Обретение силы

Глава 17

«Запах. Плохо. Яд», — транслировал мне Друг, отодвинувшись как можно дальше в угол моего пентхауза на башне.

— Знаю, — вздохнул я, стараясь дышать через раз.

Я высунулся в окно, и пару раз сделал несколько вздохов. Вышло плохо — сквозняк выгнал серную вонь как раз в этом направлении, и полной грудью без кашля дышать не получилось.

Что я такого вонючего делал? Да вот, угораздило меня попробовать сделать резину по заветам предков. А поскольку я знал процесс только теоретически, ни хрена у меня и не вышло. Кроме вони, конечно — ее было предостаточно. А, казалось бы, всего ничего — ну смешал каучук с серой, отформовал по виду нужного изделия в форме и нагрел до ста сорока-ста пятидесяти. Вуаля — и готово! Щаз. Как же. Как эти полтораста градусов достичь — ума не приложу. Выходило либо больше, либо меньше и никак! Видимо, поэтому, здесь столь нужное и важное знание о получении критически важного природного полимера было не столько утеряно, сколько вытеснено объемом секса при его изготовлении. А без него в технике и вообще во многих прикладных отраслях никуда — вообразите себе мир без резины, всевозможных прокладок, уплотнений, шин, да хотя бы просто без изделий № 2. Вообразили? А я в этом мире сейчас жил. И хотел получить свое. Хотя бы простейшие резиновые жгуты для метательных орудий типа «рогатка». Сейчас мне это было нужно. В свете грядущих событий.

К предупреждению папаши я отнесся серьезно — что-то такое готовилось. Уж в чем-чем, а в неврастении лендлордов Пограничья упрекать было бы глупо. И если отец среагировал на всю эту обстановку, значит то, что у него на это были все основания. Не зря эти проверки готовности союзников, собственной дружины… И разговор со мной в кабинете тоже пустяшным не был. Всего он мне не сказал — хотя бы почему не отослал Иль подальше, в тот же Сенар, почему не перевез казну, не набрал дополнительно вооруженных людей? Либо сам не знает степени серьезности того, что творится, либо рассчитывает на свои силы. Главное, чтобы расчет был безошибочным.

Я тоже готовился к грядущим песцовым событиям в меру своих сил и возможностей. Сначала я посетил местного замкового шорника и сделал ему несколько срочных заказов. Первый — сбруя для Друга, точнее для меня, больше похожую на рюкзак для перевозки собаки верхом. Долго я думал, как его перевозить — сначала хотел скопировать сумку-кенгуру, но потом от этой идеи отказался. Неудобно постоянно ходить с таким грузом на животе, он для этого природой не предназначен. И случись мне принять бой верхом, он только бы мешал пользоваться оружием и магией. А учитывая то, что собакин рос как на дрожжах и все увеличивался в размерах и живом весе, пришлось переместить его за спину. Как еще прикажете такую зверюгу таскать верхом? То-то.

Шорник, конечно, немало удивился, но памятуя, что собакин непростой, выполнил заказ с душой и выдумкой. Причем эта мысль настолько понравилась Другу, что он попытался использовать меня как средство передвижения и пешком, но был естественно отчитан и поставлен на четыре лапы. Вот же хитрая мохнатая задница! И главное, его способность делать при этом невинный и милый вид просто поражала. Манипулятор шерстяной.

Второй заказ был более привычен шорнику. Помните старый принцип «все свое ношу с собой»? И я тоже помнил. Поэтому я решил отказаться от закладки тайников — до них еще надо будет добраться — а все могло понадобиться здесь и сейчас. Ну и вполне естественно, мастер сделал мне пояс путешествинника, как его тут называли. С множеством кармашков и одной хитростью — вдоль пояса можно было затолкать по периметру двадцать золотых монет, как в чулок. Я уж не стал делать знаменитый жилет Онотоле — он неудобен в повседневной эксплуатации, как по мне. Тем более, когда я его лично знал, а это было давно, того жилета на нем еще в помине не было. Ну а если бы я заказал портному камок, то вот тогда бы возникли вопросы, на которые я не готов был отвечать. Так что придется привыкать к поясу для повседневного ношения — кто его знает, как все обернется? А первое и основное, что нужно было путешественнику — это деньги. Второе и третье, впрочем, тоже. Ну кроме золота я насовал в кармашки серебряков и медяков — не буду же я на глазах изумленного лавочника снимать пояс и высыпать из него золотые? Так может и до смертоубийства дойти — не меня, а тех, кому блеск золота застит глаза.

