брандта-Шееля (ФРГ) договоров с Советским Союзом и Польской Народной Республикой имело своим результатом сдвиг влево, нашедший отражение в результатах парламентских выборов 1972 года, и т. д.

Воздействие внешнеполитических импульсов на экономические и социальные процессы обычно опосредовано. Возникновение конфликтной ситуации может иметь своим результатом решение об увеличении расходов на вооружение. В свою очередь такое решение окажет отрицательное воздействие на социальные условия существования населения через механизм налогообложения, инфляционные процессы и т. д. С этим связаны определенные политические последствия. С другой стороны, при капиталистической системе хозяйства повышение военных расходов может временно взбодрить оказавшуюся в состоянии застоя экономику и создать иллюзию улучшения ситуации. Рост затрат на вооружение окажет гнетущее воздействие на народное хозяйство. В таком случае последствия для экономики с самого начала примут негативную форму воздействия.

В каждом из этих случаев можно проследить свою цепочку отношений стимул — реакция.

Механизм, фильтрующий и опосредующий импульсы, идущие от системы к среде, в своих основных чертах тот же, что и при прохождении импульсов от среды к системе. Меняются лишь некоторые функции его отдельных звеньев. Аппарат реализации внешнеполитических решений (дипломатическая служба) выступает в данном случае как приемник и первичный фильтр внешней информации. Звенья, формулирующие внешнеполитические решения, исполняют роль ее анализатора и оценщика. Инстанции, принимающие решения, выступают в своей прежней роли. Однако теперь они принимают или предопределяют решения уже не только во внешнеполитической, но и во внутриполитической области.

При этом действуют те же социальные закономерности, что и при прохождении импульсов от среды к системе. Социально обусловленные предпочтения сказываются еще на уровне первичного отбора информации. Они оказывают решающее воздействие при ее оценке и в значительной степени предопределяют принятые решения.

Показательна с этой точки зрения история возникновения «холодной войны». Разумеется, действительные ее причины коренятся в распаде мира на две социальные системы и их нельзя свести к искажающему воздействию «механизма передач». Тем не менее оно также сыграло немалую роль при подготовке и проведении «холодной войны», начиная от тенденциозного подбора информации о намерениях Советского Союза и оценки его внешнеполитических целей и кончая пагубными для дела мира решениями в области внешней и внутренней политики США и других капиталистических стран.

Выделение и анализ с марксистских позиций импульсов, идущих от среды к системе международных отношений и наоборот, прокладывают путь для формализации процесса их взаимодействия как предпосылки более широкого использования математических методов, составления строгих моделей системы и постепенного перехода от качественного описания к количественному.

Все это, разумеется, задача будущего. Ее решение сопряжено с серьезными трудностями: исключительной сложностью самого процесса взаимодействия, большим количеством переменных, отсутствием математического аппарата, пригодного для описания весьма специфических социальных явлений. Пока же эта область ждет своих исследователей.

Всесторонний анализ взаимодействия системы международных отношений со средой помогает определить объективные критерии исследования внутренней структуры этой системы. Ее каркас образуют не произвольные переплетения в дипломатической сфере, как считают западные социологи, а более или менее устойчивые сочетания внешнеполитических ценностных установок и целей, обусловленных экономическими и социальными факторами, прежде всего спецификой общественного строя.

Но для начала необходимо определить критерии выделения подсистем из общей системы международных отношений. К числу таких критериев можно отнести социально-классовые, социально-экономические, социально-культурные, региональные. Речь идет о группировании государств на той или иной основе. Разумеется, во многих случаях системы группировки и коалиции государств складываются с учетом нескольких названных критериев.

Главный критерий выделения международных подсистем в современном мире социально-классовый. В рамках общей системы международных отношений можно выделить социальноклассовые структурные единицы, отражающие современную дифференциацию государств в соответствии с их социально-экономическим строем, уровнем и направлением социального и политического развития. Иными словами, прежде всего следует иметь в виду возникающие в результате внешнеполитической деятельности совокупности а) социалистических стран, б) промышленно развитых капиталистических стран и в) разнородной группы государств, которые обычно не совсем точно определяют как развивающиеся.

