Одна из рода проклятых сестер

21 — Бег и смех продлят твою жизнь

Я никогда не была фанаткой подвижных игр, в том числе догонялок. Конечно, из-за матери и духов сестер мне пришлось научиться тренировать свое тело и даже в прятки играть… Но так часто с одного места на другое на своих двоих перемещаться, как в последнее время, мне раньше не доводилось. Теперь я по-настоящему жалела, что не начала практиковать бег с препятствиями намного раньше, лет этак в десять. В будущем буду всем давать чистосердечный совет учить детей убегать от проблем с момента рождения!

Обогнув очередной могильный камень, я продолжала бежать от преследующего меня призрака все упорнее и быстрее. В какой-то момент я даже перестала обращать внимание на то, что творилось вокруг меня. Это привело к тому, что я чуть было не упала и не стала из-за этого на чьей-то могилке соседкой… К счастью, вместо этого я только на время замедлилась, но как только выровняла дыхание и поднялась с колен, снова изо всех сил побежала, не глядя назад.

Мысленно в тот миг я проклинала себя: и почему всем вечно так хочется сбить меня с ног или прикончить? Даже могилы с уже неживыми людьми так и норовят лишить меня жизни? Еще и эта рогатая женщина! Если она меня выбрала, то почему решила до меня докопаться, когда я на кладбище? Неужели обязательно использовать такие отвратительные места для встречи⁈

— Калиса… Ка-ли-са… — шептала женщина, следуя за мной по пятам.

Она не бежала подобно мне сломя голову, она просто пропадала и появлялась внезапно в разных местах: то она была слева, недалеко от меня, то справа — стояла себе на дорожке, ведущей к другому надгробию.

— Черт побери, да отцепись ты уже от меня! — ругалась я, себя не сдерживая. — Хватит преследовать меня, я не согласна отдавать тебе свое тело!

Либо я умру вместо со своим телом, либо сама буду в нем жить. Делить с призраками не только жилплощадь, но и тело я была не намерена.

Из-за того, что все происходящее, по всей видимости, происходило только в моей голове, локация в виде кладбища не имела конца и края, иначе говоря, она не менялась. Я не могла убежать от чудовища, раз уж убегать от него приходилось внутри своей головы. Если подумать, мы ведь буквально бежали в замкнутом круге.

Скоро женщина схватит меня, ей всего-то нужно как обычно дождаться, когда я выбьюсь из сил, упаду или сдамся…

Погодите-ка, — внезапно подумала я про себя.

Я немедленно остановилась, прекратив свой безумный бег в никуда. Пусть все и происходило внутри моего разума, но вот усталость я испытывала взаправду. Почему так? Да потому что мой мозг убежден, что все, что с ним происходит сейчас — происходит в реальности. Он обманывает себя и с радостью в эту ложь верит, а раз все так, то выход у меня все же имелся!

Я выдохнула, вдохнула и снова продолжила путь, но в этот раз я уже не бежала через проложенные между могилок дорожек. Я решила идти туда — куда глаза глядят. Все, что мне было нужно — случайно наткнуться на ведьмин круг. Лэсли сказал, что на кладбище установлена уйма ловушек. А значит, если перестать бежать по уже знакомым местам, а направить вглубь этого места, то можно «случайно» на них наткнуться.

— Калиса-а-а, — все ближе и ближе с разных сторон от меня разносился шепот женщины в черном.

Уже совсем скоро ее высокое тело и неприподъемная из-за рогов голова вновь предстанут перед моим до смерти перепуганным ликом, но в этот раз я должна была поставить все на то, что сумею себя защитить.

Шел уже шестой десяток метров… Двадцать второй… Тридцать девятый… Бах!

Наконец-то моя голова ударилась о прозрачную стену. Я оказалась внутри ловушки — центра ведьминого круга, созданного не по воле охотника, а по воле моего подсознания. Мой бедный глупенький мозг в очередной раз сам для себя проблемы создал, но впервые я из-за этого не проклинала себя, я этим гордилась!

Оглядевшись по сторонам, я уселась на землю и принялась ждать. Минуты до нашего с рогатым духом свидания пролетели мгновенно, она быстро меня нагнала и встала напротив того места, в котором я спряталась. А как говорят: каким бы сильным дух не был, без материального тела ему никогда не попасть в центр ведьминого кольца. Это все потомки демонов знали!

— Ну и чего стоишь? Даже не попытаешься меня достать, чудачка? — спросила я.

Женщина действительно стала больше с последнего раза, теперь ее рост достигал по меньше мере три метра, и даже ее рога, в начале казавшиеся только парой веток, теперь разрослись как два витиеватых куста. Мне так и хотелось обвешать их мишурой и гирляндами на манер праздничной елки.

— Зачем ты охотишься за мной? Почему именно я⁈ — все сыпала вопросами я.

