Однажды суровой зимой

— День 2. Вечер -

Стемнело рано. Вновь поднялась метель. Непроглядное снежное марево за окном превратило тесную комнатку в единственное место на свете, где хотелось находиться. Все так же потрескивал в очаге огонь. Пахло сушеными травами и едой. А принц сидел на кровати и не сводил глаз с девушки.

Тонкая, ловкая и легкая. Она не казалась суровой колдуньей из легенды. Эстлин держалась просто и была чертовски хороша собой для той, кого все боялись. Нежные черты, светлая кожа, ясные глаза, мягкие волосы, небрежно стянутые в узел на затылке. Пара светлых веснушек на носу да маленький шрам на подбородке. Неужели внешность настолько обманчива? Она правда настолько сильна, что смогла победить Владыку Преисподней одна? Эта хрупкая девушка в огромном свитере и пушистых шерстяных носках.

Чародейка тем временем занималась простыми бытовыми делами. Принесла дров с улицы, пока снегопад не стал совсем невыносимым. Прибралась. Сходила в баньку, погремела там чем-то, выругалась и вернулась обратно. Поправила растрепавшиеся волосы и сердито глянула на Вендала:

— Скажи мне, принц, я могу рассчитывать, что ты будешь мне помогать по хозяйству, пока мы тут с тобой застряли? — она скрестила на груди руки.

— Я думал, что ты используешь магию, — он растерянно захлопал глазами.

— Шмагию, — буркнула Эстлин.

— Но горячая вода в бадье и…

— Дом стоит на горячем источнике, — пояснила она. — Труба ведет в баню. А другая труба выводит воду на улицу, вниз, под склон. У вас что, нет водопроводов в Кархолле?

— Есть, но…

— Замечательно, ваше высочество, — она явно наслаждалась его реакцией. — А теперь вставай и разогрей нам ужин, а я отдохну. Справишься?

Ироничные искорки в удивительных бирюзовых глазах делали ее еще прекраснее.

— Я думал, Эстлин Авершам создает все своими чарами, — Вендал встал и шагнул к ней навстречу. Принц не мог понять, почему эта женщина вместо того, чтобы быть суровой и отталкивающей, непреодолимо притягивала его.

Посмотрел сверху вниз. Улыбнулся краешком губ. Наклонился еще ближе, так что между ними осталась всего пара дюймов.

— Ты не ждал, что легендарная чародейка будет сама варить еду и мыть заблудившихся принцев? — она понизила голос.

— Могу поспорить, я твой первый принц, — его нос почти соприкоснулся с ее.

— Могу поспорить, я твоя первая чародейка, — ее ладонь легла ему на шею. Пальцы были теплыми и такими нежными.

— Угадала, — он кивнул. Черная прядь упала на лицо.

Свободной рукой девушка убрала эту прядь и задержалась в густых темных волосах.

— Смотрю, тебе лучше, — заметила она, закусив губу.

Он обнял ее за талию и медленно притянул ближе.

— Намного, — шепнул Вендал. — Хочешь сказать, твоя магия и тут ни при чем?

— Я не целитель, — она покачала головой. — Это все зелья и эликсиры моей сестры. Они и мертвого поднимут. А ты был вполне себе жив. Тебе даже не понадобилось много.

— Значит, то, что между нами, это все тоже действие зелий? — его дыхание казалось таким горячим.

— Нет, это ты сам, принц, — чародейка почувствовала, что от этой беседы в его объятиях у нее начинает кружиться голова.

— То есть я не могу похвастаться тем, что меня околдовала коварная лесная ведьма? — он наклонился к ее уху так, что губы коснулись ее мочки.

— Увы, — дрожь пробежала по спине.

Он поцеловал ее шею. Кожа едва различимо пахла сладким миндалем. Эстлин закрыла глаза от удовольствия.

— Я разогрею для тебя ужин, — прошептал он в самое ухо. — Но позже.

Вендал не обманул. Авершам проснулась от того, что в домике пахло едой. Приготовленное днем рагу побулькивало в котелке над очагом. Принц сидел в кресле напротив, одетый лишь в брюки, и смотрел на огонь. В помещении явно стало жарче. Похоже, он растопил очаг сильнее. Потому что Эстлин лежала на кровати, накрытая одним лишь шерстяным пледом, и не чувствовала холода. Она приподнялась и подтянула покрывало повыше.