Подобное деление в общих чертах достаточно полно воспроизводит глобальную картину расстановки сил в современной мировой политике. Это, разумеется, не означает, что оно полностью накладывается на существующую в каждый данный момент совокупность внешнеполитических группировок.

Для этого указанное деление недостаточно дробно. Кроме того, внешняя политика, как уже говорилось, связана с социально-экономической системой при помощи опосредующих механизмов, работа которых может вызвать значительные смещения. В результате внешняя политика становится далеко не всегда полностью адекватной закономерностям и потребностям строя.

Очевидно, что на каждую из социальных структурных единиц (подсистем) распространяются определенные закономерности, свойственные системе в целом. Все эти единицы представляют собой совокупность отношений между юридически независимыми государствами. Формы отношений фиксируются при помощи правовой процедуры.

При всем этом международные структурные единицы принципиально различаются. Скажем, принципы внешней политики стран социализма и развитого капитализма прямо противоположны. В странах развитого капитализма внешнеполитическое целеполагание, стратегия и тактика определяются так называемым традиционным представлением о международных отношениях. Внешнеполитические цели намечаются исходя из традиционной системы ценностей (отношения подчинения-господства, раздел сфер влияния, политика силы, военного присутствия и т. д.), в основу стратегии и тактики кладется принцип «цель оправдывает средства».

Наличие социально-классовых структурных единиц международной системы выдвигает в качестве актуальной проблему взаимоотношений между ними. От правильного ее решения в реальной жизни зависит, как известно, очень многое, в конечном счете само существование человечества.

Внешнеполитические цели и устремления промышленно развитых стран, как известно, весьма противоречивы. <…>

Что касается развивающихся стран, которые весьма неоднородны, целевая установка на поддержку самостоятельного национального развития, на оказание помощи национально-освободительной борьбе против колониализма и неоколониализма, на развитие равноправного сотрудничества в целом вызывает благоприятную реакцию, положительно влияет на мировую политику.

Сложнее обстоит дело с вопросом о совместимости целевых установок социалистического содружества — на мирное сосуществование с капиталистическими странами, с одной стороны, и поддержку национально-освободительного движения и самостоятельного развития молодых национальных государств (которое в ряде случаев направлено против интересов отдельных капиталистических держав) — с другой.

Но дело в том, что многие из развивающихся стран являются бывшими колониями. В силу этого обстоятельства они в своем экономическом развитии значительно отстают от уровня развитых стран. Попытки вырваться из нищеты собственными силами не приводят к улучшению положения. Состояние экономики в них, во многом определяющее темпы социально-экономического развития всего человечества, представляет острейшую мировую проблему[143]. Поддержка национально-освободительных движений и самостоятельного развития молодых национальных государств необходима для устойчивого роста экономики, реализации основного права каждого человека на жизнь, свободную от голода, бедности, невежества, болезней и страха.

Международные отношения по своему типу подразделяются на экономические, политические (дипломатические и правовые) международные отношения, международные научные и культурные связи, идеологические отношения. Между ними существует свой сложный механизм взаимодействий. Объем экономических связей во многом зависит от характера дипломатических отношений. Благоприятную атмосферу для экономических отношений создает их фиксация при помощи международно-правовых норм. Дополнением или предпосылкой этих отношений могут выступать научные связи. Культурный обмен способствует возникновению атмосферы, содействующей улучшению дипломатических отношений. В свою очередь устойчивые экономические отношения создают необходимые условия для политического урегулирования и т. д.

Прогрессирующая интернационализация международных хозяйственных связей существенно усилила значение таких отношений. Их решающее влияние прослеживается во многих международных акциях, в том числе и в тех, которые внешне носят чисто политический характер. Это дает основание отнести международные экономические связи к первичным, базовым в системе международных отношений. Подобная констатация, разумеется, не означает абсолютизации экономических связей. В современных международных отношениях, для которых характерна, как уже отмечалось, существенная идеологизация, соображения идеологические могут искажать характер экономических связей, играя роль либо тормоза, либо искусственного стимулятора. Так, например, Соединенные Штаты на протяжении многих послевоенных десятилетий по ряду соображений, в том числе идеологического порядка, искусственно ограничивали свою торговлю с социалистическими странами, несмотря на то что это наносило существенный ущерб их собственным экономическим интересам. С другой стороны, они всячески форсировали торговые отношения с рядом стран-сателлитов, хотя для этого не было оснований.

