Один на один с Драконом

Глава 11

Я не знала, сколько времени прошло. Жар отступил. В горячечном бреду мне казалось, что рядом был дракон. Когда открыла глаза, надо мной сквозь белый полог сочился тусклый свет, словно я в шатре. Оказалось, это парашют, стропы которого я резала после приземления здесь. Гигантскую ткань местами подпирали толстые синие ветки, а где-то она была натянута при помощи верёвки, образуя подобие большой палатки. У входа трещало пламя, пуская жёлтые отблески на белую ткань. Я была одна. Мне захотелось немедленно встать, осмотреться, но голова кружилась, и руки тряслись от слабости. Неужели Кай соорудил это всё в одиночку?

С опаской пошевелила ногой. Она отозвалась ноющей болью. Я боялась посмотреть на неё, казалось, что увижу гниющую плоть. Всё же бросила взгляд на ноги, но увидела лишь синюю ткань с эмблемой звёздного флота Земли.

«О боже, это спальный мешок!» Не веря глазам, я провела пальцами по плотной ткани, откинула верхнюю часть. Раненая нога была аккуратно и плотно забинтована. Но больше всего поразило то, что я только в нижнем белье. Как медик, понимала: иначе раны не обработать. Но от мысли, что дракон видел меня такой, стало стыдно и неловко.

Справа от меня были свалены вещи. На тюках лежало ружьё. Слева увидела наполовину пустую бутылку с водой. Я жадно схватила её и принялась трясущимися руками отвинчивать крышку, сделала несколько больших глотков и застонала от удовольствия. В этот момент послышались шаги, и у входа в палатку появился Кай. Он нагнулся и пролез внутрь. Дракон был без рубашки. И я поймала себя на том, что пялюсь на него. Его черты казались более человечными, будто передо мной мужчина, причём красивый. Я прогнала эти неуместные мысли.

— Очнуться, — констатировал Кай.

— Спасибо — сказала я слабым хриплым голосом и после паузы добавила: — Я обязана тебе жизнью.

Кай пробубнил нечто утвердительное, но как будто с недовольством. Потом присел рядом, забрал из моих рук бутылку и по-хозяйски принялся снимать бинты с моего плеча. Я дёрнулась от неожиданности и от боли.

— Промокло. Не шевелиться, — без выражения произнёс Кай.

Я собиралась заливаться соловьём, высказывая благодарности. Но тон и выражение лица дракона моментально отбили такое желание.

Пришлось стиснуть зубы и терпеть, пока Кай менял повязку на моём плече. Кружилась голова. Разом навалилась слабость. Было странно и неловко видеть так близко обнажённый торс дракона. Его сердитое дыхание щекотало шею. Я морщилась от боли, но никак не могла перестать пялиться на него.

«Да что со мной не так? Видно, зубы местных тварей ядовиты. Вот я и тронулась слегка умом».

В сознании всплыли обрывки бредовых видений, как бабушка говорила: «Твой дракон».

— Больно? — спросил Кай.

— Нет, — соврала я.

Дракон без церемоний закончил перевязку, и я, не выдержав, айкнула. Кай смотрел на мою грудь, обтянутую хлопковой тканью топа. Лицо его выражало недовольство, будто приходится лицезреть что-то отвратительное. Я поспешно завернулась в спальник.

— Зачем? — уточнила у него, чтобы нарушить неловкий момент. — Зачем ты делаешь это? Мы же враги.

Дракон разве что глаза не закатил.

— Пере… пере мир, — начал он и, не выговорив слово, закончил: — На время.

— А-а. Перемирие на время. А потом что? — Мной овладело раздражение.

Тот пожал плечами.

— О, ну спасибо, — саркастично бросила я.

Кай, кажется, не понял этой интонации. Он спокойно повернулся спиной и, выбравшись из шатра, стал возиться у костра. А я смотрела на его массивную спину. Шрам на ней затянулся так, словно прошёл месяц. Это меня немало удивило.

— Твоя спина. Она зажила. Как? — спросила его.

Он повернулся и, указывая на себя пальцем, произнёс:

— Дракон.

«Угу. Это всё объясняет».

— Можно было не зашивать при такой регенерации тканей, — сказала я вслух.

А сама подумала: «Что нужно быть психом, чтобы терпеть жуткую боль, когда тебя шьют на живую».

Кай молчал, ворошил угли в костре, сидя прямо у входа в шатёр.