— Как спалось? — принц одарил ее улыбкой, от которой у бывалой воительницы слегка покраснели щеки.

— Который час? — она потянулась.

— Не знаю, — ответил Вендал. — Ночь, я полагаю? На улице все так же метет.

Он сходил за посудой и принялся накладывать рагу в плошки.

После ужина принц отнес посуду на стол и вернулся обратно. Сел на расстеленные на полу шкуры возле кровати и кивнул в сторону посоха, что по-прежнему выглядывал из-под свисавших с постели покрывал.

— Можно посмотреть?

— Конечно, — Эстлин закуталась в плед.

Юноша осторожно коснулся матовой поверхности с блестящими золотыми вкраплениями. Посох был прохладным. Вендал взял его в руки.

— Какой легкий, — заметил он. — Не могу поверить, что это настоящее оружие ангела, — принц погладил неизвестный материал, узоры на котором и вправду напоминали отпечатки больших перьев. Как и рассказывал отец.

— Тебя это смущает? — спросила чародейка.

— Нет, если честно, — он положил посох на место. — Куда больше меня удивляешь ты, Эстлин Авершам.

— Почему интересно? — она вопросительно вскинула бровь.

— Отец говорил, что ты горделивая героиня, даже мрачная не по годам, — спокойно ответил принц, наблюдая за реакцией собеседницы.

— Ах, Орис Винграйн, — она покачала головой. — Что еще твой отец про меня рассказывал?

— Что ты умеешь быть пугающей и неукротимой, — Вендал скрестил руки на краю кровати и положил на них подбородок. — Что тебя страшатся все вокруг.

Она засмеялась. В голос. Громко. Заливисто. Запрокинув голову назад. Волосы густым ореховым водопадом рассыпались по спине.

— Что? — принц улыбнулся в ответ. — Все было не так?

— Мне было четырнадцать, Вендал, — отсмеявшись, ответила она. — Меня растили чародеи на далеком-далеком острове. Растили в строгости и аскетизме. Я привыкла быть сдержанной и держаться от других подальше. А то, что моих сил боялись, так это даже хорошо. Меня не воспринимали, как ребенка, а относились с уважением. В том числе и твой отец. Мне доводилось с ним сражаться бок о бок много раз.

— Он рассказывал об этом, — сказал принц. — А каким он был, когда воевал за Эдвермор?

Чародейка нахмурила носик, напрягая память.

— Отважным. Даже самоотверженным, — заметила она. — В отличии от всех тех королей и генералов, что не лезли в бой, а предпочитали раздавать приказы в тылу. Король Орис шел в бой одним из первых. Казалось, ему терять нечего. И за ним шли остальные. Он задавал тон. Стыдил всех тех, кто отсиживался в ставках. За ним тянулись и простые солдаты, и знатные особы.

Она чуть наклонила голову, глядя на Вендала.

— Знаешь, а до этой зимы я ведь даже не подозревала, что у него есть сын, — заметила она. — Если бы я только знала, что у него остался дома ребенок, то не позволяла бы ему так безрассудно рисковать собой.

— Он бы тебя все равно слушать не стал, — спокойно ответил Вендал. — Его я тогда интересовал мало. Все, что отец хотел — это убивать демонов.

— Зато сейчас он готов заплатить любые деньги, чтобы только ты вернулся живым, — заметила она.

— Да, отец меня любит и заботится, — согласился принц. — Но так было не всегда.

Он замолчал. Эстлин показалось, что эта тема Вендалу не слишком приятна. Кроме того, выпытывать чужие семейные тайны ей совершенно не хотелось. Пока.

— Нам всем нужно время, чтобы понять, кто для нас действительно важен, а кто нет. Порой мы приходим к этой мысли, когда уже поздно, — сказала она, выбираясь из-под пледа. — Ты знаешь, что отец тебя любит. Это уже ценнее всех прочих ссор.

Она спустила вниз голые ноги и принялась одеваться. Принц невольно заметил толстые белые следы на ее ступнях. Похожие на ряды из пяти белых точек, симметрично поднимающиеся от пальцев к лодыжкам. От самой большой до самой маленькой. Но на татуировки эти следы не походили. Скорее, на рубцы.