И снова она в ответ на мои вопросы молчала.

— Да ответь же ты! — сорвалась я.

Бесцветное лицо женщины стало меняться у меня на глазах: ее губы начали расплываться в фальшивой кривоватой улыбочке, впалые глазницы все сильней темнели, а под конец голова и вовсе наклонилась, будто наконец поняла, что не может выдержать тяжести двух торчащих из ее головы деревьев.

— Ка-ли-са… Отдай мне свое тело…

— Ну, это я уже поняла. Мне прекрасно ясно, что тебе нужно тело, — эта новость для меня оказалась не новой. — Но ты лучше скажи, а как ты вообще сумела ко мне привязаться? Все из-за той карты?

И снова она молчала, будто воды в рот набрала.

— Значит, на вопросы тебе не нравится отвечать, все понятно.

Я закрыла глаза и начала ждать, когда же ведение закончится. Прошла минута, десять минут, двадцать… вот только сколько бы не ждала — ничего не менялось. Я все еще была здесь, внутри этого странного мира, внутри чертового круга ведьм. Вокруг все еще было кладбище и пустота…

По телу вдруг пробежали мурашки и холод. Я внезапно соскочила с места, на котором сидела.

— Нет… Только не говорите, что я саму себя загнала в ловушку…

Если я все еще не возвращалась в реальный мир, то выходит, я и не могу это сделать! Я в ловушке! В ловушке, в которую загнала саму себя! Ну и кто тут по итогу с рогами? Эта женщина или я, что повела себя как олень?

Пытаясь сбежать от внутреннего врага, я самолично заперла себя в ловушке, из которой нет выхода. Это ли не объяснение для всех проблем, которые я годами испытывала? Да это же чуть ли не метафора всех моей жизни!

— Ха-ха, — я снова осела на землю и обхватила голову руками.

Неужели мне снова придется ждать Лэсли? Он должен был заметить, что со мной что-то не так. Он же не дурачок, поэтому обязательно поймет, что в меня дух вселился…

А может, и не поймет.

— А-а-а, ну и как меня угораздило?

Схватившись за голову, я закрыла глаза и начала вспоминать все известные мне молитвы. Нужно было еще раз попытаться все обдумать и хоть что-то понять. Я загнала саму себя в угол из-за поспешного решения найти ведьмин круг, поэтому сейчас находилась буквально в безвыходной ситуации. В прошлый раз, когда я попала в ловушку, а дорогу на свободу мне загородил демон низшего уровня, единственным моим спасением стал Лэсли. Может быть, если я закрою глаза и представлю его, то он появится и освободит меня?

Я посильнее зажмурилась и представила образ золотистых волос, высокого тела и ярких зеленых глаз, какими по поверьям людей обладали все ведьмы… Лэсли всплыл в моей памяти таким, каким я его в последний раз видела. И ведь если подумать, не начни он в день нашей встречи мне угрожать ножиками, я бы в него с первого взгляда в него влюбилась… Наверное.

— Келли? Келли! Наконец-то я тебя нашел. Ну и что с тобой в этот раз случилось? — послышался звук знакомого голоса.

Как я того и хотела, охотник пришел. Он внезапно появился из тумана и встал напротив меня, все еще сидящей на земле между двумя могильными камушками.

— Я снова попалась ей, — только и пробубнила я, вставая и отряхивая джинсы от грязи. — Эта женщина не только проникла в мою голову, но и заставила меня запереть в ней саму себя. Она жутко меня перепугала.

— А как себя чувствуешь сейчас? — Лэсли взял меня за руку и помог выйти.

— Жить буду.

— Не пугай меня так больше. Ты так внезапно подорвалась и убежала. Я сначала подумал, не увидела ли ты кого, — он провел рукой по волосам, а потом протянул мне свою руку. — Ладно, пошли отсюда.

Наши пальцы почти соприкоснулись, но я внезапно отдернула руку.

— Ты чего? — Лэсли нахмурился. — Снова хочешь попасть в ведьмин круг?

— Ты не Лэсли, — пробормотала я, смотря на человека, стоящего напротив меня.

— Что ты такое говоришь, Келли? Хватит меня пугать.

Я сделала шаг назад.

— Ты не Лэсли. Иначе как бы он успел сменить обувь?

Когда представляла охотника, о такой мелочи, как обувь, совсем не подумала. Поэтому сейчас на нем были несвойственные для Лэсли белые кроссовки. Он бы никогда такие на себя не надел, идя на обход территорий.

«Лэсли» схватил меня за руку и рывком приблизил к себе.

— Келли, я с самого утра в этой обуви.

— Не ври мне, чудовище.

Лицо охотника внезапно исказила кривая улыбка, его голова наклонилась в бок. С таким же выражением на лице на меня смотрела женщина в черном. Сейчас она держала меня за руку и улыбалась лицом охотника, но теперь от нее исходила пугающая энергия.