— Зачем ты позволил мне наложить шов? — задала я очевидный вопрос.

— Хотеть проверить, — спокойно ответил он.

— Что проверить? — поинтересовалась я раздражённо.

А про себя подумала: «Что, все ящерицы такие мазохисты?»

— Слова человека, — сообщил Кай и глянул на меня.

— Проверил?

Тот кивнул и больше не оборачивался, показывая всем видом, что не хочет разговаривать.

— Псих, — прошипела я себе под нос почти неслышно и легла, устраиваясь в спальном мешке.

Голова жутко кружилась. Нужно было встать, осмотреться, поискать свою одежду, но сил не было. Пролежав пару минут и так не решившись подняться, стала наблюдать за драконом. Тот палкой выуживал головешки из костра. Потом поставил на угли консервные банки.

Когда еда разогрелась, Кай принёс банки в шатёр. Это казалось жестом заботы. Злой и страшный чужак вдруг перестал быть таковым в моих глазах. Появилось странное, иррациональное ощущение, будто он просто мужчина.

— Сейчас утро или день? — спросила я.

— День, — после паузы проговорил дракон.

После еды потянуло в сон. И я не стала ему сопротивляться, пребывая в полной уверенности, что Кай не подпустит шакалов к шатру.

Сквозь зыбкую дрёму чувствовала, как тело бьёт озноб. Было холодно, а лицо горело от жара. Я металась в круговороте кошмарных образов, как вдруг почувствовала прохладную ладонь на лице. Приоткрыв веки, увидела, что дракон склонился надо мной. Он что-то говорил. Грубые рубленые слова звучали абракадаброй.

— Не понимаю, — пробормотала я.

Кай по-хозяйски раскрыл спальный мешок, пробежался пальцами по моему бедру. От этого по спине поползли мурашки. Я запоздало подумала, что дракон слишком много себе позволяет. Но протестовать не было сил, да и смысла. В шатре царила темнота. Ярким всполохом горел костёр у входа, отбрасывая тени на парашютную ткань.

— Надо лекарство, — произнёс Кай и принялся возиться над кучей сваленных вещей.

Я накрылась и стала смотреть на причудливую игру света от костра. Меня снова лихорадило. Веки отяжелели, и я их прикрыла. Потом почувствовала боль от укола иглой, застонала, не открывая глаз.

— Спать, — сказал дракон.

На утро мне стало лучше. Голова почти не кружилась. Казалось, и слабости больше нет, но только до тех пор, пока не поднялась.

«Антибиотики творят чудеса», — подумала я.

Шёл дождь. А в остальном день напоминал предыдущий: недовольное лицо дракона, перевязка, укол, еда из банки, сон. Ближе к сумеркам я совсем ожила. Кай устроился рядом на втором спальном мешке. Влажный воздух стал прохладнее. Спать больше не хотелось. Молчание между нами начало меня тяготить. А дракона, похоже, нет.

— Спасибо, — проговорила я, повернувшись к нему.

Он долго молчал.

— Холодно? — спросил Кай после паузы.

Я кивнула и ответила вопросом на вопрос:

— Где моя одежда?

Дракон указал на кучу вещей, сваленных внутри шатра, и направился к огню. Я, пошатываясь, встала, принялась искать свою одежду. Спиной чувствовала, будто Кай за мной наблюдает. От этого стало неловко. Но я быстро забыла об этом чувстве, когда нашла комбинезон. Грязная кучка чёрного неопрена вызвала у меня оторопь. «На чистые бинты его не надеть. Да и штанина безнадёжно разорвана».

— Идти к огонь, — сказал Кай, указывая на место рядом с собой.

Я аккуратно сложила комбинезон в надежде придумать что-нибудь позже. Дракон скользнул по мне странным взглядом и быстро отвернулся к костру. Ещё недавно моросил мелкий дождик. Теперь он перестал. В вечерних сумерках пахло влажной землёй. Я подтащила спальный мешок ко входу, уселась, пытаясь хоть как-то в него завернуться. Получалось неважно. Смущаться было поздно, дракон уже всё видел или почти всё. Тем не менее мне было не по себе, и я старалась прикрыться.

Кай сидел прямо в проходе, так что над его головой была парашютная ткань, а ноги он вытянул к огню. После минутной возни я устроилась рядом. Пламя дышало жаром, и мне сразу стало теплее.