— Что это? — спросил Вендал. — Шрамы?

— Нет, — Авершам проследила глазами за его взглядом. — Стигмы демона. Я же нефилим. Ты забыл? Во мне течет три разных крови. Кровь демона дает эти знаки. Потому что ноги демонов отличаются от ног людей и ангелов. Так что уж лучше пусть будут стигмы, спасибо природе и на том.

Чародейка смерила принца внимательным взглядом. Ждала увидеть на лице ужас. Отвращение. Хоть что-нибудь привычное ей. Вместо этого Вендал спросил:

— А стигмы ангела тоже есть?

— Конечно, — она повернулась к нему спиной. Перекинула волосы через плечо, открыв лопатки, на которых красовались две тонки серебристые полосы в форме полумесяцев.

Принц поднялся с места и осторожно погладил выступающие стигмы на нежной бледной коже.

— Как крылья ангела, — задумчиво сказал он.

— Вендал, — она мягко увернулась и принялась поспешно одеваться, — если ты не перестанешь меня касаться, клянусь, умереть нам с тобой в этой постели раньше, чем сюда доберутся твои преследователи.

Он поднял руки и засмеялся.

— Хорошо, я сдаюсь. Но перспектива не такая уж и страшная, на самом деле.

— Вендал! — она толкнула его в грудь.

Юноша с хохотом плюхнулся на кровать.

— Ты куда-то собираешься? — уточнил он, глядя, как она обувает сапоги.

— Да, — отозвалась Эстлин. — Проверю охранные заклинания вокруг дома и сразу вернусь.

— Там такой буран, — обеспокоенно заметил принц. — Сходить с тобой?

— Не нужно, я справлюсь, — она покачала головой.

А чтобы он не видел глупую девчоночью улыбку, отвернулась и принялась застегивать свой тяжелый меховой плащ. Конечно, он не знает, что чем сильнее разыграется непогода, тем больше сил Эстлин сможет из нее извлечь. Значит, охранные чары удастся укрепить еще надежнее. И чем он мог помочь ей, простой смертный — могучему нефилиму? Но видит небо! Как же было приятно слышать эти слова.

Она взяла лежащий подле кровати посох и запечатлела короткий поцелуй на губах принца.

— Ложись спать, — чародейка поплотнее закуталась в капюшон и натянула толстые вязаные перчатки с обрезанными пальцами. — Я уйду ненадолго. А завтра разбужу тебя рано. Хочу кое-что проверить.

С этим словами Авершам чуть приоткрыла дверь и выскользнула наружу, поскорей закрыв дом за собой.

Снегопад тотчас поглотил ее. Ледяной ветер бросил в лицо пригоршню колючего снега. Всю дремоту и негу как рукой сняло. Не лучшее место для свиданий с принцами, уж точно.

Чародейка поежилась. Взмахнула посохом, очертив светящуюся дугу над головой. Оранжевая полоса света блеснула в воздухе. Прозрачный купол раскрылся над ней и исчез. Однако, снежинки перестали долетать, а вокруг Эстлин образовался покров из теплого воздуха.

— Так-то лучше, — произнесла она в темноту и, неспешно ступая по колено в снегу, двинулась прочь от домика.

Авершам шла, опираясь на посох, точно это была простая палка, а не ангельская реликвия. То и дело она останавливалась у отдельных деревьев и проверяла руны. Символы, объединенные в единую сеть, едва различимо мерцали на бугристой коре. Ничего примечательного. Демонов поблизости не было.

Чародейка закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Купол вокруг нее заискрился, впитывая энергию бушующего ветра. Сильнее. Быстрее. Еще сильнее. Снег зазмеился вокруг, точно тысячи маленьких водоворотов. Авершам дала мощи накопиться на невидимом куполе. До тех пор, пока не ощутила покалывание во всем теле. А потом легко выбросила вверх левую руку и развела пальцы в стороны.

С мягким шипением воздушный кокон взорвался вокруг чародейки. Снежинки понеслись в стороны мелкими растаявшими каплями. Ветер утих на несколько минут, а небо над ее головой очистилось, явив в вышине клочок черноты с мелким бисером звезд. Она задрала голову. С наслаждением набрала полную грудь ледяного воздуха.