— Я ведь занимаю куда больше мыслей в твоей голове, чем ты думала, — сказала она, все еще губами Лэсли. — Разве это не значит, что я тебе нравлюсь? Келли, как сильно я тебе нравлюсь? Ты доверишь мне свою жизнь? Ждешь, когда я спасу тебя? Келли, я и есть твой герой? Тот самый герой, который вытащит тебя из заточения твоей дрянной сказочки?

— Прекрати, — я начала отбиваться. — Ты не Лэсли, прекрати говорить его ртом. Ты — не он.

— А какая разница? Он, я, ты, мы… Важно другое, тебе приглянулся этот охотник. Но кажется, ты не хочешь этого признавать, потому что боишься самой себе показаться неправильной. Ха-ха-ха. Твоя семья ведь столько раз пыталась тебя убить, а теперь ты влюбляешься в того, кто тоже пытался лишить тебя жизни. Ну не забавно ли? Ха-ха-ха. Ах, понятно! Наверное, ты теперь считаешь, что попытки физической и моральной расправы и есть проявление любви! Ты ведь настолько жаждала внимания матери, что твой бедный разум решил воспринимать все то ее зло как добро?

— Прекрати! Ни Лэсли, ни уж тем более моя мать мне не нравятся!

— Ты мечтала о настоящей любви, но на самом деле все твои мысли крутятся вокруг выживания и всех тех попыток не умереть. Ты помешана на этом…

— Хватит…

— Если бы ты только приняла сущность проклятой сестры, а потом призналась в том, что не только ненавидишь, но и влюблена в Лэсли, то смогла бы его убить руками прародительницы. Ну разве не прекрасный расклад? Он умрет, а тебе для этого ничего даже делать не нужно. Просто признайся себе, что он тебе нравится, и тогда…

— Убирайся из моей головы! — крикнула я что есть сил, и в ту же секунду мир перед моими глазами начал темнеть.

От такой внезапной смены картинки я почувствовала головокружение и тошноту, но было в этом и нечто хорошее. Теперь вокруг не было кладбища. Под ногами больше не ощущалась влажная земля с могилок, до слуха не доносились голоса крикливых воронов. Я лежала на кровати в полной темноте, здесь пахло легким запахом стирального порошка, он непроизвольно щекотал нос, но все равно был довольно приятен.

— Ну и где я в этот раз очутилась? — прошептала я, пытаясь хоть что-то понять.

Я начала приподниматься с постели, но стоило оторвать голову от подушки, как тут же почувствовала яростную боль внизу живота. Меня снова изо всех сил затошнило. Из горла вырвался стон боли.

— Лежи и не двигайся! — прозвучали из другой части комнаты чьи-то слова.

Кто-то все это время был здесь, но я даже не почувствовала этого.

— Где я? Что случилось? — прохрипела я, прикусив губы.

— Лежи, Калиса, — ко мне подошел человек и положил руку на лоб.

Я не сразу поняла, что этим человеком была Айвери — сестра Лэсли. Но как только мои глаза привыкли, я разглядела ее в мельчайших деталях. И ее врачебный халат и обеспокоенный взгляд тоже. Выходит, она лечила меня. Но почему она еще и следила за мной и была в этой комнате, мне было неясно. Или же…

— Я что-то натворила? — предположила я, смотря на девушку, которая помогла мне лечь обратно. Мой бок был перебинтован, а значит, в моем теле образовалась неестественная дыра. Остается только догадываться, кто ее сделал.

— Не волнуйся, тебя не похитили. Ты в лечебном отделении нашего дома престарелых. Сейчас тебе нельзя резко двигаться, иначе рана может открыться и из-за этого будет заживать еще дольше.

— А откуда вообще взялась эта дырка?

Айвери долго молчала, но ей, по всей видимости, не нравилось врать или что-то утаивать от пациентов, она все же врач. Девушка вздохнула и призналась:

— Ты попала под влияние духовной сущности. Она овладела тобой и попыталась напасть на Лэсли, он тебя остановил, но…

Так, погодите-ка… Я. Напала. На Лэсли. Я⁈

Мне стало настолько не по себе от этой новости, что я чуть снова по глупости не соскочила с постели.

— Я ему навредила? Как и где он сейчас?

Ведьма вздохнула.

— За него не беспокойся, он в порядке, но что касается тебя… Ты другой случай, Калиса. Когда он обезвредил тебя и попытался связать, ты выхватила его оружие и ранила саму себя. То есть… то, что завладело тобой, ранило твое тело. Оно пырнуло тебя и себя в бок, но Лэсли сумел остановить кровотечение и доставить тебя к нам на лечение.

— Ч-чего? — у меня все еще не было других слов.

