— Ваш-ш билеты! — потребовал контролер, и в вагоне началось оживление. Недовольно, испуганно, уверенно, быстро либо медленно доставали картежники, читатели, спорщики, влюбленные, курильщики коричневый кусочек картона.
— Вот, пожалуйста!
Контролер Гальке не торопился. Он внимательно изучал каждый, прежде чем поставить чернильным карандашом галочку на обороте. Если же кто-то продолжал искать, Гальке выжимал из ситуации все, что мог. Он ждал. Просто стоял и просто ждал. Не произнося ни звука. На лице у него не двигался ни один мускул. Но именно это лишало пассажира последнего самообладания.
Один карман, другой, лента на шляпе, портмоне обшаривались все быстрей и все бестолковей. Обрывки фраз: «Да я же… в этот карман… Как сейчас, помню… Нарочно спрятал получше… Ума не приложу…»
А Гальке безмолвствовал. И лицо его не утрачивало прежней окаменелости, когда растеряха, весь покраснев, с неуверенной, робкой улыбкой протягивал ему смятый кусочек картона, как протягивают дорогой подарок. Он не говорил даже обычного «ну вот» или «ага». Он ставил положенную галочку и следовал дальше, навстречу очередному пиршеству безмолвного созерцания.
Три сезонки, два взрослых билета, один детский до следующей остановки и заполненный от руки билет на большое расстояние.
Гальке все внимательно проверил.
— А почему не указаны километры? — сказал он.
— Как-как? — переспросила старушка, предъявившая этот рукописный билет.
— Километры, — отрывисто буркнул Гальке.
— Не приставайте к бабушке! — крикнул один из игроков. — Проставлять километры, в конце концов, должен кассир.
Гальке взглянул на крикуна, достал чернильный карандаш и вписал, куда положено: 32.
— Вот видите, — проворчал картежник и тут же объявил: — Бубны!
— Спасибо, — сказала старушка, когда Гальке вернул ей билет. Но прозвучало это так, будто она благодарит игрока.
Гальке пробился через скрип и скрежет гармошечной муфты, соединявшей вагоны, осторожно отодвинул дверь купе и попросил приглушенным голосом:
— Разрешите, господа, взглянуть на ваши билеты.
Трое пассажиров безмолвно протянули контролеру свои билеты. Контролер трижды сказал «благодарю». В следующем купе сидел всего один человек. Он тоже начал искать, но Гальке и не подумал стоять у него над душой, он лишь приветливо сказал:
— Я скоро пойду обратно, а за это время вы, без сомнения, найдете свой билет.
— Очень любезно с вашей стороны, — откликнулся господин.
Гальке осторожно задвинул дверь и миновал очередную гармошку. Когда дым и духота ударили ему в лицо, Гальке провозгласил:
— Ваши билеты! — и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Над дверью стояло: «Вагон II класса».