Один на один с Драконом

Глава 28

Кай шёл по звериным следам. Недавний дождь ещё не успел их размыть. Упрямое солнце пробивалось сквозь тучи. Его бледный диск проглядывал через серую хмарь прозрачных облаков. Дракон хотел есть, а ещё больше — покончить с одиночеством.

До того он охотился лишь на шакалов да водных тварей. А теперь планировал рискнуть: выследить зверя покрупнее. Тем более шакалы попадались редко, а мясо здешних рыб надоело до тошноты.

Кай чувствовал себя сильнее. Будто за год скитаний и охоты сам стал зверем. Только одиночество сводило его с ума.

Дракон потерял остатки страха перед этим миром. Он стал казаться ему знакомым и понятным. Дикая неразумная жизнь кипела в этом затерянном средь звёзд лесу. Грибы-деревья были домом, краски сине-зелёной чащи примелькались, перестали удивлять. Зарубок становилось больше, в какой-то момент Кай перестал считать, надоело. Нечего было ждать, не на что надеяться.

В чаще раздались еле уловимые шорохи. Дракон насторожился, выхватил нож. После долгих дождей между сине-зелёных кустов стелился туман. Его зловещая дымка окутала лес. Солнце блёклым пятном висело в небе, не давая яркого света. Шорохи стихли, будто их не было вовсе. Кай медленно пошёл дальше, вскоре снова замер, затаился.

Справа стояла стена кустов куда более ярких, чем остальной кустарник. Листья у кустов были острыми, как иглы. Дракон удивился, что не видел прежде таких колючих веток.

Ветер стих. В тишине лесной чащи снова послышались шорохи. Кай не терял из виду звериные следы. По всему выходило, что тварей лишь двое. Это было на руку дракону.

Теперь Кай отчётливо слышал звуки звериной возни. Он прижался как можно ниже к земле и крадучись пошёл, скрываясь в утреннем тумане.

Два огромных бледно-голубых зверя резвились меж деревьев, будто играя, кусали друг друга. «Брачные игры у них, что ли», — подумал дракон.

Динозавры не заметили его, хотя Кай подобрался довольно близко. Он и забыл, какие они большие. Долгие недели Кай провёл на песчаном берегу, вдалеке от быстрой реки. Словно не хотел возвращаться туда, где был вместе с Анной, слишком болезненны были воспоминания о проведённом с ней времени.

Дракон вдруг испугался, понял опрометчивость своей затеи, вспомнил, как бежал через лес, унося ноги от одной такой твари.

Кай бесшумно попятился. Ему захотелось вернуться на берег большой реки, к своему шалашу. Под ногой хрустнуло. Твари замерли на секунду, а после ринулись на него. Дракон не знал, заметили ли они добычу или просто побежали на звук. Он не оборачивался. Ноги сами несли его подальше. Ступня неожиданно зацепилась обо что-то, Кай с размаху рухнул в колючие кусты, те самые, которым удивился. Дракон тут же вскочил и помчался дальше.

Заметив толстый ствол, Кай ловко вскарабкался на него, замер. Звери промчались мимо, будто не заметили его. Дракон полез выше. Взобравшись на самую макушку, развалился на губчатом ложе и рассмеялся почти беззвучно. Глупая мальчишеская удаль ударила в голову. Он будто не знал, чем ещё себя занять, как отвлечься от гложущего чувства одиночества.

Кай перекатился, подполз к краю ложа, осмотрелся и только тогда заметил, что весь в иголках. Принялся выдёргивать колючки. Кожа в местах проколов быстро покраснела, стала зудеть.

Небо заволокло тяжёлыми тучами. Солнце скрылось за ними. Кай лежал, глядя в пасмурное небо, и расчёсывал зудящую кожу. Ощущение было странным, незнакомым. Непрошено пришли мысли о землянке. «Как она? Добралась ли до дома? Вспоминает ли о нём?» Он вспоминал её каждый день, и это мучило его.

Маленькие ранки от колючих кустов горели огнём. Кай полез вниз. Утренний туман слегка рассеялся. Лес зловеще безмолвствовал. Низко над макушками деревьев висели грозовые тучи. Когда дракон спустился с дерева и побрёл между кустов, пошёл дождь. Мелкие капли холодили обнажённые плечи. Лес светился люминесцентными красками.

По дороге к своей лачуге Кай всё больше замечал яркие колючие ветки кустов. Иглы расцветали на них, словно свежие плоды после весны. «Странно, что я не видел их раньше», — подумал дракон.

Еле уловимо природа менялась, будто наступал новый сезон.

Кая беспокоили жжение и зуд. На руках появились волдыри.

По пути дракон не встретил ни шакалов, ни динозавров, ни крупных травоядных.

Голод уступил место слабости. Добравшись до песчаной косы на берегу реки, Кай плюнул на охоту, забрался в свой шалаш, закрыл глаза и провалился в сон.

Тело горело, голова была тяжёлой. Дракон открыл глаза. Стемнело. Шёл дождь. Кай чувствовал озноб. Он потянулся, нашарил рукой бутылку, сделал несколько больших глотков, живот скрутило.