Эстлин любила зиму вопреки здравому смыслу. Там, где она выросла снега не было никогда. На островах царила жара. Она сменялась дождями, которые сменялись новой жарой. Самой теплой одеждой был непромокаемый плащ из тонкой кожи. Впервые девушка увидела падающие снежинки после войны с Владыкой Преисподней. Шел ноябрь. Герои продолжали свою триумфальную поездку по Срединному Миру. Четверка нефилимов гостила в Анверфеле. И вот однажды утром девушка вышла на балкон отведенных ей покоев и не могла поверить увиденному. Весь дворцовый сад серебрился под тонким белым покрывалом. А маленькие белые звездочки, кружась, опускались с небес. Юная героиня зажмурилась, подставляя им лицо. Они не походили на безудержный тропический ливень. Мягко ложились на кожу и таяли, будто целовали. Чуть дольше задерживались на трепещущих ресницах. Тогда она пообещала себе, что обязательно проведет зиму в самом снежном месте континента. Где будут только она и снег. И Вендал Винграйн, как выяснилось.

Авершам усмехнулась своим мыслям. Но наслаждаться природой было некогда. Нужно было торопиться, пока стихия вновь не разбушевалась.

Плоть была все еще переполнена силой метели. Энергия дрожала в венах, стремясь наружу безудержным потоком. Ее нужно было поскорее унять. Иначе телу придется несладко и наутро каждый его милиметр будет ломить и ныть.

Чародейка поставила посох перед собой, глубоко вонзив его в снег. И пустила бушующую мощь внутрь. Легкая, едва различимая вибрация понеслась по недрам во все стороны. Сквозь камни и землю. Чары, в которые Авершам обратила буран, были чарами поиска. И какое-то время девушка неподвижно стояла в ожидании отклика. А отклик пришел спустя пару минут. Он зазвенел сквозь посох, как звенит ночью над ухом комар. Навязчиво и отчетливо. Чуть отчетливее, чем вчера ночью.

Она довольно кивнула. Погладила посох.

— Они идут по его следу, — сказала она, обращаясь к предмету. — А значит, скоро мы с тобой сможем немного повеселиться, старый друг.

Мягкий отблеск пробежал по золотым вкраплениям.

— Знаю, — ответила она. — Я тоже очень жду этой встречи.

Метель обрушилась на нее с новой силой. Будто стремясь наказать за вынужденное молчание. Ветер сердито завыл. Эстлин натянула поглубже капюшон и побрела обратно к домику.

Отчего-то нестерпимо захотелось забраться под одеяло к Вендалу и прижаться всем телом, чтобы поскорее согреться. Все-таки он очень милый для избалованного наследника Ориса Винграйна. И на отца мало похож. По характеру особенно. Но ему хватило стойкости пережить несколько месяцев в лесах и сбежать от демонов. Крепкий малый, что и говорить. Да и к ней относится без страха. Возможно, ему просто любопытно, конечно. Как это, быть с нефилимом. Может, это и объясняет его страсть к ней. А может просто желание ласки и человеческого тепла после всех лишений и скитаний. Время покажет. Ей достаточно и того, что сейчас между ними. А потом он вернется в Кархолл к своим дворцовым игрушкам. И забудет про нее. Или будет хвастаться, что провел с ней несколько ночей. Но это вряд ли. Орис ему шею свернет за такое. Не пристало наследнику предаваться похоти с такой, как она. Авершам прямо-таки представила перекошенное в гневе лицо короля Кархолла. Нет, Вендал болтать не станет. Судя по всему, у него не самые доверительные отношения с родителем.

За этими размышлениями она добралась до домика и проскользнула внутрь, спешно закрыв за собой двери. Оглянулась на кровать.

Ее гость сладко спал на боку прямо поверх всех покрывал. Видимо, все же ждал ее возвращения.

Чародейка тихо разделась, отряхнула и развесила одежду. А потом забралась к нему и, накрыв их обоих большим пледом, осторожно обняла. Он глубоко вздохнул во сне, но не проснулся. Несмотря на то, что она была довольно холодной с мороза.

— Спи, принц, — прошептала она. — Пусть тебе снятся…

Она задумалась на миг. Детям принято было говорить: «Пусть тебе снятся ангелы на Небесах». Авершам была на Небесах. Дважды. И дважды общалась с ангелами при таких обстоятельствах, что и врагу не пожелаешь. Поэтому она никак не хотела, чтобы Вендалу снились ангелы.