Чужой причудливый мир пестрел всполохами светящихся растений. Макушки странных деревьев-грибов чуть мерцали. Лес окутала лёгкая дымка тумана. В воздухе чувствовалась влажность. Я оставила попытки скрыть наготу, уселась поудобнее, подставляя руки жару от костра. Странно, но появилась даже какая-то бодрость. Или так действовало согревающее пламя. В теле пульсировала ноющая боль. Плечо ныло, но терпимо. А вот нога болела ужасно.

— Лучше или боль? — задал вопрос Кай, словно прочитав мои мысли.

— Намного лучше.

— Есть?

— Да, было бы неплохо, — ответила я, а сама подумала: «Что мы будем делать, когда консервные банки закончатся?»

Кай наклонился назад и стал шарить рукой в палатке. Пресс его напрягся, и я, как полная дура, уставилась на него. Только успела отвести взгляд, как дракон достал банку, поставил на угли.

— Что мы будем делать дальше? — спросила я, имея в виду наше пребывание на этой чёртовой планете.

В ответ Кай пожал плечами, а после паузы произнёс:

— Выживать.

Фраза получилась такой человеческой, что я даже удивилась.

— Значит, перемирие? На время, — уточнила я.

Кай кивнул.

Молчание затянулось. Дракон то и дело пялился на меня, и поэтому я поинтересовалась:

— Ваши женщины, они какие?

Кай посмотрел удивлённо, нахмурил брови.

— Ну как они выглядят? — пояснила свой вопрос.

— Так, — дракон показал пальцем на себя.

— Ну серьёзно. Я похожа на ваших женщин?

— На Матерне женщина называть драконица, — выговорил Кай и добавил: — Нет.

— Непохожа? — Я сузила глаза. — Странно. Вот ты похож на нас, на человека.

Дракон помотал головой, как будто из вредности.

Банка разогрелась, Кай вскрыл её и протянул мне. Я поняла, что это на двоих. Видимо, он задумывался о том же, что беспокоило и меня.

— Ты первый, — торопливо бросила я. — Сначала ты.

Дракон пожал плечами и принялся есть. Потом он протянул мне банку и спросил:

— Кто это бабуш-ка?

Всплыли болезненные воспоминания. Значит, я бредила вслух.

— Это мать моей матери, — деланно бодро ответила я. — А как у вас называется мама матери?

— У дракона нет мать, — ответил он.

Я чуть не подавилась, услышав эти слова.

— Как это нет матери? — задала вопрос я, уставившись на Кая. — Как ты тогда появился на свет?

— Хэтчари, — сообщил дракон.

— Что это?

Кай вдруг стал разговорчивым. Он явно прикидывал в уме, как объяснить.

— Место, где… — начал дракон, подумал немного и, не закончив фразы, замолчал.

— Место? — перебила я. — Вас что, выращивают искусственно?

Он кивнул. А у меня вытянулось лицо.

— Я знать человечий язык. Ты не знать мой. Почему? — вдруг выдал Кай с раздражением в голосе.

— Я гражданский специалист, — резонно проговорила ему и со смешком добавила: — У нас гражданским не положено знать лишнего.

Кай смотрел недоумённо.

— Ну, военных готовят специально. А гражданских не готовят, у них другие функции. Разные задачи — разное обучение.

— Враг надо знать, — надменно произнёс дракон.

«Ага, в лицо, — добавила я про себя. — Качественно же он ушёл от темы разговора».

— Ты ведь знаешь значение слова «мать»? Значит, раньше было по другому? — попыталась вернуться в прежнее русло.

— Давно, — Кай кивнул.

Я соображала несколько мгновений, а потом поинтересовалась:

— А как вы живёте? Как выглядит у вас семья?

— Нет семья.

— Значит, парами? — недоумевала я. — Дракон и драконица, двое.

Кай засмеялся.

— Человек думать: все как он.

— Больше двух?

Дракон продолжал смеяться. И я вдруг поняла, что улыбка до неузнаваемости изменила его лицо. Мне оставалось только подыгрывать, лишь бы не вернулся его злой взгляд.

— Тогда многожёнство?

Кай вопросительно нахмурил брови.

— Один мужчина и много женщин, — пояснила я.

Тот покачал головой.

— Значит, наоборот, да? Одна женщина и много мужчин?

Кай снова покачал головой.

— Как тогда?

— Нет постоянная пара.

Я разве что не присвистнула.

— Всю жизнь нет постоянной пары? — ошарашенно уточнила у дракона.

Тот утвердительно кивнул.

