Бессонная ночь давала о себе знать, усталость валила с ног. В своей крохотной каморке я скинула одежду и повалилась на койку. Сил хватило только на то, чтобы намазать ожог, по счастью небольшой. «Завтра, как только представится возможность, начну переводить послание от Кая», — подумала, проваливаясь в сон.
Утро наступило слишком быстро. Я, всклокоченная, с красными глазами, никак не могла прогнать остатки дрёмы. Вадим выглядел не лучше.
Маленький участок обожжённой кожи легко спрятался под рукавом комбинезона. Я то и дело старательно одёргивала его.
— Ань, чего это с тобой? — спросила Софья.
Я ответила путаным монологом про бессонницу, и больше меня ни о чём не спрашивали.
Только Иван Викторович глянул на меня и Вадима, но промолчал.
По плану предстояло обследование экипажа, и я с ужасом думала о том, как медленно тянется время до обеда. Медблок успели посетить биолог и бортинженер, когда зашёл Вадим. До того я отвечала на вопросы машинально, выполняя рутинную работу, а теперь оживилась.
Сняв тонометр с руки Вадима, спросила почти шёпотом:
— Сегодня в то же время?
Мужчина усмехнулся.
— Вот ты неугомонная. Я с утра еле глаза разлепил.
— В обед отоспишься.
— Ага. «Обеденный сон — святое дело», — процитировал он Олега Александровича.
Я улыбнулась.
— В то же время, только если без фокусов, как вчера, — сказал геолог.
— Обещаю. Если на тебя нападёт зверьё, буду скромно стоять в сторонке.
— Очень смешно, — недовольно прокомментировал Вадим.
К вечеру я вся извелась, сонливость как рукой сняло. За целый день так и не удалось уделить время снимку. «Да теперь и не важно, — размышляла я. — Нужно искать». Старалась убедить себя, что найду, гнала прочь дурные мысли.
В назначенный час двинулась к грузовому отсеку.
Неожиданно на пути возник Марк.
— Чего бродишь среди ночи? — поинтересовался он.
— А ты чего?
— Не спится.
— И мне, — сказала я и тут же пожалела.
— Может, чаю?
— Да что-то не хочется. Лучше пойду, попробую уснуть.
— Аня, не отказывайся. У моего чая секретный ингредиент.
Я рассудила, что в любом случае придётся ждать, пока бортинженер уйдёт к себе. С опаской глянув в сторону перехода, согласилась.
Марк улыбнулся добродушно и побрёл к кухонному уголку. Я пошла следом, лихорадочно соображая, как поскорее отделаться от него.
Мужчина включил электрический чайник, зашарил по шкафчику. За стеклом иллюминатора в ночной черноте угадывалось люминесцентное свечение леса. Марк проследил за моим взглядом.
— Красиво, правда?
Я кивнула.
— Красиво и опасно, — продолжил он. — Удивительная планета.
Секретным ингредиентом чая оказалась резко пахнущая настойка. Марк щедро плеснул её в обе чашки. Я уселась спиной к иллюминатору, а мужчина устроился лицом ко мне. Бортинженер сделал большой глоток и задумчиво уставился на меня. В этот момент за его спиной, будто из ниоткуда, появился крадущийся Вадим. Он округлил глаза и замер. Кухонный уголок от прохода отделяли метров пять и ряд стеллажей.
— Марк, а это какая по счёту у тебя экспедиция? — излишне громко спросила я, стараясь полностью занять внимание мужчины.
Вадим замешкался, будто размышлял, не вернуться ли ему в каюту. Но потом всё же шмыгнул к переходнику, ведущему в грузовой отсек.
Марк принялся загибать пальцы. А я в душе молилась, чтобы получилось отправиться в лес сегодня. «Только не ещё один день мучительного ожидания!» — надеялась про себя.
— Пожалуй, эта пятая, ну если не считать сорвавшихся, — ответил бортинженер.
— А что было самым интересным за все экспедиции? — поинтересовалась я, чтобы занять его разговором.
Марк увлечённо что-то рассказывал, но я не слушала, не могла сосредоточиться. Все мои мысли крутились лишь вокруг дракона.
Чашка бортинженера почти опустела. Сделав глоток, поморщилась.
— Для хорошего сна, — усмехнулся Марк.
Он спросил меня о прошлом месте работы. Я рассказала о «Рее» в общих чертах и без энтузиазма.
— А я ведь с нашим капитаном уже не раз ходил… — И Марк принялся рассказывать очередные байки из прошлых экспедиций.
Сейчас строгость исчезла с его лица. Он говорил открыто и добродушно. Но для меня минуты тянулись мучительно долго.
Пересиливая себя, я допила терпкий чай и сказала:
— Спасибо. С такой душевной компанией и сон будет сладким. Я пойду, доброй ночи.
— Понравился? — спросил Марк про чай.