Где это видано, чтобы призрак забрался в чужое тело, чтобы этому телу потом вредить? Духи вселяются в сосуды, чтобы мстить другим людям, так какой смысл убивать самого себя внутри чужого тела⁈

— Что за нелепица со мной происходит…? — спросила я скорей риторически, все равно вряд ли кто-то готов был дать мне ответ.

Айвери еще раз положила руку мне на лоб и, во второй раз убедившись, что температуры нет, осмотрела рану.

— Не знаю, что именно происходит, но могу дать тебе знать только врачебное заключение, Келли. Из-за того, что твое тело проткнуло зачарованное оружие, заживить рану с помощью колдовства сложно. Она не кровоточит и почти затянулась, но еще какое-то время все равно будет болеть. Постарайся не перенапрягаться. Что касается Лэсли… Он почти все время тебя караулил, но не так давно мы с матерью его выгнали. Нельзя же не ходить домой несколько суток подряд.

— Погоди-ка… несколько суток⁈

— Ох, я забыла об этом сказать? Из-за ранения ты потеряла больше сил, чем мы думали. Ты не просыпалась пять дней.

Пять дней!

С каждым словом Айвери я все больше и больше удивлялась и теряла связь с миром. Да ведь и удивляться было чему. Убийство от рук призрака явно не входило в мои чертовы планы. А еще… провалялась в отключке пять дней⁈ Да даже когда меня напоили кровью трех поколений, я оклемалась за три дня, а какой-то охотничий нож вывел меня из игры на пять суток? И почему я опять пыталась убить себя своими руками? Неужели тогда в разгромленной лавке Бейлора женщина с рогами не просто угрожала, а действительно вынесла мне приговор? Она хочет убить меня? Но разве призрак не ищет подходящий сосуд, чтобы в него вселиться? Чего она добивается?

Я схватила Айвери за руку.

— В тот день, когда мы с вами впервые встретились, Тереза сказала, что мне нельзя брать в руки карты, но в тот же день я по ошибке схватила одну…

Айвери кивнула.

— Таро. Двенадцатая карта. «Повешенный», — продолжила за меня ведьма. — Лэсли уже рассказал нам. В тот день, когда принес тебя, он сразу начал расспрашивать, почему мы не остановили его и тебя, почему не сказали сразу, что в этот раз город имеет дело с духом, который привязан не к одной определенной вещи, а к чему-то, что разделено на части, как карточная колода… — Айвери покачала головой. — Мы ничего не сказали вам, потому что и сами понятия не имеем, что происходит. Пусть мама и может делать предсказания, но они просто похожи на приступ тревожности. Она чувствует, что с кем-то может произойти что-то плохое, но что именно… Она никогда не знает.

Как я поняла, знать о том, что произойдет что-то плохое — это как смотреть в озеро и понимать, что если свалишься в него, то погибнешь. Но от чего именно тебе предстоит умереть — неясно. Либо тебя утащит на дно подводная тварь, обитающая на дне этого озера, либо подхватит подводное течение, а может, ногу судорогой сведет или ты попросту захлебнешься, потому что внезапно разучишься плавать. Тереза чувствовала, когда человек «оказывался в центре озера» и рисковал утонуть, но она не знала, удастся человеку это пережить и выжить или же провернуть такое не выйдет.

— Так в вашем роду интуиция и предвидение не слишком развиты… — поняла я.

Выходит, большинство ведьм отличались друг от друга. Пусть Айвери и Тереза в отличие от проклятых сестер могли не стареть, но и их колдовство в разы уступало сестрам. В какой-то степени это можно считать равноценным обменом.

— Сейчас отдыхай, Лэсли вернется утром. Из-за зачарованного оружия, которым дух, как ты говоришь, сделал в тебе дыру, твой разум очистился от одержимости, поэтому можешь не переживать. В ближайшее время призрак не даст о себе знать… По крайней мере, пока он снова не проникнет в твое тело, — Айвери похлопала меня по плечу и вышла из комнаты.

Разумеется, от ее слов спокойнее мне не стало. Духовная сущность настолько ненавидела меня, что готова была распрощаться сама с собой. За что она так со мной? Пытается мстить кому-нибудь с помощью моих рук? А может, этот дух ненавидит мою мать и желает найти способ ей жизнь подпортить?

Я усмехнулась и улеглась поудобнее.

Если дух решил через меня добраться до моей дорогой матери, то придется его разочаровать: проклятые сестры настоящие ведьмы. Им наплевать на того, кто, как и я, ни рыба, ни мясо. Я и не ведьма, и не простой человек, таких обычно принято запирать в лабораториях и ставить на них опыты как на крысках.

Да уж… Выходит, я живу в семье Роман на правах грызуна. Я считала себя принцессой, но вот она жестокая правда — я всего лишь хомяк, запертый в клетке.