Следует также иметь в виду, что развертывание торговли не обязательно ведет к улучшению политических отношений. Очень часто оно действует в обратном смысле. Это наглядно видно на примере торговых связей между промышленно развитыми капиталистическими и развивающимися странами. Ввиду неравного веса партнеров внешнеэкономические отношения используются для навязывания слабой стороне невыгодных для нее условий, демпинга, неэквивалентного обмена и т. д. Развитие такой торговли вызывает естественное недовольство населения страны, которая несет потери и может иметь своим следствием весьма отрицательные политические результаты. Известно также, что острая торговая конкуренция между капиталистическими державами — один из источников политической напряженности.

Все это исключает детерминированную последовательность развития отношений: сначала экономические, затем дипломатические и т. д. Данная последовательность зачастую определяется другими факторами, и прежде всего конкретной ситуацией.

Между социальными структурными единицами международной системы существуют все типы взаимосвязей. Однако их иерархия и значение различны. В отношениях социалистических стран с развивающимися странами политические связи занимают большее место, чем в отношениях с капиталистическими. При этом политические связи обычно предшествуют хозяйственным.

Идеологические связи наиболее типичны для отношений внутри структурных единиц. В какой-то мере они присутствуют в отношениях между социалистическими и развивающимися, а также (применительно к отдельным государствам) между капиталистическими и развивающимися странами.

Экономические связи существуют повсеместно. Однако по содержанию они весьма различаются. Социалистические государства строят свои торговые отношения на равноправных основах, создавая в ряде случаев для развивающихся государств режим наибольшего благоприятствования. Для экономических отношений капиталистических и развивающихся стран до сих пор характерно нарушение принципа равноправия.

Принято считать, и для этого имеются веские основания, что показателем устойчивости, жизнеспособности и нормального функционирования международных отношений может служить объем взаимодействия между подсистемами. Для того чтобы его определить, необходимо выделить единицы измерения, найти между ними коэффициенты соотношения и разработать методику измерения применительно к каждому типу отношений. Работы в этой области только начаты. Можно лишь предположить, что основной тенденцией развития таких отношений является расширение их объема.

Поддаются выделению и более частные подсистемы: военнополитические союзы (НАТО, СЕАТО, СЕНТО) — специфические объединения государств с общими военными целями. Эта наиболее традиционная форма межгосударственных объединений приходит во все более острое противоречие с тенденциями развития мировой системы международных отношений и противостоит таким ее институтам, как Организация Объединенных Наций, экономические международные союзы («общий рынок») — объединение группы стран в интересах локального экономического сотрудничества и групповой интеграции. В этом своем качестве они противостоят развитию мирового рынка и международного экономического и научно-технического сотрудничества всех государств и народов. Можно отметить и социально-культурные, а также региональные международные подсистемы (нередко они совпадают). На почве единых интересов и позиций по крупным международным проблемам возникают более или менее стабильные неоформленные союзы и коалиции.

Военно-политические и экономические союзы, а также неоформленные коалиции действуют обычно в рамках социальной структурной единицы. Однако при определенных обстоятельствах они выходят за ее пределы. В качестве примера можно сослаться на опыт антигитлеровской коалиции — государств с различным социальным строем, — сыгравшей решающую роль в разгроме фашистских держав. В этой связи представляется целесообразным раздельное рассмотрение гомогенных подсистем, к которым относятся государства одного типа, подчиняющиеся единой политической концепции, и гетерогенных, в которые входят государства различных социальных систем.

Структура системы международных отношений, естественно, не сводится к перечисленным единицам. Продолжая деление, мы приходим к уровню элементов, в роли которых выступают внешнеполитические (или международные) ситуации.

Международную ситуацию можно определить как пересечение внешнеполитических взаимодействий, определяемое временными и содержательными параметрами. Ситуации подразделяются на неконфликтные и конфликтные. Неконфликтной является, например, ситуация, связанная со стихийным бедствием большого масштаба, которая требует срочного вмешательства ряда государств (землетрясение в Перу, эпидемия холеры в Индии и т. д.). Под конфликтной ситуацией обычно понимают ограниченный временными рамками процесс острого противостояния внешнеполитических интересов, связанного с конкретным развитием событий (Карибский кризис, ближневосточная война и т. д.).

