Обретение силы

Глава 20

Из замка было целых три выхода. И давно, один даже с тех пор, когда магнаты не стеснялись обагрять руки кровью, и огнем и мечом орудовали чаше, чем пером с подсчетом дебита-кредита и налогов.

Короче, из замка вело три подземных хода. Три, Карл! Вероятно, хозяева знали, что у крысоловки, в которую превращается осажденный замок, должны быть выходы. Чтобы если дело пойдет совсем хреново, сделать ноги. Вот только все эти три выхода на поверхность были одноразовыми — после любой акции с шумом их обязательно найдут, и, в лучшем случае, засыплют. В худшем — войдут внутрь по заботливо оставленным ходам и устроят крысам уже бойню изнутри.

Первый и самый старый представлял собой узкий ход с полмили длиной, выходивший на восток посреди чащобы. Отряд, конечно, по нему не проведешь, копья в потолок упрутся, но уйти самим можно. Он вел из одного помещения в подвале, в которое никто не заглядывал — дверь была заперта, а ломать замки из любопытства никто бы не стал.

Второй вел из амбара с зерном, и как раз выходил на северо-востоке, в лесу. Почему «как раз»? Да позади вражеских позиций, в самом тылу, по высоте свода тут спокойно могли пройти вооруженные дружинники. А подлянка была в том, что в случае необходимости он затоплялся из рва, даже засыпать не надо было. Ну а третий, самый короткий выходил из подвала на запад, опять же в лес.

Я задался вопросом, как эти выходы еще не обнаружили праздношатающиеся крестьяне и прочие собиратели грибов и ягод. Все оказалось просто. Не обнаружили, потому что самих выходов снаружи не было — в случае крайней необходимости изнутри снималась деревянная крышка люка, небольшой пласт земли сыпался за шиворот и падал под ноги, и выход появлялся. Сверху в лучших традициях были высажены цветуечки-лютики, точнее, густые заросли колючих кустов, в которые могли полезть только средневековые мазохисты и Ферингтон, который и поддерживал в порядке это крысиное хозяйство. Время от времени он проходил по тоннелям, чтобы поддерживать их в проходимом состоянии, и объезжал приметные места поверху.

После признаний нашего главного комитета обороны Ферингтон провел меня по всем памятным местам боевой славы — в смысле, входов в тоннели. Научил, как снимать секретки и правильно открывать двери. Просто так внутрь не войдешь, или войдешь, да там и останешься, пришпиленный копьем к двери, как жук на булавке. Что, в принципе, правильно — нечего прислуге или случайным людям любопытствовать, что там за запертыми дверями. Любопытство сгубило кошку, как любят говорить англичане, и в этом я с ними солидарен.

Ну а для наших целей это подходило, но опять же все с той же оговоркой — смотри выше. Всего один раз. Поэтому отец сейчас и не хотел делать вылазку просто так, от нечего делать. В условиях постоянно меняющейся оперативной обстановки делать ставку на суматошную и плохо спланированную операцию — бессмысленно. Но и долго ждать тоже было нельзя. Подождем, пока подтянутся основные части, оборудуют стационарные позиции — это как плюс, так и минус для них в плане мобильности и маневра — развернут штабы и лагеря. Вот тогда по заранее разведанным целям можно ударить. Для разведки можно использовать подземный ход без риска спалить его, если присутствие лазутчика окажется незамеченным.

Пока шло все развертывание оккупационных сил, я зря времени не терял. Ага, занимался тем, что было объявлено Скверной. Была у меня одна хорошая мысль, а именно использовать порох для уничтожения будущих осадных орудий. Вряд ли они прикрыты защитным куполом — во-первых, стрельбе помешает, а во-вторых купол такого размера не всякий маг изобразит. Тем более, они будут ставить их вне зоны досягаемости нашей жильно-деревянной артиллерии из замка, значит и сильно защищать не будут. Будучи в полной уверенности, что им ничего не грозит. Только вот это не так. Если не появились в лесу партизаны, то это вовсе не значит, что их там нет. А то, что охранение лагеря уже прочесало окрестности, я как бы и не сомневался.