Так что теперь этот пояс для фитнеса с утяжелением буду надевать всякий раз, как только выйду за пределы замка, пусть будет со мной. Ведь помимо папашиных тревог, которые могут сбыться, а могут и нет есть другой повод для меня покинуть замок — я прекрасно помню свои грешки в Сенаре, и если меня попытаются хлопнуть Искореняющие, то мне один черт придется бежать. В милосердие божьих мусоров я не верил ни капельки, особенно плотно пообщавшись с Арием. Он-то меня вряд ли сможет прикрыть, если дело будет серьезное — зачем ему жизнью рисковать, про карьеру я даже не говорю. Под такое я его подводить не буду.

Так что главный принцип, который исповедуют все, кто имеет дела с законом, находясь на другой стороне от него — вовремя делать ноги. И желательно не с пустыми карманами и сирым и нагим. К тому и готовимся.

Друг чихнул пару раз, послал мне волну неудовольствия и успокоился. Да, с такими экспериментами пора завязывать. Тем более, большой необходимости в них нет, как, впрочем, и в дополнительном оружии. Нет, я конечно люблю острорежущие предметы в силу своей деятельности, но теперь я еще и маг. Что дает мне больше очков по шкале выживания при подобных раскладах. Так что устроить теперь шагах на двадцати собеседнику тромб или инфаркт я смогу. Только если раньше для подобного приходилось сосредоточиться, сейчас это получалось само собой, на подсознательном уровне. Бертелани хотели сделать своего наследника боевым магом? Ну так сделали, причем с имплантами Древних, которые, наверное, хранились в роду достаточно давно. Почему они не использовали их раньше и на себе? А я почем знаю, задайте им такой вопрос. Не ко мне. А к главам их клана, кто там у них в живых остался? Надо, кстати, осторожно выяснить все об их клане, кто, где и почем. Точнее, кому, за что и сколько. Чувствую я, что это не последняя наша встреча, да и им же хуже.

Глядя из окна башни, я заметил всадника, въехавшего во двор. Я протер глаза, но ничего не изменилось — на всаднике был мундир королевского пикинера, подразделения Королевской Стражи, где служил Осий. Вот только абсолютно точно это был не он, этого его подчиненного я видел впервые.

Всадник спрыгнул со взмыленного коня и бросил поводья дружиннику. Перебросился с ним парой фраз, а потом быстрым шагом пошел ко внутреннему периметру, входу в замковую стену.

— Тревога, Друг! — я отошел от окна. — Пошли, узнаем в чем дело.

Собакин резво вскочил на лапы, моментально стряхнув с себя остатки лени. Я открыл люк в полу, и стал спускаться по лестнице. Да быстрее же, быстрее — ступеньки словно не заканчивались, это видимо адреналин пошел в кровь и придал мне нетерпеливости. Будешь тут терпеливым, как же…

Мы вывалились из башни и пошли к отцу — ну где же еще узнаешь важные новости? Не у прислуги, которая ничего пока не знала.

Я осторожно подергал дверь его кабинета — заперто. Но он там и точно не один — видимо с гонцом. Потому что я слышал лишь отголоски двух голосов. Точнее, голос и отцовский рык — ему что-то явно не нравилось. Я оперся на противоположную стенку, и стал ждать.

Минуты через три дверь распахнулась, и из нее вылетел тот самый гонец, который приехал в замок. Взъерошенный, с перекошенным лицом он, не обратив на нас никакого внимания, тем же быстрым шагом пошел к лестнице. Что-то явно стряслось.

Вслед за ним выскочил отец, красный и разъяренный. Но видимо не на гонца, а от полученных новостей. И тут он увидел меня.

— Вот ты где? Зови сестру, срочно! И сам приходи! — отец держал в руках большой лист письма.

Обычно таких здесь не писали, обходясь парой строчек. Ну, конечно, если речь не шла о массированном доносе, как у Барентия. Тот лихо бумагу марал, пока не преставился. Мы с Другом развернулись, и пошли за Иль, отрывать ее от важных женских дел.

Когда мы уже в полном составе вернулись в кабинет отца, там уже были Патитис и Ферингтон.

— Явились? Закройте дверь. На засов.

Я, пожав плечами, подчинился и накинул полосу на крюки. Сейчас узнаем, что случилось.

— Я хочу вам сообщить пренеприятные известия, — сказал отец, тряся бумагами.

Память сразу же подставила цитату из Гоголя — «к нам едет ревизор». Но тут, похоже, все было гораздо серьезнее.