Общая методология исследования конфликтной ситуации предполагает учет объективных и субъективных факторов, приводящих к международному конфликту. Учитываются материально-техническая база вовлеченных в конфликт государств и их экономический строй, социальная система и политическая организация, структура общественного сознания на идеологических и социально-психологических уровнях. Принимаются также во внимание идеологические и социально-психологические ориентации и установки элит, их отдельных групп, сила противодействия в антагонистическом обществе и т. д.

На этой основе выявляются природа и характер данной конфликтной ситуации, источник конфликта, возможная степень нарастания опасности дальнейшего обострения конфликта, и, наконец, способы разрешения или урегулирования конфликта, а в некоторых случаях — его предупреждения.

Указанные факторы при нынешнем состоянии науки пока не поддаются формализации (хотя исключать такую возможность в дальнейшем было бы неверно). Данное обстоятельство делает общие модели конфликтной ситуации недостаточно строгими, и в этом их существенный недостаток. Применяемая ныне частичная формализация позволяет распространить получаемые выводы лишь на ограниченное количество явлений. Практически полезно, например, составление шкалы возможного возрастания опасности конфликта (по принципу стимул — реакция). Математические методы применяются для определения набора возможных реакций на то или иное внешнеполитическое решение, наиболее вероятных вариантов развития событий и т. д.

В зарубежной социологии широкое распространение получили так называемые имитационные игры. В ходе таких игр определенная личность выступает в качестве действующего лица (актора) внешнеполитической ситуации, осуществляя за него оценку ситуации и принимая решения. Этот метод со всеми его слабостями аналогичен методу опроса экспертов. Недостаточная компетентность эксперта или отсутствие у него необходимой информации о факторах, которые в действительности определяют конкретное внешнеполитическое решение (а такая информация, как известно, обычно тщательно засекречивается), может принципиально исказить результаты имитационной игры. Как показала практика подобных игр в Соединенных Штатах, полученные на их основании выводы следует оценивать с большой осторожностью.

Еще выше вероятность искажений при составлении так называемых сценариев, когда каждый из экспертов рисует возможное развитие ситуации на основании свободной гипотезы, без детального обоснования предлагаемых вариантов и без строгого выведения сюжетов из детерминируемой обстановки.

Подобно подсистемам, элементы системы международных отношений находятся друг с другом в тесной и весьма сложной взаимосвязи. Типология возникающих на этой основе взаимовлияний предельно затруднена, ибо число элементов (ситуаций) не может быть определено даже приблизительно. Эмпирически выявленные взаимовлияния и взаимодействия могут быть использованы лишь в качестве примеров.

Аналогичную цепь взаимовлияний можно проследить на протяжении всей истории международных отношений. Нападение милитаристской Японии на Перл-Харбор, положившее начало японо-американской войне на Тихом океане, ускорило вступление США в войну против нацистской Германии, чему до этого весьма противилась наиболее реакционная часть американской правящей элиты. В годы Второй мировой войны ситуация, складывавшаяся на европейском континенте (и прежде всего ход военных действий), определяла развитие международных событий во всех уголках земного шара. Победа над фашистской Германией и Италией, а также милитаристской Японией стала важнейшим фактором принципиально новой ситуации на обширной периферии колониальных империй и обеспечила успех ряда национально-освободительных движений.

В начале 70-х годов ситуация, сложившаяся на Ближнем Востоке, отравляя международные отношения, отрицательно сказывалась на обстановке даже в диаметрально противоположной части мира. Напротив, позитивное решение карибского конфликта в свое время стало одной из важных причин положительного развития событий на других континентах и т. д.

Совокупность взаимодействий между подсистемами и элементами системы международных отношений образует объективную основу ее относительной самостоятельности. Признание такой самостоятельности марксистской наукой не равнозначно недооценке влияния внешней — экономической, социальной и политической — среды, которой обычно грешат западные ученые. Оно лишь предполагает наличие автономных процессов внутри самой системы, взаимодействующих с поступающими извне импульсами. Именно в ходе этого взаимодействия и происходит постоянная трансформация системы.