Прикинем средство доставки. Всякую экзотику типа хвачхи и ракет я даже рассматривать не стал — слишком много опытов должно быть проделано, так что оставим эту затею на потом А из доступного был только разборная пехотная баллиста, переносимая по частям тремя дюжими солдатами и собираемая непосредственно на месте. Меня это устраивало. Трех-пятикилограммовый камешек из такой дуры летел шагов на двести, вот только надо на эту дистанцию подобраться. Это уже будет заботой Ферингтона, когда я объясню ему свою задумку, хотя с его стороны сопротивление будет приличное. Скверна, все-таки по местным дремучим понятиям

Я мешал ингредиенты с особой тщательностью, чтобы все это горело равномерно. Потом засыпал в пресс и смочил. После высыхания и дробления полученной лепешки будет любимый гранулированный порох. Конечно, не фабричный моего века, но вполне для современного уровня приличный. Даже очень.

А вот с корпусом… Не, лепить из глины и соответствующей коричневой субстанции я это не буду. Немного поразмыслив и осмотревшись вокруг, я нашел подходящее решение, наткнувшись взглядом на одну из бутылей для вина, где-то около галлона. Я взял стеклянную шарообразную бутылку и измерил на глазок толщину стеклянных стенок. Пойдет! Тем более усилим ее заклинаниями. И еще кое-что добавим, но это уже другая история, это вам не справочник юного анархиста.

Итак, у нас получится пятикилограммовый осколочно-фугасный снаряд собственного изготовления, который, я думаю, лишним не будет, а эльфам доставит много-много радости. Очень много, аж до усрачки.

Оставив смесь в прессе сохнуть, я пошел прогуляться до наружной стены, посмотреть опытным глазом, что там творится.

Со вчерашнего дня войск противника прибавилось. Из леска поднимались дымки — видимо, решившие встать лагерем войска готовили себе что пожрать. Некоторые солдаты загорали, валяясь себе на травке нашей зоны отчуждения, на пределе дальности полета стрелы. Валяйтесь, загорайте, пока на вас наши интересы не распространяются. А вот подъездная дорога к замку была чистая — сидевшие по бокам вояки ее предусмотрительно не занимали.

— Ждут, — кратко заметил Ферингтон, осматривая окрестности.

— Думаете, боевые машины? — спросил я.

У них просто какой-то фетиш на эти машины, они ждут и боятся их подвоза, как будто от этого решится судьба замка. Тоже мне, вундервафлю нашли. Да не решится, можете не опасаться. Все равно замок будут брать люди, ну или нелюди ушастые. А вот, кстати, и признаки подготовки к такому развитию событий. Его не только видно, но и слышно — множественный стук топоров неподалеку.

Солдаты тащили сучковатые стволы деревьев, срубленных в нашем лесу, выкладывали их на траву и топорами приводили их к виду бревен. Готовых к употреблению.

— Похоже, плоты собираются вязать, — заметил я, наблюдая за этой суетой.

— Похоже, — недовольно нахмурил брови Ферингтон. — Вот же суки, столько лет лес рос себе и рос, мы его заготовку запрещали. Даже наказывали тех, кто вырубал без права.

— Этим, похоже, право не нужно, — сказал я, глянув на браконьеров.

— Но наказать я их могу, — сказал он, и снял лук из-за плеча. — Как вы думаете, милорд, сколько тут дистанция?

— Шагов двести пятьдесят. Предел для прицельного выстрела из лука. Для хорошего стрелка, я имею в виду, — поправился я.

— Ну я-то стрелок хороший, — усмехнулся Ферингтон, доставая стрелу из колчана.

— Можно? — я протянул руку и взял стрелу. Затем сжал наконечник в кулаке, чувствуя, как по ладони пробежали мурашки плетений.

Надо же опробовать мои новоприобретенные навыки, которые в меня вшили в тот раз? Вот такие, например, как «Стрела Эльфа». Позволяет обычной стреле лететь дальше и поражать цель даже на излете.

— Прошу, — я подал Ферингтону стрелу.

— И как мне ею стрелять? — спросил он.

— Как обычной стрелой. Просто представьте себе, что этот лук бьет не на двести шагов, а на четыреста, ну и цельтесь соответственно.