— Пусть тебе снится твоя любимая матушка, — она поцеловала его в щеку.

Положила голову ему на плечо. Закрыла глаза в надежде, что ей ангелы тоже не приснятся, а память не нарисует картины ее визитов в небесные чертоги. Но вместо этого она забылась сном без сновидений.

— Война за Эдвермор –

Эстлин помнила все, что осталось за закрытыми дверями. Но людям поведали тогда лишь самую общую информацию. Ангелы призвали нефилимов на Небеса не просто для вдохновляющей беседы — их призвали, чтобы внушить благоговение и страх. Чтобы донести все то, что ждет Срединный Мир, если не остановить Владыку Преисподней.

Рыцарь Кердас пал на колени пред властителями Небес. Его честь требовала защищать слабых от несправедливости и служить свету. Он был готов отдать жизнь за благое дело, но сразить Владыку он жаждал еще более. Поэтому ангелы увидели в нем самого надежного союзника.

Целительница Малисса поддержала Кердаса и пообещала сделать все, что в ее силах. Она не была искусна в боевых заклятиях, но умела насылать любые иллюзии, а также врачевать самые коварные раны. Малисса скорбела по погибшему Эдвермору. Казалась, она оплакала каждую загубленную душу и мечтала об отмщении за их страдания.

Пират Далейн единственный, кто поначалу воспротивился. Он сказал, что это не его битва. Его с детства преследовали за происхождение. Он боялся каждый день. И был уверен, что его убьют если не ангелы, то простые люди. Никто не защищал его, когда он нуждался. Теперь и он не станет никого защищать. В ответ ангелы назвали его грешником, которого после смерти ждет Преисподняя за гнусные деяния. Но они простят его. Даруют искупление и возьмут его душу к себе на Небеса, где вечная благодать, если он все же пойдет против Владыки Преисподней. Лишь тогда Далейн согласился участвовать в походе.

А юная чародейка Авершам, которой едва минуло четырнадцать, с покорностью приняла выпавшую долю. Она ответила, что ее отдали в орден, чтобы вырастить величайшим орудием. А теперь орден отдал ее ангелам, чтобы она смогла свершить свое предназначение.

В сияющих чертогах Небес ее холодные слова разнеслись звонким эхом.

— Ты не орудие, дитя, — ответил один из ангелов, высокий ясноглазый Рафаил. — Но орудие понадобится тебе, равно как и остальным. И не держи зла на тех, кто передавал тебя, как вещь. Прими от меня взамен то, что со мной с начала времен. Путь это поможет на твоей стезе. И пусть скрасит те дни, когда ты чувствовала себя покинутой всеми.

И с этими словами Рафаил протянул ей свой посох — темно-зеленую жердь с золотыми вкраплениями, похожими на очертания перьев. Другие ангелы, переглянувшись, одарили и остальных нефилимов. Так Кердас получил огромный топор с искрящимся голубым лезвием. Далейн — белоснежный лук. Малисса — кинжал с фиолетовыми самоцветами в рукояти. У каждого оружия были свои уникальные свойства. Но лишь посох Рафаила уцелел в войне. По слухам Авершам хотела вернуть ангелу его вещь, но тот отказался принять предмет обратно. Сказал, что посох служил ей достойно и не должен более менять хозяев.

Так четверо нефилимов встали во главе величайшей армии, какую только видел Срединный Мир. Короли и ангелы подчинялись им. Все отчаянно верили в слова Пророка о том, что среди них есть спаситель. Сломленный боевой дух воспрял вновь. В войне за Эдвермор наступил переломный момент.

Поначалу ядром четверки все видели Кердаса — бесстрашного рыцаря в сверкающих доспехах. За ним с гордостью пошел бы любой. Однако, в скором времени всеобщую любовь снискала милая Малисса, чьи нежные руки умело лечили даже страшные хвори из самой Преисподней.

