Охота на выбивание [СИ]

Глава 20

От чего Ольга Малиновская никак не могла избавиться за свой уже приличный стаж работы следователем, так это от некоторой доли предвзятости. Если ей говорили оперативники, что этот парень, скорее всего убийца, то она так к нему и относилась. Только осечка с мнимыми убийцами Серова несколько поколебала эту ее уверенность. Парень, сидевший сейчас напротив нее, сразу показался Ольге жутко несимпатичным. Худой, с торчащими щеточкой усами, с оттопыренными ушами. Еще Ольга никак не могла поймать его ускользающий взгляд, и это ее бесило.

"У парня явно рыло в пушку, раз в глаза смотреть не может, — решила она. — Нужно его побыстрей дожать".

— Значит, вы, Остапенко, Владимир Николаевич, восемьдесят первого года рождения? — повторила она все записанное в протоколе первичного допроса.

— Да, он самый.

— Давно работаете таксистом?

— Да, как с армии пришел.

— Откуда я знаю, когда вы пришли с армии? Говорите конкретно.

— А, ну, это… — парень еще больше напрягся, — два года, значит.

— Хорошо. Значит, позавчера, вы взяли в аэропорту человека до Кривова. Вот этого, — Ольга подала своему собеседнику фотографию, где таксист ведет к машине своего пассажира. Она сделала это намеренно, не стала ловить его на отказах, на прочих уловках. Ей было важно сейчас выиграть время.

— Да, было дело, — признался парень. — Только до Кривова я его не довез, до Семеновки только.

— Что же это так? И куда он потом делся? — не поняла Ольга. — Остался в Семеновке?

— Колесо у меня спустило, уже на полдороги. А тут эти как раз нас догнали, кривовские, они и забрали его.

Ольга ничего не поняла, и поневоле начала раздражаться.

— Кто эти?! — спросила она. — Куда забрали?!

— Ну, на это, на другое такси он сел, на Кривовское.

— Откуда вы знаете, что оно было из Кривова?

— А там, на борту было написано: г. Кривов. Еще и название таксофирмы. Только я его не запомнил.

— Так, — Ольга покосилась в сторону, где тихо сидел Паша Зудов, сейчас, казалось, больше занятый просмотром документов таксиста. — Давайте начнем сначала. Ты взял этого человека в аэропорту. Где ты его нашел?

— А на выходе с аэродрома. Я всегда там стою. Большинство таксистов ждут, когда клиент получит багаж, а я смотрю тех, у кого багаж при себе. Они всегда торопятся, командировочные. Вот и этот сразу клюнул. Он сказал, что ему нужно ехать в Кривов, я сказал сумму. Клиент торговаться не стал, кивнул головой, и сказал: «Поехали».

— А потом что случилось?

Парень все косился как-то в сторону от нее, он явно нервничал, говорил, поэтому скомкано, отрывочно.

— Уже на выходе из аэропорта к нам подскочил какой-то мужик и начал этого, ну, пассажира, трепать за рукав. "Поехали, — говорит, — командир, у нас в машине двое до Кривова, третьим будешь, все дешевле будет".

— Откуда он узнал, что вашему пассажиру нужно в Кривов?

— Да лях его знает!

— А клиент ваш как на это отреагировал?

— Да, ни как. У него денег, похоже, куры не клюют. Он молчит, идет со мной. Дошли до стоянки. А этот, козел, совсем озверел, чуть из такси его вытаскивать не стал. Тут мужики наши подошли, из нашей фирмы, чуть морду ему не начистили. Только тогда этот придурок и отстал.

— А описать вы этого человека можете? — спросила Ольга.

— Этого козла? Да могу. Высокий, плотный такой мужик, он в куртке был зимней, летной. Плечи такие здоровые, усы, — таксист показал двумя пальцами, — как у Богдана Хмельницкого. Да! Еще над бровью пластырь был, такой, небольшой, полоской.

— А лет ему сколько?

Тут парень замялся.

— Черт его знает. Старый уже. Лет сорок, наверное.

Павел, не удержался, и спросил: — А что, сорок лет, это уже старый человек?

— Конечно. Считай, вся жизнь уже прожита. Что там ловить в сорок лет? Уж одной ногой почти в могиле.

— Именно поэтому ты работал под таксиста? — поинтересовался Павел. — Чтобы успеть ухватить до сорока лет от жизни все?

Вот теперь парень окончательно скис.

— Ну, а что с ними делиться, зачем? «Волга» у меня от отца осталась, шашечки нарисовать каждый дурак сможет.

— Ну не скажи, документы то не каждый дурак сделает, — Зудов шлепнул на стол документы парня, пододвинул их Малиновской, и пояснил удивленной Ольге. — Документы у него поддельные. Не на фирму он вовсе работает, а только на себя.

— Понятно, — Ольге действительно стало понятна нервозность водителя. — Ну, тогда рассказывай дальше, что было по дороге? Ты разговаривал с клиентом?

— Да, самую малость, в начале только. Спросил, что он такой грустный, а тот говорит, что на похороны отца приехал. Пояснил еще, что тот хоть его и не вырастил, но мужик был хороший, добрый. Потом замолк. Я, чувствую, что клиент не хочет говорить, и тоже молчал всю дорогу.

— И докуда ты его довез? До Семеновки, говоришь?

— Да, как раз на полпути к Кривову мы и встали. Семеновку только проехали, а до Марьевки километров еще сорок оставалось. Колесо у меня заднее пробило. Я сразу это понял, как машину бросать стало по дороге, все, думаю, хана. Гвоздь поймал, это уж как в аптеке.