— Его Величество, Король Лундии Каллинон Пятый преставился вчера вечером.

— Мир ему, — осенил себя Святым Кругом Патитис.

— Да ладно тебе, не делай скорбную мину, — бросил замечание отец. — Сам давно мечтал об этом, не так ли? Но дело не в этом. Как мне сообщили, король скончался от апоплексического удара подсвечником.

— Хорошее начало, — усмехнувшись, тихонько сказал я.

Но отец все равно это услышал.

— Конец будет плохой, — пообещал он мне. — Страной сейчас правит принц Вулий, пока его еще не короновали согласно кодексу.

— Тот самый? — злобно усмехнулся Ферингтон, и сделал жест, обозначавший голубого.

— Тот самый, — злобно сказал отец. — И мне сейчас привезли бумагу, которую первым делом подпишет принц. Да, сами знаете, у меня есть свои источники. И многое попадает ко мне раньше, чем на стол к канцлеру, который несет бумаги Его Величеству на подпись.

— Ну ты хоть перед детьми не раскрывайся, — не выдержал Патитис.

— А, все равно. Уже все равно, — махнул рукой отец.

— Что в письме? — сказал я.

— Вот. Слушайте, — он пробежал страницу глазами. — Вам известно, что принц Вулий известен своими причудами, которые привили ему эльфы.

— Ну если под причудами ты подразумеваешь… — я оборвал фразу, сказав себе «поручики, молчать».

— Именно эти. Но если бы он только ими занимался, а не лез в государственные дела, было бы полбеды. В конце концов, его задница — его дело…

Иль громко кашлянула.

— Но дело не в этих его причудах. Как вы знаете, он у нас большой любитель эльфов во всех смыслах. Многие этим недовольны, как и мы, и не собираются подчиняться Вулию. По крайней мере, он поддержкой подданных не пользуется.

— Кроме него наследников больше нет, — заметил Патитис. — Только внебрачная дочь Его Величества герцогиня Ирийская. Весьма разумная и во всех отношениях высокородная дама.

— Вот так Его Величеству повезло, — сказал отец. — Малахольный сын-педик и внебрачная вечная претендентка на престол. Но оставим изменнические речи до тех пор, пока я не закончу. Вот тогда вы их сами скажете.

Я поднял бровь. Заговор? В интересную ситуацию я попал.

— Как вы знаете, Каллинон поручил мне организовать домен и укрепить здесь королевскую власть, чтобы усилить Лундию в Приграничье.

— Ура, — саркастически сказал я.

— А вот теперь, я не зря упоминал патологическую любовь к эльфам. Вулий прекрасно понимает, что дожить до коронации он вряд ли сможет. Против него многие по различным мотивам, в том числе и корыстным. Так вот, чтобы обезопасить свою любимую задницу, наш любезный во всех отношениях принц заключил договор с эльфами о помощи и поддержке Лундии Эльфарией.

— Мля, — сказал Ферингтон. — Только этого нам и не хватало.

— Это еще ладно, лейтенант, — успокоил его отец. — Это не самое страшное. Страшно то, что в знак поддержки и добрососедских отношений он передает Пограничье Эльфарии.

— Что? — мы все вскочили с мест.

— Это же измена! — в один голос сказали Ферингтон и Патитис.

— Да, господа, это государственная измена, — подтвердил отец. — И это политика наследника. Наш домен уходит ушастым, не зря это была спорная территория, на которую они претендовали. Правда, это было пару тысяч лет назад, но у ушастых долгоживущих память длинная, как и их уши.

— А что будет с населением? — спросила Иль. — Дадут уйти, или…

— Или. Будут рабами, — ответил ей Ферингтон. — Я на это насмотрелся.

— Ну с нами, я думаю, поступят по-другому, — сказал я и провел пальцем по горлу.

— Скорее всего, — ответил отец. — В лучшем случае, в знак великого милосердия наследника, нам позволят уйти в том, что на нас надето. При условии, что мы мирно сдадим замок и позволим ушастой сволочи тут командовать и спокойно жить.

— У нас есть другие варианты? — спросил я. — Если не рассматривать позорную сдачу замка и возвращения в Сенар изгоями?

— Есть. Как я уже сказал, Вулий не пользуется поддержкой не только простолюдинов, но и аристократов, а, следовательно, долго он не протянет. Ну по крайней мере несколько месяцев, не больше. Учитывая то, что он более эксцентричен, чем его отец, это может произойти еще раньше. Но, пока принц управляет государством, дел он наворотит, чувствую, порядком.

