Старушка приоткрыла пергаментную коробочку. Влажно блеснуло что-то черное и зернистое — икра. Впервые за всю свою жизнь фрау Палушке купила икры. И шампанского. Бутылочку шампанского.
Конечно, ей бы и в голову не пришло устраивать праздничное угощение. Но позавчера она как раз получила добавку к пенсии. И фрау Фаренбуш, ее соседка по дому для престарелых, сказала:
— Это надо отметить. Добавку полагается отмечать.
Деньги фрау Палушке немедля переправила дальше. Только тридцать четыре пфеннига осели у нее в кошельке. Глупо же, когда почтальон выплачивает по переводу какие-то медяки. Герда стала очень щепетильной с тех пор, как вышла за своего каменщика. «Мне каждая марка дорога, потому что мы с Куно хотим завести свое дело. Но все же марка, а не пфенниг». Так Герда сказала фрау Палушке, когда последний раз приезжала к ней восемь месяцев тому назад.
«Ты дай нам только встать на ноги, и мы сразу заберем тебя отсюда», — сказала тогда Герда.
Благодарная старушка обещала отдать дочке всю добавку, чтобы хоть немного ускорить ход событий. Вот почему добавка была вчера целиком отправлена Герде.
— Но чтоб у нас был праздник как праздник, — сказала фрау Фаренбуш. — С икрой и вином. — При этом она подмигнула левым глазом, как всегда в минуты волнения или радости.
И вот фрау Палушке отправилась в гастрономический магазин и узнала, сколько стоит бутылочка шампанского, самая маленькая, и коробочка икры — тоже самая маленькая. Заплатив за эти деликатесы, она подумала: «Надо же и нам с фрау Фаренбуш узнать, чем питаются богачи».
Теперь фрау Палушке готовила бутерброды. Она намазала маргарином ломти серого хлеба, тщательно покропила их икрой, нарезала ломти треугольничками и квадратиками и красиво, как умела, разложила все на тарелке. Вставив в подсвечник прозрачную зеленоватую свечу, она зажгла ее, подошла к приемнику и принялась крутить ручку регулятора. Наконец она поймала какую-то австрийскую станцию, и в узкую высокую комнату хлынули звуки шраммелевского квартета. Тогда фрау Палушке изо всех сил постучала кулаком в стену. Раздался ответный стук, и тотчас же явилась фрау Фаренбуш.
— Итак, приступим, — возвестила она. — А вы, фрау Палушке, не забыли охладить шампанское?
— Как же, как же, — ответила фрау Палушке и сняла бутылку с подоконника.
— А вы умеете открывать шампанское? — спросила фрау Фаренбуш.
— Не пробовала, — ответила фрау Палушке.
— Тогда давайте сюда бутылку, — скомандовала фрау Фаренбуш. — Я, признаться, тоже не пробовала, но мне случалось видеть, как это делают в кино.
Фрау Фаренбуш сняла золотистую станиолевую обертку и начала снимать проволочку.
— А стаканы у вас есть?
— Вот, дожидаются, — ответила фрау Палушке и указала на два стакана из толстого стекла в темную крапинку.
Сердито щелкнула пробка. Фрау Фаренбуш отодвинула бутылку подальше от себя. Хлопья пены упали на линолеум.
— Полюбуйтесь, фрау Палушке! Совсем как в ресторане «Адлон», — сказала фрау Фаренбуш. — Ну, я наливаю! — И суетливая старуха разлила шампанское по стаканам. Шампанское еще раз вспенилось и на сей раз залило подол фрау Фаренбуш.
— Свинство какое! — рассердилась та. — Хорошо хоть, я не надела черное платье.
«Нет, жалко, что не надела», — подумала фрау Палушке.
— Итак, будем здоровы, — провозгласила фрау Фаренбуш.
— Ваше здоровье, — ответила фрау Палушке.
Она поставила стакан, и тут у нее началась отрыжка. Она прыснула, но, заметив, что фрау Фаренбуш сморщилась, подавила смех.
— Ничуть не лучше газированной воды, — неодобрительно сказала фрау Фаренбуш, а фрау Палушке… та ничего не сказала и только придвинула гостье тарелку с бутербродами.
Фрау Фаренбуш не заставила себя долго просить. Прожевав первый кусок, она воскликнула:
— Послушайте, фрау Палушке! Вас случайно не надули? Это же селедочная икра! От самой обыкновенной селедки! Ничего особенного я в ней не нахожу. Может, это какой-нибудь эрзац?
— Да нет, — ответила фрау Палушке, с большим трудом — из-за отрыжки — проглотив кусок. — Нет-нет, на этикетке было написано «Натуральная черная икра. Изготовлено во Владивостоке».
— А кто их знает, правда ли это.
Когда старушки покончили с бутербродами, фрау Фаренбуш начала прощаться.
— По-моему, вышло очень мило. А сейчас я спешу к вдове Гальмес. На телевизор. Всего доброго!
Фрау Палушке тотчас убрала со стола. К отрыжке прибавилась мучительная изжога. Когда она ополаскивала стаканы, ей пришла в голову неожиданная мысль. Она закрыла кран, вытерла руки и достала из нижнего ящика шкафа несколько поваренных книг. Палец ее быстро забегал по предметному указателю. Пожалуйста: «Икра черная».
«Зернистая икра подается с белым хлебом и лучшими сортами масла», — прочла она первую фразу.
«Ах вот оно что, — подумала фрау Палушке. — Значит, все из-за маргарина».