«Колючие кусты ядовиты», — понял он, вспомнив яркие ветви, усыпанные иголками. Таких растений раньше не встречал.

«Видно, начался сезон ядовитого цветения, — размышлял Кай. — Дурак, какой дурак, — ругал он себя. — Думал, что звери — самая большая опасность».

В горле саднило, кружилась голова, все мышцы ломило, суставы будто выкручивало неведомой силой.

«И как теперь быть? Что делать?»

Кай тяжело приподнялся, стал рыться в нехитрых пожитках. В растраченной аптечке было пусто. Дракон рухнул на спину и долго лежал. Озноб то нарастал, то становилось невыносимо жарко и тяжело дышать. Лоб покрылся испариной.

— Кай, Кай. — Он услышал голос.

Дракон перевернулся так, чтобы видеть реку и дождливый пейзаж в разрезе своего убогого жилища. Пустое кострище выделялось чёрной дырой на песке. За ним на коленях сидела она. Смутный образ то ли чудился, то ли и вправду существовал. Кай потерял ощущение реальности.

— Глупый дракон, — произнесла Анна. — Я же просила: «Живи».

Кай захрипел. Слова никак не могли сорваться с губ. Он много чего хотел сказать, но не мог, закашлялся.

— Подойди, — хрипло выговаривая звуки, попросил дракон.

Всё плыло перед глазами, превращаясь в смазанные пятна. В ночной темноте люминесцентные грибы отбрасывали блики на водной глади. Силуэт женщины размывался, двоился.

— Ты не настоящая, — проговорил Кай не то вслух, не то про себя.

Но образ землянки не исчез.

Тогда дракон из последних сил выбрался из шалаша и пополз по песку. В кромешном мраке чудилось, что женщина удаляется от него, словно нарочно издеваясь над измученным сознанием дракона.

Кай не понял, как очутился у воды. Голова казалась огненной, будто набитой углями. Лицо горело. Дракон больше не видел желанного образа. Перед глазами лишь чёрная вода, отражающая слабое мерцание леса.

Кай подполз к реке, опустился плашмя в холодную воду. На пару секунд он почувствовал облегчение. Жар будто смыло ледяными водами. Дракон подумал, что хочет остаться лежать вот так, в воде, и ждать своего конца. До смерти надоели одиночество и тоска, бесконечная боль от невозможности вернуться в прошлую жизнь, когда он ничего не знал и не чувствовал.

Головная боль мешала думать. Ломота растекалась по телу. Болела каждая мышца. Кай малодушно представил, как отплывёт чуть дальше и погрузится в чёрную пучину реки и всё исчезнет, закончится.

«Какой смысл валяться в горячке? — промелькнула мысль. — Не лучше ли нырнуть в прохладу реки?»

Так прошло какое-то время. Кай лежал на спине, погружённый наполовину в воду.

«Нет, это недостойно дракона, — понял он. — Слишком просто и глупо к тому же». Ему хотелось увидеть Анну ещё раз, пусть даже в кошмарах.

Капли дождя падали на лицо. Чёрное небо казалось совсем низким и беспросветным.

Дракон с немалыми усилиями поднялся на ноги и побрёл, пошатываясь, к своей лачуге.

Ливень зарядил сильнее. С мокрых волос струилась вода. Снова начался озноб.

В своём ветхом укрытии Кай свернулся калачиком, накрылся всем, что было, и бесконечно долго метался, ворочался в горячечном бреду, то проваливаясь в сон, то возвращаясь в реальность.

К утру стало совсем невмоготу. Голова грозила разорваться от боли. Кай всё более отчётливо понимал, что, если так пойдёт и дальше, он умрёт. Ему не было страшно. Дракон чувствовал скорее досаду. Вспомнились слова Анны: «Ты хотел бы стать отцом?», которые она произнесла в бреду.

Кай задумался: «Что останется после меня? Истлевшие кости, затерянные на чужой планете, вот и всё».

Раньше он никогда не думал о таких вещах. Казалось, впереди долгая жизнь, спланированная за него. Здесь, в необитаемом мире, всё изменилось. Кай представил, как бывает у людей, вообразил, каково иметь семью и детей. Образ был странный, но притягательный. Дракон ярко увидел, что Анна могла бы навсегда остаться вместе с ним и у неё были бы дети.

«Как вообще они появляются на свет?» — Он точно не знал, мог лишь предположить. Драконы досконально изучили врага, но многое осталось скрытым от рядовых вояк. Какая-то важная мысль ускользала от болезненного сознания.

«Слишком многое в прошлом драконьей расы напоминало людей», — понял Кай. Боль мешала сосредоточиться.

Дракон воскресил в воображении образ землянки, боясь забыть её лицо: большие испуганные глаза в обрамлении белых волос, пухлые мягкие губы.

Красивое видение сменилось видом пустого человеческого корабля. Следы на поляне и грохот турбины — всё, что осталось дракону вместо прощания.

Перед самым рассветом Кай провалился в долгожданное забытьё. Измученные тело и разум больше не могли бороться.