— Угу, — соврала я, ополаскивая чашку.
— Тоже пойду. Ранний подъём никто не отменял, — проговорил мужчина.
— Это точно, — согласилась я, старательно изображая лёгкий дружелюбный тон.
— Аня, — окликнул он, поднявшись из-за стола. — Мне кажется, ты ещё не притёрлась к команде. Всё впереди. Мы люди добрые, простые, если что — обращайся по любому вопросу.
«К чему это он? — подумалось мне. — Может, я слишком скованно себя вела? Ладно. Лишь бы побыстрей ушёл спать».
— Спасибо. Доброй ночи, Марк.
Мне пришлось затаиться в каюте и долго ждать, пока снаружи затихнут шаги. Когда, наконец, воцарилась тишина, я выскользнула в коридор.
Вадим дремал в кресле вездехода, запрокинув голову и сложив руки на груди. Когда я приблизилась, он вздрогнул и открыл глаза, спросил, зевнув:
— Чего так долго?
— С Марком в коридоре столкнулась. Не спится ему, — недовольно констатировала я очевидное.
— Я уж думал идти спать.
— Молодец, что не пошёл. — Я улыбнулась.
— Ладно, поехали. Точно этот полуночник ушёл к себе?
— Точно.
— Ты его там разговорами, что ль, усыпляла?
— Вроде того.
Я забралась на пассажирское сиденье. Через пару минут мы тронулись в путь.
— Он тебе небось свой чай предлагал, — со смешком бросил Вадим.
— Ага. Откуда знаешь?
— Дегустировал уже. Гадость редкостная.
В этом Вадим был прав. Но от терпкого напитка внутри разлилось тепло, на душе стало веселее, словно появилась незыблемая надежда — обещание, что всё будет хорошо. Щеки раскраснелись, стало жарко.
Вездеход мчал по ночной чаще. Ужасно трясло. Мы остановились лишь пару раз, чтобы отправить в воздух робота-разведчика. Лес безмолвствовал, никаких признаков жизни, даже зверей.
Машина двигалась прежней дорогой. Вадим сегодня как будто чувствовал себя увереннее, чем вчера. Вскоре поляна с «Десантником» осталась позади. Затем миновали вчерашнее место встречи с шакалами. Овраг едва виднелся справа между деревьями. Ночной сумрак пестрел люминесцентными цветами, тусклыми переливами сине-зелёного и пурпурного.
— Куда дальше? — спросил Вадим, остановив вездеход.
Я принялась лихорадочно крутить карту на панели планшета.
— Давай проедем вдоль оврага к реке, осмотрим берег. Я бы на его месте держалась у воды, тем более если закончились дожди.
Вадим вздохнул, словно хотел что-то сказать, но вместо этого повёл вездеход вперёд.
Уютное умиротворение, вызванное чаем, улетучилось. Вместо него нахлынуло волнение и тревожное ожидание.
Было душно, даже несмотря на лёгкий ночной ветерок. Лесная чаща стала гуще, вездеход замедлился. В свете фар я заметила, как неуловимо изменился лес за время моего отсутствия. Сине-зелёные кусты будто сменили форму, то тут, то там встречались крупные яркие колючки, которых раньше не замечала. Деревья-грибы словно иссохли. «Может, поэтому мы не встретили травоядных гигантов, — заключила я. — Кожистые верхушки деревьев потеряли былую сочность и теперь им неинтересны».
Дорогу преградило поваленное дерево. Вадим остановил машину. Судя по карте до реки оставалось недолго.
— Всё равно объезжать. Давай ещё раз разведчик запустим, — предложил геолог.
— Давай, — согласилась я и почувствовала, как трясутся руки.
«Что будет, если ничего не найду?» — Закралась ужасная мысль.
Робот поднялся в небо, чуть слышно шелестя лопастями. А у меня замерло сердце. В этот раз я установила максимальный радиус поиска.
Карта мучительно медленно подгружалась, хотелось расплакаться от скопившегося напряжения. Ничего. Только вдалеке по оврагу двигалась группа тепловых сигнатур — шакалы.
— Поехали, — произнесла я, не узнавая свой голос.
Вадим молча объехал поваленное дерево.
Через пару километров я совсем расклеилась и, уже не обращая внимания на геолога, вытирала влажные щёки.
Вскоре лес стал мельчать. Кое-где между тёмных стволов виднелся простор. Пришлось забирать левее, чтобы объехать место впадения оврага в реку. Слепящий свет фар выхватывал водную гладь вдалеке за деревьями. Лес подступал к широкой песчаной косе, словно хотел захватить её.
— Похоже, дальше песок, — сказал Вадим, остановив вездеход. — Не знаю, проедем или нет. Не хочется проверять.
«Понятное дело, если вездеход застрянет, придётся будить всех на базе».