— Попробую, — недоверчиво хмыкнул он, наложил стрелу на тетиву и замер, как изваяние, выискивая цель.

Бзынь! Стрела ушла с крепостной стены, и через пару секунд один из солдат повалился лицом вперед, так и не выпустив топора. А из его правого бока торчало оперение подарка Ферингтона.

— Еще, — он требовательно протянул мне стрелу.

— Может, не стоит? — спросил я. — Мы их распугаем, и они начнут делать это там, где мы их не сможем увидеть. Одна стрела — случайность, а вот если мы их отстреляем всех, то тогда элемент неожиданности будет утерян.

— Вы правы, милорд, — вздохнул он и с сожалением вложил стрелу обратно в колчан.

А на том берегу шла движуха. К раненому, побросав топоры, подскочили его товарищи, и потащили в чащу. Оставшиеся разразились громкой бранью и начали грозить, размахивая руками. Впрочем, набор жестов был солдатский, от кулаков до неприличных телодвижений.

— Обезьяны, что с них взять, — сплюнул Ферингтон. — Так что вы еще можете сделать, милорд? Кроме таких полезных стрел?

— Есть у меня несколько идей, — признался я.

— Каких?

— Дайте слово офицера, что не скажете никому, — потребовал я.

— Ну если речь не идет о тяжких или государственных преступлениях, то даю.

— Ладно, пойдемте, — я прекратил колебаться. — Но помните о данном слове.

— Обязательно.

Делать нечего, я привел его в свой «пентхауз» на башне.

— Вот, смотрите, — я насыпал немного пороха из старой партии на бумагу и зажег его от мизинца.

Желтая вспышка, шипение и много синего дыма, от которого опять чихнул Друг, не отходивший от меня.

— Это Скверна! — сказал с возмущением Ферингтон. — Вы знали это, когда просили меня дать слово!

— Никакая это не Скверна, а простой и хороший состав, подходящий для наших целей. Вы же используете зажигательные смеси? Типа Гномского Огня?

Ну у нас он назывался греческим, но это уже мелочи. Здесь местными химиками были в основном гномы, устроившие техномагическую революцию. Тоже сволочь мелкая и вредная.

— В основном на флоте, там его метают баллистами, — признался Ферингтон. — Но Орденом он не запрещен.

— Потому что малоэффективен, — парировал я. — В отличие от этого.

— Но все же это Скверна… — нерешительно произнес он, следуя вбитым с детства догмам.

Я рассвирепел. Вам шашечки или ехать? Из-за того, что Орден стремился скрыть знания, чтобы не допустить геноцида, все у вас даже не в зачаточном, а в противозачаточном состоянии. Здесь и сейчас объект геноцида — мы. И начхать мне на то, что считают остальные.

— Если вы забросите это к баллисте, то от нее останутся щепки, — сказал я. — Так что — будете твердить о Скверне или испытаете мое изобретение? А Скверна или нет — вам решать, отправлять солдат на убой или помочь им выполнить боевую задачу с меньшими потерями. Тем более, я думаю, что осаждающие, особенно нелюди, не будут себя связывать всевозможными расовыми и прочими договоренностями. Не забывайте, Ферингтон, мы все вне закона, на нас не распространяется ни одна договоренность, кроме немедленной смертной казни. Ну и что, что Орден когда-то признал это Скверной? Мы используем это и сразу же сюда примчатся братья из Сенара и потащат нас в свои пыточные подвалы? Могу вас успокоить, они и так сюда примчатся, и не по этому поводу. Так что будем медленно прожариваться во фритюре в соседних котлах, вне зависимости от этого.

— Мы и так хотели забросить туда Гномский Огонь, — почесал нос Ферингтон.

— Вот только боюсь, сильно он не поможет, а только опалит деревянную конструкцию снаружи. Я думаю, что нормальные осадные машины пропитывают составом, защищающим от огня, не так ли?

— Так, — признался он. — Но попробовать стоит.

— Обязательно. И мое тоже.

— Хорошо, — все-таки решил Ферингтон. — Что-то еще?