Даже Далейн, которого приняли за негодяя и мошенника, доказал, что не так уж и прост. С ним было легко и весело в часы отдыха, он находил общий язык буквально со всеми. А в моменты суровой битвы за его спиной было надежнее всего. Ведь он успевал заметить и сразить врага еще до того, как тот приблизится. И чем дальше в разоренный Эдвермор углублялась армия, тем ощутимее он менялся. Эгоист, готовый сбежать за моря подальше от битв, уступил место верному товарищу, который не боялся идти в бой. Чем больше разрушений он видел, тем сильнее кипела его ненависть к демонам. Он первым лишился своего ангельского оружия. Лук был сломан громадным ящером с двумя головами, когда в одном из сражений Далейн ринулся защищать Малиссу. Он чуть не погиб тогда. Но целительница вытащила его с того света.

— Ты нужен мне здесь. Не спеши к ангелам на Небеса. Они подождут, — обессиленно прошептала она, когда бывший пират, наконец, открыл глаза.

Этот простой, но трогательный эпизод по слухам и стал началом их прекрасной любви. Далейн из негодяя стал героем. А Малисса прослыла настоящей чудотворицей, способной воскресить мертвого.

Но по мере путешествия всем стало ясно, что младшая Авершам — самая сильная и мудрая из четверых нефилимов. Тихая девочка, которая и не расцвела толком. Она вставала там, где отступали ангелы. Поднимала свой посох, когда даже топор могучего Кердаса обессиленно опускался. Давала точные советы и видела врага насквозь. И она в одиночку дошла до самого глубинного зала Преисподней и сразила Владыку.

Вход в мир демонов лежал на месте столицы Эдвермора сочащейся раной, из которой лезли твари. На входе Малисса сломала свой кинжал, защищая троих нефилимов. Женщина, которая и сражаться-то толком не умела. Она с готовностью умерла бы за тех троих, кого всю дорогу звала братьями и сестрой. Целительница и пират рука об руку спустились в Преисподнюю навстречу судьбе. Они первыми и вернулись назад. Далейн вынес Малиссу на руках. Оба израненные и изможденные, они были не в силах говорить о том, что довелось им увидеть там, куда демоны затаскивали обреченных жертв. А Кердас и Авершам пошли дальше, вглубь. Где жили совсем иные кошмары.

Но вскоре великан-рыцарь вернулся назад с разрубленным топором. Лишь по топору и можно было узнать его, ибо покрыт он был с ног до головы черной кровью врагов. А вслед за ним посыпались полчища отродий. Их отвлекал и выманивал он на свет. Туда, где встретили их войска людей и ангелов. Началась новая битва. И длилась она с рассвета до заката. В ее ходе ангельский топор раскололся на множество осколков, будто был стеклянным. А после, глядя с тоской на эти осколки, сказал печальному Далейну и хлопотавшей возле него Малиссе, что Авершам с ними нет. Потому как она вошла в зал Владыки одна. И теперь вся надежда лишь на нее.

— Сделай это, ньяли, — тихо произнесла Малисса и заплакала. Ее руки, покрытые кровью Кердаса и убитых им демонов, размазывали по щекам слезы. Беззвучные рыдания сотрясали грудь.

Рыцарь лежал на земле без сил. Затуманенным взором он глядел вверх. Подле него на коленях сидел Далейн и держал названного брата за руку. А чуть поодаль собрались ангелы, короли и полководцы. Лишь одна молитва была у всех на устах. И та молитва была услышана.

Спустя несколько часов затянутое черными тучами небо над Эдвермором начало светлеть. А после произошло то, чего явно никто не ожидал. Во взрыве ослепительного голубого света врата в Преисподнюю были разрушены. Осталась лишь груда оплавленного камня. Так на месте кротовой норы остается горка земли. А наверху этой горки сидела она. Девочка с бирюзовыми глазами. Посох ангела она по-прежнему держала в руках. А Владыка Преисподней был повержен, как и предрекал Пророк.

Кто-то верит, что Авершам поглотила его подобно другим властителям демонов, что играли в игру.

Кто-то утверждает, что именно ангельское оружие и ангельская кровь помогли ей обезглавить великую тьму и закрыть проход в Преисподнюю в землях Эдвермора.

И все же демоны были лишены направлявшей их силы. Войскам ангелов и людей удалось уничтожить их. Но все, кто там был и видел, как бьется чародейка Авершам, твердили, что никого сильнее не встречали. Она снискала всеобщее уважение, граничащее со страхом пред ее силами.