— И хороши же мы будем, если уйдем с позором с этой земли… — сказал я.

— Да. И не только в глазах остальных, но и в своих собственных, — подтвердил отец.

— Итак? — спросил я.

Что-то папаша растекся мыслью по древу. Я уже понял, к чему он вел, и мне это нравилось больше, чем пройти через строй эльфов. Тем более мне точно нельзя попадать к ним в плен — эльфийский умный клинок на бедре и Спутник не оставляли шансов на благополучное разрешение конфликта. Да и сдаваться я не собирался. Тем более на сомнительную милость победителя.

— Итак, — медленно сказал отец. — Я принял решение замок не сдавать, организовать оборону и держаться, сколько можем. Если повезет, то до того, как самого принца хватит подобный апоплексический удар.

— Судя по его привычкам, скорее приступ геморроя от раскаленной кочерги, — со злобной усмешкой прокомментировал я.

Иль опять кашлянула. Да что на нее аллергия напала, что ли?

— Я давал присягу вам и Каллинону, милорд, — сказал Ферингтон. — И не собираюсь давать ее полоумному педерасту-узурпатору, который убил своего брата-короля и собрался отдать наши земли эльфийской заразе! Так что я поддерживаю ваше решение. За.

Взгляд отца перешел на Патитиса, который покашлял, прочищая горло.

— Я хоть теперь человек и мирный, но не мыслю того, что мы сдадим эльфам эту землю по приказу узурпатора. Пусть ищет предателей и трусов в своем окружении, им там самое место. Мы все давали присягу Каллинону, так останемся же верны ей. За.

— Ну а ваше решение? — отец обратился к нам.

— А какое еще может быть решение? — пожал плечами я. — Вернуться обосс… извините, опозоренными в Сенар? И потом до конца жизни слышать шепотки за спиной, «да, это те самые Осгенвеи, которые бежали от эльфов»? Мне терять нечего, кроме вас и нашей родовой земли. И уж эльфам я сдаваться не собираюсь. Так что за!

Иль тоже кивнула и сказала: «За!».

— То есть единогласно, — сказал отец. — Поздравляю, господа и дамы, мы только что подняли бунт против короны!

— Только пока корона об этом не знает, — сказал я.

— Скоро узнает, — «успокоил» меня отец.

— Может, тогда отошлем наших дам-некомбатантов подальше?

— Бесполезно, — сказал отец. — Портал блокирован верными Вулию частями. Уходить можно по объездным дорогам, на тракте тоже буду люди Вулия.

Вот как. Быстро принц подсуетился.

— Я остаюсь, — сказала Иль. — Маг Жизни пригодится во время осады и войны. Тем более, как ты сказал, мы отсюда никуда не можем деться.

— Ну я не сказал, что мы не сможем незаметно выбраться из замка. — ответил отец. — Но лучше, пока расклад не будет ясен, этого не делать.

— Меня больше беспокоит другое, — заметил я. — Численность экспедиционного корпуса, который попробует взять нас в осаду, как бы превышает нашу сотню дружины. Раз так в десять или двадцать, трудно сказать.

— Это решаемо. Большинство мужчин из сел, хотя бойцы из них дерьмовые, могут оказать вооруженный отпор, по крайней мере на замковой стене. А потом у нас есть козырь в рукаве на подобный случай.

— Есть, милорд, — подтвердил Ферингтон, загадочно усмехнувшись.

— Некромантия? — предположил я. — На сельские кладбища наведаемся?

— Дурак, — прокомментировал отец. — Думал я, что ты оставил свои замашки паяца, да видимо, тебя могила исправит.

— Батальон военных инженеров Его Величества, расквартированный в восьми лигах дальше по тракту, — пояснил Ферингтон.

— Вы думаете, они предпочтут спокойную жизнь бунту? — скептически сказал я.

— Не все, но предпочтут, — сказал Ферингтон. — Тем более, позорный марш без оружия через строй эльфов. Ваша Светлость, разрешите отправиться туда?

— Да, Ферингтон, конечно. Действовать нужно немедленно. И вот, передай это письмо командиру батальона, — отец достал из ящика стола конверт. — Ну а что еще делать, ты знаешь, этот вариант нами уже обговаривался.

— Есть, милорд! — и Ферингтон покинул нас.

— Ну а теперь, господа и дамы, у нас есть неотложные дела. Надо заняться гражданскими, нашим населением, — сказал отец. — Итак…