— Я могу приготовить несколько таких бутылок поменьше, — сказал я. — Будете их против живой силы использовать в ближнем бою.

— Сколько сделаете, милорд?

Я прикинул навскидку. Боюсь, у меня не пороховая башня, так что немного. Хотя ингредиентами я запасся, держа их внизу и отдельно друг от друга.

— Десяток небольших, может чуть побольше. Смотря, когда вылазку назначите.

— Дня через два — три, когда все станет более или менее ясно.

— Ну а Гномский Огонь готовьте сами, в этом деле я вам не помощник.

— Все будет делать Патитис, — признался он.

А ведь точно — боевой маг, бывший вояка… Наверняка у него в запасе столько сюрпризов, что мама эльфов не горюй. Или наоборот, горюй. Плачь горючими слезами.

— Но опять же, об этом никто не должен знать, кроме нас, — предупредил я его на всякий случай. — Особенно Патитис.

— Само собой, милорд, — кивнул он. — Никто, кроме нас, не узнает. Только потом, когда это увидят и услышат, все равно узнают….

— Тогда и будем разбираться, — оборвал его я. — Можете валить все на меня, я думаю, что тогда будет все равно. Скажите, я вас принудил. Ну или обманул. Без разницы.

Ферингтон козырнул по-местному, прижав руку к груди и пошел на выход. Хорошо, одна проблема решилась, а то я ожидал большего сопротивления, в том числе и прямого обвинения в Скверне перед отцом. А что мне, собственно, бояться? Что когда-то потом об этом узнают Искореняющие и устроят разбор полетов? До этого еще дожить надо, что проблематично в данной ситуации. Зато осаждающим будет большой сюрприз. И потом тоже. Плоты, говорите, делаете? Ну делайте, флаг вам в руки. Как, интересно, наши дружинники топить их собираются? Стреляя со скорпионов и баллист с башен камнями и большими стрелами а-ля копье? Так медленно, очень медленно, особенно когда приступ массированный и со всех направлений. Могу предложить им и другой вариант, попроще. Куполами закрыть все плавсредства не получится, магов на всех не хватит, разве только если артефактами обойтись. И когда рядом или на нем взорвется бутылка с порохом, то вряд ли он выдержит, как и его экипаж. Ну об этом думать еще рано, пока надо подготовиться к грядущей вылазке.

После трудного дня я опять валился с ног, как и все прошлые. А как там, соственно, Фили? Что-то давно — с начала этой суматохи — мы с ней виделись только мельком, у нее тоже работы хватало, с прибытием такой толпы. Пока пристроишь всех по хозяйству, пока то, пока се — и день прошел.

Я дернул за шнурок, вызывая ее к себе. Но ждать пришлось минут пять, пока на пороге не появилась сонная Фили с кругами под глазами.

— Ну что же ты меня игнорируешь? — спросил я.

— Да, похоже, наоборот милорд, — сказала она и зевнула, прикрывая рот рукой. — Потом еще столько дел…

— Ладно, иди ко мне, — я приглашающе откинул край одеяла.

Фили неуверенно скинула платье и сделала шаг к кровати. Устала, вижу по ауре, что устала. Много на нее свалилось. Она легла рядом со мной.

— Устала? — я погладил ее по волосам.

— Ага, — сказала она, прижавшись ко мне.

— Ну тогда отдыхай, — я коснулся ее лба, она закрыла глаза и ровно задышала.

Да, я и так умею, теперь все такие несложные заклинания выходили автоматом, даже думать не приходилось. А ей действительно надо отдохнуть, не будем превращать занятия любовью в секс двух усталых до предела людей. Вон и Друг того же мнения — он сначала вздохнул, как это умеют делать только собаки, но, видимо, поняв наше состояние, плюхнулся обратно на коврик.

Я поудобнее накрыл ее одеялом, она во сне свернулась калачиком, как ребенок. Пусть спит, не буду мешать. Да и самому было бы неплохо — завтрашний день опять будет полон забот и дел, и я больше чем уверен, что неприятных и сложных. Впрочем, а других у меня и не бывает.

Я посмотрел на Фили, сладко улыбающуюся во сне, вытянулся рядом и закрыл глаза. Утро вечера мудренее.