Мужчина заглушил мотор. Я прислушалась. Со всех сторон окружала безжизненная пугающая тишина.
— Что дальше? — спросил Вадим.
— Осмотрим берег.
Призрачные светящиеся кусты бликами отражались в воде. В ночной мгле река казалась чёрной. Большая вода мерно несла свои воды. Широкая река уходила вдаль, скрывалась за горизонтом. Противоположный берег едва угадывался в темноте, пестрел тусклыми огоньками. Ноги увязали в песке. Хотелось кричать: «Кай! Кай! Кай!» Но отчего-то ком застрял в горле, стало трудно дышать.
Вадим забрал у меня планшет и снова отправил на поиски робота.
В воде послышался всплеск, и тут же всё стихло.
— Там тоже твари обитают? — поинтересовался геолог.
Я только и смогла, что кивнуть.
— За оврагом ничего, — спустя время сообщил Вадим.
Пустынный пляж наводил на меня ужас, страх того, что больше никогда не увижу дракона.
Я села на песок, закрыла лицо руками.
— Здесь красиво, — вдруг сказал геолог.
Это было чистой правдой. Проведя ладонью по песку, я с горечью подумала: «А если бы осталась? Дожди прошли, и мы могли бы лежать вот здесь, на песке, только вдвоём, одни на целом свете». Вслед за этой мыслью пришла другая: «Едва ли Алиса и Максим смогли бы появиться здесь на свет».
— Куда теперь? — уточнил Вадим.
— Давай вдоль берега проедем.
— Так и думал, — обречённо произнёс мужчина.
Береговой рельеф был слишком неровным, потому решили, что я пойду пешком, а Вадим медленно поедет в отдалении.
Берег то и дело прерывался буйными зарослями, приходилось обходить их. Фонарь высвечивал лишь воду, песок и лес.
— Кай! Кай! — звала я.
В ответ только тишина.
Ночь скрывала окружающий пейзаж в тенях, мешала рассмотреть что-либо дальше, чем на пару метров. Вдалеке, меж зарослей леса, ярко светились фары вездехода. Я шарила фонарём по кустам, надеясь найти хоть что-то.
Идти по песку становилось всё тяжелее. Ноги увязали, темнота давила чувством безысходности. Я держалась лишь из чистого упрямства.
Неожиданно река изогнулась, расширилась, образуя тихую заводь. Здесь почти не было течения. Звёздное небо смутно отражалось в воде. Я потушила фонарь, чтобы рассмотреть завораживающий пейзаж.
— Ань! Что у тебя? Всё нормально? — крикнул Вадим, стоило погаснуть лучу фонаря.
— Нормально, — проорала в ответ. — Глуши мотор.
Мне почему-то показалось, что, будь я на месте Кая, выбрала бы это место для жилья. Спокойная заводь без быстрого течения, широкий, полукруглый пляж, отчасти скрытый зарослями, днём, должно быть, лес просматривается далеко вперёд — удобно.
По неведомой причине я чувствовала: место именно то. Сердце болезненно сжалось.
— Кай! Кай! — снова позвала я.
Ничего, только звуки шагов Вадима.
Я упрямо пошла вперёд, включила фонарь. Узкий луч света выхватил из мрака огромное дерево и странный холмик за ним. Я побежала. В темноте чудилось всякое: будто это дракон лежит на песке, свернувшись калачиком.
Когда до дерева оставалось несколько метров, я разглядела поодаль подобие шалаша. Остановилась. Сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. Издалека было понятно, что в шалаше давно никто не живёт. Ветки покосились. Стены самодельного укрытия сорвало. А там, где они уцелели, кожистая растительная ткань съёжилась и обгорела на солнце.
Сделав пару шагов, опёрлась о дерево. Голова закружилась, ноги разом ослабели. Стало жутко от мысли, что сейчас найду Кая мёртвым.
Позади раздавались шаги Вадима. Он что-то говорил. Луч фонаря скользнул по стволу дерева, и я увидела, что он сплошь изрезан зарубками.
Подошедший геолог присвистнул.
— Боже мой, — только и смогла вымолвить я.
Пальцы сами собой заскользили по неровной коре, обводя ряды засечек. После, не чувствуя ног, побрела к шалашу. Разбросанные внутри вещи занесло слоем песка. Меня охватило отчаяние. «Не может быть. Слишком жестокая шутка — найти то самое место, но поздно».
Я выскочила наружу и принялась лихорадочно шарить вокруг.
— А это что? — спросил Вадим, направляя фонарь на несколько метров вперёд.
В узком круге света я увидела кости. Бурые останки неровной грудой выступали из песка. Всё поплыло перед глазами, тьма обступила, опора ушла из-под ног.
— Аня! — Прозвучал обеспокоенный голос. — Ань, ты чего?
А я почувствовала, как проваливаюсь в свой самый страшный кошмар.