— Это очень грустно, — заметила я тихо. — А как же любовь на всю жизнь?

— Человеческая женщина только с один мужчина? — спросил Кай неожиданно.

Этот вопрос удивил.

— Всегда по-разному, — ответила я. — Ну, наверное, мы к этому стремимся.

Заметив недоумённый взгляд, пояснила:

— Да, это считается нормой. Но бывают варианты. Иногда пары распадаются и образуются новые или не образуются. — Не подумав, добавила зачем-то: — Бывает, люди женаты всю жизнь, до самой смерти.

— Женаты? — повторил Кай вопросительно.

— Это значит, отношения скреплены официальным договором, то есть документом.

Дракон нахмурился.

— Без договор нельзя? — задал вопрос он.

— Можно, — сказала я и подумала, что не смогу объяснить суть брака и его юридическую силу. Поэтому закончила, сообщив: — Это обычай. Старый обычай, пришедший от предков.

Кай молчал, а потом вдруг уточнил:

— У тебя есть договор?

— Нет, — я чуть не рассмеялась.

По правде говоря, в двадцать два я чуть не вышла замуж. Но свадьба так и не состоялась.

Дракон задумался, отвернулся.

Совсем стемнело. Влажный воздух стал прохладным. В чаще леса то там, то здесь раздавались шорохи. Эти звуки казались далёкими. Видно, никто из зверей не решался подойти к яркому пламени костра. Шакалы больше не заявлялись. По крайней мере, пока.

— Почему вы так много знаете про людей? Как ты выучил наш язык? — я решила обсудить это.

Кай повернулся ко мне. Он нахмурился, пожал плечами и поделился:

— Человек очень громкий. Вы не скрывать свои радиосигналы.

«Да, это так. К концу двадцатого века мы даже стали специально посылать сигналы в далёкий космос».

Я задумалась на пару секунд, а потом задала вопрос, интересовавший меня больше всего:

— Ты сказал, что у вас нет постоянной пары. Что это значит? У вас не принято вступать в отношения с противоположным полом?

Выражение его лица изменилось.

— Ты много говорить, — резко произнёс Кай.

Такая перемена настроения выглядела странно. «Вот что такого я сказала?»

— Ты идти спать, — сказал дракон не терпящим возражения тоном.

— Ладно, — бросила я.

Нога и плечо жутко болели, а у костра мне стало жарко. Потому решила не спорить.

Ближе к утру начался озноб то ли от холода, то ли от температуры. Я металась в спальном мешке, стараясь найти удобную позу. Нога и плечо горели. При каждом шорохе от моей возни Кай раздражённо вздыхал. Сон его был чутким, словно у хищника, готового вскочить на ноги при малейшей опасности. Я явно мешала ему уснуть. В конце концов, дракон спросил:

— Холодно?

— Угу.

— Идти сюда. — Кай распахнул свой спальник.

Я удивлённо уставилась на него в полутьме. Тусклые всполохи пламени едва освещали шатёр. Снаружи моросил дождь.

«Какого чёрта? Чего мне смущаться?» — подумала я и неловко забралась в его спальный мешок, расправила свой и накинула сверху.

Дракон обнял меня, как в первую ночь на этой поляне. Было неловко, зато тепло. Вскоре Кай засопел. Я перестала дрожать, но сон не шёл. К моей спине прижимался обнажённый торс Кая. Это вызывало странное смятение. «Как нелепо оказаться здесь, наедине с врагом». Теперь он казался другим, совсем человечным.

В круговороте событий я не позволяла себе думать о том, что будет дальше, увижу ли дом. Внутри словно вырос защитный барьер, и на первый план вышло выживание в чужом, враждебном мире. А сейчас рухнула стена, в голову полезли мысли о безысходности моего положения. «Никто не прилетит на помощь. Никто, возможно, даже не знает, что я здесь».

Защитный барьер треснул, душу наполнило горькое чувство отчаяния. Я постаралась запрятать страх как можно глубже. «Нет! Не думай об этом», — приказала себе, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

Кай пошевелился во сне и неожиданно крепко обхватил меня рукой. Я крепче прижалась к нему, продолжая размышлять: «Как там бабушка говорила: “Пока ты жив, ничего ещё не кончено”». Вспомнились дурацкие психологические тесты на стрессоустойчивость, проводимые при приёме на работу. Усмехнулась про себя: «К такому меня точно не готовили».

Удивительно, но с драконом я чувствовала себя спокойно, как будто в безопасности.