— Даже знал, поди, какой номер? — съязвил Паша. — Сотку, стопятидесятку поймал?

— Да какую сотку! Вот, — шофер сунул руку в карман, и подал Павлу что-то небольшое, похожее больше на дротик для дартса, только небольшой, сантиметр длинной.

— Что это такое? — спросила Ольга, так же внимательно рассматривая странную штуку.

— По виду похоже на пулю для воздушки, только у тех тупые концы, а это заостренная, — задумчиво ответил Павел, принимая из рук Ольги странную штуку. — А ты где-нибудь по дороге останавливался?

— Ну, в Семеновке как раз и останавливались. Я за сигаретами пошел, а клиент попросил крем-соды купить.

— И ты ему ее купил? — спросила Ольга.

— Ну да. Только потом он меня за нее выругал.

— За что же это?

— Крем-сода была только в двухлитровых бутылках, а он хотел, оказывается, маленькую, пол-литровую.

— А ту машину, кривовскую, в Семеновке вы не видели? — спросила Ольга.

Водитель напрягся, но потом отрицательно замотал головой.

— Не помню. Они подскочили, как только я начал колесо домкратить. Этот, усатый, снова вышел, лыбиться, козел. "Что, — говорит, — парень, колесо сдохло? Нет у тебя сегодня фарта". А потом клиенту и говорит: "Поехали, мужик с нами, с этим мудилой ты в Кривов к следующему вечеру доберешься". Тот как-то заменжевался, потом сказал: "Прости, брат, но мне туда нужно быстро". Отдал деньги, причем за всю дорогу, представляете! И сел к ним.

— А куда сел? Спереди, сзади? — спросила Ольга.

— Спереди. Этот, усатый, ему даже дверь открыл.

— А сколько их всего в машине было? — уточнил Павел.

— Я так понял, что трое. Это с водителем.

— Странно, если подсаживают, то, обычно, сзади. Спереди места занимают в первую очередь, — удивился Зудов. — Значит, усатый был за рулем…

— Да нет, он был пассажиром. За рулем другой мужик сидел.

— Так он был не таксистом? — В очередной раз удивился Павел. — Этот, усатый?

— Нет.

— А что же он тогда так разорялся, чуть силком клиента в машину не тащил? — спросил Павел.

Шофер пожал плечами.

— Не знаю… но за рулем точно не он сидел. Другой мужик. Лица я его не видел, только кепку. А этот, наверное, хотел заплатить меньше, вот и старался.

— Что за кепка была у водителя? — спросила Ольга.

— Да, обычная, аэродром, — шофер показал пальцем козырек. — Старики в таких обычно ходят, или грузины.

Павел продолжал недоумевать.

— А что, свет у них в салоне не загорался? Эта «Волга» рядом с тобой встала?

— Да нет, вперед они проехали. Но в салоне темно было, это точно, я не знаю почему.

— А номер ты их случайно не запомнил? — спросила Ольга. — Может, какие-то цифры? Сочетания букв?

— Нет, он какой-то обычный был, номер этот, серый такой.

— То есть? — не поняла Ольга. — Почему серый? Грязный, что ли?

— Да нет. Ну, обычно запоминается номер, если одинаковые цифры, там 999 или 666, а тут просто какой-то набор цифр, и таких, все каких-то незнакомых. Я обычно запоминаю, если номер похож на мой, или там день рождения, перевертыши: 696,393, такие вот. А этот, нет, обычный номер. Регион наш, это вот я точно помню.

Одни допрашивали парня еще два часа, но больше ничего нового добавить к общей картине не смогли. После этого Ольга зашла к заместителю прокурора, как раз оставшегося по другому, не менее важному делу.

— Ну, что там у вас с этим таксистом? — спросил тот, устало, потягиваясь в кресле.

— Не похож он как-то на душителя, — призналась Ольга. — Один он убить не мог, слишком хлипкий для этого. К тому же душить, и вести машину невозможно. Я прошу его задержать на двое суток, и провести обыски в машине, и на квартире, на предмет обнаружения личных вещей Суконина, и отпечатков пальцев Суконина в салоне машины. Кроме того, надо выяснить круг его знакомств, может, есть судимые, может, кто уже занимался такими делами? У парня поддельное удостоверение таксиста, может, он давно занимался подобными делами? У вас не было по этому году подобных убийств?

Зампрокурора отрицательно покачал головой.

— Да нет, подобное дело было года три назад, но их всех взяли. Приезжали гастролеры из Саратова, так же работали под таксистов, и по дороге душили свои жертвы. Четверых они тогда таким образом замочили. Знали, что если клиенты с самолета, то деньги имеются.

— В любом случае надо бы его задержать, хотя бы на двое суток, — попросила Ольга.

— Хорошо, задержим, нет проблем.

— А мы пока поищем это, наше такси в Кривове, и посмотрим, кто из двух таксистов врет.

Когда они с Павлом вышли из прокуратуры, на часах было пол-одиннадцатого. Зудов взглянул на часы, и попросил: — Подвезите меня к вокзалу, как раз скоро пойдет последняя электричка. Что вы будете везти меня до Кривова, сам доберусь.

— Спасибо, — поблагодарила Ольга. — Надо хоть ночь дома переночевать, родителей успокоить.

Но тут раздалась трель мобильника, и Ольга услышала в трубке знакомый голос начальника дежурной части майора Мохначева.

— Ольга Леонидовна? Я хотел сообщить, вас это заинтересует, наверняка. Мне очень жаль. Но только что пришло сообщение, на Юрия Астафьева было нападение. Все кончилось очень печально. Мне так жаль…